"Великая революция"? Или - какая?

Публикуем еще одно мнение по волнующему нашего читателя поводу - и в связи с сегодняшним праздником (который уже и не праздник), и в связи с многочисленными дискуссиями о "едином учебнике истории" (которые уже, вроде бы, официально закончены). При всех странностях и спорных моментах, что присутствуют в новой «Концепции учебно-методического комплекса по отечественной истории», сам процесс обсуждения стоит признать, скорее, позитивным. Хотя бы потому, что общественность заинтересовалась вдруг такой темой, как отечественная историческая наука. Выяснилось, правда, что в истории, как в футболе и политике, внезапно разбираются все, и каждый имеет свое заднее мнение на тему того, как это должно/не должно выглядеть. Процесс, вероятно, неизбежный, добро бы общественность только к нему руку приложила, а то ведь и бюрократы вскоре могут подтянуться.

И вот в этой концепции появилось определение, вызвавшее у общественности оживление. Чуть менее бурное, нежели упразднение «татаро-монгольского ига» и замена его игом «ордынским», но тоже вполне заметное.

В новой концепции появился термин «великая российская революция». Взамен, соответственно, всех прежних концепций. Вообще, соответствующий раздел называется в концепции «Россия в годы «великих потрясений». 1914-1921», а революция в этом разделе лишь внутренний рубеж. Хотя знаковость его авторы концепции никак не отрицают: «Начавшаяся в 1917 г. Великая российская революция, а также стартовавший в октябре 1917 г. «советский эксперимент» по силе воздействия на общемировые процессы признаны одними из важнейших событий ХХ века». Революция в новой концепции продолжалась с февраля по ноябрь 1917 года.

Далее в списке дат и периодизации «великой русской революции 1917 года» присутствуют, в частности, «Февральский переворот и падение монархии», «отречение Николая II», «провозглашение России республикой и «свержение Временного правительства, взятие власти большевиками». Вот такая вот краткая история «российской революции».

Термин, как уже говорилось, вызвал у любителей отечественной истории нервную реакцию. Нас ведь совсем не так учили (когда бы мы и чему бы мы ни учились). Революции было три — 1905-1907 года, Февральская и Октябрьская. Далее, в зависимости от идеологических предпочтений, трактовки событий разнились. Но классическая схема советской еще историографии вбита в головы со школьной и университетской скамьи — революции было три.

«Мало того, что историю должен утверждать президент(!). Но еще и объединяют события. Это оптимизированная и отныне более эффективная история. Вот она, модернизация. Можно объединить теорему Пифагора и теорему Фалеса. Оба парня жили в Греции, почти в одном веке - зачем две теоремы? Можно продолжить», - так, например, прокомментировал новую концепцию «великой российской революции» редактор отдела «Комментарии» «Ведомостей» Максим Трудолюбов. Комментаторы блога Трудолюбова ответствовали в том духе, что Владимир Путин еще бы мог объединить Первую и Вторую мировые войны. Аргумент эффектный, безусловно, но проходит, надо сказать, по части риторической, чтобы не казать популистской, в самом плохом значении этого слова.

Понятно, почему такая реакция — усматривать за любым событием, в котором засветился Владимир Путин, злой умысел властей, их коварство и лицемерие, в целом представляется нормальным для представителей озабоченной общественности. Тем более, что примеров посягательства на отечественную историю со стороны власть предержащих только за последнее время можно насчитать десятки. Но это не отменяет ничтожности аналогий.

События, надо сказать, никто пока не собирается «отменять», равно как и объединять их по какому-то властному заказу. Первую и Вторую мировые войны (про теоремы помолчим, тут все-таки риторика) «объединить», даже если будет на то монаршья воля, невозможно по формальным причинам. У войны есть начало — как правило, в Новое и Новейшее время им становится формальное объявление войны. В войне участвуют определенные страны и стороны. У войны есть конец в виде подписания мирного договора, в котором более-менее четко прописаны результаты войны, обязательства сторон, зафиксирован послевоенный передел — территориальный и имущественный. Дата подписания — есть дата формального окончания войны (что не отменяет, разумеется, споров вокруг датировки Первой и Второй мировых войн или партизана из известного анекдота, пускавшего поезда под откос и через 50 лет после войны). С началом и окончанием революций все не так просто.

