Рассказы Анатолия Нестерова или философия нашей жизни

По просьбам наших читателей продолжаем знакомство с творчеством Анатолия Нестерова. Анатолий пишет стихи, повести, рассказы, в прежние годы активно печатался в газетах Урала, Сибири, Дальнего Востока, в литературных журналах Усолья-Сибирского, в журнале «Сибирь». Был женат на поэтессе Т. Н. Суровцевой. В настоящее время на пенсии, живет в Иркутске. В сегодняшней публикации мы познакомим вас с небольшими его рассказами-набросками – своеобразным взглядом на жизнь со стороны.

Есть в жизни суровая проза,
Она в своей сути права.
Мы видим красивой березу,
Когда не нужны нам дрова.

Кто живопись сумеет оценить,
Кто установит должные порядки?
Художник видит в ней живую нить,
А покупатель ищет недостатки.

Анатолий Нестеров

Данилыч

Дед Данилыч от природы человек добрый. Придёшь к нему в гости, он тебя и чаем напоит и табачком угостит. А вот недавно сидим мы с ним на завалинке, Данилыч мне и рассказывает: «Ездил недавно к бате в деревню. Думаю, помочь надо ему по хозяйству. Ну, дровишек там наколоть, или еще чего. Да мало ли в деревне работы найдется. Приехал я, значит, к бате, а он рад-радёшенек. Забегал, забегал, как молодой, на стол угощения ставит. Батьке-то моему сто годков уже стукнуло, а водочку-то всё еще попивает. Захмелел он трошки, спать наладился, а мне и говорит: «Я сейчас вздремну малёхо, а ты уж, сынок, не бегай никуда. После обеда в лес по грибы сходим».

Батя спать ушёл, а я ещё долго сидел за столом, все жизнь нашу вспоминал. И до того мне вдруг батьку жалко стало, что аж слеза на глаза навернулась. Сидел я и думал: «Куда мне бегать-то, если мне и самому уже семьдесят лет стукнуло». Ну, да уж ладно, для родителя всегда ты дитя. Плохой ты или хороший, но дитя. Только забываем мы об этом порой, вот что плохо.

Сколько много неба

Перекуривали мы как-то у здания дома литераторов после собрания – местные поэты да прозаики обсуждали свои творческие проблемы. И вдруг по асфальтированной дорожке, что у входа этого здания, проходит женщина с маленькой девочкой. Женщина держит ребёнка за руку и о чём-то с ним беседует. А девочка, подняв голову к небу, говорит: «Мама, посмотри, сколько много неба!» И удивляется: «Кто же его так разукрасил!»

Мы с коллегами даже дар речи потеряли от такого выражения. И, наверное, каждый из нас подумал: «Чтобы быть поэтом, нужно видеть мир таким, каким видит его этот ребёнок. А умников в этой жизни и без поэтов хватает».

Лорд

Держал я раньше в доме дога по кличке Лорд. Маститый был пёс, авторитетный. Чужих вообще не признавал. Сядет у себя в углу на коврике и смотрит на всех оценивающе. Как-то приехала к нам в гости бабушка Дарья, мать отцова. Ну, я баньку истопил, как в таких случаях и полагается. Пошла бабка в баню мыться, а Лорд улёгся у самой двери, и не обойти его, не перешагнуть. А бабке нашей хоть бы что. Она за свои девяносто лет и не такое видывала. Шлёпнула она его ладошкой по тому месту, по которому нас в детстве за шалости шлёпала. Что, мол, разлёгся, подвинься немного. Лорд встал, насупился, но всё-таки поплёлся к себе в угол – признал, видать, её старость. Или авторитет.

Мелодия

Раньше мы выступали от дома литераторов в парках, на заводах и во многих общественных местах, читая свои произведения и обсуждая со слушателями многие жизненные проблемы. После выступления нам обычно часто задавали разные вопросы... Один такой занимательный вопрос, на который я не мог тогда ответить слушателям, еще долго оставался в моей памяти. А звучал он так: «Что в песне важней – стихи или музыка?» Мне, как поэту, всегда казалось, что стихи. А уж под содержание стихов должна быть подобрана и музыка. Однажды, отдыхая на берегу Байкала, я познакомился с одним человеком, который выступал на конкурсах «Играй, гармонь». Вот ему-то я и задал этот интересующий меня вопрос. Что, мол, в песне важней – стихи или музыка? Он улыбнулся и ответил: «В песне всё важно – и стихи, и музыка. Ведь нельзя же определить, что в доме важней – крыша или стены. Но я думаю, что в песне главней всего мелодия, которую можно напевать, не зная стихов и без музыкальных инструментов».

Катенька

Каждую неделю по четвергам мы собирались в доме литераторов, где проходило литературное объединение творческих людей нашего времени. Мы обсуждали свои рукописи, выражая свою точку зрения по поводу прочитанных во всеуслышание произведений. Были среди нас и начинающие творческие люди, и люди, которые уже проявили себя на литературном поприще – печатались в городских газетах и журналах. Каждому пишущему было, конечно же, интересно узнать, как его произведение воспринимается окружающими людьми.

А однажды в наше литературное объединение пришла молоденькая девушка и принесла с собой общую тетрадь со своими стихами. Видно, ей очень хотелось узнать нашу точку зрения по поводу написанных ею стихов. Она представилась нам, назвав имя, и начала читать свои стихи. Катя, так было имя этой девушки, жестикулируя правой рукой, с восторгом произносила свои строки – ей, конечно же, хотелось, чтобы стихи понравились нам. Все было хорошо, но одно было странным – она пальцем одной руки водила по листочкам тетради.

