Что высмеивал в разное время журнал «Крокодил»

Сатира и юмор — продукты, как правило, скоропортящиеся, особенно первая, ведь главное в деле бичевания социальных пороков — злоба дня. Когда-то наши сограждане чрезвычайно охотно листали «Крокодил», усмехаясь при этом кто с ехидцей, лукавым блеском в глазах, а кто и со страхом. И хотя отдельные карикатуры на давно пожелтевших страницах удивительно актуальны до сих пор, многое из того, что нашим предкам казалось смешным, сегодня едва ли вызовет улыбку.

Журнал был создан по окончании Гражданской войны, в июне 1922-го. «Отцами-основателями» являлись большевик, военком, редактор «Рабочей газеты» Константин Еремеев и группа литераторов с карикатуристами: Николай Иванов-Грамен, Александр Неверов, Демьян Бедный, Борис Ефимов, Сергей Гессен, Леонид Ленч. Десятилетием ранее, в 1911–1912 годах, сатирическое издание с тем же именем уже выходило в Одессе, так что некоторые заимствования, что называется, налицо.

Жанровая наследственность также была в известной мере предопределена: в первой четверти ХХ века в России расцвел целый букет родственных по духу журналов, самыми известными из которых являлись эстетские, связанные с Аркадием Аверченко «Сатирикон» и «Новый Сатирикон». Среди советских «крокодильцев», разумеется, нашлись и те, кто с ними тесно сотрудничал, а значит, перенес через рубеж эпох узнаваемые карикатурные образы: брюхатого попа, кулака-мироеда, глупого помещика, алчного капиталиста (эти типажи особенно примелькались после февраля 1917-го).

Выходивший поначалу трижды в месяц «Крокодил» был довольно своеобразным и многоликим, на остатки традиций едкого дореволюционного юмора наслаивалась громыхающая идеология виршей пролетарских поэтов, графический авангард Владимира Лебедева, Николая Радлова, Льва Бродаты вполне органично сочетался с примитивными агитрисунками «новой эры».

Опубликованное в первом номере стихотворение Демьяна Бедного «Красный Крокодил — смелый из смелых! — против крокодилов черных и белых» провозглашало основную задачу:
«Добираться до всякой гнилости и ворошить гниль без всякой милости, чтоб нэповская муть не цвела и не гнила — вот какова задача Красного Крокодила!»

Сатирой на проявления НЭПа дело не ограничилось, для борьбы за новую жизнь «крокодильцы» вооружились зычными слоганами вроде «Старый быт будет бит!» и лапидарно-хлесткими рубриками: «Красный раек», «Дела поповские» «Вилы в бок» и другие. К идеологически чуждой архаике здесь были отнесены все религии (в первую очередь православие), «отсталые, темные» крестьяне, «гнилые интеллигенты», «злобная мировая буржуазия», «белые недобитки»... Журнал боролся как с классовыми врагами, так и с «наследием темного прошлого»: пьянством, хулиганством, спекуляцией, самогоноварением, бюрократией. Отдельной мишенью служило такое порождение уже новой власти, как комчванство, в связи с чем даже придумали обобщенного персонажа по имени Комчван.

Цветной, разбитной, не лишенный остроумия журнал рабочим понравился. Фельетоны и заметки, сочиненные после рейдов «крокоров» на заводы, стройки, в различные советские учреждения, часто подписывались длиннющим коллективным псевдонимом «Демьян Бедный и теплая компания краснокрокодильского звания».

В 1923-м достопочтенной публике был представлен «Живой «Крокодил» — в виде публичных читок и мини-спектаклей по напечатанным прежде материалам. Идеологический рупор партии большевиков стал важным элементом советского масскульта и даже, как сказали бы сегодня, зонтичным брендом. На общих собраниях предприятий символический Красный Крокодил избирался почетным директором (пожарным, ревизором). Повсюду возникали крокодилята — сатирические отделы и рубрики в многотиражках, стенгазеты с изображением алой рептилии (в союзных республиках появлялись издания-аналоги).

Крокодил с трубкой в зубах втыкал вилы в бок конкретным начальникам (за головотяпство, бюрократизм и другие прегрешения) и целым предприятиям, маркировал нежелательные для власти большевиков социальные типажи.

Такие выступления нередко давали эффект: руководителей снимали с должностей (а позже — заводили политические дела), «отсталых религиозников» всенародно травили, священников — так вообще давили нещадно, в буквальном смысле слова, по заветам Ильича.

