Глубокий писатель, чья проза насквозь пропитана болью: Венедикт Ерофеев

Имя Венедикта Васильевича Ерофеева стало широко известным ещё при жизни; редкий из современников не знал его или не слышал о знаменитой книге «Москва – Петушки». Однако слава эта была неофициальная, можно сказать, маргинальная. Это вполне закономерно, если учесть тот образ жизни, который вёл писатель, – жизнь «деклассированного элемента». 24 октября – 85 лет со дня рождения прозаика.

Вместе с тем ему удалось добиться широчайшей известности, о которой другим литераторам, влиятельным и обласканным лауреатством и престижными премиями, оставалось только мечтать. После смерти на его творчество обрушилась настоящая лавина критических и литературоведческих исследований. В чём же секрет такой феноменальной авторской судьбы?

Думается, ответ довольно прост и не вызывает сомнений. Секрет состоит в той предельной степени интеллектуальной и человеческой свободы, которую он демонстрировал в течение всей своей недолгой жизни (ему был отмерен срок в 51 год). За это время он сменил немало профессий, причём вовсе не интеллигентских – это помогло ему увидеть окружающий мир изнутри, а не из окна уютного кабинета. Он знал не понаслышке жизнь простых работяг и хорошо видел все её противоречия и перекосы. Достаточно вспомнить его описание рабочего дня, когда бригада с утра раскатывает тяжёлый барабан с кабелем, а к вечеру закатывает его обратно.

Разумеется, такая среда тяготела к постоянному употреблению крепких напитков и не менее крепких выражений, что и отразилось в книгах Ерофеева. Казалось бы, длительное пребывание в обществе люмпенов должно было привести к деградации и распаду личности, но этого не произошло: оставаясь равным вместе с равными, он не терял ни ума, ни начитанности – его тексты пронизаны бесконечными культурологическими и философскими реминисценциями.

О Венедикте Ерофееве судили-рядили и писали очень много. Но часто ценители и аналитики допускали две существенные ошибки. Одни рассматривали его через строгие окуляры академической науки, что не соответствовало стилю неординарной личности. Другие, наоборот, относились с панибратским и скрытым пренебрежением: называли его Веничкой, путая глубокого, оригинального прозаика с его бесшабашным героем.

Моё личное знакомство с opus magnum Ерофеева состоялось довольно давно и заслуживает краткого рассказа, ибо вполне соответствует фантасмагорическому вектору его сочинений.

Буквально на три дня мне дали почитать парижское издание поэмы, причём экземпляр был из домашней библиотеки Владимира Солоухина. Вероятно, сам текст обладал настолько магнетической силой, что в тот же вечер я оказался в малознакомой компании людей, походивших на героев Ерофеева. Мы хорошенько выпили, а когда пришло время стартовать, я схватил сумку и устремился на станцию Выхино. Уже там обнаружилось, что драгоценная книжка осталась в пакете, повешенном на крючке среди строительских спецовок. Волосы зашевелились на голове: меня испугало не то, что кто-то обнаружит запрещённую литературу, а возможная пропажа солоухинского раритета. Я бросился обратно, в сторону Тверских-Ямских улиц, в поисках злополучной подсобки. Только утром, когда работяги подтянулись к своей каптёрке, обнаружился и дом, и квартира, и пакет с книгой.

Поэма Ерофеева по жанру своему напоминает травелог – описание обычного путешествия на подмосковной электричке. Что может быть банальнее такого материала? Но это лишь на первый взгляд. Герои «Москвы – Петушков» наполняют свой путь бесконечным количеством глубоких, содержательных, многоэтажных разговоров, не забывая, конечно, о выпивке. Ещё сидя в ресторане Курского вокзала, Веничка глубокомысленно размышляет о том, попадёт ли ему в голову бронзовая люстра, висящая под потолком. Этот похмельный бред вводит в звучание книги тему смерти.

Затем начинается движение, структурированное главками, названными перегонами от станции к станции. Герои философствуют. Их дискурс касается самых различных культурных материй: от творческой методологии Гёте до соперничества арфисток Веры Дуловой и Нины Орбели.

Пригородный поезд идёт на восток, что само по себе символично. Для Ерофеева, человека европейской культуры (недаром впоследствии он принял католическую веру), это направление означает стремление понять суть русского народа, русской души. Конечная цель поездки – Петушки, где ждёт возлюбленная красавица с «рыжей косой от затылка до попы», призрачна и эфемерна. Сразу становится ясно, что мы имеем дело с особого рода путешествием: это – дорога никуда, путь на эшафот, стремление к Армагеддону. И хотя Веничка, его спутники непрерывно шутят, перемигиваются и каламбурят, от их шуток веет замогильным холодом. А народное восстание в финале сродни смертной галлюцинации.

