После жаркого олимпийского финала и бессонной ночи я не утерпел высказаться в магазине:
-Первый раз после советских времён горжусь нашими олимпийцами!..

Когда горит олимпийский огонь - пушки молчат. К сожалению, это правило в нашем мире перестало действовать, Майдан опять взорвался насилием. 18 февраля оппозиция пошла на штурм Верховной рады, пролилась кровь, есть убитые и раненые. А в самом Сочи в тот же день отметились очередным скандалом неугомонные «буревестницы революции» Пуси Райт. Вроде как в Киеве сейчас народ сражается за свободу и демократию, заботливо поддерживаемый Европой и США. Но при этом все почему-то забывают, что любые революции демократии и свобод не приносят, они лишь насаждают диктатуру в том или ином виде. У нас это называлось диктатурой пролетариата, в других странах военной хунтой, и т.д. А иначе как остановить погромщиков и разгулявшихся «революционеров», опьянённых безнаказанностью и хлебнувших крови?

Кто будет спорить, что зимняя Олимпиада будто бы придумана как раз для России. У нас и зима полгода длится, и снегу хоть отбавляй-- просто рай для лыжников и конькобежцев. Но вот конфуз какой: в этих исконных видах и не наблюдаем мы достойных результатов. Может, снегу не хватает, подзанять где-нибудь в Африке или на Каймановых островах (оттуда спортсмены тоже в Сочи приехали)? Может, лыжня теперь для россиян в диковинку? Если вспомнить детство, то детворы на лыжах тогда было больше. Притянул валенки резинкой-- и вперёд, гонять с горок или по лесу, не обращая внимания на термометр за окном! Из таких ребятишек вырастали потом олимпийские чемпионы, не уступавшие другим драгоценные медали. Раиса Сметанина, Галина Кулакова, Лариса Лазутина, Павел Колчин, Вячеслав Веденин, Сергей Савельев-- наших олимпийцев прошлых лет можно перечислять ещё долго. А кто отличился в Сочи? Антон Шипулин случайно промахнулся, Сергей Устюгов случайно упал... Эти случайности можно было бы простить в дорогих, затратных видах спорта вроде бобслея, горных лыж или диковинного кёрлинга. Дескать, и опыта нет, и возможностей маловато. Для бобслея нужны дорогущие аппараты и санные желоба, горнолыжникам требуется недешёвый инвентарь, трассы и подъёмники, для кёрлинга подавай штучные снаряды из редкого гранита и лёд идеальный-- дорого и недостижимо для спортсменов из полунищей глубинки. Но лыжи-то, лыжи почему стали такими непокорными?

Не могу не откликнуться на публикацию в нашем сайте http://moi-goda.ru/chto-sluchilos/vot-takaya-tsivilizovannaya-evropa. Показательно убить и освежевать грациозное животное на глазах детей и многочисленных зрителей—это, знаете ли, за гранью понимания. Датчане, которые учат другие «нецивилизованные» народы толерантности, уважению к гомосексуалам и однополым бракам, демократии и прочим «европейским ценностям», устроили публичную живодёрню « в просветительских целях». Нет, я не отношу себя к ярым защитникам животных-- хотя бы потому, что не отказываюсь от мяса. И охотников не осуждаю. И животноводов, которые выращивают бычков отнюдь не для конкурсов красоты. И степных бурят, живущих скотоводством, исповедующих при этом буддизм, не назову двуличными. Так мир устроен. Но делать из убийства представление было допустимо только в средневековье. К нему и возвращается Европа?

Грандиозное, феерическое открытие Олимпийских игр в Сочи стало самым ярким событием минувшей недели. Как всегда для сибиряков время трансляции было не совсем удобным, после полуночи, но это не помешало большинству просмотреть торжество от начала и до конца. Почти все окна иркутян, я заметил, мерцали голубоватым светом, что означало бдение у телевизора. На мой взгляд, даже хороший телевизор всё же не смог заменить реального присутствия на Олимпиаде-- грандиозная, красочная картинка оставалась плоской и не передавала весь масштаб феерического действа. Что касается содержания, то мне показалось, что оно несколько схематично, как школьная инсценировка, и не будет как следует понята иностранными гостями.

Всякая революция-- это борьба за справедливость. И с этим чувством, справедливостью, мы рождаемся на свет. Нет горше обиды, когда тебя обделили, когда брату досталась конфетка, а тебе лишь фантик от неё. Ради торжества справедливости мы готовы на всё, на любые безумства. Правда, праведность, право, равенство-- не только корень слова, но и корень любого общества. Но случается, что почва пересыхает или заболачивается, и тогда гибнет всё дерево...

