- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Противник теории эволюции Дарвина: ученый Николай Данилевский |
| Ольга Ладыгина, rgo.ru |
| 12 Декабря 2022 г. |
|
Вместо защиты диссертации Николай Данилевский отправился в ссылку, но тем не менее стал одним из известнейших учёных-энциклопедистов. Совершил десяток экспедиций по южным и северным морям, изучая рыболовство, и получил за свои труды Малую золотую и Константиновскую медали РГО. Поспорил с Дарвином и провёл аналогии в развитии культуры и природы, впечатлив Льва Берга, Фёдора Достоевского и Льва Толстого.
«Самый талантливый»10 декабря 1822 года в семье заслуженного генерала, участника Отечественной войны 1812 года родился сын Николай. До 14 лет он получал образование в частных пансионах там и тут — отцу по долгу службы то и дело приходилось переезжать с места на место. В 1836 году сдал экзамены в знаменитый лицей, в котором на тот момент заканчивал обучение Александр Пушкин. Там Данилевский подружился с Николаем Семёновым, а позже и с его братом Петром, вместе с которым продолжил постигать науки на физико-математическом факультете Петербургского университета. «Николай Яковлевич Данилевский, с которым так тесно были сплетены мои университетские годы, так как мы не только жили вместе, но и делили между собой все свои занятия, был в высшей степени оригинальной и симпатичной личностью. Сын бойкого и типичного гусара, часто переменявшего, в особенности при командовании полком, а потом и в генеральском чине, место своего жительства, Данилевский был отдан своим отцом в ранние годы в очень хороший пансион в Дерпте и оттуда уже поступил в Царскосельский лицей, где в своём классе был самым талантливым и самым разносторонне образованным из лицейских воспитанников. <...> Данилевский обладал огромной эрудицией: перечитывали мы с ним, кроме книг, относившихся к нашей специальности — естествознанию, целую массу книг из области истории, социологии и политической экономии...» Пётр Семёнов-Тян-Шанский Уже в студенческие годы учёный решил, что необходимо иметь обширные знания «по всем частям естествознания для того, чтобы достигнуть хоть сколько-нибудь значительного успеха в исследовании какой бы то ни было отрасли их». При этом одним естествознанием он не ограничился, впечатляя окружающих глубокими познаниями в самых разных научных областях. Казалось бы, впереди Данилевского ждёт блестящая карьера: в 1848 году, сдав магистерский экзамен, он вместе с Петром Семёновым подготовил проект экспедиции по исследованию чернозёмных областей России. Вольное экономическое общество дало бывшим студентам статус членов-корреспондентов и выделило деньги на первый этап исследований, которые предполагалось проводить в течение трёх лет. В конце мая 1849 года друзья отправились в путь. Подготовили первый отчёт обществу по результатам работы в Рязанской и Тульской губерниях, и тут Данилевского арестовали, отобрав все бумаги вплоть до черновиков. На беду учёного, в студенческие годы он был завсегдатаем кружка Петрашевского, где слыл знатоком теории Фурье, которой был весьма увлечён. В ходе допросов Данилевский сумел доказать, что учение никак не противоречило принципам государственного строя, да и в принципе не было запрещено в России, где труды Фурье свободно издавались на французском языке и цитировались на русском. Подробная справка о взглядах философа настолько увлекла членов следственной комиссии, что один из них, Я. Н. Ростовцев, позже в шутку замечал: «...По прочтении увлекательных объяснений Данилевского все члены судной комиссии сделались сами более или менее фурьеристами». Плюс ко всему с июня 1846 по сентябрь 1847 года Данилевский вообще не посещал кружок, будучи в отъезде. В этот период он собирал материалы для своей магистерской диссертации «Орловская флора». Из Петропавловской крепости учёного благополучно выпустили, отправив служить в Вологду — на всякий случай под секретным надзором. Но вот защитить диссертацию ему не позволили: начальник Третьего отделения граф Алексей Орлов отклонил прошение. В три дня молодой человек должен был покинуть столицу. Несколько утешило его то, что в Вологду выехала, продав всё своё имущество, генеральская вдова Вера Беклемишева, которую он уже несколько лет трепетно любил. В беседе с Петром Семёновым она призналась, что прежде уклонялась от разговоров с Данилевским на личные темы, поскольку опасалась, что это помешает «его подготовке к блестящей научной деятельности, к которой его призывала необыкновенная его талантливость, громадная эрудиция, трудоспособность и замечательный логичный ум». Теперь же она немедля приехала к возлюбленному и обвенчалась с ним. Увы, меньше чем через год Данилевского постигло, по его словам, самое жестокое горе в жизни: он потерял жену, скончавшуюся от холеры. «Командирован в учёную экспедицию»Работая в Вологде, исследователь не оставил научные штудии. В 1851 году вышла его работа «О движении народонаселения в России», за которую Географическое общество присудило ему большую премию Жукова. В 1853 году учёный опубликовал «Климат Вологодской губернии». Между тем два сменивших друг друга губернатора Степан Волховский и Иван Романус в один голос утверждали, что искушённый в естественных науках ссыльный «может быть употреблён с большею пользою для службы». 6 апреля 1853 года на стол Алексея Орлова легло очередное прошение, на этот раз от имени Русского географического общества. Данилевского просили отпустить в путешествие — исследовать состояние рыболовства на Волге и Каспийском море. Так он был «командирован в учёную экспедицию под начальством К. М. Бэра».
