Миссия Спафария |
23 Июня 2011 г. |
На картах России появился иркутский острог. Он стоял на перекрёстке крупных торговых путей, и это предвещало большую жизнь – дорогу в Азию. Монарх династии Романовых Царь Алексей Михайлович — отец будущего императора Петра Великого – слыл просветителем, он первым в России создал театр с настоящим зрительным залом, сценой и бутафорией. Шли семидесятые года XVII века, и при дворе блистал своим талантом поэт Симеон Полоцкий, прославляющий деяния царя — покровителя искусства, стража правопорядка и мудрого правителя. В России нарождался дух барокко наступающей петровской эпохи. На все преобразования нужны были деньги, торговля с западной Европой и странами за Каспием больших доходов не приносили. Монарх задумывался о торговле с восточным соседом — Китаем: был наслышан о его сказочных богатствах и товарах. Сибирь давала большое количество пушнины, а Китай, со слов купцов, был хорошим рынком сбыта. Частные караваны давно проторили путь в поднебесную по Иртышу, через Джунгарию, по калмыцкой земле на свой страх и риск в ожидании разбойничьих нападений. Не подарком становились степи и пустыни Гоби-Шамо. Царь отправил первое официальное посольство в 1654 году. Во главе стоял тобольский боярин Байков. Ему дали царскую грамоту с пожеланием находиться с китайским императором «в крепкой дружбе и пересылке». Цель: завязать дипломатические отношения и установить торговые связи. Наказ Байкову прост: установить путь в Китай, узнать — сами ли китайцы делают шёлковые ткани, какие страны торгуют с Китаем и чем, что везти из России, закупить образцы товаров. Посольство отправилось в путь с большим числом купцов, более ста человек. Прошло накатанным купцами путём через Джунгарию без приключений, но поездка Байкова успеха не имела: китайское правительство отказалось от дипломатических связей, но Байков привёз ценные сведения. В Китае в последующем побывали посольства Ивана Перфильева и Секула Аблина, был небольшой успех в торговле, и это обрадовало Алексея Михайловича: караванные пути оставались прежними. В августе 1674 года частный караван Гавриила Никитина прошёл в Китай иным путём: от Селенгинского острога (ныне Улан-Удэ) через монгольские степи в Срединную империю, разрушив легенду о непроходимости пустынь. Никитина принял сам император и разрешил на семь недель торговлю в самом Пекине, но после русским предложили «ехать вон». Частный караван Никитина открыл новый путь. С лёгкой царской руки. Апрель 1675 г. На этот раз выбор Алексея Михайловича пал на переводчика Посольского приказа Николая Спафария. Молдавский грек, сильный в науках и красноречии, но чрезмерно гордый, заинтересовал царя. Он вызвал Спафария к себе: – Возглавишь посольство в Китай, узаконишь межгосударственные отношения и заключи договор о торговле, а вместе с тем испытай выгоду торга, для этого даю казённый караван, он ждёт тебя в Сибирском приказе. Обобщишь всё в статейных списках и чертежах. Из Тобольска пойдёшь путём Байкова, а вернёшься в Россию через Туркестан, выйдешь на Астрахань. Надо путь этот изведать. Только через два века по этому маршруту смог пройти Н. М. Пржевальский, он равен кругосветному путешествию в 29 585 вёрст, но Спафарию по обстоятельствам разрешалось изменить предуказанный путь. Тобольск, 2 мая 1675 г. Спафарий слышал рассказы бухарских купцов о коварном пути через калмыцкие земли и задумался над наказом царя, но у него был выбор. Окончательное решение посол принял в Тобольске. Он познакомился в кабаке с русским торговым людом. Лилась пьяная песня о тяжёлой «весновой» (весенней) службе на южных границах России — Спафарий вспомнил «Повесть о Горе — Злосчастии», начал обдумывать иной путь в Китай через север Сибири. Там не было разбойного люда, а пушниной по дороге можно разжиться. – Не пропадёшь, – хлопал Николая по плечу подвыпивший купец, – шо советую: пойдёшь по сибирским рекам, аж до Нерчинска, а там через Монголию путь разведанный. Посольство поплыло на дощатиках не вверх, а вниз по Иртышу, добралось до села Самарова, где река впадала в полноводную Обь, как рассказывали, после поднялись по Оби до устья Кети, по ней добрались до самого Московского острога. Дальше пришлось волоком перетаскивать лодки в Енисейск — главный по тому времени город Восточной Сибири в 500 дворов. Здесь находился енисейский воевода, которому был подчинён Иркутский острог, куда теперь лежал путь Спафария. Поднявшись по Енисею, посольство вышло на Ангару. Иркутский острог — хлебный В 1661 году по просьбе местного князька Яндаша, возглавлявшего бурятское племя, кочевавшее по Иркуту, русские казаки во главе с Яковом Ивановичем Похабовым построили Иркутской острог, который первые годы назывался Яндашским. Похабов доносил енисейскому воеводе Ржевскому: «В нынешнем году против Иркута реки на Верхоленской стороне государев новый острог служилыми людьми ставлю, и башни и потолок срублены