Известный американский историк Ричард Пайпс в предисловии к своей работе «Русская революция» писал следующее: «Историки уже давно ведут споры о датировках событий средних веков, эпохи Ренессанса и Просвещения. Точно так же нет единой и бесспорной датировки периода русской революции. Определенно можно лишь сказать, что начался он не с падения царского режима в феврале — марте 1917 года и с победой большевиков в гражданской войне три года спустя не завершился».

С Пайпсом тут можно согласиться, хотя в общем принципе — проблема датировки и периодизации очень нелегка, концептуально не является решенной и вряд ли будет решена в обозримом будущем. Так что любая периодизация выступает в качестве гипотезы и/или рабочего инструмента исследователя, но не в качестве постулата.

Затем: что касается событий 1917 года, то Пайпс прав в том, что все началось не в феврале. Так не бывает, чтобы монархия, худо-бедно существовавшая несколько столетий, из которых 300 лет приходится на правление Романовых, вдруг пала в одночасье без видимых причин, а в стране вдруг воцарилась смута, какой история до тех пор и не знала. Ну или по причине заговора «послов и генералов», «слабости самодержца», неэффективности работы репрессивной машины с левыми агитаторами в войсках, из-за задержек поставок хлеба в Петроград, общей усталости от войны и хорошей погоды. Все это ситуативные факторы, которые сложились к февральским событиям, но проблемы общественной трансформации были налицо и до тех событий, та же «первая русская революция» 1905-1907 годов тому доказательством.

Ну как если через пару лет падет «путинский режим», смятенный на выборах какими-нибудь «здоровыми силами прогресса и демократии», а причиной тому будет назван заговор западных спецслужб или наоборот бесчинства власти в ходе «болотного дела» и процесса на Pussy Riot. Это будет, как минимум, упрощение, чтобы просто не сказать неправда.

Да и закончилось все не октябрем-ноябрем 1917 года, опять стоит с Пайпсом согласиться. По какому признаку мы можем выделить приход к власти большевиков из череды иных событий 1917 года, назвать его концом революции? Первое правительство большевиков просуществовало пару дней, когда де-факто его поразил тяжелейший кризис из-за угрозы забастовки Викжеля. Второе правительство большевиков было коалицией с левыми эсерами, окончательный разрыв коалиционных соглашений произойдет только летом 1918 года.

До начала 1918 года большевики не отказываются от идеи выборов в Учредительное собрание и оно даже собирается. Так почему разгон более-менее легитимного парламента не считать за акт революционный (или контрреволюционный — по вкусу)?

Можно ли вне «революционного» контекста рассматривать красный террор, так напоминающий (тут сложно все-таки обходиться без исторических аналогий) террор периода якобинской диктатуры времен другой «великой революции» - французской? Тем более, что сами авторы террора вполне чувствовали духовное родство с якобинцами, чему доказательством хотя бы признание в советских учебниках за якобинской диктатурой статуса «вершины революции».

В ту же тему: как оценивать Гражданскую войну — как отдельное явление или как этап «Великой русской революции»? Кронштадтский мятеж точно стоит выделять из череды иных выступлений военных частей собственно в ходе «канонических» революций? Есть у революции начало, но где же у нее конец? Наверно, с появления консенсуса, что власть в Смольном, а затем в Кремле является даже если злом, но злом устоявшимся и официальным правительством. Но когда этот консенсус был достигнут? Надо думать, что на скорое падение большевиков наблюдатели в большинстве своем перестали надеяться в начале 20-х. Границы нового государства были более-менее определены союзным договором от декабря 1922 года (управляющие структуры сформированы к лету 1923 года). Международное признание СССР получил в 1923-25 годах («полоса признания»). Видимо, где-то к тому времени революция уже закончилась.

