Война за чужой народ

28 декабря 1979 года началась девятилетняя афганская эпопея.

В этой жестокой войне 14 тысяч лучших наших парней погибло и умерло от ран в чужой для нас стране.

Афганский дебют спецназа

Летом 1979 года обострились отношения между афганскими лидерами Тараки и Амином и каждый чувствовал себя уверенно, зная, что за спиной сила. Амин заранее просчитал шаги в борьбе за власть и к лету обеспечил себе поддержку в армии и службе безопасности. Позиции Тараки были слабее. Чтобы обезопасить свою жизнь, он обратился к Москве. Просьба нашла понимание, и в Советском Союзе началось формирование специального батальона для охраны «первого афганского марксиста». Машина была запущена, даже смещение Тараки с поста президента не могло остановить её ход. Военнослужащим, отобранным из частей спецназа и ВДВ, никто не объяснял характера их будущей миссии. Ни сами кандидаты, ни те, кто формировал батальон, не знали, какую роль сыграет это подразделение 27 декабря. О необычной задаче батальона свидетельствовал его национальный состав – в основном были уроженцы Средней Азии. Поэтому в устную историю той декабрьской ночи батальон вошёл под названием «мусульманского».

9 октября 1970 года батальон спецназначения прибыл в Афганистан, а 18 октября переброшен в Кабул, он был не первой советской воинской частью, размещённой в этой стране: с лета 1979 года на авиабазе Баграм дислоцировались десантники, прибывшие для охраны советской эскадрильи военно-транспортной авиации.

Появление спецназа в Кабуле не осталось незамеченным. Хотя батальон был одет в форму афганской армии и размещён в тихом районе на юго-западной окраине города у холма Таджбек, его присутствие зафиксировали западные спецслужбы. Спецназовцы по-прежнему не знали, чем придётся заниматься в столице азиатского государства. Батальон жил обычной жизнью: были поставлены палатки, варилась солдатская каша, проводились учебные занятия. Но в начале декабря наступил конец неопределённости. Участникам предстоящей акции объявили, что Амин – агент ЦРУ, предавший дело апрельской революции и готовящий переворот – Амина надо убрать.

Политическая подоплёка мало волновала спецназ. Прибывшие люди были в своём большинстве профессионалами, поэтому их больше интересовала техническая сторона дела. Командиры будущих штурмовых групп несколько раз выезжали на рекогносцировку, чтобы изучить объекты захвата, пути подхода к ним, режим несения караульной службы афганской охраной.

Амин, свергший в сентябре в очередном государственной перевороте демократический режим Тараки, в середине декабря решил перебраться в свой дворец. Дворец находился по соседству со стоянкой спецназа, что в значительной степени облегчило проведение операции. Амин не догадывался об истинном предназначении расположившихся по соседству солдат, он не мог не доверять советским – его окружали врачи из СССР и советские советники.

Заканчивались последние приготовления к операции. В Термезе уже был развёрнут командный пункт армии вторжения в Афганистан, а на авиабазу в Баграме началась переброска советских военно-десантных батальонов. Одновременно советские военные специалисты, работавшие в афганской армии выводили из строя афганские ракетные установки, танки и самолёты. 25 декабря между Ферганой и Кабулом был наведён воздушный мост, по которому началась массированная переброска войск. Из этого не делалось секрета, так как с афганцами была достигнута договорённость о прибытии в страну нескольких пограничных батальонов для помощи в охране пакистано-афганской границы. Во всяком случае, командир дивизии ВДВ генерал-майор Рябченко был представлен начальнику афганского генштаба Якубу как командир пограничной части. В этот же день мотострелковые дивизии перешли сухопутную границу Афганистана.

