Святитель Лука — легенда XX века

Духовное и врачебное наследие святителя Луки (Войно-Ясенецкого) неоценимо. Он был хирургом с мировым именем, лауреатом Сталинской премии первой степени. Его бронзовый бюст прижизненно был установлен в галерее Института имени Н. В. Склифосовского в Москве. За исповедание веры он многие годы провёл в тюрьмах и ссылках.

Архиерейским собором Русской православной церкви причислен к лику святых – прославлен как святой в сонме новомучеников и исповедников Российских. Всероссийское почитание святителя празднуется 11 июня, в день его смерти.

«Беда стране, где раб и лжец стоят, приближены к престолу»

А. С. Пушкин

«… Тяжел и тернист был мой путь. Но вместе с тем он был и удивительно благим… И радость у меня великая в том, что я прошёл этот путь. Эти годы я считаю самыми счастливыми в моей жизни. Надеюсь, вы поймёте, зачем профессор хирургии стал архиереем. Объяснять это вам не надо. Слова апостола Павла я никогда не забывал: «Сила моя в немощи свершается» и «когда я немощен, тогда силен».

Войно-Ясенецкий – хирург и архиепископ

• Фото: Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, около 1910 года; Епископ Лука. 1923 год; Фотография из следственного дела, 1937 г.

Детство и юность Валентина Войно-Ясенецкого.

Родился будущий хирург и архиепископ 27 апреля (9 мая) 1877 года в Керчи, в семье провизора Феликса Станиславовича Войно-Ясенецкого. Был третьим из пятерых детей. Семья принадлежала к древнему и знатному дворянскому роду, представители которого служили при дворе киевских и литовских королей, но род обеднел. Дед в своё время имел мельницу в Сенненском уезде Могилевской губернии, но жил в курной избе и ходил в лаптях. Отец, Феликс Станиславович, получив образование провизора, открыл свою аптеку в Керчи, но владел ею только два года, после чего стал служащим транспортного общества. В 1889 семья переехала в Киев, где Валентин окончил гимназию и художественную школу. После окончания гимназии стал перед выбором жизненного пути между медициной и рисованием.

В 1898 году юноша стал студентом медицинского факультета Киевского университета. Преуспевал в изучении анатомии: «Умение весьма тонко рисовать и моя любовь к форме перешли в любовь к анатомии…. Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии». После выпускных экзаменов, к всеобщему удивлению, заявил о намерении стать земским, мужицким врачом.

В составе Киевского медицинского госпиталя Красного Креста в 1904 году отправился на Русско-японскую войну. Работал в эвакуационном госпитале в Чите, заведовал хирургическим отделением, делал крупные операции на костях, суставах и черепе. В этом госпитале Валентин познакомился с сестрой милосердия Анной Васильевной Ланской, и в конце 1904 года они обвенчались. Жить было негде, но один из излеченных в госпитале офицеров пригласил молодую семью к себе в Симбирск.

После недолгого пребывания в этом городе Валентин Феликсович устроился земским врачом в уездный город Ардатов. В крошечной больнице, персонал который состоял из заведующего и фельдшера, он трудился по 14-16 часов в сутки, сочетая универсальную врачебную работу с организационно-профилактическими работами в земстве.

Плохое качество работы земского персонала, чрезмерная перегруженность (около 20 000 человек в уезде) и ежедневная обязанность посещать больных на дому (радиус поездок мог составлять до 15 верст!) вынудили его покинуть Ардатов.

В ноябре 1905 года семья Войно-Ясенецких переехала в село Верхний Любаж Курской губернии. Земская больница на десять коек ещё не была достроена, и Валентин Феликсович принимал больных на выездах и на дому. В это время вспыхнула эпидемия брюшного тифа, кори и оспы. Врач брал на себя поездки по поражённым районам, не щадя себя, помогал больным. Кроме того, участвовал в земской работе, занимаясь профилактически-организационными работами. Он завоевал большой авторитет, к нему стали обращаться крестьяне всей Курской и соседней Орловской губерний.

