Архивы Колчака: какие тайны они приоткроют?

Трудно переоценить значение этого события: на ноябрьском аукционе в Париже российские представители выкупили большую часть архива Александра Колчака — ученого, полярного исследователя, верховного правителя России времен Гражданской войны. Покупку уникальных документов, которые хранились у внука адмирала — Александра Ростиславовича Колчака, скончавшегося минувшей весной, организовал Дом русского зарубежья им. А. Солженицына. Рассказывает его директор, кандидат исторических наук Виктор Москвин.

— С чего все началось? Откуда всплыл этот архив?

— Мы ничего не знали про архив Колчака, хранившийся у внука, поскольку тот его не «светил», хотя и контактировал с официальными представителями РФ. Например, два года назад Александр Ростиславович передал в российское посольство портфель своего деда с именным тиснением.

Сейчас ценная вещь, насколько я знаю, находится в Государственном историческом музее. В конце жизни внук адмирала, проживая в доме для престарелых, бедствовал и рассчитывал на небольшую пенсию от Отечества. Наши чиновники на это не пошли, и это сильно обидело старика. После его кончины уже правнуки Колчака выставили на аукцион архив, поскольку от Александра Ростиславовича остались еще долги.

Дьякон знаменитого русского православного собора Александра Невского на Rue Daru Иван Бирр занимался этим архивом, причем первая информация о продаже пришла от корреспондента газеты «Фигаро». Мы, со своей стороны, начали поиски меценатов, я связался с Бирром, попытавшись через него договориться с наследниками. Но это предложение они отвергли.

— Что представляет собой архив?

— Он состоит из переписки Александра Васильевича с женой Софьей Федоровной, ее воспоминаний — вплоть до кончины, альбомов фотографий, наградного листа на орден Святого Георгия, паспорта, личного Евангелия, побывавшего с адмиралом в полярных льдах, а также некоторых документов периода Гражданской войны. В частности, декларации Временного правительства в Омске с правкой Колчака. Всего 391 лот. Не все из них, конечно, равноценны.

— Почему именно Дом русского зарубежья, а не какой-либо официальный властный орган выступил инициатором этой покупки?

— Когда мы узнали о продаже ценнейшего архива, то решили, что это дело чести для нас — дело русской чести вообще. Может быть и еще кто-то взялся бы за него, но мы не стали дожидаться. Разумеется, понимали, что придется оперативно организовать поиск и переговоры с меценатами: ведь у нашей организации нет таких средств. Из числа коллег нам очень помогли специалисты Российского исторического общества, которые сразу же и очень живо включились в работу.

— Итак, состоялся аукцион: вы поехали туда лично?

— Да, я был единственным из представителей государственных российских музеев-архивов, но мне помогали друзья нашего Дома — и со стороны России и живущие во Франции. Без них ничего бы не вышло...

— Кто был конкурентом, как вообще проходило это действо?

— Первоначальная стоимость выкупленных лотов колебалась от 300 до 500 тысяч евро. А конечная продажа с учетом налогов — три миллиона двенадцать тысяч. То есть цена возросла практически на порядок! Продолжались торги больше четырех часов. Самым серьезным конкурентом оказался анонимный покупатель, торговавшийся по телефону и нацеленный на приобретение наиболее важных, исторически ценных лотов. Несколько других, не столь крупных конкурентов также вели торги заочно. Ну, и в зале непосредственно присутствовали наши и западные коллекционеры, поднимавшие ставки. Наши оказались более состоятельными. Признаюсь, были неприятные, тревожные моменты, когда цена на отдельные лоты взлетала до небес, и казалось уже, что уникальный документ не попадет в Россию. И порядка 30 предметов все же «уплыли». Наш Дом, торговавшийся солидарно вместе с российским меценатом, выкупил 235 лотов. Еще 60 приобрели московские коллекционеры. То есть 90 процентов архива Колчака возвращается в Россию

— Что значит «торговались солидарно»?

— Мы договорились с ним заранее, с таким расчетом, чтобы русские деньги не соревновались между собой. Перед этим мы сами разыскали коллекционеров, которым это будет интересно, и, объяснив ситуацию, условились о координации действий на аукционе.

— Означает ли это, что все документы, вернувшиеся в Россию, независимо от владельца — госархива или же частного лица, будут доступны для изучения и экспонирования?

— Да, есть договоренности и об их предоставлении для научной работы, и для единой выставки. Решение об оцифровке документов зависит от владельцев. Те, что лягут на полки ГАРФа, разумеется, пройдут через специальные сканеры.

— Сможем ли мы их увидеть и прочесть в монографиях, популярных изданиях?

— Ну конечно. Их внесут в каталоги, обработают. Наверняка вскоре начнут выходить и новые научные монографии, биографические и исторические публикации по Колчаку и его семье, по Гражданской войне, созданные с учетом этого нового документального богатства. Воочию вижу, например, отдельную книгу по переписке адмирала с женой, судьбе ее, а также сына и внука Александра Васильевича. Это многим будет интересно.

Пока выкупленный архив остается в Париже, дожидаясь разрешения французских властей на вывоз культурных ценностей. Во Франции это очень неспешная процедура, но мы пытаемся ее ускорить с помощью переговоров, хотим, чтобы бумаги вернулись домой до Нового года.