***

Кабул, 27 декабря 1979 г., 19:30 «Мусульманский батальон» занял исходные позиции. Он ждал сигнала к «работе» – две красные ракеты. Перед операцией возникла проблема: как отличить своих от афганцев, да ещё ночью? И на тех и на других зимняя форма афганских военнослужащих, и те и другие – уроженцы Востока, да и оружие одинаковое. Затруднение разрешилось просто – на рукава были надеты белые повязки. Спецназу предстояло штурмовать два ключевых объекта – резиденцию Амина во дворце Таджбек и Генштаб афганской армии в Дар-уль-Амане. По тем же объектам и по ряду других должны были действовать спецгруппы КГБ. О наличии этих групп афганцы вообще не подозревали, ибо они размещались на территории посольства СССР. Задачу по блокированию афганских частей, преданных Амину, возложили на прибывших из Союза десантников. К вечеру 27 декабря их насчитывалось более 6000.

Чтобы обосновать необходимость этой акции, в советские части, находившиеся в Афганистане, была запущена и имела широкое хождение легенда о том, что «мы опередили американцев на сутки, ибо в Штатах уже стояли наготове транспортные самолёты, чтобы перебросить части «зелёных беретов» в Кабул».

После появления двух красных ракет в районы Таджбек, Дар-уль-Аман и в других частях города вспыхнула ожесточённая перестрелка. Особенно жаркий бой шёл в резиденции Амина. Охрана сопротивлялась, использовала многочисленные огневые точки, хорошо замаскированные и размещавшиеся на подступах к дворцу. Здесь нападавшие понесли ощутимые потери. Несколько человек погибли от своих пуль – в ночном бою пороховая грязь и кровь превратили белые нарукавные повязки в чёрные. Их почти невозможно было рассмотреть. Чтобы не быть убитыми по ошибке, спецназовцы громко матерились и кричали по-русски. Перестрелка между своими началась уже под утро, так как между спецназовцами и подошедшими десантниками не было чёткого взаимодействия.

Слабее сопротивлялись в Генштабе. Спецназовцы быстро покончили с охраной, но генерал Якуб забаррикадировался в одном из кабинетов и пытался по рации вызвать подмогу, но помощь не пришла и в полночь генерал сдался. В группе захвата находился афганец – один из функционеров антиаминовской группы «Парчем», который зачитал приговор Якубу от имени «народа и партии», а после застрелил генерала.

Примерно в это же время стихла стрельба в резиденции Амина. Сам Хафизулла Амин, несколько его приближённых и охрана во главе с Мухаммедом Энбалем были убиты в бою. Спецназ шёл напролом, истребляя всех обитателей дворца, державших оружие. Те, кто не оказывал сопротивление были оставлены в живых. В их числе – семья Амина, многие члены правительства и партийного руководства, прислуга.

Спецназовцам «мусульманского батальона» было запрещено рассказывать о своём участии в происшедших событиях. Напрасно они просматривали отечественные газеты – ни одного слова о них.

Встретив в Кабуле Новый год, спецназовцы 7 января 1980 года покинули афганскую столицу и на самолётах отправились в Союз. Все они были представлены к орденам, и в качестве дополнительного поощрения не подвергались таможенному досмотру. Они улетели с надеждой, что отныне в Кабуле «Всё будет спокойно»…

Воспоминания от «чёрного тюльпана»

27 декабря 1979 года я был в небе Афганистана, – рассказывал иркутянин, капитан запаса, бывший бортмеханик Ан-12 Виталий Тигунцев, – помню первый день войны. Наш лётный полк военно-транспортной авиации в ту ночь из Витебска подняли по тревоге. Мы ничего не знали, многие думали, что начались обычные учения. У меня, правда, мелькнула мысль: «А вдруг война?». Когда грузовую кабину заполнили десантники, и захлопнулись створки люка, мы узнали: курс – Кабул!.. Если бы вы знали, сколько в первые же дни погибло наших ребят! Туда везли крепких, здоровых парней, цвет страны. Обратно – истерзанные пулями и осколками гранат бесформенные тела, которые грузили наскоро без гробов. Мы подолгу потом отмывали грузовую кабину от крови.

Позднее после каждого рейса это стало привычным, вернее, неизбежным делом. Тогда ещё верили, что война в Афганистане продлится недолго, и вскоре выветрится трупный запах из наших самолётов. Но спецрейсы из Афганистана в Союз продолжались долго, я пролетал почти восемь лет.

