Суд, которого не было

Кто был больше виноват в малой гражданской войне 3-4 октября 1993 года, должен был бы решить суд. Но его не было... О событиях 20-летней давности размышляет в "Российской газете" Леонид Радзиховский.

Сегодня огромное большинство возмущается "расстрелом парламента".

При этом ни один из полузабытых "героев обороны Белого Дома" - Руцкой, Хасбулатов, Макашов - ни малейшей симпатии не вызывает, только разную степень раздражения, отталкивания. Немногим лучше и отношение к "депутатам в целом" (кстати, ни один из них не погиб, да и серьезно не пострадал) и к Верховному Совету как учреждению.

Если кого и жалеют, то разве что тех неизвестных (ни по именам, ни даже общим числом), кто погиб.

Вместе с тем есть "отрицательное сочувствие" тем, кто был "против Ельцина". "Враг моего врага - мой друг". У нас почти всегда и во всем отрицание - первично, а "положительное отношение" всего лишь тень отрицания, отрицание отрицания.

Я принадлежу к тому меньшинству, которое ровно по той же логике "сочувствует Ельцину". То есть его реальное поведение в 1993-м: то жесткая неуступчивость - то растерянность, упрямство и безволие, личные амбиции и всем известные "вредные привычки" - никакого уважения и симпатии не вызывают. Но это - вторично. Первично - отрицание его противников. И до сих пор отчетливый ужас при мысли, что было бы, если бы...

В 1993 г. я не раз бывал в Белом доме. Слепящая корпоративная ненависть - другого освещения там не было. Народу в этом "Смольном" всегда толклось много - коммунисты-сталинисты, деляги, выбивавшие там деньги и обделывавшие какие-то свои гешефты, демшиза, нацисты, просто "реальные пацаны" - занятный компот варили в парламенте. А самих нардепов объединяли только их корпоративные привилегии а, главное, ельцинофобия - при упоминании о Нем они превращались прямо в секту "трясунов". С каждым днем - все сильнее.

Это была психология гражданской войны. Причем понять, "за что воюем", было невозможно - депутаты и их окружение сами не могли сказать. Война была только "против кого" (даже не "против чего" !).

Никак не скажу, что на Старой площади (администрация президента) собрались рыцари без страха и упрека. Много было симметричного, та же комом нарастающая "советофобия", психология той же гражданской войны.

Но было "две большие разницы".

Первое. Окружение Ельцина (по крайней мере, "мальчики в реформаторских штанишках") знали что делать. У них была вполне определенная экономическая программа (кстати, она включала далеко не только приватизацию). Программу было легко критиковать, да хоть матом ругать. Только вот - никакой альтернативы в ВС не предлагали. Чистая "экономика брани".

Второе вытекало из первого. Исполнительная власть действовала - коряво, размашисто, бестолково, сплошь да рядом коррумпировано. Но хоть как-то. И люди подобрались, способные что-то делать. ВС действовать вообще не мог, сформировать команду для руководства страной был наглядно не способен. "Парламентская энтропия" - и больше ничего. Помню, на каком-то съезде нардепов правительство по знаку Бурбулиса встало и вышло. Сбылась мечта депутатов? Как бы не так ! Растерянность парламента, оставшегося "без взрослых", была очевидна - они, как положено российским законодателям, умели ругать исполнительную власть. Больше они не умели ничего. И отлично это знали. И на том заседании фактически сдались - только б "банда Ельцина" и "преступное правительство" не уходили ... А как только они остались - депутаты бросились на них с новой силой.

В общем, между Кремлем и Белым домом была разница, как между плохой, бестолковой, но регулярной армией - и "махновцами".

Скованные Конституционной цепью, президент и нардепы образовали тяни-толкай, все сильнее лягающий друг друга ногами. И этот "урод-самоед" должен был враскоряку тащиться до 1995 г., когда истекали полномочия съезда нардепов, избранных в 1990-м. Ужас без конца...

Поэтому, когда наступил ужасный конец - Ельцин 1400-м ударом кое-как, с рваными краями, разрубил этот гордиев узел, - я почувствовал облегчение. То, что указ был очевидно незаконным, по сути - госпереворотом, как ни странно, не слишком смущало. Срабатывала все та же отрицательная логика, "а они - еще хуже"... Да и законы к тому времени так истрепали, приняли столько поправок к поправкам, что уважение к Конституции стояло на нуле.

