- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Почему солдаты писали на танках и самолётах имя медсестры Зины Туснолобовой? |
| По инф. Аргументы недели |
| 06 Июля 2021 г. |
|
История Зинаиды Туснолобовой поистине удивительна. Свой главный подвиг эта 23-летняя женщина совершила уже после того, как в боях за Горшечное Курской области она лишилась обеих рук и обеих ног. Но нашла в себе силы не только самой не падать духом, но и вдохновлять на подвиги других. Впоследствии родное отечество вручило Зинаиде Звезду Героя Советского Союза, а Международный комитет Красного Креста наградил медалью Флоренс Найтингейл. Санинструктор Туснолобова стала третьей советской медсестрой, удостоенной этой почётной награды.
Зина родилась 23 ноября в Белоруссии, на хуторе Шевцово, недалеко от города Полоцка. Родители были крестьянами. Но в 1930-е годы семья переехала в Сибирь, в город Ленинск-Кузнецкий. Опасались репрессий, а потому сменили не только место жительства, но и фамилию – раньше они были Морозовыми. Окончив школу, Зина устроилась на работу лаборантом-химиком в трест «Ленинскуголь». Ещё до войны Зина встретила свою любовь – Иосифа Марченко. Тут данные разнятся – то ли они поженились за три месяца до войны, то ли свадьба не состоялась. Но разве в этом дело, когда встречаются два человека, которым суждено быть вместе?! И всё же судьба разлучила их. Иосиф был кадровым военным, а потому с первых дней войны отправился на фронт. Можно только представить себе, как они расставались… Два беззаветно любящих человека – уже потом война проверит их чувства на прочность, и они окажутся крепкими, как тысяча стальных канатов… А пока они прощались, и Иосиф обещал Зине, что обязательно вернётся. Живым. Девушка попала в самое пекло — на Воронежский фронтЗина, общественница и комсомолка, тоже не смогла усидеть на месте, когда вся страна ополчилась против общего врага — фашистов. Окончила курсы медсестёр и стала рьяно проситься на войну. В апреле 1942 года её взяли на фронт, зачислив в 849-й стрелковый полк 303-й стрелковой дивизии 60-й армии. Девушка попала в самое пекло — на Воронежский фронт. В июле 1942 года всего за три дня, пока длился бой, она вытащила с поля брани 40 раненых солдат и офицеров. Люди удивлялись — такая хрупкая с виду девушка на поверку оказалась очень сильной — вытаскивала здоровенных мужчин вместе с их оружием. Ползком добиралась до них, оказывала на месте самую первую помощь — накладывала жгут или делала надсечку в месте попадания осколка, чтобы не было нагноения — а потом волоком тащила на себе в более безопасное место. Её называли двужильной… А ведь у самой на чём только душа держалась?! 120 граммов хлеба и кусочек сала — и вперёд, в бой! Но комсомолка же! Надо! Это «надо» проходит красной нитью среди всех военных историй… Вот и у Зины — надо было! Отступать нельзя! Девушка тогда писала родным: «Дорогая мама, братик Женька. Пишу вам с воронежской горящей земли. Если бы вы знали, что здесь творится. Днем и ночью стонет земля. Сколько буду жить на свете, никогда не забуду эти воронежские степи, побережье Дона. За каждый метр земли идет кровавая битва… Но вы не волнуйтесь за меня. Пуля ищет боязливых, а я же, знаете, не из таких». За смелость и отвагу в борьбе с врагом командир полка представил Зинаиду к ордену Отечественной войны I степени, но она была награждена орденом Красной Звезды. А чуть позже, за этот же подвиг ей вручили орден Красного Знамени. Многое видела Зинаида из того, что молодой женщине видеть не