Герои Ерофеева выпивают не просто так: для них это – важное, ответственное, можно сказать, сакральное действо. Вот почему обстоятельно указываются виды употребляемых напитков – «охотничья», «зубровка» и т.д. Но что означает такое серьёзное отношение к пьянству? Можно сказать, что тем самым осуществляется акт гражданского неповиновения, скрытая оппозиция официальной идеологии. Отчасти это так: советское общество оказалось в тупике, когда ножницы между газетными лозунгами, партийными установками и существованием простых людей разошлись до предела.

Но только ли советская ситуация имеется здесь в виду? В тупике оказалась вся европейская цивилизация. В 1961 году Луис Бунюэль снимает «Виридиану», превратившую «тайную вечерю» в отвратительную оргию, а чуть позже Марко Феррери – «Большую жратву», где пиршество плоти ставится в центр мироздания.

Алкоголики Ерофеева пьют весело, задорно, с изобретением всевозможных коктейлей вроде «слезы комсомолки». Но вместе с тем невозможно избавиться от ощущения, что это смех сквозь слёзы. Это – не социальный протест, как могло бы показаться, а движение к лёгкому, беззаботному, но самоубийству. Всё это прекрасно понимал и чувствовал Венедикт Ерофеев, чья проза насквозь пропитана болью. Достаточно посмотреть на его немногие сохранившиеся портреты, чтобы убедиться, как страдал и мучился этот легкомысленный человек.

Те тексты, которые воспоследовали за поэмой, в общем, продолжали всё ту же линию: «Вальпургиева ночь, или Шаги командора», «Василий Розанов глазами эксцентрика», «Моя маленькая лениниана» и др. Этот эксцентричный человек не мог шагать в ногу с властью, причём с какой бы то ни было властью.

Если говорить о традиции, к которой можно отнести его творческий путь, то стоит назвать имена Гоголя, Щедрина, Сологуба, Булгакова, Зощенко. Литературоведы относят его то к сатирикам, то к сюрреалистам, то к постмодернистам. Но если взглянуть трезво, без предвзятости, становится ясно, что в своей верности правде жизни он был самым настоящим реалистом. А реализм, как известно, вбирает в себя и бред, и фантасмагорию, и самые запредельные видения.

На нашем сайте читайте также:

• Живая литература писателя Александра Серафимовича
• Владимир Арсеньев: офицер, географ, лирик, мистик, прозаик, музейщик, лингвист

По инф. lgz.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Пренебрегая правдой
  
  С момента печально известного XX съезда компартии Советского Союза прошло 68 лет (1956 г.)
• Классик, который всегда с тобой
  
  21 июля исполнилось 125 лет со дня рождения Эрнеста Хемингуэя.
• Искушение «Валькирией»
  
  А если бы Гитлер был убит 20 июля 1944 года?
• Поклон «Одессе-маме»
  
  130 лет назад родился Исаак Бабель
• Сказание о Муравьеве-Амурском
  
  В 2019 году наша газета сообщала о выходе в свет исторического романа Александра Ведрова "Муравьев-Амурский, преобразователь Востока". За прошедшее время книга не затерялась на полках читателей, напротив, её статус и популярность неуклонно возрастают.
• Возвращение индексации
  
  Ну наконец-то, свершилось! На днях принят закон, согласно которому с 1 февраля 2025 года возвращается индексация пенсий работающим пенсионерам. Ее власти отменили еще в 2016 году.
• Цезарю и не снилось. Древний мир и современная эпоха
  
  История никогда не повторяется один в один. И время чуть иное, и персонажи изменились, и антураж, интерьер, макияж… И все же определенные, порой очень важные параллели можно найти. А раз так, то и поразмыслить, как сделать, чтобы повторить прежние успехи (пусть и в новом варианте) или, наоборот, избежать уже допущенных ошибок. Ну, или точнее, оценить нынешнюю ситуацию и спрогнозировать будущее.
• Солнце светит всем
  
  Анатолий Александрович родился в 1941 г. в Иркутске. В 1965 г. окончил биолого-почвенный факультет ИГУ. Организатор и лидер неформального общественного объединения «Движение в защиту Байкала» (1987 г.). В 1991 г. избран почётным членом Фонда Байкала вместе с Галазием и Распутиным. В 2021 г. награждён Российской академией естественных наук медалью академика Моисеева за вклад в дело ликвидации БЦБК... Ну и так далее. Личность хорошо известная как минимум в Иркутской области, а тем более читателям газеты «Мои года», где он преимущественно печатается. Живёт в Иркутске.
• «Жизнь на исходе – чудо!»
  
