Как же не любить эти самолёты?

[sigplus] Критическая ошибка: Папка галереи изображений TXTS/2015/20-08-18pol как ожидается будет относительно пути базовой папки изображений, указанной в панели управления.

В минувшее воскресенье страна отметила День своего Воздушного флота. На аэродроме Белая близ Усолья была традиционная выставка боевой техники, показательные выступления. Но наш внештатный корреспондент побывал там задолго до праздника...

В небе Великой Отечественной войны – в 1943 году – сформировалась группа ночных охотников-блокировщиков, которая впоследствии стала ядром 200-го Гвардейского Краснознаменного Брестского тяжёлого бомбардировочного авиаполка.

Прошли годы. Красное Знамя, награды и Исторический формуляр полка свято хранятся в военно-воздушном соединении, известном среди российских авиаторов как авиабаза «Белая». Это значит, что боевые традиции крылатых дедов и отцов продолжаются...

23 декабря 2014 года Дальняя авиация России отметила 100-летний юбилей

Сейчас знойный день. Солнце в зените.

Из-под ладони я гляжу на лётное поле. Людей почти не видно. Зато воздух режет свист турбин. Сегодня – обычные плановые полеты: кто-то уходит на маршрут, кто-то отрабатывает упражнения в специально отведённой зоне, другие работают над «точкой», то есть в районе аэродрома.

Вдруг невольно приседаю! Это на минимальной высоте – вдоль взлетной полосы – проносится пара огромных самолетов. Момент – их уже и не различить в мареве горизонта, а меня накрывает отброшенная ими горячая волна. В ней, я это чувствую, – горькая перезрелая полынь пополам со сладковатым сгоревшим керосином. Знаю, что нет для лётчиков милее этого аэродромного запаха. Потому что так пахнет их работа.

Здесь нет равнодушных. Здесь любят самолёты. И если спросить «за что?», то удивленно пожмут плечами: мол, неужели нужно объяснять столь очевидные вещи. Да как же не любить эти совершенные создания? «Совершенные» – это не «красное словцо». Но – стоп! Расспрашивать об этом «стратегическом ударном комплексе» самих авиаторов – бесполезно. О службе и боевой технике им рассказывать нельзя: чего ни коснись – всюду военная тайна.

И потому, чтобы никого не подводить, раскроем английский справочник «Современные ВВС стран мира»:

«Туполев Ту-22М3, в войсках НАТО именуемый «Backfire-С» (в переводе – «обратный или задний огонь»), в настоящее время остаётся наиболее важным бомбардировщиком в составе Дальней авиации России.

Вооружение: 23-мм пушка на турельной установке, крылатые ракеты «Kitchen» с ядерной или обычной боеголовкой, управляемые ракеты «Kickbacк» класса «воздух-поверхность» или противорадиолокационные ракеты, фугасные авиабомбы (причём в отсеке допускается размещение одной бомбы калибром 9 000 кг), прочее вооружение состоит из управляемых ракет «Kripton» и «Kayaк».

Максимальная боевая нагрузка 24 000 кг. Максимальная скорость 2 000 км/час. Масса пустого 54 000 кг, максимальная взлетная масса 130 000 кг...»

Потолок (высота) – до 18 км, удаление (без дозаправки в воздухе) – до 4 000 км. Эти цифры – тоже из зарубежных источников. От себя же могу добавить: экипаж – четыре человека: командир, справа – помощник командира, позади них за непроницаемой перегородкой работают два штурмана. Самолет оснащён крылом изменяемой геометрии и двигателями такой мощности, что из сопел вырывается невиданное 12-метровое пламя (наверное, отсюда – столь уважительное натовское «прозвище»).

И этому русскому самолёту, как и его «прадедушке» 4-моторному «Муромцу» Игоря Сикорского 100 лет тому назад, аналогов в мире сегодня нет...

Заместитель командира авиагруппы по лётной подготовке гвардии полковник Сергей Щеглов:

– Понимаете, Ту-22М3 – это особенный самолёт: он не признаёт никаких авторитетов. Если лётчик летает часто (в таких случаях мы говорим «влётанный»), то самолёт его любит и слушается. Но если допустил большой перерыв в работе, долго не летал, то самолёт (честное слово, как живое существо!) вдруг становится придирчивым, капризным, ловит малейший твой промах. А уж серьёзных ошибок вообще не прощает.

У нас это знают все – от лейтенанта до генерала: самолет к званиям и должностям равнодушен. Потому-то большие начальники после своих вынужденных перерывов поначалу летают только с командирами эскадрилий или с опытными инструкторами...

Конечно, самыми сложными в нашей работе были и есть взлёт и посадка. Кстати, зимой, когда воздух морозный, самолёт взлетает резво: «лупит» почти вертикально 100 метров в секунду. Для сравнения: летом, в сильную жару, подымется по четыре – пять метров в секунду, есть разница? Как будто два разных самолёта.