следует. Смерть, искалеченные солдаты, непрерывные бомбёжки, трупы детей в колодцах. Детей, которые послужили донорами крови для фашистов и оказались не нужны… Грязь, вши, страшный холод… Разведчикам пришлось вырезать тело Зины изо льда финкамиВ конце января — начале февраля рота Зины, которой командовал старший лейтенант Николай Тимошенко, несколько дней отбивала атаки фашистов. Армия врага была окружена в районе Горшечного Курской области и отчаянно пыталась вырваться из этого окружения. Не за горами была великая битва на Курской дуге, к которой уже началась подготовка… Зина, не жалея себя, продолжала вытаскивать с поля боя раненых. На её счету уже было 123 солдата и офицера Красной армии. 2 февраля девушка услышала крик о том, что ранен Николай Тимошенко. Под непрерывным обстрелом неприятеля Зина ползла к раненому командиру. Пока ползла, почувствовала сильный удар в бедро, но продолжала двигаться вперёд. Нашла-таки Михаила и, не сумев прощупать его пульс, почувствовала слабость — разрывной пулей у неё были перебиты обе ноги. Зина потеряла сознание. Она очнулась только когда гитлеровцы перешли в контрнаступление. Увидела перед собой человека в немецкой форме. Видимо, в бешенстве от того, что против них пошла воевать совсем ещё, по сути, девчонка — а Зина была маленькой и хрупкой — фашист сначала ударил её ногой в живот, а потом начал бить прикладом по лицу. Девушка вновь потеряла сознание… Только на вторые сутки, возвращаясь с задания, на Зину наткнулись наши разведчики. Приложили к губам флягу со спиртом. Каким-то чудом Зина ещё была жива. Но тело девушки уже практически вросло в лёд, и его пришлось вырезать финками… «Не имея сил подняться, я осталась лежать на поле боя и притворилась убитой. Подошел немецкий офицер и пнул меня ногой в живот. Я молчала и не шевелилась. Затем он с остервенением начал бить меня прикладом по голове. Очнулась на вторые сутки. Меня подобрали наши разведчики. Валенки набухли от крови, примерзли. Кожа на голове и лице была разодрана. Руки и ноги обморожены…» — рассказывала впоследствии Зинаида на встречах со школьниками. Раненую отвезли в полковой медсанбат. У Зины началась гангрена всех четырёх конечностей. Но из-за непрерывных боёв отважную медсестру только на третьи сутки удалось доставить в полевой госпиталь. Как потом рассказывали очевидцы, придя в сознание, Зинаида первым делом спросила: «Как там, на передовой?»
«Я всё выдержу, доктор! Только сохраните мне жизнь!»Через десять дней, не сумев справиться с гангреной, Зине ампутировали правую руку выше локтя, кисть левой руки и правую ногу выше колена. Пытались спасти хотя бы левую ногу, но тоже были вынуждены ампутировать часть стопы. Восемь сложнейших операций девушка перенесла практически без обезболивания и с такой стойкостью, что даже повидавшие многое на войне хирурги только диву давались мужеству этой хрупкой медсестры. «Я всё выдержу, доктор, — говорила Зина, — только сохраните мне жизнь…» Потом потянулись долгие месяцы в специализированных госпиталях. Так Зина оказалась в эвакогоспитале № 3861 в Свердловске. И здесь все окружающие удивлялись выдержке молодой женщины, которая умудрилась даже сохранить чувство юмора. Как-то ранней весной, когда Зина смотрела на просыпающуюся природу из открытого окна, проходивший мимо боец крикнул Зине: «Ну что, красавица, пойдём, погуляем?». Зина не растерялась: «У меня нет причёски». Когда парень появился в палате девушки и увидел её… Он зарыдал и бросился перед ней на колени: «Прости, сестрёнка! Прости меня!».