Кто был больше виноват в малой гражданской войне 3-4 октября должен был бы решить суд - ровно поэтому его и не было. Ельцин одним махом амнистировал себя и своих врагов - а все концы в Москву-реку... Так мы не узнали и уже никогда не узнаем, какие там были снайперы, сколько людей погибло (называют от 140 до 400), были ли уже после штурма какие-то бессудные расстрелы... Слухи, сплетни, намеки - и ничего точного. Но точность совсем не нужна - ни "героям обороны", ни "героям штурма". Нулевой вариант устроил всех. Противники Ельцина считали, что пусть не они лично, но "их сторона" победила в глазах общественного мнения - ну, а его вполне устроила реальная политическая победа, принятие "царской Конституции".

Был ли шанс "разойтись миром"?

Конституция, по которой действовал Съезд нардепов, - высший орган власти в стране - была принята в 1978-м, перелопачена в "редакции 1989-го", потом появились новые "дополнения" 1992-93 года ... Она и изначально-то писалась "для заграницы и для приличия" - "советы" были просто марлевым пакетом, из которого торчала реальная власть - КПСС + КГБ. Когда это содержание исчезло, пакет оказался пустым - но раздулся неимоверно. И хотя, повторяю, управление ушло к исполнительной бюрократии, но формально-то оно оставалось у законодательной. Понятно, каждая голова орла - в соответствии с нашими традициями - требовала себе всей полноты власти. Разногласия по властному вопросу - неразрешимы.

Ясно было : Конституцию надо менять. Но менять "изнутри", т.е. оставаясь в рамках ее же правового поля, мог только все он же - Его Величество Съезд. А он, разумеется, сам себя за волосы из болота никуда тащить не хотел. Вот Ельцин и бесился от этого вечного пата.

Так что разрыв Конституции извне был неизбежен - не может же параграф окончательно удушить живую жизнь! Вот размер разрыва и его форма - это могло выглядеть по-разному. Но учитывая характер Ельцина и "характер ВС" - едва ли принципиально иначе.

Момент неопределенности и колебания чаши был 3-4 октября. Если бы победил "парламентаризм в берете Макашова" (точнее, Кремль бы впал в окончательный ступор и ухитрился все проиграть), то нас ожидали на горячую закуску - погромы в Москве ("ни мэров, ни перов, ни херов"), а затем основное историческое блюдо - раскол страны и гражданская война, пока не придет какая-то спасительная диктатура. "1917 год - 2". А вот что России точно не грозило ни секунды - это "парламентская республика".

И в конце концов дело было не в плохом характере Ельцина и не в амбициях депутатов. Причина столкновения была более общей. После землетрясения 1989-91-го политическая почва не могла сразу успокоиться. В 1991-93-й продолжались колебания и толчки на всем пространстве СНГ, от осетино-ингушского конфликта до Таджикистана, от Абхазии до Приднестровья. Но в общем, по окраинам России они шли уже по затухающей.

А вот для самой России октябрь 1993-го - точка перегиба. Остаточный революционный жар Августа + ослабление власти + резкое обнищание + обман многих надежд 91-го года = революционная ситуация. Ситуация эта была неизбежна. Вопрос был в другом : как разрешится кризис ?

Или начинается консолидация страны и пройдя кризис больной выздоравливает. Или хаос взлетает на новый уровень - окончательный паралич власти и "энтропия страны". На сей раз силы самосохранения ("национального иммунитета") победили. Быстро. И без большого кровопускания. Лихорадочная температура спала, началось спасительное (на том этапе !) "подмораживание".

Вполне естественно, в полном соответствии с Большой Русской традицией всех конкурентов побеждает рано или поздно тяжелая "рукастая" бюрократия исполнительной власти. Когда оседает очередная историческая пена, в остатке неизменно оказывается она - Фундаментальная Бюрократия. (Ровно по этому же закону в начале 2000-х обречены были на поражение и т.н. "олигархи" - впрочем, почти у всех хватило ума "поджать хвост" и спать спокойно на своих мешках). "Государство - это они".

Так что законы тяготения Русского Политического поля в 1993-м нарушены не были. И после разлива река понемногу вошла в берега.

За Белым домом небольшой самодельный "мемориальный комплекс" - символические могильные ленточки на кустах, надписи на заборе, желтые газеты на афишных столбах... На стендах - около ста фотографий убитых там и в "Останкино". Из надписей ясно - в основном случайные люди, случайные пули, хаотично летевшие с "той" и "этой" стороны.

