"Великая революция"? Или - какая?

Публикуем еще одно мнение по волнующему нашего читателя поводу - и в связи с сегодняшним праздником (который уже и не праздник), и в связи с многочисленными дискуссиями о "едином учебнике истории" (которые уже, вроде бы, официально закончены). При всех странностях и спорных моментах, что присутствуют в новой «Концепции учебно-методического комплекса по отечественной истории», сам процесс обсуждения стоит признать, скорее, позитивным. Хотя бы потому, что общественность заинтересовалась вдруг такой темой, как отечественная историческая наука. Выяснилось, правда, что в истории, как в футболе и политике, внезапно разбираются все, и каждый имеет свое заднее мнение на тему того, как это должно/не должно выглядеть. Процесс, вероятно, неизбежный, добро бы общественность только к нему руку приложила, а то ведь и бюрократы вскоре могут подтянуться.

И вот в этой концепции появилось определение, вызвавшее у общественности оживление. Чуть менее бурное, нежели упразднение «татаро-монгольского ига» и замена его игом «ордынским», но тоже вполне заметное.

В новой концепции появился термин «великая российская революция». Взамен, соответственно, всех прежних концепций. Вообще, соответствующий раздел называется в концепции «Россия в годы «великих потрясений». 1914-1921», а революция в этом разделе лишь внутренний рубеж. Хотя знаковость его авторы концепции никак не отрицают: «Начавшаяся в 1917 г. Великая российская революция, а также стартовавший в октябре 1917 г. «советский эксперимент» по силе воздействия на общемировые процессы признаны одними из важнейших событий ХХ века». Революция в новой концепции продолжалась с февраля по ноябрь 1917 года.

Далее в списке дат и периодизации «великой русской революции 1917 года» присутствуют, в частности, «Февральский переворот и падение монархии», «отречение Николая II», «провозглашение России республикой и «свержение Временного правительства, взятие власти большевиками». Вот такая вот краткая история «российской революции».

Термин, как уже говорилось, вызвал у любителей отечественной истории нервную реакцию. Нас ведь совсем не так учили (когда бы мы и чему бы мы ни учились). Революции было три — 1905-1907 года, Февральская и Октябрьская. Далее, в зависимости от идеологических предпочтений, трактовки событий разнились. Но классическая схема советской еще историографии вбита в головы со школьной и университетской скамьи — революции было три.

«Мало того, что историю должен утверждать президент(!). Но еще и объединяют события. Это оптимизированная и отныне более эффективная история. Вот она, модернизация. Можно объединить теорему Пифагора и теорему Фалеса. Оба парня жили в Греции, почти в одном веке - зачем две теоремы? Можно продолжить», - так, например, прокомментировал новую концепцию «великой российской революции» редактор отдела «Комментарии» «Ведомостей» Максим Трудолюбов. Комментаторы блога Трудолюбова ответствовали в том духе, что Владимир Путин еще бы мог объединить Первую и Вторую мировые войны. Аргумент эффектный, безусловно, но проходит, надо сказать, по части риторической, чтобы не казать популистской, в самом плохом значении этого слова.

Понятно, почему такая реакция — усматривать за любым событием, в котором засветился Владимир Путин, злой умысел властей, их коварство и лицемерие, в целом представляется нормальным для представителей озабоченной общественности. Тем более, что примеров посягательства на отечественную историю со стороны власть предержащих только за последнее время можно насчитать десятки. Но это не отменяет ничтожности аналогий.

События, надо сказать, никто пока не собирается «отменять», равно как и объединять их по какому-то властному заказу. Первую и Вторую мировые войны (про теоремы помолчим, тут все-таки риторика) «объединить», даже если будет на то монаршья воля, невозможно по формальным причинам. У войны есть начало — как правило, в Новое и Новейшее время им становится формальное объявление войны. В войне участвуют определенные страны и стороны. У войны есть конец в виде подписания мирного договора, в котором более-менее четко прописаны результаты войны, обязательства сторон, зафиксирован послевоенный передел — территориальный и имущественный. Дата подписания — есть дата формального окончания войны (что не отменяет, разумеется, споров вокруг датировки Первой и Второй мировых войн или партизана из известного анекдота, пускавшего поезда под откос и через 50 лет после войны). С началом и окончанием революций все не так просто.