«Я не хочу быть для тебя обузой. Прощай. Твоя Зина»Зина осталась без обеих рук и обеих ног в 23 года. Что для неё это значило? Не дай Бог больше никому в мире этого понять. Цветущая юная Зинаида, собирающаяся после войны встретить мужа, быть любящей женой, а потом и матерью, вдруг осталась калекой! Как сообщить мужу о случившемся? Как обречь его на жизнь с инвалидом? Зина не могла себе этого позволить. Она несколько месяцев решалась, прежде, чем попросить одну из медсестёр в госпитале написать письмо Иосифу. «Милый мой, дорогой Иосиф! Прости меня за такое письмо, но я не могу больше молчать. Я должна сообщить тебе только правду… Я пострадала на фронте. У меня нет рук и ног. Я не хочу быть для тебя обузой. Забудь меня. Прощай. Твоя Зина». Страдая от невыносимой боли, бывшая фронтовая медсестра всё-таки пыталась сделать что-то нужное, полезное. Она просила переносить её из палаты в палату, где старалась поддержать раненых бойцов, в том числе и своим примером. В это время началась её крепкая дружбы с главным хирургом Свердловского госпиталя Николаем Васильевичем Соколовым. Каждый раз, осматривая Зину Туснолобову, он поражался её мужеству. Зина, в отличие от многих других, не производила впечатления убитой горем. Николай Васильевич очень хотел помочь девушке. Через некоторое время он сделал Зинаиде операцию по разделению кости на предплечье её левой руки. Получилось как бы два пальца, которыми Зина училась брать вещи, принимать пищу, умываться, причёсываться… Помимо сугубо бытовых навыков Зина мечтала вновь научиться писать. Для этого ей сделали специальное устройство – резиновую манжетку с закреплённой ручкой, которая надевалась на остаток правой руки. Упорная девушка по восемь часов в день старательно выводила на бумаге сначала крючки, а потом буквы, слова, предложения… «Я вас очень прошу, сделайте за меня хотя бы по одной заклёпке для танка»Конечно же, о подвиге Зинаиды узнали местные жители. И к ней часто стали наведываться гости из одной свердловской школы. Пионеры, навещая Зину, рассказывали ей о школьных делах, увлечениях, помощи родителям… Приходили в госпиталь и комсомольцы — шефы с завода «Уралмаш». Рассказывая раненым воинам о том, какие боевые машины выпускают для фронта, как самоотверженно работают на заводе люди, гости не скрывали также и то, что на предприятии есть и нарушители трудовой дисциплины. Зинаида не понимала, как такое возможно — ведь в те страшные дни нужно было как никогда объединиться всем вместе, чтобы дать отпор фашистам. Она попросила комсомольцев помочь ей встретиться с рабочими завода. Вот как пишет об этой встрече писатель Николай Арсенин в своей книге «Мужество»: «… В огромный, холодный цех завода осторожно внесли носилки. Пройдя на середину сборной площадки, где стояли полностью готовые к отправке боевые машины, молодые рабочие бережно поставили носилки на танк. Сотни людей, собравшихся в обеденный перерыв в цехе, замерли. Приподнявшись на носилках, Зина Туснолобова обратилась к молодежи. — Дорогие друзья! — сказала она взволнованным голосом. — Мне двадцать три года. Я очень сожалею, что так мало успела сделать для своего народа, Родины. За восемь месяцев пребывания на фронте мне удалось вынести с поля боя сто двадцать три раненых солдата и офицера. Сейчас я не могу работать. У меня нет теперь ни рук, ни ног. Я вас очень, очень прошу: если можно, то сделайте за меня хотя бы по одной заклепке для танка. Зина умолкла. В цехе наступила необычная тишина. Но вот неожиданно для собравшихся на броню танка, где были установлены носилки, взобрался паренек в промасленной спецовке. От волнения он мял в руках кепку. — Ну, чего тянешь? — послышался чей-то голос. — Вот и скажи, как прогуливал и опаздывал, как думаешь работать дальше. — На той неделе, — робко начал говорить покрасневший до ушей паренек, — я один раз не вышел на работу и один раз действительно опоздал. И