Так вот, представьте: посадка. Видеть полосу – обязательно. На глиссаде выдерживать 350 километров в час, а толщина стрелки на приборе – 10 километров. Это всё равно, что в узкой двери посередине сделать отверстие и попытаться в него с разбегу не только попасть, но еще и протиснуться. Это довольно тонкие режимы.

Знаете, я на Белой с 1991 года, по лётным меркам – уже и ветеран, и старожил. Но вот возвращаешься из очередного отпуска, оглядишь наш обшарпанный и неуютный посёлок (а ведь какая красота здесь была прежде!), на эти бескрайние поля, засыпанные снегом, и думаешь: и что ты здесь забыл? А сердце-то впереди тебя уже скачет: скорей к самолёту! Это не объяснить словами...

Начальник штурманской службы авиагруппы гвардии полковник Олег Платонов:

– Штурманский расчёт нанесения ракетного удара строится будто «вспять». Поставлена задача: накрыть цель завтра в 12 часов. Представьте: болтается в океане ржавая посудина: срок свой отслужила, вчера её сюда притащили да бросили. А сейчас с небес на эту посудину несётся ракета. Спасенья от неё нет и быть не может...

Смотрим на часы: 12:00. Ракета ударила вовремя.

Мчалась она со скоростью примерно 80 км в минуту.

С самолёта Ту-22М3 её пустили на удалении до цели в 360 километров.

Шла она 4 минуты. Значит, на кнопку пуска нажали в 11:56. Точно по графику!

Идём дальше. То есть назад. После крайнего манёвра самолету до точки пуска нужно было пройти 108 км. Значит, разворот на цель экипаж выполнил в 11:44, и впереди оставалось 468 км...

Однако мы считаем только полёт, все земные расчёты – завтрак, медосмотр, заправка самолёта, подвеска ракет и многое другое – делает штаб. А штурман корабля – это карты, масса документов, математических выкладок. У летящего самолёта несколько видов скорости. Прибавьте погоду по маршруту. Боевую загрузку. Расход топлива. И обязательно – ветер: направление, скорость, массу и – поправку на него.

И уж если штурман всё точно рассчитал, тогда самолёт без запоздания выйдет в заданную «точку» бомбометания. А вовремя сброшенная бомба – это максимально точный удар по цели. Вот и считают эксперты: более 45 секунд – получайте жирную «два», 40 секунд – серая «тройка», а плюс-минус 10 секунд – экипаж достоин оценки «отлично»...

Командир авиаэскадрильи гвардии подполковник Вадим Белослюдцев:

– Эскадрилья – на хорошем счету: личный состав дома подолгу не засиживается. Прошлой весной ушли на запад, на лётно-тактические учения. Потом взяли курс на восток: новые учения. И еще раз: запад – восток. Через всю страну! Кстати, там, на аэродроме Монгохто расконсервировали два самолёта. Техники нашей эскадрильи участвовали в «оживлении»: за четыре месяца эти Ту-22М3 привели в рабочее состояние. Потом экипажи Шилова и мой их благополучно облетали и привели на Белую.

А во время учений случилось происшествие: над океаном отказал двигатель. Экипаж гвардии капитана Владимира Мошкова собрал волю в кулак и более 600 километров осторожно вёл «заболевшую» машину на аэродром. Покидать самолёт, если есть хоть один шанс его спасти, – не в правилах наших лётчиков. Довели-таки и посадили удачно...

На память он дарит мне одну из своих замечательных фотографий (это его увлечение, второе после спорта). Догадались, что на снимке? И как же нужно любить эти самолёты, чтобы и ночью, и на рассвете, и в зной, и в лютую стужу – ловить свет, отблеск, какой-то миг, когда эти машины по-особому невыразимо прекрасны...

Первый заместитель командира авиагруппы гвардии подполковник Дмитрий Питерниекс:

– Командир авиагруппы «Белая» Сергей Викторович Шевель – мой однокурсник по Тамбовскому имени Марины Расковой училищу лётчиков. Только я ушел в ВМФ – на Кольский полуостров, но в 2011 году морская авиация соединилась с Дальней, и мы с Шевелем встретились здесь.

Нас осталось на виду человек двадцать – из всего выпуска. Но перезваниваемся, иногда видимся. Вот раздаётся звонок – друг поздравляет с днём рождения. Спрашиваю: где ты? Говорит: в отряде космонавтов, скоро полечу! Запомните имя: Сергей Валерьевич Прокопьев...Или звонят друзья-сослуживцы из Оленегорска, говорят: мол, скучаешь, небось, по родному полку? – возвращайся. А я как гляну на карту – где они и где я? Какая же она необъятная, Россия-матушка! Да мы ради неё должны летать день и ночь! Взлетели в Москве, а приземлились на Камчатке – вот наш уровень...

{gallery}TXTS/2015/20-08-18pol{/gallery}

• Расскажите об этом своим друзьям!