и государственный анбар служилые люди рубят, а на анбаре башня. А где ныне Бог позволил острог поставить и тут место самое лучшее, угожее для пашен и скотинный выпуск, и сенокосные покосы, и рыбные ловли близко». Спафарий был доволен приёмом и, описывая свои географические материалы, которые хранились в Сибирском приказе, он об остроге писал: «Острог Иркутский стоит на левой стороне реки Ангары, на ровном месте, и острог строением зело хорош, а жилых и посацких дворов с 40 и больше, и место самое хлебородное». Спафарий посчитал, что острог находится по левому берегу, так как плыл вверх по течению. Царский посол Иркутскому острогу предвещал большое будущее, и сбылось: в 1682 году острог стал центром самостоятельного воеводства, а в гостях узнал Спафарий, что здесь бабы бьют соболей коромыслами, а медведи пасутся на лугу, что коровы. Погостив в остроге, посол с посольством выплыл к Байкалу, здесь прошли вдоль западного берега и переправились на восточный в районе устья Селенги, так и добрались до Селенгинского острога. Спафарий купил верблюдов у местных кочевников, и через степи караван двинулся на Нерчинск. По словам Спафария, он открыл новый путь «прежде сего никто не бывал». Четвёртого декабря посольство благополучно прибыло в Нерчинск. Караван пришёл в китайский Цицинар, а далее в Пекин в мае 1976 года. Провал переговоров На троне китайской империи восседал богдыхан Канг-Хи — один из величайших правителей эпохи, жестокий и хитроумный. Для встречи с императором Спафарию полагалось выполнить ряд унизительных церемоний, посол согласился, и его допустили к богдыхану, но на приёме Спафарий «кланялся плохо и шёл тихо». Гордыня брала своё: сказалась греческая кровь. Канг-Хи после официального приёма устроил обед и вдруг неожиданно спросил посла: – Покажи мне, русский, где на небе находится золотой рог? – На небе я ещё не был и имён звёздам не знаю, – дерзко ответил Спафарий. Император промолчал, но приказал послать русскому царю подарки и грамоту. Спафарий вновь не выполнил китайской церемонии: не встал на колени и принял подарки в полный рост. Китайцы сделали вид, что ничего не произошло, передали подарки. Грамоту богдыхана царю посол слушал стоя, а на требование императора выдать тунгусского князя Гантимура, перешедшего в пределы России, отвечать не стал. Переговоры прекратились, и посольству предложили покинуть Пекин. В это время русские купцы пытались начать торг, но китайские купцы, сговорившись, подняли свои цены, и на этом торг прекратился. Пришлось товары везти назад в Тобольск. Перед отъездом из Пекина к Спафарию подошли китайские чиновники: «Передай своему царю три дела: первое выдать Гантимура; второе — посылать в Пекин послами людей, умеющих подчиняться всем китайским требованиям; третье — запретить казакам селиться на рубежах с Китаем. Если царское величество исполнит три статьи, то и богдыхан исполнит его желания, в противном случае, чтобы к нам из России с торгом и другими делами пусть не приходят». Спафарий вернулся в Москву в 1677 году, а царь Алексей Михайлович скончался 30 января 1676 года. На престоле сидел слабый здоровьем Фёдор Алексеевич, далёкий от дел отца. Он даже не стал встречаться со Спафарием. Посол был доволен: ему нечего было сказать — грамоту от богдыхана Спафарию для царя не дали. Царь Фёдор правил недолго и умер 27 апреля 1682 года, назвав преемником младшего брата Петра, которому было десять лет, а царевичу Иоану 16 лет. Подросток Пётр Алексеевич стал царём 10 мая 1682 года, и в России началась стрелецкая смута... Не получив ответа на свои требования, китайцы 15-ти тысячной армией перешли Амур и разгромили остроги и зимовья по рекам Амуру, Зее, Селенге и осадили город Албазин. Сто осадных и полевых пушек нацелились на острог. Китайскими войсками командовал генерал Лан-Та-Ню. Началась пограничная война P. S. Окрепнув, Пётр I возобновил торговлю с Китаем, но монарх думал о другом — границе по Амуру. Послы Петра не смогли договориться с богдыханом, и, более того, Канг-Хи запретил и караванные ходы в Пекин. После его смерти богдыханом стал Юн-Джен, который согласился восстановить торговлю с Россией, но только после точного определения границ и, конечно, не в пользу русских. Пётр сам хотел побывать на востоке, но отвлекали западные и южные дела, войны. Преждевременная смерть помешала осуществить далеко идущие планы. Завещание Петра Великого выполнила императрица Екатерина I, на её долю выпало продолжение дел мужа. Наша газета подробно рассказала о после империатрицы Савве Рагузинском, который первым из всех политиков тех времён сумел заключить с китайским правительством новый, так называемый Кяхтинский трактат, который касался границ и составил целую эпоху торговых отношений России и Китая, но это было в начале XVIII века. Торговая Кяхта стала и расцветом города Иркутска, который благодаря послу удачи стал богатеть и развиваться.
|
|