Мы были первыми

Впервые в Иркутске я оказался в конце декабря 1953 года, когда мы, курсанты Омского танкового училища, ехали на войсковую практику в Даурию, где дислоцировалась одна из танковых дивизий Забайкальского военного округа... Тогда, на Иркутском вокзале, нам пришлось прокантоваться почти сутки. Утром пошли знакомиться с городом. По мосту перешли Ангару, которая поразила нас чистотой своей воды, её невероятной прозрачностью. Стоял мороз под пятьдесят и туман – не зги не видно, однако, глядя с моста вниз, мы видели дно, камни и рыбу...

Фото irkipedia.ru 

Мы шли по трамвайным путям, чтобы не заблудиться в незнакомом городе и, дойдя до улицы, которая сейчас называется Российской, застряли надолго – на перекрёстке стояла землянка, в которой находились закопанные в землю на одну треть огромные бочки диаметром метра два с половиной, а в них – вино, и продавалось оно на розлив: мадера, портвейн и вермут. Разумеется, дальше этой землянки мы уже не пошли.

Так прошло моё первое знакомство с Иркутском, и был мне тогда двадцать один год. В Советской армии началось сокращение, и я, старший лейтенант бронетанковых войск, зампотех танковой роты дивизии героя Советского Союза генерала Драгунского, был сокращён и оказался на гражданке...

Судьба распорядилась так, что в феврале 1959 года моя семья оказалась в Ангарске, где нам пришлось прожить чуть более десяти лет. Разумеется, я часто ездил в Иркутск, но той знаменитой землянки с вином уже не было.

В Ангарске я работал в народном хозяйстве: на разных стройках, начинал строить Ново-Ленино, возводил нулевые циклы домов. Тогда же увлёкся фотографией и сотрудничал с двумя ангарскими газетами, принимал участие в первом, как теперь называют, симпозиуме «Молодость, творчество, современность» и даже попал на телевидение, где у участников симпозиума брали интервью. Но никогда не думал и не собирался даже жить в Иркутске. Но опять в мою жизнь вмешалась, видимо, судьба.

Обстоятельства сложились так, что в конце августа 1970 года наша семья переехала в Иркутск, где мы проживаем уже более сорока лет и можем смело называть себя почти коренными иркутянами.

Сначала Иркутск мне не понравился. Старый, грязный, какой-то зачуханный, пыльный. Не город, а большая деревня, где даже дорог-то нормальных не было – сплошная грязь и слякоть. Но так случилось, что в марте 1971 года меня пригласили работать в ГАИ УВД в только что созданное отделение организации дорожного движения.

В команду первых инженеров отделения тогда вошли: Виктор Александрович Евсеев, Валерий Хрисанфович Турутанов, Савелий Григорьевич Князьков, Валерий Прямычкин и ваш покорный слуга – Киселёв Андрей Дмитриевич. Нас называли «могучая кучка» ГАИ УВД Иркутского облисполкома. С первых дней началась кропотливая ежедневная работа, связанная с организацией дорожного движения, которого в Иркутске совершенно не было, и хотя транспорта в то время в городе было не более 30 тысяч единиц, оно было хаотическое, неорганизованное. Не было дорожных знаков, отсутствовали светофоры. Мы побывали на курсах усовершенствования в Москве в институте МАДИ, и в 1973 году летом ввели в городе одностороннее движение автомобильного транспорта. Сказать «ввели» – значит, ничего не сказать. Это потребовало большой кропотливой работы: необходимо было изготовить схемы и чертежи транспортных потоков, а главное, надо было убедить городское начальство в необходимости ввода в действие схемы одностороннего движения, которое существует и ныне, и без которого город сегодня не смог бы вообще существовать. Мы выступали по радио и телевидению, перед работниками автомобильных предприятий и самое главное – перед партийными и советскими органами. И вот летом 1973 года всё было готово, и наша схема одностороннего движения в городе заработала. Работает она и ныне. И, что самое главное, из городского бюджета мы не попросили ни копейки! И, видимо, поэтому председатель городского совета депутатов трудящихся, или как бы его сегодня назвали, мэр, Николай Францевич Салацкий согласился на эксперимент, который длится вот уже более сорока лет...

В отделение пришли новые люди: Владимир Михайлович Сурков, Александр Лазаревич Фирсов, Владислав Викторович Шпанарский и многие другие, а мне начальник ГАИ? Харченко предложил организовать новую команду – группу агитации и пропаганды, которой не было даже в штатах отдела. Опять новая, неведомая, но интересная работа...

С помощью и при поддержке руководства была создана группа, в которую кроме меня вошли Ольга Конина, Валерий Восков, Анатолий Крупский и Наталья Райхбаум. Мы выступали по радио, телевидению, на предприятиях, публиковали статьи в газетах города, организовывали строительство детского автогородка на острове Юность, проводили слёты юных инспекторов движения, принимали участие во всесоюзных совещаниях по предупреждению ДТП и детского дорожного травматизма. Запомнилась поездка в Ростов – на Дону с Ольгой Степановной Кониной и командой юных инспекторов движения – победительницей областного слёта. В Ростове наша команда оказалась в первой десятке, за что нам вручили хрустальную вазу. И я теперь могу с уверенностью сказать, что в те далёкие годы мы работали не зря. В Иркутске и области неуклонно снижалась аварийность и детский дорожный травматизм.

В 1987 году я ушёл в отставку, но не оставил связь с ГАИ. Работал в Свердловском исполкоме в качестве начальника опорного пункта по линии ГАИ, где было более 20 дружинников, трудился в батальоне ГАИ механиком, работал лицензионным охранником.

Могу с полной уверенностью сказать, что стал полноправным гражданином уже теперь своего Иркутска, который стал мне родным, и жизнь в котором прожил не зря. Честь имею!

• Расскажите об этом своим друзьям!