— Александр Колчак и сегодня остается фигурой, мягко говоря, противоречивой. Некоторые, забывая его военно-морские подвиги и научно-исследовательские достижения, постоянно припоминают «белый террор», развязанный в 1919–1920 годах Сибирской армией. Помогает ли архив взглянуть на эту неординарную личность более трезво?

— Вне всякого сомнения. Вокруг Колчака много мифов. Например, что он якобы был завербован английской разведкой еще во время службы на Балтфлоте; что, свергнув в Омске правительство Директории и воюя с большевиками, исполнял волю Британской короны и так далее. В одном из лотов аукциона — письме Александра Васильевича супруге, он подробно объясняет причины перехода на английскую военную службу необходимостью продолжения борьбы с Германией, ставшей невозможной после большевистского переворота. Аналогично, к слову, поступили и многие воины Русского экспедиционного корпуса во Франции, оставшиеся после революции там и воевавшие с прежним врагом в составе Легиона Чести.

Причем из письма видно, что вербовки никакой не было, адмирал сам предложил свой военный опыт англичанам. Зачем излагать неправду жене в абсолютно частном разговоре? В других письмах он с искренней болью пишет о жестокостях Гражданской войны, в которых приходится участвовать. Знаете, беда многих наших сограждан в том, что у них в голове продолжается тот братоубийственный конфликт. Они говорят: Колчак недостоин увековечения в нашей истории — у него руки по локоть в крови. Уместно задать вопрос: а что, у Фрунзе, Ворошилова, Буденного руки не в крови — они в белых перчатках воевали, никого не расстреливали, пленных шашками не рубили?..

— А с другой стороны, говорят: Папанин славы не заслуживает, он в Крымской ЧК террором занимался. Такой квазиморальный, сентиментальный подход к истории... А ведь оба достойны памяти потомков не за эти «подвиги», а за то, что проторили для России пути в ледовых широтах...

— Действия людей в ситуации Гражданской войны нельзя мерить теми правовыми мерками, что и в мирное время. Если мы хотим, наконец, избыть красно-белое противостояние в умах, то надо признавать все то объективно полезное и доброе, что сделали исторические персонажи для будущего нашей страны. Колчак — один из великих сынов России, выдающийся полярный исследователь, герой первой германской. Ведь, скажем, если сравнить действия флота в обеих мировых войнах на тех же театрах, то увидим, что в Балтийском море русский флот, при одной из ключевых ролей в этом Колчака, эффективно сдержал немцев, а спустя четверть века советский Балтфлот оказался заперт в Кронштадте и Ленинграде. Примерно такая же разница и на Черном море. Колчак разработал операцию десанта в районе Босфора и Дарданелл и мог реально ее осуществить. А в Великой Отечественной мы вынуждены были оставить Крым захватчикам. И это тоже достаточно красноречиво.

— Может ли выкупленный архив адмирала пролить свет на старую, волнующую тему о пропавшем при отступлении белых золотом запасе империи — 490 тоннах слитков, захваченных генералом Каппелем в Казанском банке?

— В тех лотах, которые были выставлены на торги, ничего об этом не говорится. Мне доводилось ранее работать в российских фондах и эмигрантских архивах, где попадалась документация Совета русских послов Зарубежья, отчасти напоминавшего имперский МИД в миниатюре. Так вот они скрупулезно отчитывались о любых тратах из некоторой вывезенной из России казны. И если большая часть из золотого запаса страны была украдена, то это вопрос, скорее, к чехам. Тот, кто бывал в Праге, мог узнать любопытный факт и увидеть его воочию: там есть целый район с роскошными особняками, построенный в 1920-х годах чешскими легионерами, вернувшимися из России. Зарплату им как бывшим военнопленным никто не платил — спрашивается: откуда капиталы? Да и сама выдача чехами Колчака иркутским революционным властям с согласия французского генерала Мориса Жанена тоже наводит на определенные мысли. Русским золотом тогда, видимо, набили карманы многие.

— Содержит ли выкупленный архив удивившие вас как историка свидетельства?

— Очень много писем с интереснейшими, неожиданными подробностями. Например, адмирал переслал жене в Париж письмо одного солдата из своей армии. Тот очень точно и мудро дает оценку происходящего в России в результате революции. Там есть весьма жесткая критика большевиков и других революционеров с точки зрения именно «человека от сохи».

— Когда можно ожидать выставку этих раритетов в Доме русского зарубежья?

— Очень хотелось бы успеть к февралю 2020-го, на который придется столетие расстрела Колчака. Но многое, повторюсь, зависит от расторопности французских органов, выдающих разрешение на вывоз. После этого для экспресс-выставки потребуется еще хотя бы предварительная обработка и каталогизация документов. А затем уже будем готовить большую научную экспозицию, посвященную адмиралу, с коллегами из ГИМа и других музеев, где хранятся материалы по разным этапам жизни Александра Васильевича.

— Насколько в принципе важна для вашего Дома возможность приобретать русские архивы за границей?

— Странно и неприятно, когда нашим специалистам приходится изучать историю Отечества, выезжая для этого за рубеж. Русский народ в прошлом столетии оказался, наверное, самым разделенным в мире. Разделена была и его память. Наша задача — собрать ее воедино. Дом русского зарубежья, собственно, и создавался для восстановления исторического единства.

• Кстати, по теме: Почему Колчак — "красных" не одолел?

По инф. portal-kultura.ru