Хотя спорить о терминах можно долго. Собственно, вся концепция «двух революций» - конструкт глубоко идеологический, призванный доказать, что Февральская революция не была «Великой и бескровной» (как ее рисовала сочувствующая Временному правительству, а позже эмигрантская печать) и тем более истинно народной, а такой был именно приход к власти «правительства рабочих и крестьян», то есть революция октября. Великая Октябрьская Социалистическая Революция, ВОСР, в ходе которой погибли 6 человек (то есть при штурме Зимнего дворца, хотя и там погибли вроде бы больше). И вся прочая мифология - «бегство Керенского, переодетого в женское платье», «триумфальное шествие советской власти» - все гораздо правильнее и краше капиталистического Февраля.

Октябрь — истинная революция, а большевики — есть истинное правительство и единственная народная партия, которой самим ходом исторического процесса, описанного классиками марксизма-ленинизма, самими законами исторической науки было на роду написано править в СССР. То есть мифология Октября — обоснование того, почему правит в стране тот, кто правил, а не кто-то другой.

(В БСЭ это так определено: «Октябрьская революция коренным образом отличается от всех предшествующих революций. Она свергла власть капиталистов и помещиков, установила диктатуру пролетариата, ликвидировала в России капитализм, уничтожила эксплуатацию человека человеком, социальный и национальный гнёт, открыла дорогу строительству социализма и коммунизма. Вдохновителем и организатором революции была Коммунистическая партия во главе с Лениным, опиравшаяся в своей деятельности на знание законов общественного развития, умело соединившая в один революционный поток такие различные революционные движения, как общедемократическое движение за мир, крестьянско-демократическое движение за землю, национально-освободительное движение угнетённых народов за национальное равноправие и социалистическое движение пролетариата за свержение буржуазии и установление диктатуры пролетариата»).

Сторонники Февраля называют большевиков узурпаторами, свергшими законное правительство, и отказывают уже Октябрю в революционном статусе. Для них Октябрь - «всего лишь переворот» и узурпация власти террористами, извращенным режимом, системная ошибка и отклонение от «нормального» развития России.

Сторонники монархии, сколько их есть, отказывают в легитимности и тем, и другим, сводя революционный процесс к заговору враждебных России сил («заговор послов» в Феврале, «немецкие деньги» в Октябре). Палитра мифологических представлений очень широка. И каждый выстраивал и продолжает выстраивать свой образ революции.

Скажем, идею «двух революций» уже в эмиграции активно критикует Лев Троцкий, который и предположил, что Октябрь с последующими действиями (первыми декретами о мире и земле) завершающей фазой Февраля — одной буржуазной революции, за которой и должна последовать уже социалистическая. Это, конечно, ирония истории, но в новой концепции революции Троцкий победил-таки Сталина.

Безусловно, некий социальный заказ относительно взгляда на революцию у российской власти существует. Ей вообще революции не нравятся. Она и не готова признавать, что ее гениальным руководством страной кто-то может быть недоволен, и не в силах допустить реальной политической конкуренции в нормальных цивилизованных рамках. Она скатывается к единовластию, но поскольку чувствует, что такая ситуация все-таки не совсем нормальна и не всеми одобряется, то власть мотивирует свою неизбежность именно что опасностью революции.

Даже не «если не Путин, то кто?» - тут скорее конкретное такое «если не мы то хаос». И любая тревожная поступь любого мало мальски напоминающего нечто революционное процесса власть начинает очень волновать. Потому российской власти выгодна концепция революции, как безусловного зла. И неважно — Февраль это, Октябрь, «арабская весна» или «Болотная площадь».

Потому концепция «единой русской революции» властям должна более-менее нравится. Хотя бы как доказательство того исторического обстоятельства, за прекрасным Февралем идет кровавый Октябрь. Ну или как-то так — Бог его знает, как это видится конкретным представителям российской власти, они у нас через одного большие специалисты по истории.

В данном случае все-таки удачно совпало, как кажется. Запрос власти в кои-то веки скорее соответствует оценкам специалистов, чем наоборот. Революционный процесс 1917 года сложно разорвать и описывать его составные части путем ввода в обиход новых и новых «революций».

