Жизнь без врага

Без заклятого врага мы не можем жить. Вернее, жить-то можем, но, теряя врага, мы и сами теряемся. Объявились фашисты— и советский народ сплотился в единый кулак, победил грозного врага ценой неимоверных усилий. А ещё был Запад с его капиталистическим оскалом. И мы неустанно крепили оборону, сдавали нормы ГТО, демонстрировали преимущества социализма. Но вот не стало заклятого врага, и народ стал разрозненным населением со всеми вытекающими последствиями.

Долгие десятилетия злейшим врагом Байкала, а значит и нашим врагом, был Байкальский целлюлозный комбинат. Четверть века назад затея властей со строительством сточной трубы в Иркут всколыхнула всех иркутян от мала до велика. Первая в СССР демонстрация протеста, многочисленные митинги и сбор подписей взбудоражили не только область, но и страну. А я вспоминаю ещё одно значимое событие, о котором уже забыли.

Серьёзнейшим прорывом после победы общественности над злосчастной трубой стала в 1988 году всесоюзная социально-экологическая экспертиза "Байкал". Она собрала на турбазе в Листвянке около 300 участников: от секретарей райкомов партии, московских и местных учёных, до чудаковатых безработных, примкнувших к движению в защиту Байкала. Само название, "экспертиза", для этого события слишком пресно, по произведённому эффекту это была сокрушительная мозговая атака, разорвавшаяся бомба в сарае стереотипов, буря в пустыне единомыслия… Как ни скажи, всё будет мало.

Надо заметить, что это событие происходило в конце восьмидесятых, когда старые идеологические догмы в головах советских людей причудливо переплелись с новыми веяниями, порождёнными гласностью и обожаемым тогда Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Самыми насущными лозунгами дня были: возвращение к ленинским нормам жизни и "вся власть советам", кое-кто робко лепетал о многопартийности, но говорить о частной собственности, бизнесе, парламентаризме, предпринимательстве не отваживался никто.

Руководили оргдеятельностной игрой и экспертизой методологи из Москвы Сергей Попов и Пётр Щедровицкий. Если бы они показали себя воинствующими антикоммунистами, это было бы понятно. Нет, они не крушили идеологические основы, они только требовали, чтобы участники не жонглировали привычными лозунгами и догмами. Ну, например, авторитетный выступающий произносил неоспоримое: "Байкал должен быть чистым!" "Должен кому?" – тут же спрашивал Сергей Попов и требовал доказательств. Вскоре уважаемый ученый, отрезанный от спасительных лозунгов-поплавков, громко пускал пузыри и благополучно шёл на дно.

Выяснялось, что Байкал никому ничего не должен, Более того, в чистоте озера не заинтересован и сам учёный – байкаловед, так как выводы его докторской диссертации и вся кипучая научная деятельность построены на загрязнении. Стань Байкал чистым – и весь смысл жизни теряется у байкаловеда. А кто ещё заинтересован в чистоте сибирского моря? Хозяйственники– промышленники? Руководители региона? Туристы? Местные жители? Получалось, что никто. Просто есть определённое деятельностное пространство, на котором пересекаются интересы различных групп населения, институтов, управленческих структур. От этого понимания и надо плясать.

А "плясать" редко у кого получалось. При хирургически точном и глубоком рассмотрении неоспоримое оказывалось вздорной чепухой, мелкая деталь принимала глобальное значение, единство перерастало во множество. Петр Щедровицкий этаким Мефистофелем возникал из-за гостиничных пальм в разгар спора и произносил сакраментальное: "Уважаемый коллега! Позвольте мне..." Многих продирал озноб. Настолько логически безукоризненными, парадоксальными, информационно-насыщенными и беспощадными были его спичи, что у некоторых "ехала крыша".

Помню, далеко за полночь мы, ошарашенные журналисты, собравшись в номере, долго находились в каком-то шоке. Рушилась картина мироздания, разлеталась на осколки, собрать что-то привычное из этого хаоса никак и не получилось.

Естественно, не найдя ничего лучшего, хватались за самые нелепые версии. Кто-то горячо убеждал себя и других, что это агенты Горбачева, к тому же гипнотизёры и экстрасенсы, а заброшены они на наше пространство, чтобы внедрять населению "новое мышление". Великий умница и парадоксалист Миша Дронов (тогда ответственный секретарь "Молодежки") сидел в углу с бессмысленными глазами, мотал головой и бормотал: "это пришельцы, это инопланетяне…"

На другой день участники экспертизы уже копировали слова, выражения, жесты богоподобных методологов, а на третий день у многих картина мироздания вновь стала собираться из мозаичных кусочков во что-то более менее цельное...

А вывод на экспертизе был сделан тревожный: при существующих социально-экономических системах ("капитализм", "социализм") человечество стремительно движется к трагическому концу, срочно требуются новые модели общественного и хозяйственного устройства, устойчивое развитие.

Имеется ввиду и экологическая, и экономическая, и социальная устойчивость. Нельзя считать общество устойчивым, когда оно разделено на "красных" и "белых", богатых и нищих, работающих и безработных, на "своих" и "чужих" по национальному признаку. Нельзя считать жизнь устойчивой, когда ради экономической выгоды вырубаются под корень леса, травятся ядовитыми отходами реки, озера, моря, атмосфера. Нельзя считать мир устойчивым, когда одни народы живут за счет эксплуатации других, когда одни имеют все блага цивилизации, а другие начисто лишены их.

Проблема БЦБК высветилась лишь как частный, но закономерный случай. Выяснилось, что необходимо создать правовые основы, регулирующие экономические механизмы природопользования, использования интеллектуального ресурса. Предстоит установить систему стимулирования хозяйственной деятельности, ответственной за социальные результаты. Биосфера должна восприниматься уже не как поставщик сырья, а как фундамент жизни. Должна быть проведена оценка хозяйственной ёмкости локальных и региональных экосистем страны, определение допустимого на них антропогенного воздействия.

Целлюлозный комбинат закрыт. Ветераны Движения в защиту Байкала собрались, чтобы отметить долгожданную победу. Не все дожили до этого дня, но все постарели на четверть века. Собрались, чтобы вспомнить, чтобы осмыслить жизнь без поверженного врага. Мы ведь привыкли бороться против, а теперь надо учиться бороться за: за чистый Байкал, за достойную жизнь. Возможно, этому научатся наши внуки…