Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз...
Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того,...
В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в...
Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному...
Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли...
Жил в деревне крестьянин Иван. Двор об двор с ним жил сосед Гаврило. Пока били живы их отцы, жили мужики по-соседски. Понадобится сито бабам или ушат — посылают из одного двора в другой. Забежит телёнок на гумно — сгонят — и только скажут: не пускай больше. Помогали друг другу во всём.
Затеялась ссора из-за яичка. Занеслась у Ивановой снохи курочка. Что ни день, то идёт за яичком под сарай. Только спугнули, видно, ребята курицу, и перелетела она через плетень и там снесла.
Стала молодайка всех спрашивать, не брали ли яичко. А кто-то и говорит, что видели хохлатку во дворе у соседей. Пошла к соседям. Встречает её старуха и говорит:
— У нас своих кур полно. Мы по чужим дворам яйца собирать не ходим.
Обидно стало молодайке, сказала слово лишнее, соседка — два, и пошла трескотня. Ты такая да сякая, да ты воровка, а ты побирушка. Стали драться. Подъехали с поля мужики. Каждый вступился за свою бабу. Иван всех раскидал, а Гавриле выдрал клок. С того и началось.
Завернул Гаврило свой клок бороды в тряпицу и поехал в суд. Уговаривал его с печи отец не делать этого:
— Ведь подумайте, из яичка такое дело завязалось. Ну сказал сосед дурное слово, а ты его поправь. Ну подрались, с кем не бывает. Теперь помиритесь.
Не послушали старика. Началась тяжба. Потеряется у одного что-то в хозяйстве, тут же в суд на другого. И все между совой бранятся — и малые, и бабы языками стрекочут.
Сначала клепали мужики друг на дружку, потом и вправду стали таскать друг у друга. И стало житьё их всё хуже и хуже. И судятся бесконечно. То Иван Гаврилу под штраф подведёт, то Гаврило Ивана — в холодную упечёт. И чем больше они друг другу пакостят, тем больше стервенеют. Только старик на печи всё пытается их увещевать. Но не слушали старика.
На седьмом году свары стало всё серьёзнее. За какую-то жалобу Ивана суд присудил Гаврилу к двенадцати ударам розгами. Выслушал Гаврило, побелел как полотно и пробурчал:
— Ладно, загорится у меня спина, а у него как бы больнее чего не загорелось.
Испугались даже судьи, глядя на Гаврилу. Как бы впрямь чего худого не сделал с соседом или с собой. И стал судья увещевать мужиков помириться.
Не стали мириться.
И старик дома увещевал сына:
— Тебе злоба глаза застит. Разве ж зло промеж людей от одного заводится? Кабы он один был зол, а ты бы хорош, зла бы не было.
Вздохнул Иван и думает: «Правду старик говорит». Только не знает, как помириться теперь. Тут пришли бабы, закудахтали, и забыл он, что отец говорил. Вышел он на улицу, и не идут у него из головы Гавриловы слова. «И себя, — думает Иван, — не пожалеет». Сушь стоит, да ещё ветер. Решил обойти двор. Зашёл за угол, поглядел вдоль плетня, что-то блеснуло. Человека увидел на корточках. Хотел Иван поймать человека, схватил за полу, оторвал её. Но тут оглушило его что-то по голове. Когда он опомнился, вокруг всё трещало и полыхало.
Народу сбежалось много. После Иванова занялся Гаврилин двор. У Ивана успели вытащить только старика, да сами выскочили, в чём были. У Гаврилы скотину выгнали, и кое-что успели вытащить из утвари.
Горело долго. Всю ночь.
К утру прислали за Иваном прощаться с умирающим отцом.
— Что, Ванятка, чей грех? Кто сжёг деревню?
— Он, батюшка.
— Иван, вспомни, что я говорил. Покрой его грех, бог тебе два простит, — сказал старик и помер.
Иван не сказал на Гаврилу, и никто не узнал, отчего был пожар. Сначала боялся его Гаврило, потом привык. Перестали ссориться мужики, перестали и семейные. Пока строились, жили обе семьи в одном дворе, а когда отстроились, стали опять соседями. И стали жить и дружить, так же как раньше дружили старики.
И помнит Иван наказ старика, что тушить огонь надо вначале.
И если ему кто худое сделает, норовит дело поправить. А если ему кто худое скажет, думает, как бы его так научить, чтобы не говорить больше худого. И стали жить лучше прежнего.
15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета. Под руководством губернатора Юрий Геннадьевич принимал самое активное участие в успешном отстаивании в Конституционном суде РФ независимости «Иркутскэнерго» от РАО «ЕЭС России» в 1993 году, подготовке и принятии Устава (по существу, региональной конституции) Иркутской области в 1994–1995 годах.
В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.