Сознаю, что не всем довелось быть студентами, но все, кому посчастливилось, вспоминают это времечко светло и радостно. Как молоды мы были, как искренне дружили, как верили в себя! В ту пору мы только начинали взрослеть, любить, отвечать за свои поступки, мы были в начале пути и все дороги нам были открыты. И гуляли, и балдели, и зубрили, и вкалывали, как ломовые лошади в стройотрядах.

Кончаются рождественские праздники, святки, гадания, и накануне Крещения вспоминаются наши языческие корни. Ведь и живём мы на земле, где издавна царило отнюдь не христианство, а шаманские традиции и верования. Жили у Байкала тунгусы, которые поклонялись силам природы и духам предков, их вытеснили буряты, перенявшие многие традиции предшественников. Потом пришли русские, но у нас не было религиозных распрей. Бурят обращали в православие, что не мешало им по привычке наведываться к шаманам. Пытались и восточные соседи привить на западном берегу буддизм, но он как-то до сих не прижился у нас. На восточном береге Байкала по прежнему процветает буддизм, а на западном коренные жители не отступают от шаманизма. Да и православие у нас вовсе не в загоне. Байкал примиряет и обогащает все культуры.

Главный праздник года повеселил нынче апрельской капелью. С крыши в нашем доме не просто капало, а неудержимо текло. Будто Дед Мороз простудился и получил сильнейший насморк. Только где ж его так прохватило, если весь декабрь стужей и не пахло? Лишь к Рождеству, как и положено, ударили январские морозы. Мне эта новогодняя аномалия напомнила знаменитую «оттепель» начала шестидесятых. Первыми о ней заявили невесть откуда взявшиеся поэты: Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Булат Окуджава. Следом стали неспешно завоёвывать умы писатели. Аксёнов, Солженицын, Абрамов, Белов, братья Стругацкие-- всех разом и не перечислить. В Иркутске поднялась могучая поросль молодых авторов: Валентин Распутин, Александр Вампилов, Геннадий Машкин, Вячеслав Шугаев, Дмитрий Сергеев... А вспомните знаменитых режиссёров, актёров, композиторов, певцов-- был какой-то вселенский взрыв, половодье талантов. Несмотря на всевозможные партийные плотины и свирепую цензуру. Сегодня для творчества никаких видимых препон нет. А в культурном пространстве царит космическая стужа.

В юности мы все либералы и революционеры только потому, что отстаиваем свою свободу от родительского «гнёта» и условностей взрослого мира. А с годами начинаем понимать, что отрицание традиций, опыта и преемственности чревато и разрушением будущего. Так юные либералы становятся с годами консерваторами. Путь этот проделали и Пушкин, и Александр Первый, не миновали его и большинство из нас.

Эта байка почти в десять раз старше нынешней Конституции. А коли старше, то и мудрее. Когда декабристы вывели солдат на Сенатскую площадь в Петербурге, как они могли втолковать служивым, что хотят конституционную монархию? Ведь не поймут, лапотники, ни бельмеса… Объяснили гениально просто и доходчиво: хотим Константина и жену его Конституцию. Вот это было понятно. Это и кричали в сотни глоток солдатушки на Сенатской.

Украина чуть было не вляпалась в революцию. Во всяком случае, новости о побоищах в Киеве были самыми горячими. То, что студенты выступили за присоединение к Евросоюзу, не удивляет и можно считать вполне оправданным молодым порывом. Все мы в юности немного революционеры и романтики. Но жёсткий разгон демонстрантов оправдать сложно, «Беркут» явно переусердствовал и явно преднамеренно, будто выполняя чей-то заказ.

Если вас ещё не тошнит от всевозможных пророчеств и предсказаний (особенно много их было о «конце света» 21 декабря 2012 года), то позвольте и мне порезвиться на этом благодатном поле. Нет, я не буду, хотя и мог бы, пророчествовать об отдалённом будущем, ведь это занятие вполне комфортно и безопасно. К примеру, спрогнозировать, что у президента в 2070 году случится птичий грипп, а в 2113-м у памятника Ленину приземлится летающая тарелка. Поди—проверь! Не буду и о ближайших перспективах. Как-то я предположил, что Путин, назначив в конце своего второго срока пенсионера Зубкова премьер-министром, метит возглавить парламент, где опираясь на «Единую Россию» переделает под себя Конституцию и станет покруче президента и премьера вместе взятых. Ошибочка вышла. Неудобно перед читателями.

