Незваные учителя

Учат нас не только преподаватели, учит жизнь, а точнее, все мы чему-то да учим друг друга, даже просто общаясь, а тем более способствуя в чём-то. Порой такая «учёба» определяет повороты судьбы. Об этом, собственно, и рассказ Николая Петровича Кольцова.

На всероссийском конкурсе рассказов об учителях и учениках «Доживём до понедельника» его работа вошла в число 48 лучших, из которых авторитетным жюри и будут выбраны шестеро победителей. Результаты станут известны 5 октября.

***

В этом году мне исполнилось семьдесят лет. Много ли это? Не знаю, что и сказать. Мне они кажутся мгновением. Я пока полон сил. Ещё поживём. А ещё появилось ощущение, что жизнь – это полноводная река, несущая свои воды по ей одной известному маршруту. На её водных просторах мы словно маленькие кораблики с бумажными парусами, вырезанными из дерева неуверенной рукой. Нас швыряет из стороны в сторону, бывает, что некоторых и перевернёт. Мы не тонем, мы деревянные. Нет у корабликов моторчиков и капитана с командой опытных моряков. Случается, дуют сильные ветра, попадаются пороги, водовороты. Знаю, где-то далеко, в самом конце пути, ждёт нас огромный великий океан. Все реки, рано или поздно, впадают в него. Какой он? Доплывём и посмотрим. Однажды, мой кораблик попал в водоворот…

Летний вечер подходит к концу, а я всё ещё сижу в гостях у своих новых друзей, двух сестёр, напрочь позабыв о том, что время уже позднее, и мне пора отправляться домой. Попробуй тут не забыть о времени, когда тебе рассказывают о драматурге Александре Вампилове две великолепных рассказчицы, знавшие его не по рассказам, лично, учившиеся с ним на параллельных курсах университета. Сёстры говорили о нём так, словно всё происходило вчера, а не полвека назад. Их речь была усыпана интереснейшими подробностями студенческой жизни того времени. Вот я и заслушался. Уже перед самым уходом одна из них произнесла несколько фраз, которые послужили началом больших перемен в моей жизни.

– Послушай, мы тут вчера с Ниной подумали, тебе надо устроить проверку. Твои коротенькие литературные зарисовки привели нас к мысли, что у тебя есть способности. Возможно, даже талант.

– Этого не может быть. Я не понимаю, для чего я их написал? Баловство.

– Всё может быть. Проверим. Вот тебе задание – напиши-ка нам рассказ. Срок одна неделя. В следующую субботу принесёшь. Пусть он называется так: «Письмо».

– Неожиданное задание. Мне бы что-нибудь попроще.

– Делай, что тебе говорят.

На этом мы и расстались. Уже на следующий день я уединился в комнате, попросив, чтобы мне никто не мешал, и приступил к сочинению рассказа. Положил перед собой чистый лист бумаги, взял в руку карандаш и стал размышлять о заданной теме. Долгое время ничего не выходило, в голову лезла всякая ерунда. Стал нервничать. Как же это делают? Зачем согласился? Вскоре рассердился на себя до такой степени, что отправился на прогулку, чтобы отвлечься и успокоиться. Вернулся через час и предпринял вторую попытку.

На этот раз в моём воображении возник образ девчонки лет тринадцати. Назвал её Варькой. Наделил её озорным и добрым характером. Постарался получше представить. Она идёт домой из школы по аллее парка. Конец учебного года. Солнце. Тепло. Одна. Ей радостно. Неожиданно она замечает лежащий в траве возле скамьи белый конверт.

«Он такой чистенький. Похоже, его владелец недалеко ушёл. Наверное, выронил. Подниму и догоню».

Подняла. Конверт не запечатан, не подписан, внутри несколько исписанных взрослым почерком листков. Варька сунула находку в портфель. И не пошла, а в припрыжку побежала к выходу из парка. У ворот остановилась и огляделась. Лишь несколько подростков стояли в сторонке, что-то живо обсуждая. Того, кому могло бы принадлежать письмо, не было.

Придя домой, извлекла листки и прочла. Оказалось – это кратко изложенная история жизни человека, разочаровавшегося в себе и своей судьбе. Не того он от жизни ждал. И теперь, на склоне лет, уже нет сил, чтобы что-то изменить. Строки были пропитаны болью о своих ошибках, неверно выбранном жизненном пути. Варьке захотелось поддержать автора письма, чем-нибудь помочь, хоть добрым словом. Но как это сделать? Как его разыскать? Как он выглядит? Адреса нет. Ни разу не упоминается ни одна фамилия и даже имя. Перечитав письмо ещё раз, Варька, поняла, что это глубокий, мудрый, израненный судьбой человек.