Известный американский историк Ричард Пайпс в предисловии к своей работе «Русская революция» писал следующее: «Историки уже давно ведут споры о датировках событий средних веков, эпохи Ренессанса и Просвещения. Точно так же нет единой и бесспорной датировки периода русской революции. Определенно можно лишь сказать, что начался он не с падения царского режима в феврале — марте 1917 года и с победой большевиков в гражданской войне три года спустя не завершился».

С Пайпсом тут можно согласиться, хотя в общем принципе — проблема датировки и периодизации очень нелегка, концептуально не является решенной и вряд ли будет решена в обозримом будущем. Так что любая периодизация выступает в качестве гипотезы и/или рабочего инструмента исследователя, но не в качестве постулата.

Затем: что касается событий 1917 года, то Пайпс прав в том, что все началось не в феврале. Так не бывает, чтобы монархия, худо-бедно существовавшая несколько столетий, из которых 300 лет приходится на правление Романовых, вдруг пала в одночасье без видимых причин, а в стране вдруг воцарилась смута, какой история до тех пор и не знала. Ну или по причине заговора «послов и генералов», «слабости самодержца», неэффективности работы репрессивной машины с левыми агитаторами в войсках, из-за задержек поставок хлеба в Петроград, общей усталости от войны и хорошей погоды. Все это ситуативные факторы, которые сложились к февральским событиям, но проблемы общественной трансформации были налицо и до тех событий, та же «первая русская революция» 1905-1907 годов тому доказательством.

Ну как если через пару лет падет «путинский режим», смятенный на выборах какими-нибудь «здоровыми силами прогресса и демократии», а причиной тому будет назван заговор западных спецслужб или наоборот бесчинства власти в ходе «болотного дела» и процесса на Pussy Riot. Это будет, как минимум, упрощение, чтобы просто не сказать неправда.

Да и закончилось все не октябрем-ноябрем 1917 года, опять стоит с Пайпсом согласиться. По какому признаку мы можем выделить приход к власти большевиков из череды иных событий 1917 года, назвать его концом революции? Первое правительство большевиков просуществовало пару дней, когда де-факто его поразил тяжелейший кризис из-за угрозы забастовки Викжеля. Второе правительство большевиков было коалицией с левыми эсерами, окончательный разрыв коалиционных соглашений произойдет только летом 1918 года.

До начала 1918 года большевики не отказываются от идеи выборов в Учредительное собрание и оно даже собирается. Так почему разгон более-менее легитимного парламента не считать за акт революционный (или контрреволюционный — по вкусу)?

Можно ли вне «революционного» контекста рассматривать красный террор, так напоминающий (тут сложно все-таки обходиться без исторических аналогий) террор периода якобинской диктатуры времен другой «великой революции» - французской? Тем более, что сами авторы террора вполне чувствовали духовное родство с якобинцами, чему доказательством хотя бы признание в советских учебниках за якобинской диктатурой статуса «вершины революции».

В ту же тему: как оценивать Гражданскую войну — как отдельное явление или как этап «Великой русской революции»? Кронштадтский мятеж точно стоит выделять из череды иных выступлений военных частей собственно в ходе «канонических» революций? Есть у революции начало, но где же у нее конец? Наверно, с появления консенсуса, что власть в Смольном, а затем в Кремле является даже если злом, но злом устоявшимся и официальным правительством. Но когда этот консенсус был достигнут? Надо думать, что на скорое падение большевиков наблюдатели в большинстве своем перестали надеяться в начале 20-х. Границы нового государства были более-менее определены союзным договором от декабря 1922 года (управляющие структуры сформированы к лету 1923 года). Международное признание СССР получил в 1923-25 годах («полоса признания»). Видимо, где-то к тому времени революция уже закончилась.

