ЖИЗНЬ НА ПЕНСИЮ
ПОДРОБНОСТИ
ДЛЯ ДУШИ
НА КАЛЕНДАРЕ
ОБЩЕНИЕ
ПАРТНЕРСТВО

Между первой и второй… (Продолжение)
Журналистские байки от Юрия Багаева   
27 Сентября 2024 г.

С Геннадием Константиновичем Сапроновым мы возвращались из командировки на Всесоюзную ударную комсомольскую стройку в городе Шарыпово Красноярского края. Поздним вечером сели на поезд, который следовал до Красноярска. В купейном вагоне было темно и холодно. На дверях туалета висело объявление: «Не работает». Радио тоже молчало. На просьбу соорудить нам по стаканчику чая проводник ответила, что кипяток надо брать в соседнем вагоне, потому что наш титан сломан.

Журналистский десант на строительстве Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса (КАТЭК). Слева во втором ряду – корреспондент газеты «Красноярский комсомолец» Золик Мильман, в первом ряду – заместитель редактора газеты «Советская молодежь» Геннадий Сапронов и корреспондент газеты «Восточно-Сибирская правда» Юрий Багаев. 1979 год

  • Журналистский десант на строительстве Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса (КАТЭК). Слева во втором ряду – корреспондент газеты «Красноярский комсомолец» Золик Мильман, в первом ряду – заместитель редактора газеты «Советская молодежь» Геннадий Сапронов и корреспондент газеты «Восточно-Сибирская правда» Юрий Багаев. 1979 год

Вскоре проводница прошла по всем купе и раздала постельное белье, взяв при этом по рублю с каждого пассажира.

– Как же в таком вагоне ехать? – спросил Геннадий Константинович. – Мы же до утра не доживем.

– Не возвращаться же обратно, – заявила проводница. – Потерпите, никто кроме вас не возмущается.

Мы подумали, написали объявление и повесили его в тамбуре:

«В связи с перегрузкой Красноярского транспортного узла наш поезд возвращается в Шарыпово. Просьба сдать проводнику постельное белье».

Через полчаса в коридоре собралась очередь из пассажиров. Они требовали у проводника деньги, уплаченные за постельные принадлежности.

***

В свое время среди моих знакомых был принципиальный борец с коммунистической идеологией, непримиримый противник большевизма и всего с этим связанного. Он решил приобрести новую квартиру. Подходящее жилье нашлось в самом центре Иркутска, по соседству с площадью Кирова. Мы вместе с ним ходили осматривать помещение. Квартира понравилась, цена оказалась тоже приемлемой. Потом мы долго не виделись, а когда встретились, я поинтересовался, как ему живется на новом месте.

– Ты знаешь, я решил не переезжать в этот дом. Представляешь, когда я умру, в извещении о смерти будет сказано – вынос тела с улицы Пролетарской. За что мы тогда боролись?

***

Однажды с Геннадием Константиновичем Сапроновым, будучи в командировке в Усть-Куте, мы ехали вечером в гости к друзьям. Старый автобус медленно тащился по дороге вдоль реки Лена. Рядом с Сапроновым сидел парень с гитарой в руках.

– Сыграй что-нибудь, – попросил его Геннадий Константинович. – Все-таки веселее.

– Я играть не умею, – ответил парень. – Другу инструмент везу.

– Тогда давай, я попробую, – попросил Сапронов.

Геннадий Константинович взял гитару, взял несколько аккордов и запел в полный голос. Песни он предпочитал блатные.

– А что, граждане, – обратился я к пассажирам и снял с головы шапку. – Хорошо поет парень, надо бы его поддержать. Прошу, кто сколько сможет.

Пассажиры охотно откликнулись и оказались на удивление щедрыми. Они, должно быть, приняли нас за тех ребят, которые праздновали свое освобождение.

Тут объявили остановку, и в салон вошел милиционер.

Дело принимало щекотливый оборот.

– Все эти деньги жертвуются на развитие общественного транспорта Усть-Кута, – не растерялся Геннадий Константинович. Он взял из моих рук шапку и все, что в ней было, вывалил в автобусную кассу.

***

Дело было в 1983 году в столице Монголии. С Владимиром Львовичем Ворониным мы приехали в Улан-Батор, чтобы купить новые автомобили. Их завозили в Монголию из России, но монголы покупали их неохотно, личный транспорт у них пользовался в то время низким спросом.

Утром, чтобы добраться до автомобильного салона, решили воспользоваться такси. Справа у входа в гостиницу увидели старую советскую «Волгу» с шашечками на боку. К нашему удивлению, водителем оказалась пожилая монголка. Она была одета в поношенный стеганый халат до самых пят, перехваченный поясом. Монголка курила трубку на длинном мундштуке.

– Слушай, – засомневался Воронин, – она и машину-то, наверное, водить не умеет. Может, лучше не поедем?

Но надо было торопиться. Задержка с оформлением документов грозила оставить нас без покупки.

Стали договариваться о поездке. На ломаном русском языке монголка заявила, что поняла, куда надо ехать и назначила приемлемую цену.

Мы уселись в салон, монголка с третьей попытки завела машину, и мы тронулись в путь. Вскоре трубка у монголки погасла, но она не выпускала ее изо рта. «Волга» двигалась как-то неуверенно, рывками, двигатель тоже работал с перебоями и минут через пятнадцать заглох.

– Похоже, приехали, – сказал Владимир Львович.

Монголка вышла из машины, открыла капот и молча уставилась на двигатель. Мы тоже выбрались и встали рядом с ней. Мотор был весь в грязи, как будто его никогда не мыли, а монголка смотрела на него так, словно видела впервые.

– Ну, бабушка, – сказал Воронин, – что будем делать?

Вместо ответа монголка вынула трубку изо рта и тренированным движением стала выбивать ее о воздушный фильтр. Когда трубка опустела, монголка снова взяла ее в рот, с грохотом закрыла капот и уселась за руль.

– Другую машину надо ловить, – сказал Владимир Львович. – Эта колымага дальше не поедет.

Я не успел ничего ответить, потому что «Волга» дернулась, и мотор завелся. Мы переглянулись и проворно заскочили в салон. Сидя за рулем, монголка раскуривала трубку. Через минуту мы уже ехали. Мотор больше ни разу не заглох.

Ранее:

(Продолжение следует.)

  • Расскажите об этом своим друзьям!

Тэги:

У нас есть похожие статьи и новости: