Забыть не дадим. О книге Алексея Чхеидзе «Записки Дунайского разведчика»

Встреча с этой книгой оставляет память на всю жизнь. Чувствуется, что она неоднократно была в руках разных читателей – распадается на листки, ей нужна реставрация – так велик к ней интерес. Восстребованность её несомненна, особенно в наше время, ибо подвиг народный был, есть и будет. И герои этого подвига навсегда останутся в памяти человечества.

Почестей мы не просили,
Не ждали наград за дела.
Нам общая слава России
Солдатской наградой была.

Григорий Поженян, поэт, фронтовик-черноморец.

Алексей Александрович Чхеидзе прошёл путь от Одессы до Вены. После победы случайным взрывом мины он был тяжело ранен и контужен, потерял обе руки, зрение, а потом и слух. Но моряк не сдался. Находясь в интернате для тяжелобольных, он организовал для учеников соседней школы отряд «Поиск», собрал материалы о своих однополчанах и написал книгу о них.

От Серпухова до Данков, где расположен интернат, добираются рейсовым автобусом. Вокруг неброская красота центральной России. Но человек, который живёт в интернате, ничего этого не видит уже много лет. В 1980 году это был худощавый, облысевший, с седыми висками, атлетического телосложения мужчина. Из закатанных рукавов халата торчали необычно выглядевшие запястья: на них не было кистей рук. Стало жутко: да как же?.. Дальновидный фронтовой хирург предусмотрел проблемы раненного моряка в будущем. Он сумел сделать из правой лучевой кости что-то напоминающее два пальца. На столе в палате ещё очень несовершенный слуховой аппарат с батарейкой в кармане, проводами и металлическим устройством во всё ухо. Всё это было неудобно и громоздко, но Чхеидзе напряжённо вслушивается в собеседника. Лицо у Алексея Александровича бледное, со следами пороховых ожогов.

Вдумайтесь в положение этого человека. Это тот случай, когда живые мёртвым завидуют. Мы не знаем точно, сколько жизней спалил в своей небывалой топке крематорий войны. А сколько же оставшихся в живых война искалечила, превратила в обрубок, в ком бесформенной человеческой плоти. Может быть, их больше, чем погибших... И радует только то, что многих из искалеченных судьба сломить так и не смогла.

Таким непокорным, несгибаемым оказался старший матрос Дунайской флотилии Алексей Александрович Чхеидзе.

Тбилисский комсомолец, превосходный спортсмен-единоборец, он в 17 лет добровольцем ушёл на фронт, служил на Чёрном море, стал разведчиком десанта. Служил геройски, за десять месяцев фронта совершил легендарный подвиг, отпраздновал победу, а потом...

Потом десятки госпиталей, операции и долгие-долгие десятилетия в интернатах для инвалидов Великой Отечественной войны. Как жить, если сам ни мыться, ни одеться, ни поесть, ни находить вещей, дверей, всего-всего не можешь?! Тебе, как младенцу, во всём требуется нянька. Долго ли ты выдержишь такое испытание?! Он выдержал, приспосабливался с трудом, но всё-таки преодолел эти преграды.

Время... Как оно бесконечно! Чем заняться в длинные сутки, 1440 минут? После многолетних размышлений пришло разумное, важное для него и для всех решение написать книгу.

Погиб его друг Виталий Запсельский, погибли десятки других дэфэшников, отважных, дерзких, неустрашимых парней. «Кто видел их так близко, как не я? Кто расскажет об этом, если не я? Значит, мне и делать им память навечно: написать книгу о них» Это был выход из муторной жизненной тяготы.

Потом был госпиталь в Одессе, встреча с лучшим другом Иваном Бойчаком. Крепкие объятия, похлопывание друг друга, слёзы, рыдания и выход из стресса... Сидели у моря, вспоминали друзей, думали о будущем. Дальше следовали одна медицинская комиссия за другой. Хирурги собственноручно снимали все шины и бинты. Тщательно изучали каждую рану, а их оказалось множество. Почти до локтей были отняты руки, в области грудной клетки и брюшной полости оказалось до 40 осколочных ранений. Были повреждены: рёбра, ключица, ноги. «И как ты только выжил с такими дырками!» – качая головами, удивлялись военные врачи. – «Но уж коли остался жить, это будет надолго». Кардинально помочь не могли ни протезисты, ни глазник. Стало страшно. На фронте смерти не боялся, но остаться без зрения в мирное время – жутко. Держался спокойно, но на душе была печаль.