мне сегодня очень стыдно перед вами. — И молодой рабочий, повернувшись к Зине, заявил: — Я клянусь вам, товарищ Туснолобова, больше никогда не опаздывать на работу! Я клянусь быть в числе лучших рабочих завода! Гром рукоплесканий прокатился под сводами цеха. У многих женщин-работниц на глазах появились слезы. На этом собрании рабочие обязались к концу месяца выпустить сверх производственного плана пять боевых машин». Рабочие не подвели — дисциплина на заводе наладилась, прекратились опоздания и прогулы. А к концу месяца действительно с предприятия вышли сверх плана пять новеньких танков, на бортах которых кто-то старательно вывел белой краской надписи «За Зину Туснолобову». Выходящие из ворот танки пригласили встречать и Зинаиду…
«Нет таких мук, которые заставили бы меня забыть тебя, моя любимая»Пришедшее из дивизии, в которой воевала девушка, сообщение о присвоении её звания гвардии старшины медицинской службы примерно совпало со временем, когда она получила столь долгожданный фронтовой треугольник от мужа, Иосифа Марченко. Он писал: «Милая моя малышка! Родная моя страдалица! Никакие несчастья и беды не смогут нас разлучить. Нет такого горя, нет таких мук, какие бы вынудили забыть тебя, моя любимая. И в радости, и в горе — мы всегда будем вместе. Я твой прежний, твой Иосиф. Вот только бы дождаться победы, только бы вернуться домой, до тебя, моя любимая, и заживем мы счастливо. Вчера твоим письмом поинтересовался один из моих друзей. Он сказал, что, судя по моему характеру, я должен с тобой отлично жить и в дальнейшем. Я думаю, что он прав, — если я останусь жив. Ну все. С нетерпением жду ответа. Твой — искренне тебя любящий — Иосиф. Желаю быстрейшего выздоровления. Будь здравой физически и морально. Еще раз прошу: ничего плохого не думай. Может быть, скоро (в июле) буду ехать через Свердловск — обязательно заеду к тебе. Много, много раз целую. Иосиф. 1. VII. 43г.». Оба этих письма, Зины и Иосифа, хранятся в музее в Горшечном. Помню, когда я несколько лет назад побывала там, мы с директором музея попеременно читали эти строки, чтобы записать их на диктофон. А попеременно потому, что ни одна из нас так и не сумела прочесть письма от начала до конца. Душили слёзы…
Письмо на фронт опубликовали в газетеНо вернёмся к военному времени. В госпитале встретили новый, 1944 год. В январе настало время и Зине отправляться в Москву, в протезный институт. Провожать её собралось очень много народу. Персонал госпиталя, ходячие больные, шефы, рабочие с «Уралмаша», студенты вузов — в зале ожидания яблоку негде было упасть. Впрочем, яблокам в нашей истории ещё будет место, а пока Зина отправлялась к своей мечте — она очень хотела встретить Иосифа на «своих» ногах… Теперь настал черед удивляться и восхищаться стойкости девушки столичным медикам. Когда протезы были готовы, Зина сделала при помощи санитарки первые несколько шагов. Потом ещё и ещё. С костылями, с помощью стула, Зина, сцепив от боли зубы, с железным упорством каждый день старалась учиться ходить. Сначала палата, потом коридор, следом больничный двор. Медики, глядя на неё говорили, что с таким характером будет неудивительно, если Зина вскоре начнёт плясать. Помимо бесконечной ходьбы, Зина много читала. Особенно, как нетрудно догадаться, её интересовали сводки с фронтов. Узнав, что наши войска подходят к её родному Полоцку, девушка села писать письмо бойцам 1-го Прибалтийского фронта. «Дорогие мои! – писала Зина. – Пусть это письмо дойдет до сердца каждого из вас. Его пишет человек, которого фашисты лишили всего: счастья, здоровья и молодости. Мне двадцать три года. Уже пятнадцать месяцев я лежу, прикованная к госпитальной койке. У меня теперь нет ни рук, ни ног. Это сделали фашисты. Я была лаборанткой-химиком. Когда грянула война, вместе с другими комсомольцами я добровольно ушла на фронт. Здесь я участвовала в боях, выносила раненых... В