Бесчестный судья

Жила в Дели мусульманка по имени Фатима. Муж у неё давно умер, детей не было. Она устала от одиночества, мирская суета ей наскучила и решила она отправиться на богомолье в Мекку. Распродала вдова своё хозяйство и драгоценные украшения, а вырученные золотые монеты сложила в мешок, горловину завязала, камедью (густым и клейким соком некоторых растений, употребляемых как клей) запечатала и на неё свою печать поставила. В мешке было восемьсот мохуров.

Решила Фатима отдать этот мешок на хранение честному правоверному мусульманину. Долго раздумывала она и, наконец, вспомнила про одного кази (мусульманского судью). Слыл он в Дели набожным и честным человеком. Фатима пришла к нему со своим золотом, сделала салам и сказала:

— Господин судья! Я хочу поехать на богомолье в Мекку, но есть у меня одно затруднение. Хочу попросить вашей помощи.

— Биби, какое такое у тебя дело, чем я, ничтожный, могу тебе помочь? Говори, не медли, — ответил кази.

— В этом мешке восемьсот мохуров, — стала объяснять Фатима. — Я хочу отдать их вам на хранение. Если умру в дороге — можете потратить деньги по своей воле, ну а коль вернусь жива и здорова, вы отдадите мне мешок в целости и сохранности.

Обрадовался кази и говорит:

— Всей душой рад я, ничтожный, помочь такой добродетельной и набожной женщине, как ты, биби. Оставляй спокойно всё, что захочешь.

Фатима отдала судье мешок и поехала на богомолье в Мекку. Была она женщина предусмотрительная и пометила все свои монеты особым знаком, да так, чтобы никто тот знак не заметил. Пока она добиралась до Мекки и путешествовала по святым местам, прошло пять лет. А кази тем временем задумал подлое дело — украсть золотые монеты. Он нашёл такой хитрый способ, что и золото забрал, и печати на мешке не тронул, — с виду всё осталось, как было.

Воротилась Фатима домой, пришла к кази. Он ей мешок отдал, вдова обрадовалась, поблагодарила кази и, довольная, пошла домой. Открыла — и в глазах у неё потемнело: вместо монет — там камни и куски меди! Схватила Фатима мешок, прибежала к кази и показывает, что внутри лежит.

— Биби! — ответил судья. — Я-то ведь не знал, что у тебя в мешке было. Каким ты мне его дала, таким и назад получила. Откуда мне знать, золото в нём или камни?

— Господин кази! — взмолилась вдова. — Здесь было всё моё добро, больше у меня нет ничего, и жить мне не на что. Сделайте милость, отдайте моё золото, пожалейте сироту — и зачтётся вам заслуга, да и я век за вас буду молиться. Сама я, своими руками, отсчитала восемьсот мохуров и положила в мешок. Если не хотите отдать всё, отдайте хоть половину. Весь город считает вас достойным человеком, люди вам верят. Негоже вам так обманывать слабую женщину.

Разозлился кази за такие слова, глаза выпучил и говорит:

— Хватит с меня! Замолчи сейчас же! Ещё хоть слово дурное мне скажешь — и плохо тебе будет. Прикуси язык, да уходи подобру-поздорову, не то я тебя вышвырну.

Несчастная вдова совсем растерялась и молча ушла. В душе у неё кипела обида на бесчестного судью. «Пойду к падишаху, — подумала женщина. — Иначе не заставить мошенника отдать золото». Пришла она к падишаху и рассказала свою историю. Акбар приказал позвать кази. Тот явился во дворец, и падишах спросил у него:

— Что ты можешь сказать о её золотых монетах?

— Милосердный государь! Как собралась она в паломничество, так вручила мне мешок, запечатанный камедью и печатью. По возвращении её, через пять лет, я отдал ей мешок в целости и сохранности. Не знал я, что у неё там — пыль или же священный пепел.

Падишах отпустил судью, но чувствует, что дело тут нечисто, и говорит Фатиме:

— Ты не беспокойся. Получишь свои деньги назад. А пока иди домой и жди.