В 1948 году определили в лечебный интернат для инвалидов войны селения Данки в двенадцати километрах от Серпухова. Кино, развлечения, пустопорожние беседы были не для него: жаждал дела, большого, интересного, способного захватить целиком. Мечта написать книгу о себе и о своих товарищах, дунайских разведчиках, не покидала героя-моряка. Понимал, что к делу надо приступать немедленно, пока ещё свежи впечатления и переживания. Но нет зрения, нет кистей рук, слух почти на нуле. Нашлись помощники-волонтёры: однопалатники, медперсонал, комсомольцы и ученики местной школы.

Слали запросы в военкоматы, архивы, министерства, в адресные бюро, к родным погибших и к живым свидетелям тех боевых огненных лет. Поиски шли годами, письма посылали в Болгарию, Венгрию, Югославию. Это был многолетний упорный труд, который под силу только целеустремлённому, сильному духом человеку. Алексей Александрович Чхеидзе оказался именно таким. Он победил забвение: написал-таки «Записки дунайского разведчика» и этим создал вечный памятник героям-сослуживцам.

Несколько отрывков из этой книги хочется привести: они сами за себя говорят, какое чудовищное зло – война...

В боях за Будапешт

В последнюю неделю 1944 года над Балканами с севера проходили один за другим циклоны. Резко понизилась температура воздуха. Дожди и мокрый снег превратили полевые дороги в непроходимое месиво. Местные жители говорили, что в их краях давно не было столь холодной зимы. И всё-таки наступающие части успешно теснили противника. 24 декабря советские войска окружили группировку противника в районе венгерской столицы. Передовые части штурмом взяли южный район Будапешта. Все мосты над Дунаем были взорваны. Вся надежда оставалась только на корабли флотилии. Они успешно перебрасывали с левого берега на правый всё необходимое: танки, пушки, пехоту. В это время нас посетил новый командующий Краснознамённой Дунайской флотилии, сменивший контр-адмирала С. Г. Горшкова, контр-адмирал Г. Н. Холостяков. Он приехал с начальником штаба флотилии капитаном первого ранга А. В. Свердловым, чтобы на месте ознакомиться с боевой обстановкой. Начальник штаба не упускал возможности при случае заглянуть к разведчикам, здесь мы впервые увидели нового командующего флотилией. В нашей землянке стояла небольшая ёлочка. Игрушек на ней почти не было. И всё равно настоящая ёлка напоминала о мирной жизни. Мы все верили, что победа скоро придёт, она – не за горами.

Мы, разведчики, особенно широко пользовались помощью венгерских друзей. Запомнилась мне двадцатилетняя студентка Мари Кочиш, которая жила близ Западного вокзала, и сорокалетний венгерский рабочий Йожеф Кекеш. Именно с их помощью нам удалось достать карты Дуная с минными полями в районе Будапешта.

Приказ добыть карты минных полей на будапештском Дунае мы получили в самом начале 1945 года. Задача была не из лёгких, а карты требовалось достать в короткий срок. Вот тут и помогли венгерские товарищи.

Достать карты из фашистского штаба было делом очень трудным, но нам подсказали другой выход. Сами фашисты тоже пользовались Дунаем и проводили по нему свои суда, перевозили грузы. Значит, выставленные мины были опасны и для них. Поэтому они сообщили координаты минных постановок венгерскому пароходству. Конечно, и в пароходстве эти сведения держались под крепким замком, но одно дело – фашистский штаб, другое – полугражданское пароходство, где наверняка есть сочувствующие советским солдатам. Так оно и оказалось.

От венгерских товарищей мы узнали, что карты хранятся на втором этаже пароходства в секретном отделении в несгораемом сейфе. Наш командир старший лейтенант Калганов решил проникнуть в Будапешт и похитить карты. Эта решимость окрепла, когда стало известно, что здание пароходства частично разрушено и охраняется одним часовым. Январской ночью мы, трое разведчиков: Виктор Калганов, Василий Глоба и я благополучно перешли через линию фронта и оказались в Будапеште. Нас тепло принял на своей квартире наш венгерский друг – рабочий Йожеф Кекеш. Переночевали у него без всяких приключений, дождались вечера. Все мы были в штатском платье, но всё-таки до наступления темноты решили из дома не выходить.