Я сидел на противоположном краю стола и плохо видел очертания ее лица. И лишь внимательно приглядевшись, понял, что девушка слепа. «Господи ты боже мой!» – подумал я. Люди в ее возрасте наслаждаются всеми земными благами. А она, находясь в таком ужасном состоянии, живет и приносит людям свой плод. Ведь Библия говорит, что бесплодное дерево срубают и бросают в огонь.

– Катя! А кто тебе записывает стихи? – поинтересовался я.

– Старшая сестра! – ответила она. – Я ей диктую, а она записывает их в тетради.

Смотрел я на это дитя, и мне как-то не по себе стало. «Девочка ты моя хорошая! Дорогой ты мой человек!» – думал я. – Какая же несправедливость царит в этом мире!

– Катя! – обратился я к ней. – А ты смогла бы дать мне несколько твоих стихотворений? Я попробую их напечатать в газете.

Сам я к тому времени уже много печатался, многие редакторы газет были знакомы и не отказали бы мне. Я пришёл в редакцию газеты «За эффективность снабжения», где редактором была тогда Нина Евгеньевна Мелихова – человек лояльный и прекрасный по своей природе. Она с интересом выслушала меня, и узнав, что девочка слепа, утвердительно кивнула головой: «Подработаем немного и напечатаем!» Газета эта тогда обладала большим тиражом, хорошо расходилась по крупным предприятиям области и за её пределами. На следующей неделе я зашел в редакцию, и узнав, что стихи напечатаны, постучался в кабинет Нины Евгеньевны. Она с улыбкой встретила меня, протянула несколько экземпляров газет с напечатанными стихами Кати и, пошарив рукой в ящике стола, достала несколько купюр – «А это гонорар Кате за напечатанные стихи».

В тот же день у нас в иркутском Доме литераторов планировался сбор литературного объединения, где мы обсуждали свои произведения и профессиональные проблемы. Я взял с собой газеты, чтобы порадовать Катю, и когда все собрались, торжественно вручил эти газеты Екатерине. А потом, вложив в её ладонь гонорар, добавил: «А это тебе, Катя, деньги за напечатанные стихи!»

Катя взяла газеты и прижала их к груди. А деньги вернула мне, сказав при этом: «Сходите, пожалуйста, к церкви и отдайте эти деньги нищим. Они в них больше нуждаются, чем я».
«Катенька, ты моя Катенька! Девочка ты моя хорошая, милый мой человек! – думал я. – Сама в таком положении находится, а еще и заботится о ком-то».

Заканчивая своё повествование, хочу лишь отметить, что газета, где Катя получила свой первый гонорар за напечатанные стихи, была… безгонорарной. Такой вот круговорот добра в природе…

Живут же люди

Лежит в здании морга, в богатом добротном гробу хорошо одетый мужчина. Родные купили ему на похороны новый черный костюм, белую рубашку с галстуком, начистили до блеска новые туфли – как-никак, а человек в последний путь уходит.

И вот заходит туда бабка Пульхерья, что живет через дорогу от здания морга. То ли по своим делам зашла, то ли еще что – кто ее знает?

Поздоровавшись со всеми, подходит к гробу, гладит его краешек, смотрит на одеяние покойного и, вздыхая и качая головой, говорит: «Живут же люди!»

Образ жизни

Сидя однажды летним вечером в городском парке на лавочке, я невольно стал участником разговора двух престарелых женщин. Они оживленно обсуждали одного человека, по всей видимости, знакомого им обеим. Говорили, что хороший он мужик, только вот неправильный образ жизни ведёт. С их точки зрения выходило, что правильный образ жизни – это тот, каков присущ им самим. А он, мол, то не так делает, да это не так – в общем, работать ему над собой надо. Слушал я их, слушал, а когда их сплетни уже совсем надоели, обратился к ним: «А в Библии сказано: «Не суди, да не судим будешь!». А потом добавил еще фразу: «Это его образ жизни, и пусть он живет, как считает нужным, а сплетни про него нечего разводить!»
Бабки переглянулись и проворчали: «Правильно ты говоришь, мил человек, это его образ жизни, и сплетнями его судить не стоит. Но и нас за это судить не стоит, ведь это наш образ жизни»

Международная обстановка

Дружно жили в деревне дед с бабкой. И хозяйство свое вели, помогая во всем друг другу, и деньжата сообща отлаживали на общие нужды. Только вот одна у них была беда – бабка с годами вообще слух потеряла. Если и пожелаешь ей что-то пояснить, то нужно по десять раз орать ей прямо в ухо и при этом жестами пояснять свой крик.

Деду жилось попроще. Включит телевизор и смотрит телепередачи с утра и до позднего вечера. А бабка как-то ходила, ходила вокруг стула, где дед сидел, и говорит ему: «Ты вот смотришь телевизор целый день-денёшенек, хоть бы мне чего-то рассказал, что у нас сегодня в мире делается, какая сейчас международная обстановка!»

Дед, глядя на нее, ворчит: «Да что тебе рассказывать, если ты все равно ничего не слышишь? Рассказывай тебе, не рассказывай – все одно».

Бабка, глядя на его губы, утвердительно кивает головой и, руками хлопая себя по коленям, делится с дедом своими впечатлениями: «Вот видишь, чё в мире-то делается! Если бы не ты, я бы так ничего и не знала бы об этом. Ну, да уж ладно, пусть делают что хотят. Бог им судья!»

• Расскажите об этом своим друзьям!