НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Индекс страха достиг максимума

16 Декабря 2015 г.

 

По данным октябрьского исследования Всероссийского центра исследования общественного мнения («Проблемный фон октября», пресс-выпуск № 2963) в конце октября в топ-20 проблем, выступающих в роли лакмусовой бумажки внутриполитического климата страны, впервые попал вопрос мира.

Казалось бы, в этом нет ничего необычного, ведь в череде внешнеполитических конфликтов, то и дело вспыхивающих в разных частях света, аспект безопасности и стабильности становится как никогда актуальным. Мы живем в эпоху международной нестабильности, когда последствия даже самого незначительного регионального конфликта способны спровоцировать поистине колоссальный международный резонанс.

Почему же вопрос мира актуализируется в сознании россиян только сейчас? Почему, скажем, кризис на Украине, где проживает во многом родственный нам в историческом, культурном и ментальном отношении народ, не обозначил проблему мира так остро, как это происходит сегодня? Попробуем разобраться.

Итак, в конце октября вопрос мира впервые приобретает значимость для российских граждан и сразу же опережает такие «топовые» с точки зрения злободневности проблемы, как высокие тарифы в ЖКХ, падение рубля, развал промышленности, проблемы инфраструктуры. При этом практически одновременно с формированием в общественном мнении запроса на мир внимание к проблеме внешней политики заметно угасает. В связи с этим возникает, думаю, вполне уместный вопрос: что же значит сегодня для большинства россиян понятие мир, если напрямую с внешнеполитической обстановкой он не связан?

Согласно данным социологических опросов, обострившаяся потребность в мире во многом обусловлена сегодня событиями, происходящими в Сирии.

Парадокс? Ведь как иначе можно объяснить тот факт, что ситуацией в области внешней политики обеспокоены всего лишь 5% населения, тогда как проблемой мира, которая является следствием международной напряженности, – уже более двух третей? Но не будем торопиться с выводами.

sirii bom

Как известно, российская авиация начала наносить удары по объектам на территории Сирии с 30 сентября. Оперативно проведенный опрос показал, что военную операцию поддерживают 64% российских граждан. Примечательно, что, по данным Фонда «Общественное мнение», спустя всего лишь 20 дней таковых было уже 70%.

Абсолютное большинство россиян продемонстрировали уверенность в том, что военная операция вызвана главным образом необходимостью уничтожения террористов и ИГИЛ ("Исламское государство", ИГИЛ - международная террористическая организация, запрещенная в РФ), 30%, так как они представляют реальную угрозу для России (23%). При этом только 7% населения связывают сегодня российское военное присутствие в Ближневосточном регионе со стремлением «помочь гражданам Сирии», и лишь 8% – «с достижением мира» (ФОМ, «О действиях российской авиации в Сирии», 18.11.2015).

Важно отметить, что проблема мира становится значимой для граждан только тогда, когда они допускают возможность проявления на территории страны отголосков конфликта, происходящего в другом регионе, которые могут представлять реальную угрозу жизни и безопасности.

Таким образом, образ мира не вызван эмоциональной и гражданской сопричастностью «чужой», в данном случае сирийской, трагедии, сложившейся в условиях внутриполитического хаоса. Напротив, мир – это понятие, которое в первую очередь ассоциируется у российских граждан с безопасностью личной жизни; при этом интересно и то, что потребность в мире своими корнями, как ни странно, глубоко уходит в страх перед войной и политической нестабильностью внутри страны.

В этом отношении замечу, что, по данным ВЦИОМ, именно страх перед войной в российском обществе осенью этого года стал самым высоким за последние 25 лет и составил 48%. По сравнению с 1990 годом он увеличился на 35%! (Пресс-выпуск № 2954, «Армия России – 2015», 15.10.2015.)

Кроме того, согласно данным компании «Медиалогия», в отечественном информационном пространстве только за один 2015 год по теме «терроризм» было зафиксировано более 20 тыс. сообщений, тогда как за пять предыдущих – всего 60 тыс. (ВЦИОМ, пресс-выпуск № 2988, «Террористическая угроза: мониторинг», 30.11.2015). Возможно, именно по этим причинам сегодня для многих граждан конфликт в Сирии в первую очередь ассоциируется с внутрироссийским опытом войны с терроризмом.