В 19 часов к нам пришла студентка Мари Кочиш, она повела нас к пароходству. Этот выход был пробный, разведывательный, чтобы осмотреть всё на месте и выбрать план действий.

...В час ночи мы трое были у пароходства. Выждав, когда часовой завернул за угол, перебежали через улицу, раздвинули доски в заборе и оказались в доме. По чертежу знали, где находится секретное отделение.

Калганов подсвечивал фонариком. Дежурный в здании находился только днём, говорили нам, – так оно и оказалось. ...Я всегда удивлялся, как может стрелять наш командир без подготовки, а тут удивился ещё больше, увидев, как умело и быстро подобрал он ключи к замку, открыл его и спокойно растворил дверь. Вскрыть сейф оказалось делом более сложным. Выждав, когда по близости разорвётся снаряд, он подорвал толовую шашку, подвешенную к дверце сейфа. После взрыва мы прислушались. Часовой ходил всё также, приняв, видимо, наш взрыв за новый снаряд.

Вскоре Калганов раскрыл сейф, выбросил из него какие-то бумаги, потом протянул мне и Глобе большие пачки карт. Мы запихали драгоценный груз под куртки. Из здания пароходства выбрались благополучно. Только когда переходили линию фронта, фашисты заметили нас, открыли огонь. Хорошо, что нас прикрыли наши миномётчики!

...Обстановка в Будапеште менялась с каждым днём. Поэтому на следующий день наш отряд был направлен на передовую. Днём мы вели наблюдение за обороной противника, а ночью переходили линию фронта и собирали разведывательные данные уже в глубине его обороны. Два раза в сутки мы эти сведения доставляли Калганову. Обычно с пакетом отправляли меня. Я был на 12 лет моложе своих старших товарищей и бегать из Пешта в Буду мог значительно резвее.

Для более ценных сведений надо было пробраться в королевский дворец, но несколько попыток оказались безуспешными. И тут на мысль навёл казус. Как-то, находясь в разведке, Калганов провалился ногой в канализационный люк. Этот случай навёл находчивого командира на мысль пробраться в тыл врага под землёй, по канализационной системе. Но для этого надо знать его устройство, надо найти схему городской канализации, но где взять её? Начались поиски.

На помощь нам снова пришла венгерская девушка Мари Кочиш, она нашла специалиста. Это был пенсионер, бывший служащий муниципалитета, инженер по эксплуатации канализационной сети. Он согласился помочь нам.

...По схеме инженера был составлен план вылазки двух групп в тыл врага. Командование флотилии утвердило этот план.

...Для тренировки мы прошли под землёй по канализационным трубам метров 200. Из колодца вылезли утомлённый, будто проделали большой марш. Стало ясно, что подземный рейд к королевскому дворцу будет трудным. В рейд послали самых выносливых, дали по автомату с дисками, пистолет, несколько ручных гранат, нож. И, конечно же, противогаз, без которого немыслимо было идти по канализационным трубам.

Подошёл назначенный час 20:00. Мы движемся по главной улице: она пуста. Мостовая изрыта воронками, телеграфные столбы тут и там повалены и преграждают нам дорогу. Лёгкий мороз пощипывает щёки, крупными хлопьями падает снег. В окнах домов мрак, и не понять, безлюдны ли дома или люди там просто притаились, опасаясь за жизнь. Подошли к разбитому танку, за которым находился люк. Приоткрыв крышку в канализационную сеть, Калганов первым спустился в глубокий каменный колодец. В след за ним пошли 8 разведчиков и 4 пехотинца. Охранять люк остались трое.

Мы двинулись вперёд. Диаметр трубы – не больше метра, идти очень трудно, почти на карачках. Соблюдаем полную тишину, идём без задержки. В некоторых местах труба сужалась – тогда приходилось буквально ползти, погружаясь в холодную, гадкую, сточную воду. Чтобы не замочить сумку противогаза и автомат, держали их над головой, прошли уже 200 метров. ...Вскоре мы были в тылу у противника. Временами Калганов включал на несколько секунд электрический фонарик. Из предосторожности он направлял зелёный луч не вперёд, а на стены трубы. Командир рассматривал стену, смотрел на часы. Последним за нами следовал связист, он нёс телефонный аппарат и катушку с проводом. В штабе следили за нашим продвижением. Там с нетерпением ждали наших сообщений о первых наблюдениях.