Антирелигиозная тема была для властей настолько важна, что в 1924–1925 годах в качестве бесплатного приложения к газете «Безбожник» Емельяна Ярославского выходил отдельный журнальчик «Безбожный Крокодил». Авторы рисунков в обоих изданиях (часто одни и те же) соревновались друг с другом в святотатстве. В похабной карикатуре Константина Ротова на обложке беременная Богородица, глядя на киноафишу с надписью «Первая в СССР научно-художественная картина АБОРТ», хватается за голову и как бы причитает (об этом «свидетельствуют» слова под картинкой): «Зачем, зачем я раньше не знала!». Еще на одной обложечной иллюстрации (Ивана Малютина) «Еле живая церковь» — скелет с едва узнаваемыми чертами патриарха Тихона, в рясе, с крестом в руке пытается восстать из могилы. Примечательно, что образ черта у этих художников получался куда более привлекательным.

Компания сатириков какое-то время позволяла себе слишком многое. Например, уже во втором номере появилась злобная карикатура на тогдашнего председателя Моссовета Льва Каменева. Монополия на «смелое самовыражение» с примесью откровенного издевательства продержалась относительно недолго. В конце 1920-х конкуренцию «Крокодилу» составили уже десятки изданий: «Смехач», «Бегемот», «Бузотер», «Лапоть», «Ревизор», «Мухомор», «Красный ворон», «Крысодав» «Чудак», «Дуболом» и прочие (последний из упомянутых выходил с подзаголовком: «Журнал кривой улыбки и дьявольского хохота»). Их создатели и авторы щеголяли друг перед другом «народной» грубостью, декларировали юмор без границ: оказалось, что поднять на смех можно старость, любовь, супружество, смерть, родителей, Бога. То, что в этих журналах регулярно публиковались и постоянно работали Владимир Маяковский, Илья Ильф и Евгений Петров, Юрий Олеша, Валентин Катаев, Всеволод Рождественский, Михаил Зощенко, общую суть не меняло: брать в руки подобные издания в среде старой интеллигенции или придерживавшегося традиций крестьянства считалось неприличным.

Характерно, что все это пестрое журнально-сатирическое многообразие к середине 1930-х подавил все тот же «Крокодил», который, впрочем, и сам претерпел несколько превращений вследствие партийных разносов и порок. К тому времени революционный экстремизм почти сошел на нет. Ориентируясь на конъюнктуру, сатирики-юмористы все меньше уделяли внимания острой социальной проблематике, больше шутили на бытовые темы. Основную аудиторию при этом стали составлять совслужащие, представители новой интеллигенции.

В 1927 году «Крокодил» (вместе с несколькими подобными журналами) был жестко выпорот в ЦК, обязавшем редакцию «повысить идейно-художественный уровень» материалов, вернуться к обслуживанию «политически зрелых слоев рабочих». Что и было выполнено тремя (за три года) новыми редакторами: Константином Мальцевым, Феликсом Коном и Михаилом Мануильским. Издание взяло шефство над Магнитостроем, стало постоянно освещать будни 36 других ударных социалистических строек. Тираж увеличился до четверти миллиона и продолжал расти. У «крокодильцев» даже появился собственный, носивший их по всей стране агитсамолет. Сюда пришли работать Кукрыниксы, а в качестве единственного художественного направления здесь утвердился соцреализм.

Партийная установка гласила: жало сатиры надо направлять на внешних врагов, а внутри страны требуются положительные герои, ну и критика отдельных недостатков пусть будет. Так и повелось: тиражировались злые хари капиталистов в цилиндрах (пока еще умеренно гротескные, в отличие от звероподобных вождей фашизма), симпатичные лица героических папанинцев, стахановцев, изотовцев, а также обобщенно-символические физиономии бюрократа, халтурщика, пьяницы.

Вскоре вилами в бок начали тыкать «врагов народа» и «наймитов мирового капитала». Весьма наглядна трансформация крокодильского образа Троцкого: от могучего военного вождя во френче — через стадию с изображением анекдотичного, путанного еврейского интеллигента в 1927-м — до мерзкого подручного Гитлера и Франко с окровавленными руками в 1936-м. В таких метаморфозах активно поучаствовали уже профессионально состоявшиеся Кукрыниксы.

В 1933-м сотрудники НКВД выявили в «Крокодиле» контрреволюционеров, вследствие чего двое сотрудников Эмиль Кроткий и Михаил Вольпин отправились в лагеря, редколлегию распустили, а Мануильского с должности редактора сняли. Новый шеф Михаил Кольцов «попал под раздачу» в 1938-м.