Представляться особо не надо: я редактирую газету пенсионеров Приангарья. Но вот пять лет назад пришло время самому оформляться на пенсию. Что меня ожидает? Попросил проконсультировать знакомую сотрудницу пенсионного фонда. «Да что ты!- сходу охолонула меня она,-- это дело непростое: стаж, место работы, средняя зарплата, страховые взносы за последние годы… Формула сложная, с наскоку её не решить». Во как! Слава Богу, через месяц- другой ситуация прояснилась и пенсия моя оказалась не хуже, чем у других. Но давать советы по начислению пенсий я, хоть и работаю в пенсионной газете, не берусь категорически. Потому что не понимаю. Все эти расчёты и юридические параграфы созданы для узких специалистов, а не для нас с вами. Если всяческие платежи, начисления, тарифы, налоги и прочие циферки будут всем ясны и понятны, то зачем содержать многочисленные конторы и на что этим конторам жить?

Всё время возвращаюсь к трудным вопросам: почему мы такие и чем отличаемся от других народов? И если семья считается ячейкой общества, то её бы и разглядеть получше, понять, как складывается мозаика нашей жизни.

Скажите, вас пороли в детстве? Меня—нет. Не считать же поркой крепкий подзатыльник от деда, когда я пытался развести костёр в углу дома и, слава Богу, был вовремя пойман… Но я не об этих мелочах. Мне представляется, что все мы, шестидесяти-семидесятилетние пенсионеры, представляем из себя непоротое поколение. Все ужасы революции, двух опустошительных войн, раскулачивания, репрессий достались нашим родителям и бабушкам-дедушкам. Страх наказания от всесильного государства висел над каждым из них, как грозовая туча. С ним даже свыклись, притерпелись. «Бьёт— значит любит», «Батюшка суров, но справедлив»-- поговорки у народа найдутся на все случаи жизни. А нас по-настоящему и не били. Да, в угол ставили, даже на горох. Помним хорошо, что такое партийные и профсоюзные собрания. Но не более того. Мы опасались, но не боялись сурового родителя. Пересказывали политические анекдоты, шептались о маразматических порядках на кухнях. Нам хотелось перемен. А как только власть одряхлела и ослабла, мы же, тогда сорокалетние, совершили революцию девяностых годов. Вырвались из под родительской опеки и разгулялись не на шутку. Вертикаль власти рухнула, началась гражданская горизонталь. Государство уже не довлело над нами, мы стали как бы сами по себе. Ельцин лишь выразил всеобщее настроение тех лет:«Берите суверенитета, сколько сможете», «что не запрещено законом, то разрешено». И мы сами же испугались своей смелости, призывая назад и строгого батюшку-государство, и властную вертикаль, и домостроевский порядок. Мы даже с выборами губернаторов не смогли справиться, голосуя за отпетых мошенников. Поэтому взгляд на нас с верхних этажей вертикали вполне адекватный: «Подростки! Что с них возьмёшь?»

Недавно ко мне в редакцию заглянул Анатолий Закопырин. Жаль, что только заглянул: Анатолий Николаевич торопился, в Иркутске был проездом после посещения Братска, Усть-Илимска и Железногорска, которые строил и где презентовал свою книгу «Записки начальника Братскгэсстроя». Последний раз мы виделись с ним в Москве, на двадцатилетии съезда народных депутатов РСФСР. Но в этот раз он поразил и порадовал меня не тем, что издал огромный том своих воспоминаний, а своим видом. На наш пятый этаж легко взбежал спортивный, подтянутый, одетый «с иголочки» пятидесятилетний мужчина. Даже ничуть не запыхавшись. А ведь Анатолию Николаевичу ( шутка ли!) уже 82 года. Мне он даже показался моложе и здоровее, чем двадцать с лишним лет назад на том историческом съезде.

Без заклятого врага мы не можем жить. Вернее, жить-то можем, но, теряя врага, мы и сами теряемся. Объявились фашисты— и советский народ сплотился в единый кулак, победил грозного врага ценой неимоверных усилий. А ещё был Запад с его капиталистическим оскалом. И мы неустанно крепили оборону, сдавали нормы ГТО, демонстрировали преимущества социализма. Но вот не стало заклятого врага, и народ стал разрозненным населением со всеми вытекающими последствиями.

Эти слова не устаёт повторять мой добрый знакомый Владимир Зенченко, давний автор нашей газеты, геолог, лауреат Ленинской премии. Призыв этот, возможно, звучит пафосно и не актуально в наше коммерческое время, но это только на первый взгляд. Во всех религиях мира заповеди о добре и бескорыстной помощи ближнему заложены с незапамятных времён, они, если и умрут, то вместе с человечеством.