Прошло два часа. Казалось, конца не будет этому нелёгкому пути. Под землёй стояла тьма. От неё, от глубокой тишины, от тесноты, от изнуряющего зловония ощущения были не из приятных. Связист негромко докладывал командованию о нашем продвижении. Но вдруг связь с командным пунктом прервалась. Связиста послали исправлять связь. К сожалению, беда не приходит одна: морской пехотинец, который нёс два противогаза для будущих языков начал отставать. Он задыхался, с трудом поспевал за нами, в конце концов совсем выбился из сил. Тащить его с собой не имело смысла: нам нужно было готовиться к предстоящей схватке с фашистами. Поэтому морпеха отправили назад, но в спешке никто не догадался забрать у него запасные противогазы.

С большой осторожностью, стараясь не шуметь, проходили мы под люками. Как опытный спортивный тренер командир наш старался экономно расходовать силы бойцов: под люками он устраивал короткие передышки. В пути часто встречались разветвления. На очередном перекрёстке Калганов остановился. Простояв над схемой дольше, чем обычно, он скомандовал: «Группа Андреева – влево», сам он с оставшимися пошёл направо.

Я входил в группу Андреева. Нас было 6 человек. Мы знали, что от развилки до выхода осталось пройти совсем немного. Шли молча. Вдруг Андреев остановился и осторожно выпрямился во весь рост. «Колодец!» – мелькнула радостная мысль. Я тоже сделал шаг вперёд и тоже с большим наслаждением выпрямился. Было так приятно стоять во весь рост, болела спина, колени, мышцы. Мы сняли противогазы, убрали их в сумки. Тяжёлый запах затруднял дыхание, но здесь было легче дышать.

График подземного движения, составленный командиром, оказался выполненным. Люк, под крышкой которого мы стояли, находился в тылу у немцев, немного севернее королевского дворца, недалеко от церкви Магдалены. По металлическим скобам, вбитым в стену колодца, я взобрался наверх, приложил ухо к крышке. По команде Андреева попробовал было открыть люк – крышка примёрзла. Нажал сильнее – результат тот же. На ржавых согнутых скобах скользили ноги. Подошёл рослый морской пехотинец, подставил мне для помощи свою спину. Одной ногой я упёрся в его плечо – положение сразу стало устойчивее. Но люк не поддавался. Что было делать? Кто-то предложил ударить по крышке. Мысль хорошая, но шум может привлечь внимание фашистов. Я снял с шеи толстый шарф, обернул им приклад, нанёс по крышке резкий сильный удар – она вздрогнула, загудела и поддалась. Наверное, все у нас вздохнули с облегчением: половина задания выполнена.

После непроглядной темени под землёй ночь оказалась очень светлой. Взглянув, я увидел, что люк находится в конце небольшого переулка, выходящего на площадь. Даже отсюда были видны вражеские пушки. Значит, где-то рядом находятся и часовые. Нужно быть очень осторожным.

Шёл снег. Он мог нам помочь. Андреев подал знак, и мы трое: он сам, Глоба и я бесшумно выскользнули из люка и тихо опустили за собой тяжёлую крышку. Как резерв нашей группы в колодце остались Коцарь, Гура и морской пехотинец. Прижавшись к дому, наблюдаем за площадью. Неторопливо пошли вперёд, с наслаждением дышали чистым морозным воздухом. Осмотревшись, перешли для засады в тёмный подъезд пустого дома. Именно оттуда можно пройти к люку с пленными незамеченными.

Вскоре в переулке показался человек, он направлялся в нашу сторону. Падал снег, но всё же мы рассмотрели, что шёл гитлеровский солдат. Такой язык нас не устраивал. Он прошёл мимо нас и исчез в подъезде соседнего многоэтажного дома. Туда уже несколько раз входили фашисты.