Сколько раз проходил - никто там не стоит, не смотрит. Люди идут мимо по своим делам, гуляют собачники, на стадионе (где якобы кого-то расстреливали после штурма) играют в футбол. Рядом - роскошный новономенклатурный дом и грязно-белые хрущобы...

Но я почему-то всегда останавливаюсь у одной надписи на заборе. "Здесь был расстрелян Роман Веревкин, 17 лет". Кто он был? Кем бы мог стать? Кто о нем написал?

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.
• Виктор Евстратенков: «Самое страшное на войне, когда страдают и гибнут дети»
  
  Ветеранов Великой Отечественной войны в Иркутске осталось очень мало. 80-летие Победы встретят всего 28 жителей областного центра, которые в свое время защищали Родину от фашистских захватчиков. Один из них – Виктор Иванович Евстратенков.
• Май, труд, профсоюзы
  
  Завтра мы отметим один их самых любимых праздников – День весны и труда. Когда-то он назывался Днем международной солидарности трудящихся, но вместе с уходом от власти КПСС солидарность куда-то исчезла…
• Вначале – Манька-Облигация
  
  К юбилею народной артистки России Ларисы Удовиченко.
• Читая Жукова и Манштейна. Война воспоминаний как зеркало эпохи
  
  Мемуары участников событий – исторический источник, что называется, из первых рук. Впрочем, оборот «что называется» не случаен.
• Тарифы «от Рыжика»
  
  Дональд Трамп, мировая экономика и жизнь в России.
• «Самая страшная картина детства – казнь партизан»
  
  Узник фашистских концлагерей Плотников Алексей Семенович.
• Вратарь всех времен: памяти Валерия Колчанова
  
  13 апреля 2025 года на 80-м году скончался легендарный иркутский футбольный голкипер Валерий Григорьевич Колчанов.
• Переправа
  
  Константинов Герольд Александрович (1925–2000), кавалер орденов Красная Звезда, Отечественной войны 1-й степени, на фронт ушел в 1943 году 18-летним после окончания пехотного училища.
• «Главное – работа, за которую не стыдно»
  
  Ветеран из Иркутска Николай Иванович Галкин – командир экипажа легендарного Т-34.
• Иван Львович Марков. Стихи
  
  Ветеран труда, ветеран военной службы, к. т. н., член-корреспондент АН авиации и воздухоплавания Иван Львович Марков – потомственный сибиряк (родился в деревне Шорохова Киренского района в большой крестьянской семье). После школы, окончив в 1970 году ИВАТУ по специальности «авиационный техник», был направлен на Северный флот на должность старшего техника корабля. Литературным творчеством занялся во время учебы в академии Жуковского (1980–1984 гг.), где был внештатным литсотрудником газеты академии «Вперед и выше». Там же начал писать и стихи, но, как выражается сам Иван Львович, больше в стол. После 1993 года в связи увольнением со службы по выслуге лет связей с ВС РФ не потерял, многие годы занимался производственными и экологическими проблемами (переработка затонувшей древесины), ведет активную общественную работу (в Совете ветеранов Октябрьского округа Иркутска, в составе ТОСа «Городок ИВАТУ»), помогая людям защищать их интересы и… продолжает писать стихи. Сегодня у него премьера в нашем «Перевале».
• Сирота
  
  Виктор Николаевич Калинкин родился в 1950 году в Забайкалье. Окончил отделение журналистики Иркутского государственного университета. Работал в районных, городских и областных газетах. С 1982 по 2002 год был собственным корреспондентом центральной газеты «Лесная промышленность» по Иркутской области. Автор документальных книг «Гигант на Ангаре», «Помним Братск», многих очерков, опубликованных в журналах и коллективных сборниках. Награжден почетными грамотами Министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР, Федеральной службы лесного хозяйства России, почетной грамотой Верховного Совета РСФСР.
• Давайте уважать прошлое!
  
  Как-то в нашей редакции собрались отметить день рождения одного из нас коллеги – бывшие журналисты и редакторы различных СМИ. Нас было тогда шесть человек, и все разных возрастов – от 45 до 85. В ходе этого сабантуйчика мы, кроме всего прочего, вспоминали и нашу прежнюю жизнь (каждый свою). И как-то сам собой возник спор: а когда, черт побери, нашему народу все же «жилося весело, вольготно на Руси»? Какой период СССР и какого правителя тех времен можно бы было назвать лучшим и худшим по отношению государства к своим подданным?