НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Девушка с Полюса холода

15 Октября 2022 г.

К 80-летию перегоночной авиатрассы Аляска – Сибирь. Продолжаем публикацию очерков М. И. Денискина из книги «Летящие».

Карандашный портрет Е. Ф. Вяткиной из сборника «Трасса мужества и дружбы»

Карандашный портрет Е. Ф. Вяткиной из сборника «Трасса мужества и дружбы»

Ранее:

Дуня Славнова родилась в Иркутске. Училась в 11-й школе. Однажды к ним на урок в 10-й класс пришел инструктор и предложил ребятам после уроков заниматься в клубе Осоавиахима (Общество содействия обороне и авиационно-химическому строительству – прим. М. Д.).

Это общество, по замыслу правительства, было призвано стать первичной базой для подготовки будущих воинов. И ребята охотно записывались в планерный, парашютный, стрелковый кружки, а девушки хотели стать медсестрами. Дуняша же выбрала кружок радистов, и к началу лета уже освоила эту специальность.

22 июня началась война. Выпускной вечер был невеселым. Дуня отправилась в аэропорт, где ей сразу предложили «усложнить» специальность: девушка попала на курсы пеленгаторщиков при учебно-тренировочном отряде, где начальником был Дюбург, а преподавали Овсиенко, Подымахин, Теплов. Учебную программу, рассчитанную на три года, проходили ускоренно – за шесть месяцев, потому и занимались по 12 часов в день.

На практических занятиях учились пеленговать радиостанции. Для этого увозили приемник и передатчик (более 12 кг! – прим. М. Д.) на санках за город. Здесь не обходилось без курьезов. Бдительные иркутяне иногда принимали курсантов за шпионов – подбегали, требовали документы. А однажды даже силой доставили «куда следует»…

Уже в декабре 1941 года курсы окончили 19 человек, а к весне 42-го – еще 31 (всего в Иркутском УТО для Красноярской воздушной трассы было подготовлено около 300 специалистов – прим. М. Д.). Более года Евдокия проработала в аэропорту Витим. Потом ее вызвали в Якутск и объявили о новом назначении – в Оймякон. Ой, мамочки, так это же самая холодная точка в стране!

Но никакие трудности тогда не могли сбить молодежного оптимизма. Повторяя про себя любимую поговорку «Нам, солдатам Ленина, унывать не велено!», девушка вылетела на Полюс холода. О том времени Евдокия Федоровна вспоминала почему-то с грустной улыбкой:

– Прибыла в Оймякон, как по заказу, в лучшую пору года. Комары в это время уже исчезли. Кругом золотая осень. Голубое-голубое небо, ярко-желтая тайга. И тишина.

Аэродром Оймякон в годы войны

Аэропорт хоть и небольшой, но принимал все типы летавших тогда самолетов. Портовские здания барачного типа – аэровокзал, столовая, гостиница, три домика персонала, пеленгатор, метеостанция, склад, баня и мелкие постройки…

Обеспечение продуктами было неплохое – по второй норме, чаще всего – консервы и каши, а овощи почти отсутствовали. Невольно вспоминались дни учебы в УТО: на завтрак, обед и ужин нам, девчонкам, давали один винегрет, каш почти не было.

В Иркутске летчики, механики, радисты и мы, курсантки, питались в одной столовой, но по разным нормам. И вот выберешь пустой столик, сядешь за него со своим винегретом, а в это время подходит летчик и садится рядом. У них – «норма пять»: обязательно мясо, а к гуляшу – каша, гречневая или рисовая. И вот садится такой балагур рядом и предлагает: «Давайте меняться: я вам кашу с мясом, а вы мне – свой винегретик!»

