Американский журналист: "Наверное, не было более индивидуальной и уникальной спортивной культуры, чем русский хоккей"

Впервые я начал осознавать, что русские могут быть хоккейными гениями, в канун Нового Года в 1975 году, когда московский хоккейный клуб Красной Армии играл в Монреале с командой «Монреаль Канадиенс». Тогда мне было шесть лет. Мы гостили у дяди с тетей на ферме в штате Нью-Йорк возле канадской границы, и мой отец при помощи комнатной антенны нашел в старом телевизоре канал, по которому показывали эту игру, по всей видимости, поймав сигнал с противоположного берега реки Святого Лаврентия. Он с большим удивлением и воодушевлением говорил об отваге и особом стиле игры советской команды. Саму игру я не помню: может, потому что меня отправили спать, а может, потому что я по юности лет не мог ничего разглядеть и понять на маленьком экране с размытым изображением (cредних размеров плоский экран, появившийся до HD, тоже не был совершенен; двадцать лет спустя, когда шли финальные матчи Кубка Стэнли, один мой знакомый назвал «маленькими человечками» то, что мы смотрели на 10-дюймовом экране Тринитрона.) Та новогодняя игра не отложилась в моей памяти, хотя и закончилась ничьей при канадском превосходстве. Но почтительное отношение моего отца к русским произвело на меня впечатление, как и странные имена Михайлов и Третьяк. Наверное, это способствовало моему превращению в более поздние годы в фаната ледовой площадки.

Во времена холодной войны некоторые виды спорта становились суррогатом борьбы более крупного масштаба и значения. Олимпийские игры с их подсчетом медалей и большим количеством видов спорта, на которых решала сосредоточиться та или иная страна для утверждения своего превосходства – СССР, США, Куба, две Германии – были полномасштабным сражением противоборствующих идеологий, соперничающих философий и допинговых технологий. С самого начала в Олимпиаде присутствовал шовинистический налет, однако холодная война повысила ставки и превратила ее в пьесу моралите, идущую раз в четыре года. Мы были Рокки Бальбоа, они – Иван Драго. Квинтэссенцией всего этого стало «ледовое чудо» в 1980 году, когда кучка американских студентов побила СССР, лучшую хоккейную команду в мире. История создала событие почти такого же значения, как Карибский кризис 1962 года (rанадской версией была серия 1972 года, когда со счетом 5-3 верх одержала Канада и Наш Образ Жизни.)

Долгие годы в хоккее я болел за СССР против любой команды, кроме США и «Филадельфиия Флайерз». Если не считать эти две мои привязанности патриотического и эстетического характера, я отдавал предпочтение русской манере игры – замысловатой, мягкой, где главным было владение шайбой и коллективная работа (ненавистники «Филадельфии Флайерз» наверняка найдут в этом противоречие), а не жестокая сила и личные достижения. Если хотите, называйте меня коммунистом. Но мне кажется, я заглядывал вперед, в спортивную эпоху после холодной войны, когда национальность команд и спортсменов стала значить гораздо меньше, чем их поведение и манера игры. Вы можете болеть за Роджера Федерера или за бразильский футбол, не фетишизируя Швейцарию и не зная ни слова по-португальски. У вас возникает преданная любовь к федереровскому удару справа и к комбинационному и техничному «жого бонито». Конечно, когда спорт приобрел глобальный характер, весь мир превратился в общий рынок мышц со свободным предложением. Атлеты идут туда, где есть деньги, зачастую не вполне сформировавшись, и сегодня особые черты и специфика спортивной культуры каждой отдельной нации оказались разбавленными и обезличенными. Бразильцы полетели в футбольные лиги Европы, а русские – во второстепенные хоккейные клубы Канады. Теннис эмигрировал в Брейдентон. Вскоре наемники стали походить друг на друга, из каких бы стран они ни приехали.

Наверное, не было более индивидуальной и уникальной спортивной культуры, чем русский хоккей. Замечательный документальный фильм «Красная Армия», вышедший на этой неделе в ограниченном прокате в Нью-Йорке и запланированный к широкому показу в январе, повествует о легендарных советских командах, в основном, устами великого защитника Славы Фетисова, который на закате Советского Союза и своей карьеры приехал играть в НХЛ.

Советская хоккейная концепция развивалась в вакууме под опекой мастера-самоучки и властителя хоккейных дум Анатолия Тарасова, которому Сталин после Второй мировой войны поставил задачу создать программу хоккея на льду, какой в СССР не существовало. Тарасов соединил в ней элементы из балета, шахмат, и хоккея с мячом, подвергая игроков напряженным и весьма необычным тренировочным ритуалам (кадры, найденные режиссером нового фильма Гейбом Полски, который играл за Йель, говорят о том, что ключевым элементом изящного хоккея являются длительные тренировки с отработкой кувырков и кульбитов). Игроки большую часть года жили вместе и долгие годы играли пятерками в неизменном составе. И результатом всего этого, по крайней мере, на хоккейной коробке, был свободный узор из импровизаций на расстоянии, без контактной борьбы, который эти танцоры на льду плели ярко, грациозно, как бы смеясь. Самого большого успеха в игре, доставлявшей прямо-таки эстетическое наслаждение зрителям, они добились, когда их начал тренировать диктатор, аппаратчик и бывший игрок по имени Виктор Тихонов, которого большинство хоккеистов ненавидело. В этом всегда заключался некий парадокс, который Полски поставил в центр своей картины: жесткая система суровой деспотии на клубном и национальном уровне породила самый свободный, самый выразительный хоккей за всю историю.