последнем бою, когда я бросилась на помощь раненому командиру, ранило и меня, перебило обе ноги. Фашисты шли в контратаку, меня некому было подобрать. Я притворилась мертвой. Ко мне подошел гитлеровец. Он ударил меня ногой в живот. Затем стал бить прикладом. По голове, по лицу... И вот я – инвалид. Недавно я научилась писать. Это письмо я пишу обрубком правой руки, которая отрезана выше локтя. Мне сделали протезы, и, может быть, я научусь ходить. Солдаты! Я была вашим товарищем, шла с вами в одном ряду. Теперь я не могу больше сражаться. И я прошу вас: отомстите! Отомстите за меня, за мой родной Полоцк! Быстрее гоните фашистскую мразь на запад! Отомстите за всех, кому фашисты принесли горе и муки! За нашу истерзанную землю, за нашу растоптанную молодость, за пепел сельских пожарищ, за руины городов! Друзья мои! Когда я лежала в госпитале в Свердловске, комсомольцы одного уральского завода, принявшие шефство надо мной, построили в неурочное время пять танков и назвали их моим именем. Сознание того, что эти танки сейчас бьют фашистов, даёт огромное облегчение моим мукам... Мне очень тяжело. В двадцать три года оказаться в таком положении, в каком оказалась я... Эх! Не сделано и десятой доли того, о чем мечтала, к чему стремилась... Но я – коммунистка и не падаю духом. Я верю в себя, верю в свои силы, верю в вас, мои дорогие! Я верю, что Родина не оставит меня. Я живу надеждой, что горе мое не останется неотомщенным, что немцы дорого заплатят за мои муки, за страдания моих близких. И я прошу вас, родные: когда пойдете на штурм, вспомните обо мне. Вспомните — и пусть каждый из вас убьет хотя бы по одному фашисту! Пусть этот день наступит скорее! Зина Туснолобова, гвардии старшина медицинской службы. Москва, 71, 2-й Донской проезд, д. 4-а, Институт протезирования, палата 52». Это письмо было опубликовано во фронтовой газете «Вперёд, на врага!» 13 мая 1944 года. Оно нашло такой отклик в душах советских солдат и офицеров, что они действительно с удвоенной силой стали бить врага. А на стволах орудий, танках, самолётах и даже на снарядах появились надписи «За Зину Туснолобову!» Такая же надпись появилась и на фюзеляже самолёта ИЛ-2 Героя Советского Союза Петра Андреева. Уже потом, в Полоцке Зинаида Михайловна и Пётр Кузьмич, не знакомые до этого друг с другом, встретятся в доме Зины и обнимутся, как родные…
«Многим обязаны тебе мы, фронтовики»А пока всё ещё шла война… На имя Зинаиды Туснолобовой в институт протезирования пришло более трёх тысяч писем с фронта. Она старательно выводила ответы, посвящая этому каждый день по много часов. Одно из писем с пожелтевшей открыткой с изображением зайца Зинаиде было почему-то особенно дорого. Она считала его своим талисманом. Писал ей красноармеец Александр Ульянов: «Дорогая Зина! Может, этот глупый зайчонок вызовет улыбку на вашем лице и, может быть, смягчит вашу неизмеримую боль и горечь. Я не знаю вас, но, прочитав в газете «Вперед на врага» ваше обращение, счел своим долгом хоть чем-нибудь выразить вам свое участие. Ваше горе велико. Сколько нужно стойкости и выдержанности, чтобы сохранить в вашем положении волю к борьбе, к жизни. Ваши друзья, те, которых вы спасали, и те, к чьим ранам не успели прикоснуться ваши заботливые руки, — на коленях перед вами, принесшей такую жертву ради нас, ради нашего общего дела. Я приветствую вас с Новым годом! Я знаю и верю, что вы найдете в себе силы участвовать в нашей борьбе. Ведь жил же, творил, боролся рядом с нами Николай Островский! От всей души желаю вам светлых дней. Знайте, Зина, ваш призыв услышан, фашисты заплатят за ваши страдания, и среди тех, кого мы покараем смертью, наверняка будет и тот негодяй, что поднял на вас руку. Не теряйте мужества, пусть Новый год принесет вам успешное окончание лечения и заслуженное возвращение к жизни. Верьте в это! Будете верить? Да?» «Милая, ласковая сестра, простая русская