Хотя спорить о терминах можно долго. Собственно, вся концепция «двух революций» - конструкт глубоко идеологический, призванный доказать, что Февральская революция не была «Великой и бескровной» (как ее рисовала сочувствующая Временному правительству, а позже эмигрантская печать) и тем более истинно народной, а такой был именно приход к власти «правительства рабочих и крестьян», то есть революция октября. Великая Октябрьская Социалистическая Революция, ВОСР, в ходе которой погибли 6 человек (то есть при штурме Зимнего дворца, хотя и там погибли вроде бы больше). И вся прочая мифология - «бегство Керенского, переодетого в женское платье», «триумфальное шествие советской власти» - все гораздо правильнее и краше капиталистического Февраля.

Октябрь — истинная революция, а большевики — есть истинное правительство и единственная народная партия, которой самим ходом исторического процесса, описанного классиками марксизма-ленинизма, самими законами исторической науки было на роду написано править в СССР. То есть мифология Октября — обоснование того, почему правит в стране тот, кто правил, а не кто-то другой.

(В БСЭ это так определено: «Октябрьская революция коренным образом отличается от всех предшествующих революций. Она свергла власть капиталистов и помещиков, установила диктатуру пролетариата, ликвидировала в России капитализм, уничтожила эксплуатацию человека человеком, социальный и национальный гнёт, открыла дорогу строительству социализма и коммунизма. Вдохновителем и организатором революции была Коммунистическая партия во главе с Лениным, опиравшаяся в своей деятельности на знание законов общественного развития, умело соединившая в один революционный поток такие различные революционные движения, как общедемократическое движение за мир, крестьянско-демократическое движение за землю, национально-освободительное движение угнетённых народов за национальное равноправие и социалистическое движение пролетариата за свержение буржуазии и установление диктатуры пролетариата»).

Сторонники Февраля называют большевиков узурпаторами, свергшими законное правительство, и отказывают уже Октябрю в революционном статусе. Для них Октябрь - «всего лишь переворот» и узурпация власти террористами, извращенным режимом, системная ошибка и отклонение от «нормального» развития России.

Сторонники монархии, сколько их есть, отказывают в легитимности и тем, и другим, сводя революционный процесс к заговору враждебных России сил («заговор послов» в Феврале, «немецкие деньги» в Октябре). Палитра мифологических представлений очень широка. И каждый выстраивал и продолжает выстраивать свой образ революции.

Скажем, идею «двух революций» уже в эмиграции активно критикует Лев Троцкий, который и предположил, что Октябрь с последующими действиями (первыми декретами о мире и земле) завершающей фазой Февраля — одной буржуазной революции, за которой и должна последовать уже социалистическая. Это, конечно, ирония истории, но в новой концепции революции Троцкий победил-таки Сталина.

Безусловно, некий социальный заказ относительно взгляда на революцию у российской власти существует. Ей вообще революции не нравятся. Она и не готова признавать, что ее гениальным руководством страной кто-то может быть недоволен, и не в силах допустить реальной политической конкуренции в нормальных цивилизованных рамках. Она скатывается к единовластию, но поскольку чувствует, что такая ситуация все-таки не совсем нормальна и не всеми одобряется, то власть мотивирует свою неизбежность именно что опасностью революции.

Даже не «если не Путин, то кто?» - тут скорее конкретное такое «если не мы то хаос». И любая тревожная поступь любого мало мальски напоминающего нечто революционное процесса власть начинает очень волновать. Потому российской власти выгодна концепция революции, как безусловного зла. И неважно — Февраль это, Октябрь, «арабская весна» или «Болотная площадь».