Мы, «чёрные тюльпаны», и сами не были застрахованы от смерти, взлетая из Кандагара, Джелалабада или Кабула. Оторвавшись от полосы, сразу забирались по спирали на недосягаемую для стингеров высоту. Обычно «духи» с ракетными установками сосредотачивались неподалеку от аэродромов вдоль наших трасс, поэтому снижение и набор высоты должны были быть максимально краткими по времени…

Один из наших экипажей забыл об осторожности и поплатился за это. Командир, лихой парень, оторвавшись от полосы, летал чуть ли над головами душманов. Но «духи» наказали его, подкараулив на одном из взлётов.

С моим товарищем по училищу произошёл случай. Начался обстрел джелалабадского аэродрома. Загруженный самолёт готовился к взлёту. Не закрывалась одна из створок грузолюка и однокурсник побежал её проверять. Экипажу приказали срочно взлетать. В этот момент одна из ракет взорвалась неподалёку от хвоста и мой товарищ выпал на полосу. Ан-12 продолжал взлёт, но самолёт всё же сбили. А мой однокурсник прямо с полосы попал в госпиталь. Его посчитали сгоревшим вместе с другими членами экипажа. Отправили домой похоронку. Вот была потом встреча!

Мы воевали с верой, что защищаем афганский народ. Разве могли мы представить в годы учёбы, какая судьба нас ждёт? Будущее виделось определённым, обычная работа в авиации.

Не стану лукавить, что, как офицер, думаю об этой войне. Мы летали с верой о выполнении интернационального долга, что защищаем революцию. Отрезвление пришло, когда окунулся в эту войну. Что дала она нам? Несколько наград, советских и афганских, почётную грамоту Верховного Совета да в придачу – подорванное здоровье и неустроенность в жизни.

Умерший дважды

Солдату Сергею Урусову пришлось умереть дважды.

В первый раз он воскрес, уже награждённый посмертно орденом. Во второй раз ожить не удалось – его могила на Радищевском кладбище. Помню, как в день нашего знакомства показал мне орденскую книжку, которую иркутский военком вручил «убитому».

А убили Сергея так…. Пуля разбила череп, и парень долго лежал на грязной земле, пока его не нашла похоронная команда. Положили Сергея среди трупов – дожидаться очереди на цинковое «жильё», а командир, пока не улетел груз 200, оформил похоронку и наградную. Хотели уже запаивать крышку, но в это время Сергей перевернулся… Его срочно увезли в госпиталь. В спешке «похоронку» не вернули. Она так и ушла по назначению. Так солдат стал числиться мёртвым среди живых и живым среди мёртвых.

Но Серёжу это мало беспокоило, лишь бы голова не болела. По ней ему крепко досталось в нашем Торговом комплексе, когда хотел, как льготник, минуя очередь, приобрести кроссовки. Потому что и времени было в обрез. Но женщины накинулись на него и стали бить сумками по голове, чтобы отбить охоту пользоваться привилегиями. Серёга угодил в госпиталь.

…Его убили в мирное время в Москве, на встрече бывших «афганцев», когда террористы взорвали на кладбище бомбу.

P. S. Наша газета в очерке «Школа старшего брата» рассказывала об Андрее Ермакове из Тулуна Мы публиковали его письма из Афганистана младшему брату Сергею, где Андрей писал о планах на будущую жизнь после демобилизации. Братья были сиротами и классный руководитель Сергея Татьяна Игоревна Чечёткина пока заменяла ему мать. Андрей перед самой демобилизацией погиб при выполнении боевого задания. Учительнице и вручили посмертную награду Андрея – ордена Красной Звезды. Школа, в которой учился Андрея Ермаков, носит его имя.

В нашем очерке не было фотографии Ермакова, сейчас она есть, где он принимает присягу на верность Родине. В день вывода войск из Афганистана, 15 февраля, на площади Декабристов в Иркутске ежегодно собираются воины-интернационалисты к памятнику павшим и скончавшимся от ране в жестокой афганской войне.

