Первый после Троцкого |
02 Августа 2017 г. |
В одном из лучших фильмов на революционную тематику – «6 июля» его имя звучит из уст Ленина чуть ли не постоянно. И хотя это было сделано только для того, чтобы избежать упоминаний Троцкого, роль его ближайшего соратника – Эфраима Марковича Склянского и в революции, и в Гражданской войне, действительно трудно переоценить. Эфраим Маркович Склянский – забытое имя революцииУдивительными взлётами в ту эпоху отличились многие. Фрунзе и Ворошилов, как, впрочем, и выдвинувший Склянского на первые роли Троцкий, тоже не были профессиональными военными. Тем не менее, судьба 25-летнего на момент революции полкового врача Склянского, как одного из создателей и руководителей Красной армии, поистине уникальна. Впрочем, уникальной она стала только после октября 17-го, поскольку путь в революционеры, пройденный выходцем из еврейской семьи среднего достатка, был, можно сказать, самым обычным. Знакомство с житомирскими студентами – постояльцами их небольшого домика, которые снабжали пытливого гимназиста нелегальной литературой. Золотая медаль по окончании гимназии в 1911 г. и поступление на медицинский факультет Киевского университета. Уже на втором курсе университета Склянский оказался в числе лидеров студенческих марксистских кружков, и летом 1913-го, всего 21 года от роду, вступил в РСДРП. Несмотря на то, что началась мировая война, Эфраиму удалось закончить университет, и уже с дипломом уйти на фронт, хотя и не сразу врачом. Несколько месяцев ему пришлось провести солдатом в запасном батальоне Черноморского полка. И там он уже вовсю агитировал за мир без аннексий и контрибуций, за превращение империалистической войны в революционную... Распространял прокламации в Красном Кресте, быстро примкнул к большевикам и получил партийную кличку «Виктор». Однако, и став, наконец, полковым врачом, Склянский проявлял себя неплохо – он был из тех, кто не сплавлял больных и раненых в тыловые госпитали, оказывая помощь тут же – непосредственно за линией фронта. И это лишь прибавляло авторитета товарищу «Виктору», который, между прочим, всего за полтора года на фронте дослужился до штабс-капитана. Вряд ли стоит удивляться, что ему сразу нашлось место в солдатских комитетах, сначала полковых, а потом и выше. Именно как опытный комитетчик Эфраим Склянский был выбран делегатом первых солдатских съездов, а затем вошёл в руководство армейского и фронтового Советов солдатских депутатов.
Несмотря на то, что те ещё были в большинстве, нетрудно было понять, кого в итоге поддержит солдатская масса. Вскоре Склянский фактически самостоятельно сформировал военную организацию большевиков 5-й армии, и в числе её делегатов попал сразу на октябрьский II Съезд советов. Там его не только избрали в президиум, но и дали назначение в Петроградский военно-революционный комитет. На съезде он познакомился с лидерами большевистской партии, и прежде всего – с Троцким. Мало кто знает, что в ночь на 25 октября 1917 года, когда довольно спонтанно началось вооружённое восстание в Петрограде, чуть ли не первым получил информацию об этом именно штабс-капитан Склянский. Он тут же поспешил поставить в известность об этом большевистскую фракцию армейского комитета своей 5-й армии. Оттуда новость мгновенно ушла в Смольный. И только тогда Военно-революционный комитет отправил на помощь восставшим 12 батальонов пехоты, 24 пулемёта, кавалерийские и артиллерийские части. 25 октября сводный отряд под командованием Склянского захватил штаб Петроградского военного округа и обезоружил засевших там юнкеров. Окончательно о карьере врача Склянскому пришлось забыть уже очень скоро - как только надо было приступить к формированию артиллерийских батарей для отражения наступления Керенского. Начало 1918 года Склянский провёл в штабах и Ставке, занимаясь демобилизацией царской армии. Главным вопросом оказался, как и следовало ожидать – кадровый. Кого просто уволить, а кому предложить достойную «революционную» работу, зачастую решал лично Склянский – товарищ «Виктор», которого многие, впрочем, предпочитали звать иначе – товарищ «доктор». Ему пришлось пообщаться с тысячами офицеров, которым вскоре предстояло стать теми самыми военспецами, которые внесут совершенно неоценимый вклад в формирование Рабоче-Крестьянской Красной армии. Личные качества доктора Склянского, его организаторский талант и колоссальная работоспособность, не остались незамеченными. Осенью 1918 года Троцкий, уйдя после Брестского мира из Наркоминдела, приступил к формированию Революционного военного совета, который он возглавил вместе с наркоматом военных и морских дел. Троцкий, сам себя называвший «демоном революции», недолго колебался с выбором заместителя в Реввоенсовете – тем более, что Склянского ему порекомендовал и председатель ВЦИК Яков Свердлов. Именно на посту заместителя председателя РВСР Эфраим Склянский стал правой рукой Троцкого. Тот вспоминал впоследствии: «Я остановил свой выбор на Склянском в качестве моего заместителя. Я никогда не имел впоследствии случая пожалеть об этом...».