Так уж получилось, что мой коллега и товарищ по команде пивной лиги Кит Гессен выступил сегодня в Нью-Йоркской публичной библиотеке на тему российского хоккея. Он начитался Тарасова. Кит сказал: «Позднее, когда Тарасов побывал в США и пришел в изумление от чудовищных американских городов, от разнообразия продуктов в супермаркетах, от трюков, которые выделывали дельфины в «Морском мире», он заявил спортивному скауту: «Ваши люди умеют строить самые высокие в мире здания. Вы призводите сорок девять различных сортов майонеза. Вы учите дельфинов выполнять самые сложные задания. Почему же вы не можете научить своих хоккеистов отдавать пас больше чем на два метра?»

После распада Советского Союза количество игроков, мастерски освоивших эту уникальную манеру игры, начало уменьшаться, и влияние русской системы ослабло. В России есть великолепные молодые хоккеисты, однако их стиль мало чем отличается от манеры хоккейной элиты Северной Америки или, скажем, Швеции. Вместе с перекрестным опылением пришло усреднение. Сейчас хоккей лучше у нас и, пожалуй, не так хорош, как раньше, у них. В отсутствие разницы в стиле решающие хоккейные сражения между Востоком и Западом стали менее интересными, менее значимыми. Они стали просто матчами. Все, что осталось для насыщения этих состязаний особым смыслом внеспортивного свойства, это патриотизм и сопутствующая ему агрессивность. По просьбе Владимира Путина Фетисов, который боролся с советским истэблишментом за право играть в Северной Америке, оставляя у себя заработанные там деньги, после завершения карьеры в НХЛ вернулся в Россию, чтобы помочь возродить полумертвый спортивный аппарат России. Он работал министром спорта, помогал организовывать Олимпиаду в Сочи, а затем, видимо, благодаря этим успехам, был единогласно избран в верхнюю палату российского Федерального Собрания. Сочинская Олимпиада, как и хоккейная программа Тарасова, были призваны вызывать гордость за страну у себя дома и зависть за границей, чтобы Россия закрепилась на мировой сцене. Человек, сопротивлявшийся системе, стал ее частью.

«Что вы имеете в виду, говоря, будто я часть системы? – спросил Фетисов, когда мы встретились несколько недель назад в Нью-Йорке с ним и с Полски. – Я часть государственной системы, которая пытается вернуть народу чувство гордости». Мне показалось, что Фетисов поразительно, а порой прелестно вспыльчив и обидчив, когда говорит о националистическом подтексте спорта, несмотря на его же заявления о том, что его миссия – укреплять через спорт патриотизм. «Вам мозги промыли», – заявил он. Я признался в своей любви к манере игры Фетисова и его команды, но он заметил в этом нотки критики в адрес сегодняшней России. Американская мечта, наполовину в шутку, наполовину всерьез сказал он, состоит в том, чтобы винить всех во всем. Он был хорошо подготовлен к матчу Нас против Них.

Я спросил его, возможен ли в свете ухудшения отношений между США и Россией («Они никогда не были настолько плохи, – заявил он. – Никогда») возврат к той обстановке времен холодной войны, когда международные спортивные состязания были наполнены политической значимостью и идеологическими пристрастиями. «Вы думаете, фанаты «Вашингтон Кэпиталз» теперь возненавидят Овечкина, потому что он русский? Это же смешно. Думаю ли я, что российская хоккейная команда хочет победить сборную США, потому что Обама президент? Это тоже смешно. Они хотят одержать верх над американцами, потому что они хорошие хоккеисты и хотят побеждать. Для меня как для игрока не имело никакого значения, какая там политическая система. У меня были игры, были тренировки. В те годы я не думал об этих гребаных парнях из Политбюро. Мне было наплевать на них».

А нам нет, как и парням из Политбюро. И хотя антагонизм мог вызывать предубежденность, заблуждения и мучения, он также рождал прекрасный и содержательный хоккей. Стоило ли оно того?

Перевод: inosmi.ru

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета. Под руководством губернатора Юрий Геннадьевич принимал самое активное участие в успешном отстаивании в Конституционном суде РФ независимости «Иркутскэнерго» от РАО «ЕЭС России» в 1993 году, подготовке и принятии Устава (по существу, региональной конституции) Иркутской области в 1994–1995 годах.
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.