На снимке: Андрей Ермаков

От автора: в материале использованы документы, опубликованные в журнале «Политика», г. Москва, 1991, № 6.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.
• Виктор Евстратенков: «Самое страшное на войне, когда страдают и гибнут дети»
  
  Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков. Один из них – Виктор Иванович Евстратенков.
• Май, труд, профсоюзы
  
  Завтра мы отметим один их самых любимых праздников – День весны и труда. Когда-то он назывался Днем международной солидарности трудящихся, но вместе с уходом от власти КПСС солидарность куда-то исчезла…
• Вначале – Манька-Облигация
  
  К юбилею народной артистки России Ларисы Удовиченко.
• Читая Жукова и Манштейна. Война воспоминаний как зеркало эпохи
  
  Мемуары участников событий – исторический источник, что называется, из первых рук. Впрочем, оборот «что называется» не случаен.
• Тарифы «от Рыжика»
  
  Дональд Трамп, мировая экономика и жизнь в России.
• «Самая страшная картина детства – казнь партизан»
  
  Узник фашистских концлагерей Плотников Алексей Семенович.
• Вратарь всех времен: памяти Валерия Колчанова
  
  13 апреля 2025 года на 80-м году скончался легендарный иркутский футбольный голкипер Валерий Григорьевич Колчанов.
• Переправа
  
  Константинов Герольд Александрович (1925–2000), кавалер орденов Красная Звезда, Отечественной войны 1-й степени, на фронт ушел в 1943 году 18-летним после окончания пехотного училища.
• «Главное – работа, за которую не стыдно»
  
  Ветеран из Иркутска Николай Иванович Галкин – командир экипажа легендарного Т-34.
• Иван Львович Марков. Стихи
  
  Ветеран труда, ветеран военной службы, к. т. н., член-корреспондент АН авиации и воздухоплавания Иван Львович Марков – потомственный сибиряк (родился в деревне Шорохова Киренского района в большой крестьянской семье). После школы, окончив в 1970 году ИВАТУ по специальности «авиационный техник», был направлен на Северный флот на должность старшего техника корабля. Литературным творчеством занялся во время учебы в академии Жуковского (1980–1984 гг.), где был внештатным литсотрудником газеты академии «Вперед и выше». Там же начал писать и стихи, но, как выражается сам Иван Львович, больше в стол. После 1993 года в связи увольнением со службы по выслуге лет связей с ВС РФ не потерял, многие годы занимался производственными и экологическими проблемами (переработка затонувшей древесины), ведет активную общественную работу (в Совете ветеранов Октябрьского округа Иркутска, в составе ТОСа «Городок ИВАТУ»), помогая людям защищать их интересы и… продолжает писать стихи. Сегодня у него премьера в нашем «Перевале».
• Сирота
  
  Виктор Николаевич Калинкин родился в 1950 году в Забайкалье. Окончил отделение журналистики Иркутского государственного университета. Работал в районных, городских и областных газетах. С 1982 по 2002 год был собственным корреспондентом центральной газеты «Лесная промышленность» по Иркутской области. Автор документальных книг «Гигант на Ангаре», «Помним Братск», многих очерков, опубликованных в журналах и коллективных сборниках. Награжден почетными грамотами Министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР, Федеральной службы лесного хозяйства России, почетной грамотой Верховного Совета РСФСР.
• Давайте уважать прошлое!
  
  Как-то в нашей редакции собрались отметить день рождения одного из нас коллеги – бывшие журналисты и редакторы различных СМИ. Нас было тогда шесть человек, и все разных возрастов – от 45 до 85. В ходе этого сабантуйчика мы, кроме всего прочего, вспоминали и нашу прежнюю жизнь (каждый свою). И как-то сам собой возник спор: а когда, черт побери, нашему народу все же «жилося весело, вольготно на Руси»? Какой период СССР и какого правителя тех времен можно бы было назвать лучшим и худшим по отношению государства к своим подданным?