Именно здесь молодой врач изобрёл новый метод анестезии, принёсший ему мировую известность – открыл местный наркоз. Спас тысячи людей от гибели и ошибок анестезиологов. В этой бедной земской больнице делал операции на сердце, на почках, а также глазные операции. Многих Войно-Ясенецкий спас от слепоты.

Он вспоминал такой случай… Проснувшись рано утром, увидел направляющуюся к его дому вереницу слепых, держащихся друг за другом. Их собрал со всей округи нищий, которого незадолго перед этим исцелил Войно… Так он отблагодарил своего спасителя.

Ежедневно врач принимал от ста до ста сорока человек. Он проводил в больнице около 15 часов, затем шёл на осмотры по домам. Кроме того, строил больницу, писал научные статьи. Наплыв больных возрастал.

В конце 1907 года Валентина Феликсовича перевели в город Фатеж. Проработал он там недолго: исправник-черносотенец добился его увольнения за отказ прекратить оказание помощи пациенту и явиться по его срочному вызову. А Валентин Феликсович не различал людей по их положению и достатку. В своём докладе «наверх» черносотенец объявил его «революционером». Семья, имевшая к тому времени уже двух детей, переехала к родным Анны Васильевны в город Золотоноша.

Осенью 1908 года врач поступил в экстернатуру при московской хирургической клинике известного профессора Дьяконова. Стал писать докторскую диссертацию на тему регионарной анестезии. Занимался анатомической практикой в Институте топографической анатомии. В журнале «Хирургия» появляются его научные статьи.

В Москве он сделал свой первый научный доклад. Готовил материалы для диссертации, но через восемь месяцев пришлось покинуть столицу, так как семья нуждалась в средствах. И вновь он переключился на деятельность земского врача. Устроился на работу в селе Романовка Саратовской губернии в больнице на 25 коек. За полтора года он сделал здесь 292 операции.

В начале 1909 года Валентин Феликсович был утверждён в должности главного врача. Его врачебный участок по площади составлял около 580 квадратных верст с населением до 31 тысячи человек. И снова он занялся универсальной хирургической работой по всем разделам медицины, изучал гнойные опухоли под микроскопом, что в земской больнице было просто немыслимым. Он записывал результаты своих работ, писал научные труды, которые публиковались в журналах «Труды Тамбовского физико-медицинского общества» и «Хирургия». Занимался «проблемами молодых врачей». В августе 1909 года обратился к уездной земской управе с предложениями создать медицинскую библиотеку, ежегодно публиковать отчёты о деятельности больницы и создать патологоанатомический музей для исключения врачебных ошибок. Одобрена была только библиотека.

Весь отпуск он проводил в московских библиотеках, анатомических театрах и на лекциях. Долгий путь между Москвой и Романовкой был неудобен, и в 1910 году подал прошение на вакантное место главного врача больницы в Переславле-Залесском Владимирской губернии.

В Переславле-Залесском семья провела шесть с половиной лет. Войно возглавил городскую, а вскоре – фабричную и уездную больницы, затем военный госпиталь. Здесь не было рентгеновской аппаратуры, электричества, канализации и водопровода. На более чем стотысячное население уезда приходилось всего 150 больничных коек и 25 хирургических. Доставка больных длилась несколько суток. И снова он спасал самых тяжёлых больных и продолжал изучать научную литературу.

В 1914 году началась первая мировая война. В Переславскую больницу стали поступать раненые. Но их было не так уж много, ведь город находился далеко от железной дороги. За год поступило всего 1464 раненых. Число коек в больнице увеличилось до 84.

В 1915 году издал в Петрограде книгу «Регионарная анестезия» с собственными иллюстрациями. В 1916 году защитил эту работу как диссертацию и получил степень доктора медицины. Однако книгу издали таким низким тиражом, что у автора не нашлось даже экземпляра для отправки в Варшавский университет, где он мог бы получить за неё премию (900 рублей золотом). В Переславле он задумал новый труд, которому дал название «Очерки гнойной хирургии».

В Переславле совсем рядом с земской больницей располагался Фёдоровский женский монастырь, и там Войно стал оказывать медицинскую помощь, причём безвозмездно. Врач делал сложнейшие операции, на желчных пузырях, желудке, селезёнке и даже на головном мозге. Стал главным врачом больницы. День его был расписан по минутам. Работа днём, вечером и ночью. Пока ехал до больницы, учил языки – изучал карточки с немецкими и французскими словами.