Товарищ «Доктор», напоминавший всем чеховских героев, со своим немногочисленным аппаратом скрупулёзно отслеживал и ход формирования частей и соединений РККА и ситуацию на фронтах. Он был всегда точен, неутомим, бдителен, всегда в курсе дела... Заместителю председателя РВСР можно было позвонить в два часа ночи и в три. Склянский неизменно оказывался в комиссариате за письменным столом. Сохранилась весьма убедительная статистика регулярных заседаний Реввоенсовета республики. Если Троцкий побывал меньше, чем на половине из них, а у таких членов РВСР, пусть и временных, как Сталин, посещаемость и вовсе была близкой к нулю, то Склянский пропустил всего три или четыре. Один из его «прогулов», судя по протоколу, закончился в самом конце заседания. Соратники говорили о Склянском: «он всегда был на посту, с воспаленными глазами, но с ясным и спокойным рассудком». Троцкий сравнивал своего заместителя с гением французской революции Лазарем Карно, хотя больше ему подошло бы сравнение с пунктуальным начальником наполеоновского штаба маршалом Бертье.
«Тов. Склянский воспринят художником как один из центральных мозговых узлов огромного организма, к нему с разных сторон подходят центростремительные нервы, их ветви, в нем перерабатываются директивы, которые тотчас же текут вновь в пространство и где-то создают целесообразную реакцию. Целая коллекция инструментов такого рода управления окружает т.Склянского как одного из центральных распорядителей Красной армии. И среди них он стоит исполнительный, весь отдавшийся этой внутренней работе внимательного вслушивания в голоса телефонов и телеграфов, их быстрой и точной переработке и распоряжения. Портрет доведен при большом внешнем сходстве почти до абстрактной формулы – вот вам центральный агент революционного государства...». Нарком успел обратить внимание, что при всей его чудовищной занятости, Склянский оказался весьма культурным человеком, который любил искусство, и ухитрялся не пропускать ни одной выставки, ни одной театральной премьеры, ни концерта. Необходимость постоянно замещать Троцкого предопределила очень плотные контакты Склянского с Советом народных комиссаров и лично с его председателем – Лениным. Это, кстати, и подмечено в кадрах кинофильма «6 июля». Обратимся за свидетельством и к тому же Троцкому: «Сколько раз при мне Владимир Ильич вызывал Склянского по телефону, чтобы узнать, что делается в Архангельске или на Западном фронте, под Вильной, или за Уралом, – и Склянский всегда с безошибочной точностью (у него была исключительная память!) давал последнюю информацию, называя числа и даты, потери или трофеи, – а было время, когда одно перемежалось с другим. Он всегда стоял в самом средоточии той партийно-советской машины, которая строила нашу армию, которая подправляла ее после потерь, которая правильностью своей работы обеспечивала ее устойчивость и победы». Интересен тот факт, что в архивах сохранились многочисленные телеграммы на фронт, написанные рукой Склянского, но подписанные или надписанные рукой Ленина. Таков был в то время характерный стиль работы – подпись лидера большевиков работала лучше любого кнута или пряника. А сам факт написания их зампредом РВСР Склянским свидетельствует, прежде всего, о той степени доверия, которой он был наделён со стороны председателя СНК. Не раз сотрудникам Совнаркома или Реввоенсовета доводилось по разным поводам слышать от Ленина восторженный отзыв о Склянском: «Прекрасный работник!». Однако, несмотря на то, что Склянский практически всю Гражданскую войну провёл на важнейшем военном посту, ему пришлось его покинуть. После смерти Ленина позиции Троцкого неожиданно быстро ослабли, а Склянский, будучи делегатом XII съезда РКП(б), тоже весьма неожиданно позволил себе критиковать самого генсека Сталина. И за что – за ошибки в кадровой военной политике. Такое не прощается. Склянского перебрасывают на гражданскую работу – он должен был возглавить трест «Моссукно», что было сделано по настоянию Феликса Дзержинского. Тот хорошо помнил, какую огромную роль сыграл Склянский в подавлении лево-эсеровского мятежа, когда сам «железный» глава ВЧК едва избежал гибели. Склянский принял участие в создании специализированного текстильного института, проводил инвентаризацию национализированных текстильных фабрик по всей России.
Есть ли основания утверждать, что его убрали сталинские агенты, пока сказать трудно. Ведь к тому времени «вождь народов» ещё не был даже «первым среди равных», а всего только – генеральным, то есть – самым важным партийным секретарём. Хотя убрать Троцкого с постов председателя РВСР и наркома по военным и морским делам Сталин к тому времени уже успел. Источник:
Тэги: |
|