девушка в белом халате! – передавал Зине привет через газету «Комсомольская правда» снайпер Фёдор Сикорский. – Многим обязаны тебе мы, фронтовики. Ты спасаешь нас, когда мы лежим на госпитальной койке, когда организм наш борется со смертью. Ты оберегаешь наш покой, когда нас, раненых, перевозят в санитарных поездах. Ты, одетая в защитную гимнастерку, спасаешь нас на поле боя. Тебя нет в наших боевых рядах, дорогая Зина, но образ твой вдохновляет нас на подвиги...» Фёдор обещал Зинаиде жестоко отомстить врагу и сдержал слово – всего за несколько дней он убил 11 фрицев, а всего на его счету было 150 убитых фашистов. Зинаиде по-прежнему продолжали приходить письмаСпустя некоторое время Зинаида вернулась в родной Полоцк. И как мечтала, вскоре встретила мужа, твёрдо стоя на ногах. Гвардии старший сержант, командир роты Иосиф Петрович Марченко тоже не избежал ранения, а потому пришёл с войны, опираясь на трость. Оба они были инвалидами, но как потом вспоминали их родственники, друзья и соседи, они не видели более счастливой пары. Зина и Иосиф решили осуществить свою мечту – посадить яблоневый сад. Осенью привезли саженцы. А весной, когда только-только появились листочки на молодых яблоньках, Зинаида родила сына, Славку. Потом ещё одного, Толика. Но судьба словно продолжала испытывать молодую пару на прочность – оба ребёнка вскоре умерли от инфекции. Родители не отчаялись, и через некоторое время у них появился сын Владимир и дочь Нина. А Зинаиде по-прежнему продолжали приходить письма. От школьников, студентов, участников войны, колхозников и рабочих заводов… Капитан К. Рыковский написал Зинаиде Михайловне о том, что в 1944-м перед штурмом Полоцка он зачитал подведомственному ему батальону то самое обращение Зинаиды, которое она написала в свердловском госпитале. Рассказал, как шёл тогда бой. «Узнав, что вы живете в Полоцке, я счел необходимым обратиться к вам с настоящим письмом. Шел 1944 год. Дивизия, в составе которой мне приходилось воевать, прорвала оборону и быстро подошла к вашему городу с юго-восточной стороны, но сильным пехотным и огневым прикрытием была остановлена на линии железной дороги, проходящей в пригороде. Моему батальону было приказано в пятнадцать часов дня 3 июля ворваться в город. Однако противник усилил оборону, яростно сопротивлялся, завязался бой, а характер его, размах его вам, конечно, известен, когда одна сторона стремится наступать, а другая стремится удержать оборону. Бой шел двое суток. И только после изменения направления — мы перешли с северо-восточной стороны — ночью проникли в центр города. Немцы прошли на западный берег реки и хотели закрепиться, но не удалось. Наше стремительное продвижение опрокинуло их планы, и мы в этот же день уже были в Литве». «Я честно служу Родине. За все время службы не имел ни одного взыскания и заверяю вас, что так будет до конца службы. Я так же, как и старшие мои братья, если это потребуется, буду защищать Родину, не щадя своей крови и самой жизни. Еще раз большое вам спасибо! Солдат Оглотков А. И.» «С флотским приветом и массой наилучших пожеланий вашей трудовой семье. Пишет вам незнакомый Виктор. Мы, матросы славного Балтийского флота, узнав о ваших героических делах, которые вы совершили в грозные дни Великой Отечественной войны, клянемся вам, что мы свято будем хранить боевые традиции наших отцов. А так как я являюсь вашим земляком, то товарищи мои по оружию и просили меня, чтобы я обратился к вам с просьбой, чтобы вы рассказали нам о себе, о своей семье, о вашем здоровье. Моя родина в сорока километрах от города Полоцка. С глубоким уважением к вам. По поручению своих друзей — матрос Балтийского флота Гусаков Виктор». «От группы воинов Заполярья, — гласит надпись на небольшом листе школьной бумаги. — Мы очень гордимся вашим патриотическим поступком, который вы проявили в годы Отечественной войны. Мы, воины Заполярья, клянемся