Время шло, а на улице было тихо и безлюдно. Андреев нетерпеливо поглядывал на часы. Скоро нужно будет отходить, а мы не выполнили задание полностью. Но вот в том же подъезде раздался шум – и вышли двое. Неужели не повезёт? Неужели это снова солдаты? – думал я с опаской, но тут же различил офицерские фуражки и приготовился к броску. Один – среднего роста, полный, в чёрном кожаном пальто, второй – высокий, в офицерской шинели. Андреев подал команду – и мы набросились на них. Прикладом автомата я нанёс удар по голове тому, что был в кожаном пальто. Он тут же свалился на землю. Андреев сунул ему в рот кляп и ловко связал руки. Зато высокий яростно сопротивлялся. Мы бросились на помощь нашим товарищам. Удар Глобы – и гитлеровец тоже свалился на землю. Глоба взвалил себе на плечи высокого гитлеровца, за ним Андреев тащил на себе офицера в кожаном пальто. Мне приказали идти сзади.

От подъезда к люку мы проскочили незамеченными, хотя шум борьбы, будь немцы бдительнее, наверное, услышали бы. Но фашисты были уверены, в их тыл советские разведчики пройти не могли. Андреев открыл крышку, спустил в колодец толстого в кожаном пальто, которого бережно приняли поджидавшие наши товарищи. Глоба осмотрел второго и решил, что он мёртв, бросил его вниз, а потом спустился сам. За ним последовал Андреев. На правах замыкающего я осмотрел переулок. Всё было тихо, и только уроненная офицерская фуражка лежала на тротуаре. Андреев включил фонарик и навёл луч на пленного. В глазах фашиста был ужас, он был ошеломлён и никак не мог прийти в себя. Андреев вытащил кляп из его рта и сказал, чтобы я объяснил пленному: ему будет гарантирована жизнь, но для этого придётся пройти некоторое расстояние по трубам канализации вместе с нами. Кажется, это известие несколько приободрило фашиста. Захваченный офицер оказался майором из штаба штурмовых орудий. При свете фонарика мы проверили его документы, убедились, что он дал точные показания о своей личности. Его убитый товарищ был эсэсовцем. Задание выполнено, пора возвращаться.

Первым нырнул в трубу наш командир, за ним последовали остальные. Видя, как тяжело дышит пленный, я отдал ему свой противогаз. Майор шёл между Глобой и мной и всё больше отставал. Глоба не оглядывался. Без противогаза и я начал задыхаться. Хотел подать сигнал фонариком, но он не загорался, а кричать или стрелять было рискованно. От зловония слезились глаза, тошнило, кружилась голова. Я надеялся, что товарищи заметят, что я отстал. Так и получилось: Глоба дождался меня, подал свой противогаз. По очереди, пользуясь одним противогазом, так и дошли до развилки, где нас ждала группа Калганова. Они тоже возвращались с языком: обер-лейтенантом.

Перед командиром была нелёгкая задача: вывести разведчиков и пленных до рассвета. Мы все основательно вымокли, беспокоились и за пленных. Обер-лейтенант шёл бодро, а наш майор даже в противогазе явно сдавал. Калганов всех поторапливал, но в пути делал короткие передышки. Под конец майор больше не мог идти, и нам пришлось тащить его. Обрадовала весть, что до люка осталось всего 100 метров. Шли, падая в отвратительную жижу. У некоторых от напряжения шла кровь из носа. И всё-таки дошли. Наши разведданные и полученные от языков сведения сыграли свою роль в подготовке штурма королевского дворца...

К 30-летию освобождения Венгрии Советской Армией в Донки приезжала делегация молодых венгерских воинов. Руководитель делегации передал А. А. Чхеидзе очень тёплое письмо от венгерских товарищей и Большую юбилейную медаль «На память морякам Дунайской флотилии».

Есть в Венгрии и аллея героев-десантников. У каждого дерева дощечка с фамилией, именем. Такая надпись и у дерева нашего героя – Чхеидзе Алексея Александровича.

Слава им вовеки и поклон от всех живущих на Земле!