Много дней подряд пропавшее золото не шло у падишаха из головы, ни о чём другом он и думать не мог. Однажды ночью он встал, взял ножницы и разрезал полог над своей кроватью, а сам потихоньку ушёл в другую комнату. Утром пришёл слуга-постельничий и стал убирать постель. Вдруг заметил он дырку в пологе, перепугался и позвал других слуг. Задрожали они все от страха, убоявшись гнева государева. Стали прилаживать полог так, чтобы дырку не было видно. Тут один старый бывалый слуга и посоветовал:

— Не так уж это страшно. Есть в городе один искусный штопальщик. Позовите его, и он так починит полог, что старого от нового не отличишь.

Так и сделали слуги. И впрямь, штопальщик очень ловко заделал дыру — даже не найти дырки. Пришёл падишах в опочивальню и стал искать на пологе дыру, но как ни смотрел — ни дыры, ни следов починки не нашёл. Наутро Акбар позвал постельничего и начал допрос. Слуга, бедняга, совсем сбился, не знал, как отвечать, чтобы не прогневить государя. Видит падишах, что у слуги от страха руки-ноги трясутся, и говорит:

— Чего ты боишься? Скажи мне правду, и я прощу тебя.

— Владыка мира! Вчера я убирал вашу постель, глянул невзначай на полог и так и замер, увидев на нём дыру! Совсем я покоя лишился, очень гнева вашего боялся. Созвал я всех слуг, и один старик посоветовал полог починить и штопальщика назвал. Я привёл сюда того мастера, и он заштопал полог. Вот и всё, больше ничего не было. Владыка мира! Коль я в чём оплошал, пожалейте меня, бедного, помилуйте!

— Приведи ко мне штопальщика, тогда я тебя помилую, — строго сказал падишах.

Слуга тотчас исполнил приказание. Падишах отослал слугу и спросил у штопальщика:

— Говори по правде, приходилось ли тебе когда-нибудь чинить мешок, запечатанный камедью?

— Приходилось, владыка мира! Это ведь моё ремесло. Года два-три назад один кази велел мне починить мешок.

— А что в том мешке было?

— Куски олова и меди, а ещё немного мела.

— Что дал тебе судья за труды?

— Два золотых мохура.

— Где же они? Можешь ты их показать?

— Покровитель бедных! Я могу показать только один золотой, другой я разменял и потратил.

— Ладно! Хватит и одного, живо неси его сюда.

И падишах велел позвать Фатиму и кази. Вскоре все трое пришли в дарбар. Увидел кази штопальщика и в лице переменился. Падишах заметил это и совсем потерял доверие к судье. Взял он у ремесленника золотую монету и подал её Фатиме:

— Погляди получше и скажи: есть на ней знак, которым ты свои монеты метила или нет?

Пригляделась Фатима, нашла свою метку и показала её падишаху. А он спросил штопальщика:

— Скажи-ка, миян, не этот ли мешок ты чинил когда-то?

— Этот, этот! — отозвался штопальщик.

— А в каком месте он был разрезан?

— Владыка мира! Приглядитесь повнимательней, и вы найдёте следы моих стежков, их почти и не видно.

Падишах повернулся к кази.

— Всё у тебя на глазах проверяется. Если ты с чем-то не согласен, говори!

Кази молчал, не знал, куда от стыда деваться, и глаз не подымал.

— Арестовать этого мошенника! — приказал падишах.

Бесчестного судью отвели в темницу. Дом его обыскали и нашли золотые монеты. Фатима их все по одной перебрала и показала свои метки. Имущество кази падишах забрал в казну, а вдове отдал её мохуры и напоследок сказал:

— Впредь будь поосторожней, не делай больше таких глупостей.

Штопальщику в награду за правдивость Акбар подарил пять золотых.

Источник: pritchi.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета. Под руководством губернатора Юрий Геннадьевич принимал самое активное участие в успешном отстаивании в Конституционном суде РФ независимости «Иркутскэнерго» от РАО «ЕЭС России» в 1993 году, подготовке и принятии Устава (по существу, региональной конституции) Иркутской области в 1994–1995 годах.
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.