в том, что будем мастерами своего оружия, будем бдительно стоять на страже безопасности нашей Родины». А вот и письма от школьников, которые приходили с разных городов и сёл Советского Союза: «Здравствуйте, Зинаида Михайловна! ... О вас пишут, что вы — настоящий герой нашей Родины. Очень часто в газете помещают письма, которые вам присылают со всех концов, в которых благодарят от всего сердца за ваш поступок, что вы совершили во время Великой Отечественной войны. Вот и мы решили послать вам благодарность за ваш поступок. Мы очень рады, что вы остались живы и можете ходить и писать... Желаем вам отличного здоровья. Евгения и Лидия Микуличи, ученицы десятого класса, деревня Черная Стежка, Минской области, Смолевичского района. «... Дорогая Зинаида Михайловна, мы очень просим вас разрешить нашему отряду носить ваше имя. Обещаем вам быть достойными вашего прекрасного имени. Украинская ССР, Дачный поселок, средняя школа № 121, пионерский отряд пятого класса». Написал Зинаиде и тот самый лётчик, о котором мы уже рассказывали, Пётр Андреев. «Здравствуйте, Зинаида Михайловна и вся ваша семья! Пишет вам Петр Андреев, боевая работа которого в период войны тесно связана с вашим именем: на фюзеляже моего самолета ИЛ-2 в 1944 году было написано ваше имя и мне было поручено мстить за ваши муки. Просматривая газеты после отпуска, встретил заметку о вас и адрес и решил написать вам письмо. Часто при встречах с молодежью я рассказывал про ваш подвиг, подвиг простого советского человека, патриота своей Родины, который в тяжелый час, когда руки не могли держать оружия, разил врага горячим словом, призывом. Пусть в это время вы были прикованы к госпитальной койке, но можно твердо сказать, что вы были в передовой цепи идущих в бой бойцов, танкистов, летчиков, артиллеристов, так как ваше имя было написано на боевых грозных машинах, несущих смерть фашистским захватчикам. Не все дождались дня победы. Мой воздушный стрелок старшина Николай Мощенских погиб под Ригой в воздушном бою. Многое, что было во время войны, начинает стираться из памяти, но имена погибших товарищей в бою трудно забыть, потеря их ничем не может быть восполнена, поэтому с ненавистью читаешь некоторых зарубежных «ретивых вояк», которым мало пролитой крови в прошедшей войне, они готовят новую, еще более кровопролитную бойню. Я продолжаю служить в авиации, только свой ИЛ сменил на более совершенный самолет. Учусь сам, учу других, зная, что, чем сильнее будет наша армия, тем надежнее будет мир! Живу с семьей в Белоруссии; растет наш сын Сергей, которому пять лет. У вас может возникнуть вопрос: а где самолет, на котором было написано ваше имя? Отвечу: он честно отслужил свой срок и по окончании войны был списан под Кенигсбергом. Вот и все, что хотел вам написать в этом письме. Большой привет вашей семье. У вас есть фотография боевого экипажа в период войны, а сейчас высылаю фото «экипажа» мирного времени — жена Нина, сын Сергей и я. Если у вас будет время ответить, будем ждать всей семьей ваше письмо». «Мы с Иосифом вернулись в Полоцк, посадили сад. Может быть, это и есть счастье?»Не прекращала переписываться Зинаида и с хирургом из Свердловска, Николаем Соколовым. Из письма Зинаиды Туснолобовой-Марченко: «…Мы с Иосифом вернулись в Полоцк, посадили сад. Может быть, это и есть счастье? Чтобы вот так раздольно цвел сад и росли дети. Подумать только, Вовочка уже в восьмом классе, а Нинка-егоза последний год ходит в детский садик. Сейчас поздний вечер, моя шумная семья угомонилась, все спят, а я пишу вам письмо… Вся моя семья желает вам, дорогой мой доктор, здоровья, счастья, больших успехов. Приезжайте к нам летом на яблоки, Николай Васильевич! Забирайте всю семью с собой! Будем ездить в лес по грибы, на рыбалку! А главное – вы увидите, как я научилась самостоятельно стряпать, топить печь и даже штопать ребятам чулки. Горячо любящая вас