«Нельзя, нельзя это так оставлять! Надо найти автора письма! Но как?».

Девочка так глубоко прониклась его горем, что на весь вечер у неё испортилось настроение.

Я быстро оформил «увиденное» в небольшой рассказ. Поразмышлял о взглядах на жизнь наделённого печальным жизненным опытом старика и девочки, для которой будущее может быть только прекрасным.

«Посмотрим, что мне скажут мои экзаменаторы?» – подумал я, довольный и гордый своей работой.

Наступил день встречи. Признаюсь, передавая рассказ сёстрам, я волновался и очень надеялся на хороший отзыв. Рассказ был короток, и его тут же прочли.

– Для ученика десятого класса школы он заслуживает оценки «отлично», до уровня писателя ты не дотянул. Попробуй написать ещё что-нибудь. На любую тему. Например, о природе нашего края, – подвела итог моим трудам одна из сестёр.

Я немного расстроился, но согласился, решив доказать, что для меня нет ничего невозможного. Ранее, работая инженером, я сделал два изобретения. К сожалению, позднее выяснилось, что я их повторил с опозданием на несколько лет, они уже запатентованы, но это говорит в пользу того, что я могу извлекать из бесконечного пространства идей нужные мне мысли. Не всякому это по силам. Творческие люди, знакомые с эффектом внезапного озарения, меня поймут. В общем, не хотел я отступать и верил в свои силы.

В течение следующих месяцев я регулярно приносил сёстрам свои новые рассказы, а они читали их и указывали на недоработки. Некоторые нещадно браковали.

Скоро я оказался буквально влюблён в сестёр. Теперь я их считал своими учителями, «смотрел им в рот» и не пропускал мимо ушей ничего, что касалось литературы. Они же пообещали:

– Когда хороших рассказов наберётся с десяток, познакомим тебя с настоящим писателем. Это может быть и Валентин Григорьевич Распутин. Когда был жив наш папа, мы были соседями. Наши дачи стояли рядом.

Трудился, не покладая рук. Семья и работа, насколько это было возможно, отодвинуты в сторону. Раньше я и подумать не мог, что меня это так сильно увлечёт. Я старался. Писал и переписывал. Мне очень хотелось удивить моих учителей, услышать от них похвалу.

Однажды, сёстры действительно познакомили меня с писателем, занимающим на тот момент должность редактора городской газеты. Тот, прочтя пару моих рассказов, которые я сам выбрал, меня похвалил:

– У тебя неплохо получается. Ты, Николай, писатель. Сам над сюжетами работал или учителя помогли?

– Сам.

Спустя пару недель, на литературной странице городской газеты напечатали юмористический рассказ «Ваня влюбился», ещё и с моим портретом. Я был горд собой и счастлив.

Вечером этого же дня мы с сёстрами пили чай, и я услышал от них ласкающие мой слух слова:

– В нашем городе много поэтов, а прозаиков единицы. Так что пиши, пиши, Коля. Надеемся, будет из тебя толк.

Между тем, два с половиной года нашей, самой, что ни есть настоящей и крепкой дружбы, в которой почти всё моё свободное время было заполнено практическими занятиями по литературе, подходили к концу. Пора мне рассказать, как я познакомился с сёстрами, оказавшимися филологами и неожиданно моими будущими наставниками от литературы.

Дело в том, что я работал агентом по недвижимости и считался опытным и ответственным специалистом. Моё знакомство с ними и дальнейшая дружба начались с консультации по вопросам обмена их московской квартиры на иркутскую. Вы наверняка знаете, как иногда бывает? Слово за словом и возникают новые темы в разговоре, в которые хочется углубиться, а времени для этого уже не осталось. Тогда предлагают встретиться ещё раз. Вот так, постепенно, и стала завязываться наша дружба, а чуть позднее меня посадили за парту в качестве ученика по литературе и русскому языку.

Как-то раз я дал сёстрам в долг денег. Потом ещё, и ещё, и ещё. Деньги просили, чтобы погасить имеющиеся долги. Отдать пообещали после продажи московской квартиры. Почему бы не помочь хорошим людям? Первые суммы были совсем не большими. Расписки я решил не брать, ведь меня называли другом. Я считал, такими словами не бросаются. Контроль вела Ольга, отмечая суммы в записной книжке. Ладно бы я только свои деньги давал, позднее стал у знакомых брать. Вручал людям долговые расписки от своего имени.

Необходимость в крупных суммах возникла с решением сестёр продать картину художника Айвазовского, доставшуюся им по наследству вместе с московской квартирой. Необходимо было оплатить экспертизу и услуги опытного посредника. Надёжный человек в Москве был. Это сосед по квартире, большой специалист в вопросах живописи, он одновременно и присматривал за наследством. Присматривал не бесплатно. Я в этом ничего не понимал и полностью доверял сёстрам. Денег с продажи картины должно было хватить на погашение всех долгов.

