Чем занималась политическая полиция Российской империи в начале XX века? |
По инф. polit.ru |
15 Ноября 2022 г. |
Чем занималась политическая полиция в предреволюционный и революционный период истории Российской империи? Об этом можно узнать из книги Сергея Медведева «Политическая полиция, революционеры и железные дороги в начале XX столетия», где автор на основе преимущественно неопубликованных архивных материалов анализирует деятельность Московского охранного отделения в структуре органов политического сыска. Ниже предлагаем прочитать небольшой фрагмент. Полицейские учреждения и рабочий вопросПо мнению многих исследователей рабочего вопроса, забастовочное движение в Российской империи началось в 1870-е годы. Промежуточным итогом первой волны недовольства пролетариев стала знаменитая стачка 1885 года, произошедшая на текстильной фабрике «Товарищество Никольской мануфактуры Саввы Морозова, сына и Ко» в Орехово-Зуево. Как писал В. И. Ленин, «эта громадная стачка произвела очень сильное впечатление на правительство, которое увидало, что рабочие, когда они действуют вместе, представляют опасную силу, особенно когда масса совместно действующих рабочих выставляет прямо свои требования. Фабриканты тоже почуяли силу рабочих и стали поосторожнее». Несмотря на то что 3 июня 1886 года император Александр III подписал «Правила о надзоре за заведениями фабричной промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих и об увеличении числа чинов фабричной инспекции», которые способствовали «упорядочению системы штрафов» , некоторые современные историки придерживаются мнения о том, что штрафы продолжали оставаться серьезной проблемой для трудящихся. Так, доктор исторических наук М. Г. Суслов приводит данные о существовании «509 пунктов, по которым могли налагаться штрафы». Частые стачки рабочих ставили новые задачи перед органами безопасности империи. 10 апреля 1893 года исполняющий должность обер-полицмейстера Москвы полковник А. А. Власовский адресовал участковым приставам города следующую информацию: «Предлагаю тем участковым приставам, в районе коих имеются фабрики или заводы, с получением сего обратить особое внимание на всех рабочих, причем поставляю в обязанность гг. приставам знать подробно и обстоятельно настроение рабочих на каждой фабрике, для чего требовать ежедневного доклада от местного околоточного надзирателя. О всех случаях увольнения беспокойных и дерзких рабочих, а также и о всех проявлениях недовольства со стороны их, как в отношении своего положения, так и в отношении распоряжений фабричной или заводской администрации, мне немедленно доносить (по Охранному отделению), сообщая списки увольняемых с указанием их званий, имен, отчеств и фамилий, а также причин, послуживших увольнению». Если местные власти могли девять месяцев искать скрывшегося революционера, то сами революционеры могли находить интересующих их рабочих гораздо быстрее. В Государственном архиве Российской Федерации хранится достаточно большое количество писем обеспокоенных осведомителей в губернские жандармские управления и охранные отделения. К примеру, В. М. Жуков писал начальнику Тверского ГЖУ Уранову: «Я живу совершенно без работы, мои товарищи и вообще чуть не все рабочие грозят меня убить и даже имели покушение на мою жизнь. Моего одного товарища, Павла Вольнухина, отправили на тот свет также за откровенность, следовательно, и мне не избежать этого. Я вам выдал пять кружков с их интеллигентами. В настоящее время мне ничего не остается делать, как садиться в тюрьму или уехать куда-либо в другую губернию, кроме того, я не имею права уезжать из Твери никуда, так как нахожусь под надзором и имею вид на жительство только в Твери». Бывший агент уфимской полиции Гавриил Иванович Боголюбов обращался в Уфимское губернское жандармское управление с похожим текстом: «Из дому меня выгнали, не дав мне никаких средств, вследствие чего я должен был выйти из семинарии. Теперь я скитаюсь кое-где и как-нибудь. Искал место, но не нашел. Вследствие чего я осмеливаюсь просить у вас, не поможете ли вы мне в улучшении моего положения». Московский обер-полицмейстер Д. Ф. Трепов в 1898 году регулярно получал письма, свидетельствующие о неудовлетворительной работе и коррупции сотрудников сыскной полиции. Одно из таких посланий, подписанное инициалами «ДПД», было получено им 31 января 1898 года: «Руководствуясь достоверными сведениями и наблюдением, нельзя не обратить внимание на московскую сыскную полицию, в которой царит всевозможный беспорядок, созданный и поддерживаемый лицами, находящимися на службе в оной. Полицейский надзиратель Ченышев всё время службы посвящает единственно только на благоустройство своего дома на Антроповых ямах, и кроме этого, имея легковой извозчичий промысел, только преследует свои личные выгоды, не принося своей службой никакой пользы сыскной полиции, кроме убытка, получая ежемесячно незаслуженное жалованье. Отождествляется с господином Чернышевым и равный ему во многих отношениях фаворит гг. чиновников надзирателей Попов, которому служит резиденцией ресторан Павловского на Трубной площади, в который после обхода, с целью наживы, домов терпимости является надзиратель Горский и совместно с Ченышевым и Поповым приступают к ожесточенной игре на бильярде». По мнению автора послания, преступные действия полицейских надзирателей имели последствием бездействие секретной агентуры: «Что же касается до розысков, то таковые едва ли могут быть более в количественном порядке благодаря существующей рутине, ибо собиравшиеся ежедневно все агенты с утра почти до 4 часов дня держатся в управлении, а затем они бывают посвящены исключительно в дневные и ночные наряды без очереди, что подтвердит карта нарядов, следовательно, на розыски, это специальное назначение сыскной полиции, совсем не остается времени, что воочию становится ясным из тех скудных результатов, которыми проявляют свою деятельность сыскная полиция». В то же время на имя Д. Ф. Трепова поступали письма, настолько цинично и тенденциозно составленные, что вряд ли он мог задаться вопросом о достоверности приводившихся в них данных: «Случаи "неосторожного" расходования казенных денег высшими чинами бюрократического аппарата довольно часты и даже небезызвестны широкой публике. Так, после полковника Пирамидова, пришибленного насмерть, в кассе Санкт-Петербургского охранного отделения, начальником коего он был, недосчитались 7000 рублей. Чернопятков — казначей Московского ГЖУ».
На нашем сайте читайте также:
|
|