Зинаида». А в посылке, направленной Николаю Васильевичу, были красные яблоки, которые выросли в саду четы фронтовиков. Возможно, Зина, отправляя посылку, помнила о тех двух яблоках, которые главный хирург принёс когда-то пациентке Туснолобовой перед Новым годом, как привет от его родных… Чтобы хоть чуть-чуть порадовать раненую девушку… «Всех, кто с ней общался, в первую очередь поражала её энергия и оптимизм»Кстати, Зинаида не кривила душой, когда писала в письме, что многое научилась делать самостоятельно – вести домашнее хозяйство, готовить, штопать, работать в саду и огороде. Она была членом горкома партии Полоцка, была диктором на местном радио. Вот как передавала рассказ отца, Владимира Марченко, внучка Иосифа и Зинаиды Юлия: «В послевоенное время Зинаида Михайловна вела большую информационно-патриотическую работу со всеми, кто к ней обращался (школы, воинские части, предприятия). Принимала дома делегации со всего СССР, а также иностранные. Во время летних каникул со всех уголков страны на встречу с ней приезжали группы школьников и студентов. Всех, кто с ней общался, в первую очередь поражала её энергия и оптимизм. Каждый день был расписан. Что сделать по дому, кому позвонить, с кем встреча. Не она просила помощи, а к ней за помощью в решении различных проблем и со своими бедами обращались люди. Выезжала на встречи с однополчанами в Ленинск-Кузнецкий, Воронеж, воинские части. Любила готовить. До 70-х годов сама собирала грибы. Сама отвечала на письма. По приезду в г. Полоцк Иосиф Петрович работал в артели «Пищевик» - начальник цеха, главный инженер, директор. Всегда старался делать Зинаиде Михайловне хоть мелкие, но подарки к разным датам. Памятные – по случаю рождения детей. Охотник, рыбак, грибник. Любил покопаться в огороде около дома. Живя в частном доме – 72 кв.м, - все работы по дому выполнял сам, пока не подросли дети. Сын Владимир родился в 1951 году. Работал слесарем-монтажником, служил 1970-1972 год в ракетных войсках. (По закону, учитывая здоровье матери и отца, мог не служить.) После армии вернулся на прежнее место работы. Закончил институт в 1980 году. К.М.С. по водным лыжам. 32 года работает в газовом хозяйстве. В настоящее время зам. директора горгаза. Внучка Юля 1976 года рождения. Окончила школу с серебряной медалью. Инженер-строитель. Живет и работает в Минске. Дочь Зинаиды Михайловны – Нина родилась в 1959 году. По образованию швея. В настоящее время домохозяйка. Вырастила двух сыновей. Младший демобилизовался из армии в марте 2010 г. Почти все мужчины по материнской и отцовской линии отслужили срочную службу в боевых частях». 6 декабря 1957 года указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны Зинаиде Туснолобовой-Марченко было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль №10842) с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». О присвоении этого звания ходатайствовали Военно-медицинский музей МО СССР, местные партийные и советские организации Полоцка. Осенью 1965 года Международный Комитет Красного Креста наградил Зинаиду Михайловну медалью Флоренс Найтингейл, учрежденной в честь английской сестры милосердия. Зинаида стала третьей советской медсестрой, удостоенной этой высокой награды. В 1987 году Витебский облисполком утвердил премию имени Зинаиды Туснолобовой-Марченко. Ею награждают лучших многодетных матерей региона. Торжественная церемония награждения проходит ежегодно накануне Дня матери, 14 октября. Зинаида Михайловна Почётный гражданин города Полоцка, одна из улиц которого названа её именем. В Полоцке открыт музей-квартира героини. Умерла Зинаида Михайловна 20 мая 1980 года, в то время, когда цвели яблони, посаженные ею и Иосифом. Похоронена отважная гвардии старшина медицинской службы Зинаида Михайловна Туснолобова-Марченко на Красном кладбище в городе Полоцке. Еще о героях Великой Отечественной войны на нашем портале:
|