В частности, по данным исследования ФОМ «О действиях российской авиации в Сирии», россияне, поддерживающие военную операцию в Сирии, следующим образом объясняли свою позицию (приводятся цитаты из социологических опросов): «Если бы Россия не наносила эти удары, то через какое-то время угроза для России была бы реальной»; «Лучше пусть там удары, чем на Кавказе»; «Чтобы было у нас спокойно, чтобы к нам не пришли».

Итак, поддержка военной операции в Сирии, собственно, обострение потребности в мире связаны с подсознательным страхом россиян перед нестабильностью, внутренними конфликтами, войной. Это положение представляется весьма важным, поскольку в свете сохранения мира, понимаемого в таком ракурсе, россияне потенциально допускают увеличение милитаризации как внутренней, так и внешней российской политики.

Несмотря на то, что более двух третей россиян по-прежнему считают участие России в наземных боевых операциях недопустимым, постепенно увеличивается доля тех, кто придерживается противоположного мнения. Так, по данным ФОМ, в конце ноября уже 20% населения высказались за необходимость введения сухопутных войск в зону конфликта.

Теракт с пассажирским самолетом А321, кажется, только сплотил общественность в отношении поддержки военного присутствия России на территории Сирии. Сегодня подавляющее большинство граждан – 74% – уверены в том, что операцию в Сирии следует продолжать; из них практически треть высказываются за необходимость расширения в ближайшее время военного присутствия на Ближнем Востоке.

Такое присутствие отвечает не только потребности сохранить мир и внутриполитическую стабильность внутри страны. Россияне видят в такой политике государства демонстрацию «своей силы и военной мощи», стремление к «укреплению своих позиций в мире».

Примечательно, что именно в 2015 году заметно увеличивается позитивное мнение российских граждан о состоянии и боеспособности отечественной армии. Так, согласно данным ВЦИОМ, практически половина россиян придерживается мнения, что отечественная армия «находится на уровне лучших армий мира», треть же считает, что российские Вооруженные силы – «самые эффективные и боеспособные в мире».

Итак, образ мира во многом связан в представлении россиян с понятиями порядка и стабильности. Но очень важно заметить, что этот образ не сформирован рационально; он ищется, что называется, по наитию, на ощупь.

По замечанию ряда авторитетных исследователей, общественное сознание современной России продолжает оставаться катастрофическим. Основными элементами такого сознания выступают различные социальные страхи – иррациональные и тревожные переживания, которые ложатся в основу общественного сознания и поведения.

За примерами далеко ходить не надо. По данным исследования Левада-центра, до сих пор 51% россиян испытывает «постоянный страх» перед «мировой войной», 26% – перед «возвратом массовых репрессий», 33% – перед «произволом властей, беззаконием» («Общественное мнение – 2014», ежегодник, с. 18–19). Замечу, что и индекс страха «международной напряженности, военных действий» в ноябре этого года достиг своего максимума за последние 10 месяцев и значительно опередил «страхи» перед «подорожанием товаров и обесцениванием сбережений», «увольнением», «проблемами со здоровьем», «снижением доходов» (ВЦИОМ, «Карта страхов: война бьет инфляцию», пресс-выпуск № 2967, 04.11.2015).

Таким образом, проблема мира для российских граждан стоит особенно остро, но она лишена взвешенной, аналитической проработки.

С этой точки зрения примечателен тот факт, что, по данным ФОМ, за событиями в Сирии следят 84% населения, при этом треть не может определенно сказать, есть у России союзники в военной операции или нет, а 36% и вовсе в качестве союзников называют, например, Турцию, Египет, Китай и Казахстан...

Внешняя угроза терроризма выступает сегодня значительным мобилизационным потенциалом, способным существенно понизить уровень социальной напряженности внутри страны и сформировать сильное «национальное чувство».

Военная операция в Сирии создала условия, при которых Россия в очередной раз получила возможность подтвердить свой статус мировой державы, во многом благодаря двум факторам – общественной солидарности, единению с политическим лидером и исторической ролью страны – перед лицом общего страха.

Этот пробудившийся в недрах общественного сознания страх перед гидрой международного терроризма, которая грозит посягнуть на традиционные ценности российских граждан (государственный патернализм, стабильность, порядок и безопасность), вызвал у россиян сильную потребность в мире.

По инф. vz.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!