Конечно, решение о безвозмездной врачебной помощи в монастыре было неслучайным. Скорее всего, это был духовный мотив. Правда, он редко бывал в храме – лишь когда появлялось свободное время.

К сожалению, ухудшалось состояние здоровья Анны Васильевны. Весной 1916 года Валентин Феликсович обнаружил у жены признаки туберкулёза легких. Узнав о конкурсе на должность главного врача Ташкентской городской больницы, немедленно подал заявку, поскольку в те времена бытовала уверенность, что туберкулёз можно вылечить климатическими мерами. Сухой и жаркий климат Средней Азии подходил идеально. Избрание профессора Войно-Ясенецкого на эту должность произошло в начале 1917 года.

• Хотите читать нас в социальных сетях? Пожалуйста: Одноклассники, ВКонтакте. А еще есть Яндекс-Дзен.

Ташкент

Войно-Ясенецкие прибыли в Ташкент в марте. Больница была намного лучше, чем земские, однако здесь было мало специалистов. Слабое финансирование, отсутствие системы канализационных стоков и биологической очистки сточных вод, что в условиях жаркого климата и частых эпидемий, включая холеру, могло повлечь превращение больницы в постоянно действующий резервуар опасных инфекций. У здешних людей были свои особенные болезни и травмы: например, на лечение одновременно приходило множество детей и взрослых с серьёзными ожогами стоп и голеней. Это происходило от того, что местные жители использовали для обогрева своих жилищ горшок с горячими углями, на ночь его ставили в центр комнаты и ложились спать ногами к горшку. Нередко горшок опрокидывался.

В январе 1919 года произошло антибольшевистское восстание. После его подавления на горожан обрушились репрессии: революционный суд вершила «тройка», обычно приговаривавшая к расстрелу. В больнице в это время лежал тяжелораненый казачий есаул. Войно-Ясенецкий тайно лечил его, укрывая на своей квартире. Служитель морга донёс об этом в ЧК. Войно-Ясенецкий был арестован, но до рассмотрения дела его увидел известный деятель Туркестанской ячейки РКП(б), который знал Войно-Ясенецкого в лицо. Он узнал, в чём дело, и велел отправить его в больницу.

Арест мужа нанёс здоровью Анны Васильевны серьёзный удар, болезнь резко обострилась, и в конце октября 1919 года Анна Васильевна скончалась. Врач остался с четырьмя детьми, старшему из них было двенадцать лет, а младшему – шесть.

Несмотря на всё, Валентин Феликсович вёл активную хирургическую практику. В 1920 году был образован Туркестанский государственный университет, и декан медицинского факультета, знакомый с его работами по регионарной анестезии, добился его согласия возглавить кафедру оперативной хирургии.

Начало пастырской деятельности

Валентин Феликсович тяжело переживал кончину супруги. Его религиозные взгляды в этот период укрепились. Он регулярно стал посещать воскресные и праздничные богослужения, выступал с беседами о толковании Священного писания. В конце 1920 года на епархиальном собрании произнёс речь о положении дел в Ташкентской епархии. Епископ Туркестанский и Ташкентский предложил ему стать священником, и он согласился. Уже через неделю был посвящён в чтеца, певца и иподиакона, затем – в диакона, а 15 февраля 1921 года, в день Сретения, – в иерея. Был назначен четвёртым священником собора, служил только по воскресеньям, и на него легла обязанность проповеди. И в больницу, и в университет отец Валентин стал приходить в рясе с крестом на груди; кроме того, он установил в операционной иконы Божьей Матери и стал молиться перед началом операции.

Неожиданно для всех, вспоминает очевидец, прежде чем начать операцию, Войно-Ясенецкий перекрестил ассистента, операционную сестру и больного. В последнее время он это делал всегда, вне зависимости от национальности и вероисповедания пациента.

Летом 1921 года в Ташкент были доставлены из Бухары раненые и обожжённые красноармейцы. За несколько суток пути в жаркой погоде у многих под повязками образовались колонии из личинок мух. Был конец рабочего дня, в больнице остался только дежурный врач. Он осмотрел нескольких больных, состояние которых вызывало опасение. Остальные были лишь подбинтованы.

К утру между пациентами клиники уже пошёл слух, что врачи-вредители гноят раненых бойцов, у которых раны кишат червями. Чрезвычайная следственная комиссия арестовала всех врачей. Начался скорый революционный суд, на который были приглашены эксперты из других лечебных учреждений Ташкента, в том числе профессор Войно-Ясенецкий.

Войно-Ясенецкий решительно отверг доводы обвинения: «Никаких червей там не было. Там были личинки мух. Хирурги не боятся таких случаев и не торопятся очистить раны от личинок, так как давно замечено, что личинки действуют на заживление ран благотворно».

Одним из чекистов ему был задан вопрос:

– Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы его видели, своего Бога?

– Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.

Обвинение провалилось. Вместо расстрела врачи были приговорены к 16 годам тюрьмы. Но уже через месяц их стали отпускать на работу в клинику, а через два — совсем освободили.

31 мая 1923 года Валентину Феликсовичу был присвоен сан архиерея и дано имя Луки – апостола-евангелиста, врача и иконописца.

Свою первую воскресную всенощную литургию епископ Лука отслужил в кафедральном соборе. Он понимал, что на свободе ему оставалось быть совсем недолго. 5 июня он в последний раз, уже в епископском облачении, присутствовал на заседании Ташкентского научного медицинского общества при ТГУ. Арестовали его 10 июня 1923 года в субботу вечером. И он в первый раз вошёл в «чёрный воронок». Начинались тяжёлые годы.

Тюрьмы и ссылки

И вспоминаются слова Пушкина: «Беда стране, где раб и лжец стоят, приближены к престолу». Это вполне соответствовало положению в стране того времени.

В общей сложности святитель Лука провёл в ссылках и тюрьмах одиннадцать лет. Против него было заведено шесть уголовных дел. По пяти из них, уже в постсоветское время, посмертно, он был реабилитирован. Что же касается шестого дела, то у правосудия до сих пор не дошли до него руки.

К святому применяли разные методы воздействия. Предлагали ради науки отказаться от религии. Он оставался непоколебим. Религия становилась препятствием и в карьерном росте. Ему предъявляли обвинения по многим статьям уголовного кодекса. Прежде всего в контрреволюции и, как ни странно, в нарушении церковных канонов. Так началась травля.

В Ташкентской тюрьме Валентин Феликсович закончил первый из «выпусков» (частей) давно задуманной монографии «Очерки гнойной хирургии». В нём шла речь о гнойных заболеваниях кожных покровов головы, полости рта и органов чувств.

9 июля 1923 года епископа Луку освободили под подписку о выезде на следующий день в Москву в ГПУ. Всю ночь квартира его была наполнена прихожанами, пришедшими проститься. Утром, после посадки в поезд, многие из верующих легли на рельсы, пытаясь удержать святителя в Ташкенте.

Прибыв в Москву, святитель зарегистрировался в ГПУ на Лубянке, но ему объявили, что он может прийти через неделю. За эту неделю епископ Лука дважды бывал у Патриарха Тихона и один раз совершал богослужение вместе с ним.

Вот как он описывает в своих воспоминаниях один из допросов:

«Чекист спрашивал меня о моих политических взглядах и о моём отношении к советской власти. Услышав, что я всегда был демократом, он поставил вопрос ребром: «Так кто вы – друг или враг наш?» Я ответил: «И друг и враг. Если бы я не был христианином, то вероятно, стал бы коммунистом. Но вы возглавили гонение на христианство, и поэтому, конечно, я не друг ваш».

Первая ссылка

После долгого следствия комиссия ГПУ вынесла решение – выслать епископа в Нарымский край. В конце ноября он отправился в свою первую ссылку, местом которой первоначально был назначен Енисейск. Эта ссылка продолжалась долгих три года.

Поездом ссыльный епископ добрался до Красноярска, далее 330 км километров санного пути, с остановками ночью в какой-либо деревне. В одной из них он сделал операцию у больного остеомиелитом плечевой кости.

В самый разгар зимы Лука прибыл в Енисейск. Антирелигиозная пропаганда набирала обороты, но он не побоялся ходить в закрытые властями храмы. Служил в них, получил разрешение делать операции. Народ хлынул со всех окрестных сёл и деревень. Список больных был составлен на три месяца вперёд. Он сделал в это время первую в стране операцию по пересадке почки.

Однажды на приём к нему пришла женщина с больным ребёнком. Войно поинтересовался, как зовут сына. Ответила: «Атом». Удивлённый доктор спросил: «А почему не назвали Поленом или Окном?» Женщина оказалась женой председателя крайисполкома. И Войно тут же отправили в ещё более дальнюю глухомань – на Ангару, в деревню из восьми дворов с названием Хая. Через два месяца его возвращают и сажают в одиночную камеру. Потом снова переезд в Туруханский край, в место ссылки революционеров. Когда он прибыл и сошёл с баржи, народу скопилось на берегу тьма. Люди стояли на коленях и просили благословения.

5 ноября 1924 года хирурга вызвали в ГПУ. Взяли подписку о запрете богослужений, проповедей и выступлений на религиозную тему. Требовали отказа давать благословение пациентам. Валентин Феликсович тут же написал заявление об увольнении, но за него вступился отдел здравоохранения Туруханского края. После трёх недель разбирательств избрали мерой пресечения высылку в деревню Плахино в низовья реки Енисей – в 230 километрах за Полярным кругом.

Последовало длительное путешествие по льду замёрзшего Енисея, в день 50-70 км. Однажды он замёрз так, что не смог самостоятельно передвигаться. Жители поселения, состоящего из трёх изб и двух земляных домов, радушно приняли ссыльного. Он стал жить в избе на нарах, покрытых оленьими шкурами. Мужчины приносили ему дрова, женщины готовили и стирали. Рамы в окнах имели большие щели, через них проникал ветер и снег, который скапливался в углу и не таял; вместо второго стекла в окно вморожены плоские льдины. Но и в этих условиях епископ Лука крестил детей и пытался проповедовать. В начале марта в Плахино прибыл уполномоченный ГПУ, который сообщил о его возвращении в Туруханск. Вызвано это было тем, что в больнице умер больной, нуждающийся в сложной операции, которую без Войно-Ясенецкого сделать было некому. Это возмутило крестьян, и они, вооружившись вилами, косами и топорами, стали громить сельсовет и ГПУ. Епископа вернули 7 апреля, и он сразу же включился в работу.

20 ноября 1925 года пришло постановление о его освобождении, и 4 декабря, провожаемый всеми прихожанами Туруханска, он выехал в Красноярск, куда прибыл в начале 1926 года. В городской больнице сразу же сделал показательную операцию по возвращению зрения путём удаления части радужной оболочки.

Вторая ссылка

Во второй половине 1929 года ОГПУ опять сфабриковали уголовное дело. По решению Особого совещания в апреле 1931 года Лука вновь был сослан на север. Прибыл сюда во второй половине августа 1931 года. Сначала отбывал заключение возле города Котласа, а вскоре на правах ссыльного был переведён в Архангельск, где продолжал вести амбулаторные приёмы. Его часто вызывали в Москву, где особый уполномоченный коллегии ГПУ предлагал возглавить хирургическую кафедру в обмен за отказ от священнического сана. Но святой хирург был непоколебим: «При нынешних условиях я не считаю возможным продолжать служение, однако сана я никогда не сниму».

Осенью 1934 года, после освобождения, ему удалось наконец издать монографию «Очерки гнойной хирургии».

В это время на Памире в альпинистском походе заболел бывший секретарь В. И. Ленина Н. Горбунов. Состояние его оказалось крайне тяжёлым, что вызвало всеобщее смятение. О его здоровье лично интересовался В. М. Молотов. Для спасения Горбунова в Сталинабад и был вызван доктор Войно-Ясенецкий. После успешной операции Валентину Феликсовичу было предложено возглавить Сталинабадский НИИ, но он ответил, что согласится только в случае восстановления городского храма, но в этом ему было отказано. Профессора всё же стали приглашать на консультации, разрешили читать лекции для врачей.

