«Судьба человека – это сам человек» |
23 Ноября 2019 г. |
Она видела Гагарина, боялась, как многие, Сталина, не раз встречалась и с горем, и несчастьем, тоскует о родной деревне, которой уже нет, и говорит, что прожила счастливую жизнь. Жительнице иркутского предместья Рабочее Анастасии Константиновне Заусаевой 17 ноября исполнилось 85 лет. Ей есть что вспоминать…
Родилась Анастасия Константиновна в 1934 году в селе Старожилище Тангуйского района в многодетной семье (всего семеро, Настя пятая). Детство и юность прошли в деревне Куклино Нижне-Илимского района, куда семья переехала перед войной. Вот ее бесхитростный рассказ о том времени и своей жизни: «До ближайшей школы было три километра через лес. Там волки водились, мы их боялись, но шли: нащиплем лучины, зажжем факелы – и вперед! Из школы домой не торопились: то за птицей погонишься, то за белкой, то за бурундуком. Мама ругалась: нужно было по дому помогать. Отца забрали на фронт, домой он уже не вернулся – погиб под Сталинградом. Мама замуж больше не вышла, одна поднимала семерых детей. Мы не видели, когда она ест и спит – все время работала. И нас научила самому главному в жизни – труду. На руки нас, детишек, не брали, совсем не ласкали, но сумели привить настоящие ценности: честность, порядочность и любовь к жизни. Помню, что без отца мы жили трудно: нас сильно обижали в колхозе. Мой старший брат был охотником. Однажды подстрелил пять диких гусей, принес домой. Колхозный бригадир пришел и забрал четырех. А когда брат добыл оленя, забрали всю тушу, нам оставили только голову и ноги. Так жалко было – мяса хотелось. В школе я отучилась всего три года. К нам пришел бригадир и сказал маме, что мне уже пора работать. Пошла пасти овец, потом помогала в колхозе, разные работы выполняла. С вечера получали задание на утро. Тракторов не было – боронили землю на лошадях. Помню лошадь, звали Ласточкой. Не знаю: то ли она лентяйка была, то ли изработалась вся, но посреди работы останавливалась. Я выдохлась понукать ее, а она ни с места. А еще страшней было, что она попятится и порежется о борону. За это могли и в тюрьму посадить. Я как-то с ней так намучилась, что уставшая легла на борону и уснула. Проснулась от удара: бригадир плеткой меня разбудил… Еду после смены, а все надо мной смеются. В стенгазете продернули за то, что спала на работе. Стыдно было! И обидно: мою-то правду не выслушали!
А мы в то время очень ответственные были. В колхозе умаешься, сил нет. А после работы – все равно в клуб, на танцы. Возвращались однажды девчачьей кучкой – а я была самой маленькой среди подружек – мой будущий муж вытянул меня из толпы и пошел провожать, с тех пор мы стали встречаться. Потом его в армию забрали, а мы с подругами решили уехать на север, на лесоповал, деньги заработать. Паспорта не выдавали. Чтобы получить паспорт и уехать из колхоза, оформила фиктивный брак. Паспорт-то получила, но пришлось домой вернуться – фиктивный муж не захотел фиктивных отношений. А еще помню: у нас в деревне громкое дело было. Местная жительница работала почтальоном, разносила военные письма. Ходить по домам было далеко, ей не хотелось, и она письма просто сжигала. Как-то узнали об этом, дали ей восемь лет тюрьмы. Освободилась, а в наших местах, понятно, ей нельзя было жить. Она решила уехать в Иркутск и меня с собой взяла, у мамы отпросила. На пароходе «Энгельс» мы плыли. Так я стала иркутянкой. Устроилась на слюдяную фабрику калибровщицей, отработала 14 лет. А потом выучилась швейному делу и перешла в компанию «Люкс», была швеей легкого производства. Работала в передовой бригаде и «обшивала» только начальников. Ценили за качественную работу. Мой Николай после армии тоже приехал в Иркутск, устроился на завод имени Куйбышева слесарем-сборщиком, 42 года там отработал. Его во всей области знали, славился трудоспособностью и профессионализмом. Мы с ним 58 лет прожили душа в душу – и ни разу не говорили о любви. Просто любили и просто это чувствовали. Его восемь лет назад не стало, больно мне без него. Я за ним как за каменной стеной жила. Квартиру на ул. Баррикад мужу дали на заводе. А меня как передовика производства однажды наградили путевкой за границу. Пересадка в Москве была. Там на Красной площади посчастливилось увидеть Юрия Гагарина…» Анастасия Константиновна с грустью вспоминает свою малую Родину – деревню, что теперь на дне Братского водохранилища. Она помнит, что людей переселяли в новые дома в Железногорске. А о том, что чувствовали тогда переселенцы, говорит, что хорошо и точно написано в повести В. Г. Распутина «Прощание с Матерой». «Мы не жили богато. Но мама научила нас всему необходимому. Она пекла, готовила, шила обувь и одежду. Учила запасать продукты на зиму, чтоб не голодать. Пекла самый вкусный хлеб. Однажды мы с братом обменяли хлеб на чайник. А в этот чайник собрали сосновый сок – вкусное лакомство. Мама в подвале сосновые ленточки хранила, они были сладкие-пресладкие. И зимой по штучке нам выдавала, ничего вкуснее не было».
«Мы не нажили богатства, но нам не стыдно за свою жизнь. И сегодня я бы молодежи пожелала трудиться и быть честными. Смотреть открыто друг другу в глаза – это важно. А еще важно – заботиться о близких» – такое вот напутствие Анастасия Константиновна передает своим молодым землякам. Она и сегодня не может сидеть без дела – готовит и угощает своими всякими домашними вкусными заготовками, вяжет внукам варежки на зиму и очень любит гостей. Ей всегда интересно узнавать что-то новое, поделиться воспоминаниями и трудиться по мере возможности, любить свою семью, людей. В ней по-прежнему чувствуется огромная жажда жизни. Ну, а когда совсем загрустит, звонит брату (их двое из всех семи детей теперь осталось) и шутит: «Толя, я, однако, диван продам, а то он меня манит и манит». Такая вот интересная и незатейливая судьба у моей героини. Совсем такая, как сказано у известного немецкого поэта и драматурга начала ХХ века Бертольда Брехта: «Судьба человека – это сам человек».
|
|