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Аферисты придумали мошенничество с медполисами ОМС
  
  Аферисты по-разному пытаются обманывать граждан. Например, они придумали схему с использованием полисов ОМС (обязательного медстрахования).
• Дороги в центре Москвы перекроют из-за инаугурации президента
  
  Сама церемония инаугурации президента начнется в 12:00 мск. На нее Владимир Путин приедет на обновленном автомобиле Aurus Senat.
• От самокатчика, сбившего пенсионерку, прокуратура требует почти 2 миллиона компенсации
  
  Самокаты – бич современных улиц. Вернее не сами средства индивидуальной мобильности, а самокатчики, которые ими управляют и все чаще совершают наезды на людей.
• Мама стала донором почки для умирающего сына
  
  Любовь матери безгранична. Женщина готова и жизнь отдать за собственного ребенка. А чтобы спасти своего сына, мама из Кузбасса отдала ему часть себя – стала донором почки.
• Взрослый сын Николаса Кейджа жестоко избил собственную мать
  
  33-летнего сына американского актера Николаса Кейджа Вестона Копполу обвинили в жестком избиении своей матери, артистки Кристины Фалтон. Об этом сообщает TMZ.
• Кристина Орбакайте готова тайно выступить в России за пять с лишним миллионов рублей
  
  В последнее время Кристина Орбакайте столкнулась с отменой своих концертов в России. Но за кругленькую сумму вполне готова выступить на закрытом мероприятии – например, на частном корпоративе.
• «Мы бы оплатили ей и лечение, и психиатра»: подруг Анастасии Волочковой пугает её пристрастие к алкоголю
  
  Уже традиционно Анастасия Волочкова отмечает праздники на Мальдивских островах. В своих соцсетях она регулярно выкладывает пляжные снимки и общается с подписчиками.
• Юрия Шевчука проверят на призывы к экстремизму
  
  Лидера группы «ДДТ» Юрия Шевчука проверят по статье «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» после его слов во время концерта в Дубае. Об этом сообщает Telegram-канал Mash.
• Жанна Агузарова спела в переходе московского метро
  
  Певица Жанна Агузарова спела отрывок из своей новой песни в подземном переходе в Москве. Соответствующими кадрами она поделилась на своей странице в соцсети.
• Лидер группы «Калинов мост» лишился денег после разговора с мошенниками
  
  60-летний Дмитрий Ревякин, лидер рок-группы «Калинов мост», стал жертвой мошенников. После разговора с аферистами он лишился более ста тысяч рублей.
• Пассажир поезда 10 раз ударил ножом участника «спецоперации» из Красноярского края
  
  26-летний мужчина напал на попутчика с ножом в поезде «Москва-Владивосток».
• Россиянам хотят предложить знакомиться для создания семьи на госуслугах
  
  Депутат Госдумы Виталий Милонов предложил добавить на портале «Госуслуги» раздел, где каждый сможет найти свою вторую половинку.
• Ушел из жизни пилот, совершивший кругосветку без посадок
  
  Американский лётчик Дик Рутан скончался в 85 лет. Он вместе с другим пилотом Джиной Йегером первым в истории авиации совешил кругосветное путешествие без дозаправок.
• Умер актер из «Титаника» и «Властелина колец»
  
  Британский актер Бернард Хилл умер в возрасте 79 лет.
• «Роберт Де Ниро» написал пенсионерке и предложил общение с ним за деньги
  
  «Роберт Де Ниро» звонит пенсионерам в Англии и предлагает за определенные вложения личное общение с собой.
• Редкие издания книг Пушкина пропадают из библиотек в Европе
  
  В Европе активизировались случаи краж редких изданий произведений Пушкина из библиотек. Согласно данным Европола, за полтора года исчезло более 170 книг на общую сумму $2,6 миллиона.
• Врачи спасают бойца, который во время обстрела на СВО защитил собой сослуживца
  
  При штурме Мариуполя Анатолий Смирнов закрыл собой сослуживца. Анатолий выжил, но сильно пострадал. Ему 31 год, он перенес уже 30 операций и сейчас лечится в Новосибирске.
• Дух Сталина собрались вызвать в Сибири
  
  На Алтае собрались вызывать на спиритическом сеансе дух Иосифа Сталина. Провести все планируют в ночь музеев с 18 на 19 мая.
• ФСБ раскрыла данные о роли СССР в битве с немецкими войсками при Арденнах
  
  Отто Гюнше – бывший личный адъютант Гитлера. ФСБ раскрыла его показания о помощи Советского Союза англо-американским войскам в битве при Арденнах.
• Садоводам объяснили, как в мае спасти насаждения от снега
  
  Погода с каждым годом становятся все непредсказуемее. И снег в мае уже никого не шокирует. Подумаешь, посидеть в этот день дома, потеплее одеться и все. Правда, дачники все же могут испытать потрясение. Ведь многие любители шести соток уже сделали или совершают посадки. Как же спасти растения от снега?