В Архангельске, куда его выслали сроком на три года, Войно поселился у пожилой женщины – Веры Михайловны Вельнёвой – потомственной знахарки. Жил в маленькой комнате: где мебели и было всего-то стол, стул, железная кровать, в углу икона. Через полгода он узнал, что его хозяйка лечит гнойные раны специальными мазями, в которые входят земля, сметана, мёд и кое-какие травы. Вначале возмутился, но научный интерес взял верх. Первая больная, которую ему показала хозяйка, пришла с обширной флегмоной голени. Снимая валенок, женщина стонала, а через полчаса после наложения мази нога уже не болела. Женщина без труда надела валенок. А через несколько дней воспаление ослабло, гной исчез. Ещё две-три перевязки, и пациентка была здорова.

Хирург удивлён. Размышляет! Читает литературу о травах. Но зачем земля? И вдруг обнаруживает, что в почве есть вещества, которые действуют аналогично половым гормонам. Он наблюдает. И становится сторонником этого метода.

Время показало, что Лука не напрасно поддержал этот способ лечения. Сегодня в медицине широко стали применяться мази на водорастворимой основе. Например, левомеколь.

Допросы и издевательства

Ссылка Валентина Феликсовича закончилась, и в конце ноября 1933 года он уезжает в Москву. Хлопочет о создании института гнойной хирургии, но всё бесплодно. У него серьёзно заболевают глаза, его дважды оперируют, но больной глаз так и не удаётся спасти.

В это время в свет выходит его монография «Очерки гнойной хирургии». Книга, которая и по сей день является настольной для многих поколений хирургов.

А страна опять на пороге новых жестоких испытаний. На повестку дня встаёт вопрос о полном уничтожении Русской православной церкви. Снова начинается сталинский жесточайший террор. В жернова опять попадают церковники.

И 24 июля 1937 года Епископа Луку арестовывают – в третий раз. В вину ему вменяют создание «контрреволюционной церковно-монашеской организации», проповедовавшей идеи недовольства советской властью и проводимой ею политики, контрреволюционные взгляды на внутреннее и внешнее положение СССР, на РКП(б) и Сталина, пораженческие взгляды в отношении СССР в предстоящей войне с Германией, на скорое падение страны, а также на убийство больных при операциях.

Чекисты выбивали из Луки показания методом «конвейера». Для ведения уголовно-следственных дел существовало в то время две группы следователей: «забойщики», которые выбивали признания, и «литераторы», составляющие тексты протоколов. Это страшная пытка бессонницей: на тринадцать дней ставили его в деревянный ящик, обливали холодной водой. Следователи сменяли друг друга, а обвиняемому не давали спать ни днём, ни ночью. Такие пытки мало кто выдерживал. Допрашиваемые часто падали, у них начинались галлюцинации.

Однажды Лука решил напугать чекистов. Придумал способ, как вызвать у себя кровотечение. Но один из палачей разгадал его план, бросился на него, как кошка, избил сапогами до кровоподтёков.

Несмотря на длительные допросы методом «конвейера», Лука отказывался признавать себя в составе контрреволюционной организации и называть имена «заговорщиков». Вместо этого он объявил голодовку, продлившуюся 18 суток. Написал письмо Ворошилову с просьбой закончить очень важную для военно-полевой хирургии работу. Возможно, это повлияло на относительно мягкий приговор, тем более что основных свидетелей уже не было. Все были расстреляны. Но срок следствия был продлён.

«Во глубине сибирских руд»

Особое совещание при НКВД СССР в феврале 1940 года вновь приговорило святителя к ссылке в Красноярский край – в село Большая Мурта на Енисейском тракте, где проживало три с половиной тысячи жителей. Ему дали возможность работать в Юртинской больнице, но никаких хирургических инструментов здесь и в помине не было. Однажды ему пришлось делать операцию кухонным ножом.

Но началась Великая Отечественная война. Войно-Ясенецкий посылает телеграмму М. И. Калинину, предлагая свою помощь: «…Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».

Главный хирург из Красноярска незамедлительно прилетел в большую Мурту и забрал профессора. И на следующий же день он был уже назначен главным хирургом эвакогоспиталя № 31515 и приступил к операциям.

К слову сказать, в Красноярске Лука сделал около 6 тысяч операций, около 30 тысяч раненых консультировал и наблюдал.

Жил он в весьма стеснённых обстоятельствах. Давали знать о себе сердечная слабость и хроническое заболевание лёгких. Ел он урывками, трудно было находить еду. И только к лету 1942 года, с завершением срока ссылки, ему начали выдавать завтрак, обед и ужин с общей больничной кухни.

В декабре 1942 года епископу, не отрывая его от работы в военных госпиталях, было поручено управление Красноярской епархией с титулом архиепископа Красноярского. На этом посту он сумел добиться восстановления одной маленькой церкви в пригородной деревне Николаевка, расположенной в пяти километрах от города. В связи с этим и за отсутствием священников архипастырь служил всенощную только в большие праздники и в вечерние службы Страстной седмицы. Перед обычными воскресными службами вычитывал всенощную дома или в госпитале. Со всей епархии ему отправляли ходатайства о восстановлении церквей. Архиепископ отсылал их в Москву, но ответа не получал. В дальнейшем он стал просить о переводе его в европейскую часть СССР, мотивируя это ухудшающимся в условиях сибирского климата здоровьем. Местная администрация не хотела его отпускать, пыталась улучшить его условия – поселила в хорошую квартиру, доставляла новейшую медицинскую литературу, в том числе на иностранных языках. Тем не менее, в начале 1944 гола его перевели в Тамбов.

Вручение медали и премии

В числе семи старейших по хиротонии архиереев в феврале 1945 года Войно-Ясенецкого награждают с правом ношения на клобуке бриллиантового креста. В декабре 1945 года за помощь Родине архиепископу Луке вручают медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». В своём ответном слове при награждении он выразил недовольство своими многолетними ссылками, а позднее заявил: «Такие награды дают уборщицам. Ведущему хирургу госпиталя и архиерею полагается орден».

В начале 1946 года постановлением СНК СССР с формулировкой «За научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах «Очерки гнойной хирургии», а также «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов» профессору Войно-Ясенецкому была присуждена Сталинская премия первой степени в размере 200 000 рублей, из которых 130 тысяч рублей он передал на помощь детским домам. Оставшуюся часть отдал своим детям (60 тыс. руб.) и неимущим (10 тыс. руб.). Лука Войно-Ясенецкий был единственным священнослужителем, удостоенным этой премии.

Скульптор М. П. Оленин создаёт бронзовый бюст архиерея в церковных одеяниях. Устанавливают его в институте им. Склифосовского.

Тамбов

Лука возглавил Тамбовскую кафедру. Но председатель совета при СНК СССР по делам Русской православной церкви в своей служебной записке наркому здравоохранения указывает на поступки архиепископа Луки, нарушающие законы СССР. (Повесил икону в хирургическом отделении эвакогоспиталя № 1414 в Тамбове; совершал религиозные обряды в служебном помещении госпиталя перед проведением операций; 19 марта явился на межобластное совещание врачей эвакогоспиталей одетым в архиерейское облачение; сел за председательский стол и в этом же облачении сделал доклад по хирургии и др.)

Деятельность Луки в это время весьма активна. Им было открыто 24 прихода, несколько школ для взрослых.

Под руководством архиепископа Луки за несколько месяцев 1944 года было перечислено более 250 тыс. рублей на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского и авиаэскадрильи имени Александра Невского. В общей сложности, за неполные два года было перечислено около миллиона рублей.

Крым

Указом патриарха от 5 апреля 1946 года Луку переводят в Симферополь. Отношения с местным начальством не сложились, потому что после приезда архиепископ не явился лично к уполномоченному по делам Русской православной церкви Я. Жданову, что и вызвало между ними разногласия.

В начале 1947 года Войно стал консультантом Симферопольского военного госпиталя, где проводил показательные оперативные вмешательства. Стал читать лекции для практических врачей Крымской области также в архиерейском облачении, из-за этого лекции тут же были запрещены местной администрацией.

