Новогодняя капель

Главный праздник года повеселил нынче апрельской капелью. С крыши в нашем доме не просто капало, а неудержимо текло. Будто Дед Мороз простудился и получил сильнейший насморк. Только где ж его так прохватило, если весь декабрь стужей и не пахло? Лишь к Рождеству, как и положено, ударили январские морозы. Мне эта новогодняя аномалия напомнила знаменитую «оттепель» начала шестидесятых. Первыми о ней заявили невесть откуда взявшиеся поэты: Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Булат Окуджава. Следом стали неспешно завоёвывать умы писатели. Аксёнов, Солженицын, Абрамов, Белов, братья Стругацкие-- всех разом и не перечислить. В Иркутске поднялась могучая поросль молодых авторов: Валентин Распутин, Александр Вампилов, Геннадий Машкин, Вячеслав Шугаев, Дмитрий Сергеев... А вспомните знаменитых режиссёров, актёров, композиторов, певцов-- был какой-то вселенский взрыв, половодье талантов. Несмотря на всевозможные партийные плотины и свирепую цензуру. Сегодня для творчества никаких видимых препон нет. А в культурном пространстве царит космическая стужа.

Вынужден повторяться. Потому что за последние годы ничего не меняется.

«В наше время главное украшение новогоднего стола—какое? Те-ле-ви-зор!» С этой истиной незабвенного почтальона Печкина из любимого всеми мультфильма не поспоришь. Особенно, если выбора у тебя нет. Когда, например, хворь или обстоятельства не выпускают из дома. Остаётся жевать и тупо пялиться в ящик. А там для нас приготовили самое праздничное и вкусненькое. Вроде бы. И действительно, когда крутят старые фильмы и старые песни—душа поёт. Но сколько можно смотреть чудную, магически притягательную ленту «С лёгким паром», приключения Шурика, уморительные превращения Ивана Васильевича и так далее… Десять, пятнадцать, двадцать раз? Список каждый продолжит многократно. Нового ничего нет, а если появляются разрекламированные продолжения любимых фильмов, то они выглядят как тошнотворные пародии. Почему? Что мешает?

С песнями ещё печальней. Слова и мелодии шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых петы и перепеты, но по-прежнему любимы. Они задевают какие-то сокровенные струны души и она поёт. А что могут затронуть такие междометия: ла-ла-ла, я тебе дала..—и по ушам—бум-бум-бум… Отсутствие голоса и мелодии заменяют пажики, трусики и прочие соблазнительные предметы дамского туалета, выставляемые напоказ тем настырнее, чем бездарнее песня...

Может быть, это мой диагноз—старческое брюзжание? Допускаю. У каждого возраста есть свои особенности и свои песни. Но всё же откровенную халтуру и мелкотравчатость можно определить всегда (если окончательно не ослеплён и не оглушен так называемой поп-культурой). Не буду оригинальным, если скажу, что нынешней массовой культурой правит рынок. Есть спрос— есть предложение, есть предложение—появляется спрос. Рыночные отношения в экономике за двадцать лет уже показали все свои «прелести», несомненные плюсы и сокрушительные минусы. К ним, худо-бедно, ещё можно приспособиться. С духовной пищей сложнее. Самое страшное в этой сфере то, что предложение формирует спрос, а не наоборот. Бизнесменам от культуры и развлечений нужно стричь, простите за грубость, бабло. Больше ничего не требуется. Зачем годами мучиться над книгой или сценарием, если можно нечто простенькое сляпать за неделю? Есть неистребимый гипнотизм в примитиве. Многотысячные залы и стадионы рапсодиями Брамса не заведёшь. Два притопа, три прихлопа, ля-ля-ля, шайбу-шайбу!.. Вот и всё, что требуется. И ливень бабла организаторам с исполнителями.

Скажите, могу ли я, будучи журналистом, испытывать тёплые чувства к цензуре в любом её виде? Но с годами змеёй подколодной подкрадывается мысль, что когда всё можно— начинается бардак, анархия и подмена ценностей. Творчество, если оно не вписано в систему рынка, нынче обречено на нищету и не может пробиться к зрителям, читателям, слушателям. Цензура денег и гламура. Что ей противопоставить? Сформировать из чиновников комитет по нравственности или культуре? Будет то же самое, что раньше. Или хуже. Бороться с этим разгулом рыночной халтуры можно в нынешних условиях теми же рыночными методами: не слушать, не смотреть, не покупать. Нет спроса-- нет предложения. Глядишь, и наше общество потребления постепенно перерастёт в общество созидания. Нужно воспитывать внутреннюю культуру и самоцензуру у молодёжи. Впрочем, это легче сказать, чем сделать. А делать должны все, в том числе бабушки и дедушки. И наша газета, в частности.

Новогодняя капель сверкнула сосульками-- и нету её. Это не та оттепель, что грянула полвека назад. Но хочется верить, придёт и она.