Потому концепция «единой русской революции» властям должна более-менее нравится. Хотя бы как доказательство того исторического обстоятельства, за прекрасным Февралем идет кровавый Октябрь. Ну или как-то так — Бог его знает, как это видится конкретным представителям российской власти, они у нас через одного большие специалисты по истории.

В данном случае все-таки удачно совпало, как кажется. Запрос власти в кои-то веки скорее соответствует оценкам специалистов, чем наоборот. Революционный процесс 1917 года сложно разорвать и описывать его составные части путем ввода в обиход новых и новых «революций».

Скажем, «путинский режим» пал бы каким-то магическим образом в этом году. Ну вот после последнего марша или там московских выборов. Программа по истории выглядела бы примерно так, видимо: «исторические предпосылки падения «путинского режима», «Снежная революция» декабря 2011 года, спад «снежной революции» весны 2012 года, «контреволюция» мая-июня 2012 года, формирование Координационного совета и «революция сирот». И наконец: выборы мэра Москвы и Великая Московская революция 2013 года. Приход к власти навальнистов. Создание коалиционного правительства навальнистов и либералов. А.А.Навальный как политический деятель». Многовато революций, не кажется?

Правы, в определенной степени, те, кто считает, что революция 17-го года не до конца завершилась и сегодня. По крайней мере, в головах: судьба «русской революции» все еще волнует граждан. Когда в Кремле организовали комиссию по борьбе с фальсификациями истории, 6 процентов россиян заявили, что она должна защитить от посягательства Октябрьскую революцию. Похоже, их ждет разочарование: Октябрьскую революцию в качестве рубежной даты в скором времени ждет, как минимум, нелегкая судьба, а тенденция и вовсе идет к упразднению идеи о «всемирно-историческом значении Великой Октябрьской социалистической революции». Фалеса с Пифагором, конечно, смешивать не стоит, да и ничего особо отменять не надо. Но от кое-каких идеологем прошлого— вредных или просто пустых — в учебниках, если не повезет, избавимся. Хотя «день народного единства», надо признать, неважная замена 7-му ноября.

Так что время послушать ностальгические строки:

«Всё горит, горит заря над Смольным -

Это с нами, с нами на века.

Залп Авроры никогда не смолкнет,

Вдаль простёрта Ленина рука.

Бьёт набат, бьёт набат Интернационала, Пламя Октября в глазах бойца.

Есть у Революции начало, Нет у Революции конца!

Миру мы несём рассвет весенний,

Это - не высокие слова.

И в сердцах грядущих поколений

Вечно Революция жива!

Бьёт набат, бьёт набат Интернационала, Пламя Октября в глазах бойца.

Есть у Революции начало, Нет у Революции конца!

Жить в полете, быть всегда в атаке,

Биться насмерть с черной силой тьмы!

Вьются наши огненные стяги,

Землю к солнцу поднимаем мы!

Бьёт набат, бьёт набат Интернационала, Пламя Октября в глазах бойца.

Есть у Революции начало, Нет у Революции конца!»

Polit.ru

• А что думаете вы, читатель МГ? Напишите свое мнение в комментариях, ваше мнение важно!

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Фронтовик, писатель, гражданин: сто лет Виктору Астафьеву
  
  1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева
• Какой была в СССР бытовая техника
  
  Президент Владимир Путин сказал, что «в СССР выпускали одни галоши». Такое высказывание задело многих: не одними галошами был богат Советский союз, чего стоила бытовая техника!
• 90-е: лихие или бурные?
  
  «Эта песня хороша – начинай сначала!» – пожалуй, это и о теме 1990-х годов: набившей оскомину, однако так и не раскрытой до конца.
• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».
• Композитор из детства Евгений Крылатов
  
  Трудно найти человека, рожденного в СССР, кто не знал бы композитора Евгения Крылатова. Его песни звучали на радио и с экранов телевизоров, их распевали на школьных концертах и творческих вечерах.