  Игорь Аброскин родился в 1958 г. в Баку. Окончил Днепропетровский университет. Служил в армии. Работал в организации «Оргхим» при строительстве «Саянскхимпрома». Один из создателей «Литературного кафе» в Саянске в 80­е годы. Первый из тех, кто сколачивал неформальное литературное объединение «Помост» на рубеже 80­х–90­х. Автор большой подборки в солидном иркутском альманахе «Стихи по кругу» (1990 г.). Один из авторов юбилейных городских альманахов «Серебряный Саянск», «Саянск 2000», «Ковчег». Не однократно печатался в альманахах поэзии «Иркутское время». Первая книга «Все?..» вышла в 1998 г., вторая – «Самостоянье» в 2023­м. Стихи из неё – в этом выпуске.
• На музыкальном Олимпе: 210 лет со дня рождения Кристофа Глюка
  
  Кристоф Глюк – австрийский композитор XVIII века, представитель классической оперной школы. Известен как объединитель французских и итальянских традиций, музыкальный новатор. Рыцарь ордена Золотой шпоры.
• Кирзовые сапоги
  
  Владимир Васильевич родился в 1951 г. в посёлке Курагино Красноярского края. В 1972 г. окончил физико-математический факультет в Красноярске, преподавал физику в школах и самостоятельно изучал психологию. После аспирантуры в Москве получил учёную степень по психологии. Пишет картины, короткие рассказы и короткие же стихи. С его литературными произведениями мы уже знакомили наших читателей, а эти «эссе» – из новых сочинений автора.
• Вот что нужно повторить
  
  Вслед 80-летию открытия Второго фронта
• Если завтра война…
  
  О трагедии 22 июня 1941года издано немало литературы военного и политического характера. Однако о событиях, предшествующих этой дате, на самом деле известно очень мало, а та информация, которая доступна, весьма противоречива, фрагментарна и сумбурна.
• Исполнилось 90 лет со дня рождения Юрия Визбора
  
  Юрий Визбор – бард, поэт, актер, журналист, художник, сценарист. В его творческом наследии свыше трех сотен песен. Всё, за что он брался, получалось ярко и талантливо.
• «Не верь, разлукам, старина…»: вспоминая Юрия Визбора
  
  В конце минувшей недели, уже ночью, случайно наткнулся на канале «Культура» на передачу о жизни и творчестве Юрия Визбора, популярнейшего в дни нашей молодости барда-шестидесятника. Посмотрел ее на одном дыхании до конца, а потом еще долго не мог заснуть – настолько сильно эмоционально эта передача взбудоражила, настолько всколыхнула память и чувства…
• 135 лет со дня рождения Анны Ахматовой
  
  Яркая, талантливая, самобытная, неповторимая. Именно такими словами хочется охарактеризовать поэта (она терпеть не могла слово «поэтесса») Анну Ахматову. Она пережила две революции и две мировых войны, узнала на себе, что такое сталинские репрессии и смерть самых дорогих людей. Она выходила замуж три раза, но ни один из браков не принес ей настоящего женского счастья. Ее сын тоже подвергся политическим репрессиям и до последнего считал, что для матери важнее ее творчество, а не он. Долгие годы ее стихи были под запретом, некоторые увидели свет спустя два десятилетия после ее смерти.
• Сцена – выше жизни: вспоминая Юрия Соломина
  
  …Толпа заполнила Театральную площадь, перелилась через дорогу к зданию Большого. От ЦУМа – дальше, по Петровке. А люди все шли и шли. И у каждого в руках – цветы. Январский снег падал на яркие бутоны, превращая их в пушистые снежные шарики. Над площадью тихо плывет траурная живая музыка. Играет Камерный оркестр, за пультом – Башмет. Зрителей, учеников, чиновников всех рангов, дипломатов многих стран – всех собрал в этот зимний день Юрий Соломин. Люди пришли поклониться его памяти. Кто-то из учеников вспомнил, как совсем недавно на его юбилее они желали ему много… много… и долго… долго… А он, улыбаясь, спокойно сказал: «Ничего, скоро вы проводите меня в другую труппу. А труппа там подобралась очень даже хорошая». И вот – провожают.
• Вчерашние новости
  
  Дело в том, что все новости, в принципе, вчерашние или даже позавчерашние, так или иначе случились, произошли. И журналист ловит лишь их отзвуки…Вот и я решил заострить внимание читателей на двух новостях, оставивших в душе моей эти отзвуки, отклики.
• А что если Трамп?
  
  Казалось бы, тоже мне проблема – где мы, а где Америка. Хотя бы в географическом смысле. Но сейчас причины и следствия событий, касающихся чуть ли не каждого из нас, уходят, в том числе и туда, за океан. Вот и, наверное, не самая дружественная, но расхожая прибаутка гласит: «Какая в России национальная идея? Победа Трампа на выборах в США!». А как известно, в каждой шутке есть лишь доля шутки.
• Несравненные «олимпийцы»
  
  Быстрее. Выше. Сильнее. Олимпийский девиз