Иногда они мечтали:

– Построим небольшой загородный дом. Будем в нём жить. Тебе выделим отдельную комнату, чтобы было удобно работать над рассказами. А поскольку родных у нас не осталось, оформим завещание на самого близкого нам человека. На кого ты думаешь?

– Не знаю.

– На тебя. Ближе никого нет.

Увлёкшись литературным творчеством, я не заметил, как сумма переданных сёстрам денег достигла двух миллионов. Шёл 2008 год, наступил экономический кризис, рубль обесценился. Деньги им я передавал под обещанные людям проценты только на один год. Пришло время возвращать. Мне стали звонить. И тут меня словно молнией ударило – я вдруг прозрел.

Стал подозревать, что не было у сестёр никакого наследства в виде московской квартиры с картинами известных художников. Документы на квартиру мне не показывали. Объяснили, что одиноки и боятся бандитов. Я тогда подумал, пусть так, позднее всё равно посмотрю.

Квартира, в которой сёстры жили, снималась в аренду. Оплачивали её деньгами, что я приносил. Обещали, что скоро продадут одну из картин и сразу вернут все долги. Как-то в разговоре обмолвились, что владеют разговорным гипнозом. Может быть, ещё и в этом кроется причина того, что я перестал контролировать ситуацию?

Решение сделать из меня писателя также явилось их уловкой. Семена упали на благодатную почву. Сёстрам это блестяще удалось. Интересно, удивил ли я их тем, что действительно стал писать неплохие рассказы? Вряд ли. Кто я для них на самом деле?

В день, когда я жёстко потребовал возврата денег, они стали меня обвинять в предательстве нашей дружбы. Ольга, сообразив, что меня не остановить, словно сбросила с лица маску и твёрдо заявила:

– А мы у тебя ничего не просили, ты сам давал. Испугался? Не бойся. Квартиру продадим, вернём.

Подключилась к разговору прежде молчавшая Нина:

– Цены в Москве вверх пошли. Нам продавать не выгодно. И потом, что ты паникуешь? Ты хороший человек, тебе все долги простят. Просто потерпи какое-то время и ничего не отдавай. Перебесятся и простят. За это не убивают. Не те суммы.

Возмутился:

– Вы в своём уме? Что вы несёте? Немедленно продавайте.

Ольга снова взяла нить разговора в свои руки:

– Есть идея. Возьми на кухне нож. Зарежь нас. Тебе полегчает.

Её лицо расплылось в ехидной мерзкой улыбке.

Я застыл от осознания безысходности. Выдавил из себя, хороня последнюю надежду:

– Я вас понял. Вы меня кинули. Нет никакой квартиры.

И тут, срывающимся на визг голосом, истерично закричала Нина:

– Дрянь! Предатель! Дурак! Он нам не верит. Вон из квартиры! Вон!

Как и чем объяснить случившееся со мной? Точного ответа нет. У меня словно был отключен разум. В Нине с Ольгой я был абсолютно уверен, ведь мы друзья. Думал, будем дружить до последних их или моих дней жизни.

Что касается тех, у кого я взял деньги, то отвечать перед ними пришлось мне самому. Всё честно рассказал. Каждому в отдельности. Пришлось пройти через унижение. Это было самым сложным. Никому не пожелаешь. Многое пришлось о себе выслушать. Хорошо, что в лицо никто не плюнул. Я тогда думал, что и такого заслуживаю.

Я отдавал долги много лет. Отдавал за счёт взятых мною в банках кредитов. Не жил – выживал. Сам виноват. Вышла из печати книга рассказов. Меня приняли в Союз писателей России. Думаю, к зиме можно будет отдавать в печать новую книгу повестей и рассказов. Иногда меня узнают на улице. Кто-нибудь обязательно поинтересуется:

– Николай Петрович, продолжаете писать? Где можно почитать?

Я беру адрес электронной почты и отправляю что-нибудь из нового. Не представляю, как бы я сейчас жил без размышления о людях, их и своей жизни, умения перенести всё это на бумагу.

Ольги и Нины уже давно нет среди живых. Зла на них не держу, хотя было, было. Благодарен им за уроки, они бесценны. По-другому судьбе со мной поступить, видимо, было нельзя. Не было у неё другого выбора. Я смотрел не туда и не на то. Теперь, глядя на своё прошлое, невольно начинаю верить в некие Божественные силы, направляющие нас куда следует.

• Расскажите об этом своим друзьям!