В 1949 году начал работу над вторым изданием «Регионарной анестезии» (не было закончено), а также над третьим изданием «Очерков гнойной хирургии» (было издано в 1955 году).

В 1955-м архиерей ослеп полностью, что вынудило его оставить хирургию. С 1957 года он начал диктовать мемуары. В постсоветское время выходит его автобиографическая книга «Я полюбил страдание».

11 января 1957 года его избирают почётным членом Московской духовной академии.

Кончина святителя Луки

12 апреля 1961 года, на Красную горку, Юрий Гагарин побывал в космосе. По возвращении он заявил, что никакого бога он не видел. Заявление это было весьма своевременным для Хрущёва. Процесс разрушения храмов вновь возобновился. Хрущёв пообещал по телевидению, что он вскоре покажет последнего попа, но эта акция провалилась. Наступление на Русскую православную церковь продолжалось.

Народ шёл своим путём, но времена опять наступали трудные и тревожные. Архипастырь держался из последних сил, много молился, но уже не служил. Жизнь его быстро угасла. В день празднования памяти всех святых, 11 июня 1961 года, святитель преставился.

…Дом его до отказа наполнился народом. Стояла огромная очередь, а люди всё шли и шли огромной вереницей. Приезжали из разных, даже самых отдалённых районов.

Аппаратчики хотели, чтобы все сопровождавшие погребальную колонну ехали в автобусах, а не шли по городу пешком. Но медленно, шаг за шагом, все три километра процессия двигалась по улицам до самого кладбища. Путь был усыпан розами. Святого похоронили на Первом Симферопольском кладбище, рядом с храмом Всех святых. После канонизации православной церковью в сонме новомучеников и исповедников российских его мощи были перенесены в Свято-Троицкий собор.

Эпилог

В честь святителя открыты храмы в Москве, Красноярске, Мурманске и многих других городах. Появились памятные доски.

В 2000 году юбилейным Архиерейским собором Русской православной церкви прославлен был как исповедник (святой) в сонме новомучеников и исповедников российских. День памяти празднуется 11 июня.

Вклад в науку его огромен: более тридцати трудов по медицине, статьи в журналах, чтение лекций в институтах.

Проповеди его впечатляют. Вот выдержка из одной его проповеди:

«…Завещаю вам: непоколебимо стоять на том пути, на который я наставил вас… Идти в храмы, где служат достойные иереи, вепрю не подчинившиеся. Если и всеми храмами завладеет вепрь, считать себя отлучённым Богом от храмов и ввергнутым в голод слышания слова Божьего.

…Против власти, поставленной нам Богом по грехам нашим, никак нимало не восставать и во всем ей смиренно повиноваться».

Он вырастил прекрасных детей. Все пошли по его стопам и стали медиками: Михаил и Валентин – доктора медицинских наук; Алексей – профессор, д. м. н., уролог, директор центра фрологии; Елена – врач-эпидемиолог. Внуки и правнуки тоже стали учёными. Внук Владимир Лисичкин – экономист, депутат Государственной думы РФ, инициатор процесса реабилитации деда и автор книги о нём «Лука, врач возлюбленный» (2009).

О святителе Луке поставлен полнометражный художественный фильм «Излечить страх». Роли сыграли Сергей Безруков. Екатерина Гусева, Владимир Гостюхин.

В ноябре 2007 года в Красноярском крае состоялся первый рейс передвижного консультативно-диагностического центра, поезда здоровья «Доктор Войно-Ясенецкий (Святитель Лука)».

Областной медицинский центр имени святителя Луки действует и в Иркутске.

Народ его не забывает. Во многих городах появились музеи, которые рассказывают о жизни великого хирурга-епископа.

Идти по пути святителя Луки непросто, но помнить надо его мудрые слова: «Не уходи от добра и никому не делай зла».

• Использованы источники: документальный фильм «Легенда XX века». Режиссёр Г. Ананов. «Святой хирург. Сталинской премии архиепископ». Б. Колымагин. М., изд-во АСТ, 2018 г., Википедия.
• Еще публикации автора Ольги Калаяновой.