Скажем, «путинский режим» пал бы каким-то магическим образом в этом году. Ну вот после последнего марша или там московских выборов. Программа по истории выглядела бы примерно так, видимо: «исторические предпосылки падения «путинского режима», «Снежная революция» декабря 2011 года, спад «снежной революции» весны 2012 года, «контреволюция» мая-июня 2012 года, формирование Координационного совета и «революция сирот». И наконец: выборы мэра Москвы и Великая Московская революция 2013 года. Приход к власти навальнистов. Создание коалиционного правительства навальнистов и либералов. А.А.Навальный как политический деятель». Многовато революций, не кажется?

Правы, в определенной степени, те, кто считает, что революция 17-го года не до конца завершилась и сегодня. По крайней мере, в головах: судьба «русской революции» все еще волнует граждан. Когда в Кремле организовали комиссию по борьбе с фальсификациями истории, 6 процентов россиян заявили, что она должна защитить от посягательства Октябрьскую революцию. Похоже, их ждет разочарование: Октябрьскую революцию в качестве рубежной даты в скором времени ждет, как минимум, нелегкая судьба, а тенденция и вовсе идет к упразднению идеи о «всемирно-историческом значении Великой Октябрьской социалистической революции». Фалеса с Пифагором, конечно, смешивать не стоит, да и ничего особо отменять не надо. Но от кое-каких идеологем прошлого— вредных или просто пустых — в учебниках, если не повезет, избавимся. Хотя «день народного единства», надо признать, неважная замена 7-му ноября.

Так что время послушать ностальгические строки:

«Всё горит, горит заря над Смольным -

Это с нами, с нами на века.

Залп Авроры никогда не смолкнет,

Вдаль простёрта Ленина рука.

Бьёт набат, бьёт набат Интернационала, Пламя Октября в глазах бойца.

Есть у Революции начало, Нет у Революции конца!

Миру мы несём рассвет весенний,

Это - не высокие слова.

И в сердцах грядущих поколений

Вечно Революция жива!

Бьёт набат, бьёт набат Интернационала, Пламя Октября в глазах бойца.

Есть у Революции начало, Нет у Революции конца!

Жить в полете, быть всегда в атаке,

Биться насмерть с черной силой тьмы!

Вьются наши огненные стяги,

Землю к солнцу поднимаем мы!

Бьёт набат, бьёт набат Интернационала, Пламя Октября в глазах бойца.

Есть у Революции начало, Нет у Революции конца!»

Polit.ru

• А что думаете вы, читатель МГ? Напишите свое мнение в комментариях, ваше мнение важно!

• Расскажите об этом своим друзьям!

• 98-летний ветеран трех войн Алтай Дадуев: «День Победы отмечаем всей семьей»
  
  На оргкомитете администрации Иркутска под руководством мэра Руслана Болотова по подготовке к празднованию 80-летия Победы в Великой Отечественной войне еще в феврале было принято решение о проведении в городе ряда мероприятий.
• «Мы недооценили противника»
  
  Когда руководству вермахта стало ясно, что блицкриг провалился.
• Крушение. Рассказ (ч.3)
  
  – Летать стали на «боингах», свои авиазаводы еле-еле существовали, и только потому, что армия не могла остаться без истребителей, бомбардировщиков. А профсоюз не помог и не вступился, он завял, о нем у нас даже никто не вспоминает. Вы-то лучше меня это знаете, – она понимающе взглянула на Свистунова. – Муж с завода не стал уходить, иногда по вечерам и даже в праздники занимался извозом на машине, как говорят у них, таксовал. Слава богу, гараж рядом с домом… удобно. Я ужасно переживала, потому что он чаще всего выезжал вечером, сейчас такой беспредел, бандит на бандите… Выживали кое-как, а потом неожиданно поступил заказ, и работа появилась, не в таком объеме, как раньше, но жить стало получше.
• Возвращение к Можайскому (ч.2)
  
  Подведу итоги сказанного ранее.
• Вначале была война: к 100-летию Иннокентия Смоктуновского
  