В путешествии Данилевский стал практически правой рукой начальника, поставившего целью не просто заняться ихтиологией, но провести детальные гидрологические и географические исследования Каспийского бассейна. Бэр сам был энциклопедистом и дал молодому учёному хороший стимул для дальнейшей работы. Заключительный этап экспедиции он полностью доверил ему. «Данилевский оставался в Тифлисе после моего отъезда в декабре 1855 года, чтобы использовать архив за последние восемь лет рыболовной аренды на Куре. В Астрахань он возвратился лишь в марте 1856 года и был затем послан на реку Урал, с которой мы раньше ознакомились лишь при кратковременном посещении её устья. Данилевский не только подробно обследовал всю дельту Урала, но и подымался вверх по всей реке, вплоть до Оренбурга». Карл Бэр «Автобиография» Так для Данилевского начался период экспедиций, которыми он сам теперь руководил. Он изучал рыбные запасы по всей европейской части России — на Чёрном, Азовском и Белом морях, в дельте Кубани, в Псковском и Чудском озёрах. Несколько томов обширного «Исследования о состоянии рыболовства в России с 1860 по 1875 год» были написаны им. Кроме того, учёный выпустил ряд отдельных трудов по рыболовству. «Исследование о Кубанской дельте» вышло в 1869 году во втором томе «Записок Императорского Русского географического общества» и принесло Данилевскому высшую награду РГО — Константиновскую медаль. Личная жизнь тоже наладилась — в 1860 году в Никольске учёный сделал предложение дочери своего покойного друга Александра Межакова. Получив согласие, отправился исследовать Северный Ледовитый океан, откуда писал невесте подробные письма. В этой экспедиции, как и во всех остальных, Данилевский уделял внимание не только ихтиологии. Он исследовал климатические и географические особенности региона, изучал образ жизни местных жителей и их методы рыболовства, а в своих отчётах высказывал, помимо прочего, соображения экологического, экономического, а порой и юридического толка. «Наконец, если бы наше правительство согласилось на то, чтобы пригласить г. Иордана на предлагаемых им условиях, я нахожусь в решительном недоумении относительно той роли, которую ему пришлось бы играть в отношении к нашим рыбным промышленникам. Был ли бы он чем-то вроде начальника над нашими мурманскими ловцами, предписаниям которого они должны бы были повиноваться? Не думаю, чтобы правительство захотело стеснять таким образом частную промышленность. Или он наставлял бы их только примерами и добрыми советами? Полагаю, что слишком дорого будет платить около 3000 руб. в год за добрые советы, которых, может быть, никто и слушать не станет». Николай Данилевский «Отчёты начальника экспедиции для исследования рыбных и звериных промыслов на Белом и Ледовитом морях» «Труд истинного учёного»Интересы Данилевского были слишком разнообразны, чтобы ограничиваться рыболовным хозяйством. Будучи на Белом море, он подготовил около 300 слов для дополнения к «Областному великорусскому словарю» диалектными словами Архангельской губернии. К. Я. Грот, общавшийся на эту тему с учёным от имени отделения русского языка и словесности Академии наук, отмечал, что всё было сделано «с тою добросовестностью, какою отличается всякий труд истинного учёного. При этом он не ограничивался занесением недостававших слов, но также исправлял толкования уже записанных, стараясь объяснить их с большею полнотою или точностью». Через некоторое время эти два специалиста ввязались в полемику, а потом пришли к единому мнению и в 1881 году выпустили совместную брошюру «О пути мадьяр с Урала в Лебедию. Заметки Н. Я. Данилевского и К. Я. Грота». В 1869 году в журнале «Заря» появились первые главы монументального труда «Россия и Европа». Продолжение с нетерпением ждал сам Фёдор Достоевский: «Статья же Данилевского, в моих глазах, становится всё более и более важною и капитальною. <...