Разгрузка горючего с барж

Ему весело, а нам всегда было неловко. Но на обмен никто из нас не шел, хотя и умирали от желания... проглотить хотя бы ложку этой божественной рисовой каши! И мечтали про себя: когда кончится проклятая война, будем есть только рисовую кашу, сколько захотим, до отвала, каждый день…

Жизнь, конечно, не была беззаботной. Суровые условия быта. Зимой – длинные ночи и ужасные морозы. А летом солнце почти не заходит, знойный неподвижный воздух и злющие, как пчелы, комары, мошка, от которых нет покоя ни днем, ни ночью. Из-за них в летнюю жару все тело должно быть закрыто лыжным костюмом и накомарником. Обливаешься жгучим потом, но ничего не поделаешь – надо терпеть.

А о зиме и говорить нечего. Спишь час-полтора, соскочишь от холода, растопишь «буржуйку», забив ее заготовленными с вечера чурочками. И только когда они разгорятся, снова засыпаешь на короткое время. И так всю ночь и всю зиму…

В Оймяконе я повстречала своих иркутских сокурсников – Леню Ардашева и Машу Колесникову, которые здесь поженились…

Из «Личного дела»:

«Сержант Ардашев Леонид Михайлович. Родился в 1922 году.

Окончил курсы пеленгаторщиков в Иркутском учебно-тренировочном отряде.

В Рабоче-Крестьянской Красной Армии с 1942 года: радист 7-й авиабазы Красноярской воздушной трассы.

С 1945 года – техник по радио аэропорта Оймякон.

С 1946 года – начальник пеленгаторного пункта...»

Про свою службу Л. М. Ардашев позднее вспоминал:

– Как-то ударили особенно сильные морозы. Бывало, придешь утром на пеленгатор – вся аппаратура покрыта инеем. Пока растопишь печь, уже зовут самолеты, просят пеленг. Так мы работали вдвоем месяцев девять. Затем прибыла воинская часть, приехало пополнение – мотористы, радиотехники, работать стало чуть легче.

И все же здорово уставали. Вот сидишь в наушниках, слушаешь работу самолетов с другими пеленгаторами и будто спишь. Но стоит в эфире прозвучать «РБГЖ» (позывной Оймякона) – дрему как рукой снимает, сразу отвечаешь на запрос бортрадиста.

Одна из трудностей была в том, что в войну бортрадистов готовили быстро, многие работали на ключе так плохо, что зачастую и не поймешь, что же он запрашивает. Вот и даешь ему подряд: пеленг, погоду Оймякона, Якутска и по трассе…

А Евдокия Федоровна продолжает:

– В Оймяконе я встретила Юру.

Он мечтал стать танкистом. В 1940 году окончил школу в Казани, подал заявление и был добровольно призван в армию, но направлен в Вольское авиатехучилище. Из-за войны выпуск был ускоренный. На фронте однажды попал в окружение, но сумел отремонтировать самолет и вместе с другим техником улетел к своим…

Вместо свадьбы мы организовали вечер, на который пригласили друзей. Свадебного платья у меня не было, «горько» никто не кричал, но это торжество запомнилось на всю жизнь. Вскоре нам дали комнатку…

Из «Личного дела»:

«Старшина Вяткин Юрий Александрович. Родился в 1922 году в Казани.

Призван в армию в 1940 году. На фронте – с сентября 1941 года: авиамеханик 187-го истребительного авиаполка (Западный фронт). Обслужил 95 боевых вылетов.

На трассе с сентября 1942 года: авиационный механик в аэропорту Оймякон.»

Из наградного листа от 30 сентября 1944 года:

«...В условиях самой холодной точки трассы обслужил 105 истребителей П-39, 125 бомбардировщиков А-20 и Б-25, 181 транспортный Си-47. В составе бригады из 4-х человек в зимних условиях при минус 50–60 градусов произвел замену 4-х моторов на А-20 и Си-47. Принимал непосредственное участие в доставке двух самолетов П-39, сделавших вынужденную посадку в тайге в 40 км от аэропорта...»

5 ноября 1944 года награжден орденом Красной Звезды.

Интересна дальнейшая служба старшины Вяткина.