  Будущий народный артист СССР, один из лучших актеров советского кинематографа («король и шут в одном лице») родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка – ныне это Шегарский район Томской области – в семье Михаила Петровича Смоктуновича и Анны Акимовны Махневой, в которой был вторым из шестерых детей.
• Крушение. Рассказ (часть 2)
  
  Дома Лариса встретила своего мужа с расстроенным выражением лица.
• Возвращение к Можайскому (ч.1)
  
  21 марта исполняется 200 лет со дня рождения Александра Федоровича Можайского.
• День весеннего равноденствия. Рассказ
  
  Это было не сегодня, а сегодня рассказано, то есть вошло в этот солнечный день, как явь. Могло случиться вчера, а не более пятидесяти лет назад, как на самом деле. Есть большая разница: одно – когда о чем-то рассказывает очевидец, другое – когда рассказывают о том времени, когда его очевидцев ни одного не осталось. В первом случае давнее полно неостывшего трепета, и слова, о нем сообщающие, наполнены воздухом и дыханием.
• До и после Колымы: дороги судьбы Георгия Жжёнова
  
  22 марта исполняется 110 лет со дня рождения народного артиста СССР Георгия Жжёнова.
• Можем повторить?
  
  Тема Второй мировой и Великой Отечественной войн, казалось бы, по своему масштабу несовместима с конъюнктурщиной и суетливостью.
• Достойны, но не удостоены. Герои-фронтовики без звезды Героя
  
  Еще в апреле 2020 года дума Иркутска обратилась к руководству страны с инициативой о присвоении посмертно звания Героя Российской Федерации уроженцу Прибайкалья, летчику Николаю Ковалеву за подвиги, совершенные в период Великой Отечественной войны.
• Крушение. Рассказ
  
  Он пришел домой подавленным. Работы больше нет. Вставали простые жизненные вопросы: на что жить, есть, пить. Нависла пустота, в душе пропасть, казалось, что наступила непоправимая безвыходность.
• «Лучший образ Остапа Бендера»: памяти Сергея Юрского
  
  К 90-летию со дня рождения Сергея Юрского.
• Ползучая интервенция или как выжить пенсионеру
  
  Точнее было бы назвать эту статью «Вопль беспомощного пенсионера!». А заодно и засвидетельствовать еще, что та ценовая интервенция, которая и невооруженным глазом видна каждому и повсюду на ценниках, вовсе даже и не ползучая, а прямо-таки скачущая во весь опор!
• Взвод младшего лейтенанта
  
  Дмитрий Гаврилович Сергеев (07.03.1922 – 22.06.2000) после окончания Омского пехотного училища в звании младшего лейтенанта воевал на Брянском фронте командиром стрелкового взвода. В составе 1-го Белорусского фронта дошел до Берлина. Был награжден орденом «Отечественной войны» II степени, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Берлина».
• Золотая пилюля
  
  Ох, и дорого же стало болеть в нашем «социально ориентированном государстве»! Я уж не говорю про «гениально» организованную систему медицинской помощи, когда граждан просто толкают обращаться в платные клиники из-за того, что в государственных не хватает врачей.
• Тонкий стиль, изысканность манер: к 100-летию Юлии Борисовой
  
  Юлию Борисову считают настоящей легендой, ослепительной звездой театральной сцены. Таких актеров, как она, единицы, но благодаря их творчеству этот мир становится светлее и добрее. В Борисову были влюблены все ее партнеры, но она ни разу не предала тех, кого любит – ни семью, ни родной театр, которому отдала семьдесят лет своей жизни.
• За любовь, за женщин, за весну…
  
  В заботах и делах как-то незаметно пришла весна. А с нею март и праздник, посвященный нашей дорогой и любимой половине человечества – мамам, женам, подругам, сестрам, дочерям… И, конечно же, ее Величеству Любви.
• Есть женщины в русских селеньях… памяти Риммы Марковой
  
  К столетию со дня рождения актрисы Риммы Марковой.
• Россия и Гражданская война
  
  105 лет назад, 7 марта 1920 года части Красной армии вошли в Иркутск.