>. Она до того совпала с моими собственными выводами и убеждениями, что я даже изумляюсь на иных страницах сходству выводов... Я до того жажду продолжения этой статьи, что каждый день бегаю на почту». Проведя аналогии между живыми организмами и цивилизациями, Данилевский вывел понятие «культурно-исторический тип» и обосновал концепцию исторического круговорота: «Народы, как и отдельные личности, имеют своё рождение и рост, цветение и увядание; некоторые из них образуют культурно-исторические типы, другие остаются всего лишь как бы этнографическим материалом истории». «Данилевский задолго до О. Шпенглера в своём главном сочинении „Россия и Европа“ (1869) обосновывал идею о существовании так называемых культурно-исторических типов (цивилизаций), которые, подобно живым организмам, находятся в непрерывной борьбе друг с другом и с окружающей средой. Так же как и биологические особи, они проходят стадии зарождения, расцвета и гибели. Начала цивилизации одного исторического типа не передаются народам другого типа, хотя и подвергаются определённым культурным влияниям. Каждый культурно-исторический тип проявляет себя в четырёх сферах: религиозной, собственно культурной, политической и социально-экономической. Их гармония говорит о совершенстве той или иной цивилизации». Степан Мамонтов, культуролог, академик РАЕН Геополитическая теория Данилевского стала предшественницей историософских трудов Отто Шпенглера, Арнольда Тойнби и Питирима Сорокина, которые опирались в своих трудах на его изыскания.
Второй масштабный труд Данилевского — «Дарвинизм» — вышел в 1885 году. Теория эволюции и происхождения человека от обезьяны вызвала в биологе серьёзные сомнения, которые он собрал воедино, подготовив двухтомную работу на эту тему. «Взбудоражил ты меня совершенно дарвинизмом, — писал он в мае 1879 года Николаю Семёнову. — Получив третий том Виганда (немецкий ботаник, противник теории Дарвина. — Прим. ред.), а на днях и применение дарвинизма к астрономии и прочитав их, зароились у меня в голове мысли антидарвинистские, к прежним моим возражениям присоединились новые, как мне, по крайней мере, кажется, совершенно не опровергаемые». По мнению учёного, если бы за эволюцию на Земле отвечала лишь борьба за существование, та попала бы во власть случайностей. Но удивительная гармония в природе никак не может быть их результатом. «Бог пожелал создать красоту, — отмечал Данилевский, — и для этого создал материю». Идея нашла отклик ни много ни мало у академика Льва Берга, который «с радостным удивлением убедился, что наши взгляды во многом одинаковы. Труд Данилевского, результат обширной эрудиции автора, есть произведение, заслуживающее полного внимания. В нём заключена масса дельных соображений, к которым независимо впоследствии пришли на Западе». В 1885 году Николай Данилевский скоропостижно скончался в Тифлисе во время инспекционной поездки для изучения рыболовства на озере Гохча. Многих его друзей потрясла его смерть — лицейский друг Николай Семёнов от этого известия заболел и не скоро поправился. Лев Толстой писал Николаю Страхову: «Очень мне грустно было узнать о смерти Данилевского. Я рад всё-таки, что мы полюбили друг друга». Афанасий Фет посвятил другу стихотворение-эпитафию «Если жить суждено и на свет не родиться нельзя». Данилевский прожил не слишком долго — ему было всего 63, — но по количеству и масштабу его трудов, по разбросу тем и направлений, которые он успел охватить, этого не скажешь. На нашем сайте читайте также:
|