Его, авиамеханика, в начале 1945 года внезапно командируют в Анадырь – в самый восточный морской порт и аэродром авиатрассы. Здесь базируется весь анадырский флот – 30 самоходных барж. Юрий Вяткин наряду с другими авиаторами проходит ускоренную подготовку и становится командиром одной из «самоходок».

Снимок сделан в Оймяконе, но уже после 1945 года. Во всяком случае, отсутствие погон, полные тарелки со снедью и бутыль молока (наверное, выставленная шутейно) – говорят нам о том, что война окончилась... Судя по орденским планкам, справа – Юрий Вяткин, рядом – Мария Ардашева (Колесникова), Евдокия Вяткина и Леонид Ардашев

Работают днем и – при свете прожекторов – ночами. Грузов морем поступает много (особенно – бензин и масло для самолетов). Нужно без задержек с больших транспортов все перегрузить на баржи, которые, построившись в караваны, выходят на Севморпуть. В устьях Колымы, Индигирки, Лены баржи высвобождаются и спешат назад.

Так, только за навигацию 1945 года плавбаза Анадыря вывезла в другие порты 8390 тонн грузов, выгрузила с пароходов более 6000 тонн, чем обеспечила бесперебойную перегонку самолетов.

В конце навигации моряки получили важное правительственное задание: принять и быстро разгрузить личный состав и имущество 126-го Краснознаменного ордена Богдана Хмельницкого легкого горнострелкового корпуса, прибывающего на место постоянной дислокации. Прибыли 11 больших транспортов, с которых доставлено на берег 30 000 тонн груза.

Насколько была важной для главнокомандования эта операция, говорит факт: из 69 награжденных (командиры, механики, грузчики, мотористы) – никто не был забыт. Четверо были удостоены ордена Отечественной войны I степени, трое – ордена Отечественной войны II степени, 26 человек – ордена Красной Звезды, 21 человек – медали «За боевые заслуги» и 15 – ордена Славы III степени, в том числе – Юрий Вяткин, командир самоходной баржи плавбазы Анадырского аэропорта.

Из наградного листа:

«...Работая командиром баржи 3-го каравана, по мелководной реке Анадырь перевез 445 тонн различных грузов на расстояние свыше 800 км, пройдя общее расстояние 11 500 км. С 6 июля по 3 октября 1945 г. план грузоперевозок выполнил на 180 %, причем не имел ни одного случая простоя, и сохранил матчасть – баржа капитального ремонта не требует. В период разгрузки воинских частей, прибывших морскими транспортами, т. Вяткин в течение более 20 дней работал на своей барже, не имея простоев...»

Евдокия Федоровна:

– Рядом с нашим маленьким счастьем случались и трагедии. Помню, 12 сентября сорок третьего года (в мое дежурство на пеленгаторе) невдалеке от нашего аэродрома на «Эйркобре» разбился Франц Биох. Мы с подругами его хорошо знали, поэтому долго плакали. Франц собирался жениться на медсестре из Сеймчанского аэропорта. Уже был назначен день свадьбы, он перегонял самолет в Якутск и там хотел купить что-нибудь к праздничному столу…

(12 сентября 1943 года истребитель П-39 № 220643 свалился в штопор при заходе на посадку. Командир звена 3-го перегоночного полка старший лейтенант Биох Франц Игнатьевич похоронен в Оймяконе – прим. М. Д.).

В декабре 44-го мы с Юрой зарегистрировали свой брак и рождение первенца – Виталия. В феврале 46-го у нас родилась Рита. А весной началась передача всего хозяйства трассы в гражданскую авиацию. Надо было решать, как и где жить дальше. Мы решили поселиться на родине мужа, в Казани.

В декабре, в самые лютые морозы, мы покинули наш стылый, но такой родной Оймякон…

(Полностью очерк опубликован в книге «Летящие».)

  • Дорогие друзья, в редакцию поступают звонки по вопросу приобретения книги «Летящие». Автор сообщил, что пока книгу еще можно купить. Обращаться по телефону: 8-950-050-65-72.

  • Расскажите об этом своим друзьям!