В те годы юмористы и сатирики совсем было притихли, боясь ненароком задеть или, наоборот, воспеть не того, кого нужно. При этом образ веселого и находчивого бойца Василия Теркина впервые появился перед войной на страницах именно этого журнала.

А во время Великой Отечественной многие его сотрудники писали свои тексты непосредственно на передовой, боролись с фашистскими захватчиками «шершавым языком плаката», беспощадно острыми заметками, талантливо придуманными и выполненными карикатурами. Особенно отличились Кукрыниксы, заслужив статус личных врагов бесноватого фюрера и орден Отечественной войны I степени.

На этой, уже ставшей привычной, волне противостояния с врагами извне журнал покачивался и в послевоенный период, теряя тираж и читателей, покуда в 1951-м не получил новый разнос от ЦК, заявившего что «Крокодил» стал «малоинтересным... ведется на недостаточно высоком идейном и художественном уровне». Попытки исправиться, разумеется, предпринимались, но сталкивались с риском навлечь на себя гнев органов и быть обвиненными за излишнее вольнодумство в соответствии с 58-й статьей УК РСФСР.

В годы «оттепели» опять стало относительно безопасно громить чинуш, выявлять внутренние безобразия. Не переставая обличать «Дядю Сэма» и других поджигателей войны, возобновили подловатое глумление над церковью, а заодно нацелили свои вилы и стрелы в сторону новых «отщепенцев» — стиляг (это слово впервые использовал в «крокодильском» фельетоне Дмитрий Беляев), «абстракцистов», вороватых завмагов и других представителей нарождавшейся мелкой буржуазии.

В последние советские десятилетия издание вполне соответствовало запросам широкой аудитории, что сказалось и на тираже, выросшем до 6,5 млн экземпляров. В 1965 году Дмитрий Шостакович даже написал юмористический вокальный цикл «Пять романсов на слова из журнала «Крокодил».

Некоторые разоблачения имели большой резонанс. К примеру, фельетон о выдаче школьной золотой медали дочери секретаря райкома КПСС стоил тому поста. Порой в шуточных картинках довольно верно угадывались бытовые сцены будущего. В брежневский период здесь стало меньше желчи и пропаганды, больше — «общечеловеческого» юмора, о чем помимо всего прочего свидетельствовали постоянные рубрики: «Улыбки разных широт», «Крокодильский веселый кроссворд» и другие.

В годы горбачевской перестройки на фоне нараставшего социального хаоса карикатуры и фельетоны, с одной стороны, вновь отличались акцентированной злостью, а с другой — отражали порой уныние, близкое к безысходности. Популярность журнала падала, поскольку сама жизнь была исполнена такого черного юмора, что самый лютый гротеск перед нею бледнел. К тому же публикации бывшего печатного органа уже никого не страшили и ни на что не влияли.

Еще менее востребованными «фирменные» юмор и сатира оказались в 1990-е. Десятилетие прозябания уронило тираж до 50 тысяч экземпляров. Две попытки «ребрендинга» с переходом на глянец закончились в начале нулевых полным фиаско.

Давно потерявший свой окрас и затупивший вилы «Крокодил» был, по сути, никому не нужен, наступило время других хищников.

Сейчас страничка «Крокодила» есть в соцсети ВКонтакте (написано, что тот самый), в интернете можно найти архивные выпуски. И тем, кому нравится творчество журнала, может всегда в него с головой окунуться. В соцсети ВКонтакте у издания немало подписчиков, и они живо обсуждают публикуемые материалы. А значит, «Крокодил» все равно на плаву. Может просто уже в другом качестве?

На нашем сайте читайте также:

• 80-летний архив журнала "Крокодил" издадут в 12 томах
• День в истории: вышел последний бумажный номер журнала «Огонек»
• Михаил Зощенко: «При помощи смеха перестроить читателя»

По инф. portal-kultura.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Дурит погода (Рассказ)
  
  От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных деревень.
• Симфония юбилея
  
  На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре политических скандалов, стоивших ему карьеры на Западе.
• «У немцев одна Германия»
  
  150 лет назад родился писатель-антифашист Томас Манн.
• А была ли эскадра?
  
  В истории нашего Отечества так много поводов для споров, что невольно задумываешься: это у нас история такая запутанная или мы сами, толкующие ее всяк по-своему, так ее запутали?
• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета.
• На Малый Курунгуй. Размышления в пути
  
  «Правда – в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни». Валентин Распутин
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.