"Дети войны". Публикации 2007 года

Внутренняяколония

Михаил Ивкин

По-доброму, по-хорошему завидую я нынешним молодым. Жизнь у них порой хоть и нелегкая, но свободная. Немыслимое во времена моего детства дело: пацан в 14 лет может открыть свой бизнес, а работник может подать на руководителя предприятия в суд за несвоевременную выдачу заработной платы. Полвека назад жизнь у деревенских пацанов, да и у взрослых тоже, была совсем иной.

Какябыл"крепостным"

Наш колхоз "Путь Ильича", в котором я жил после войны (с 1942 по 1958 гг.), слыл в Тулунском районе передовым. Сдавал хлеба, мяса, картошки и овощей едва ли не больше всех. А люди бедствовали, голодали. Не имея никакой зарплаты, не ведая даже, что это такое, полагались только на себя, на свой огород и подворье. Пилили дрова, косили сено чуть ли не украдкой, урывками, чаще по вечерам да в ненастные дни, лишь после того, как были сделаны заготовки для колхоза.

Каждое лето во время школьных каникул я работал прицепщиком на тракторах. Это сейчас они более-менее усовершенствованные. А тогда были совсем примитивные. Прицепщики, в основном 12-14-летние ребятишки, сидели прямо на плуге, на жестком железном сиденье, регулировали глубину вспашки, а на поворотах поднимали из земли лемехи. Обычно к концу смены уже ничего не соображал - от жары, тряски, пыли и гула "стального коня".

Однажды сосед-тракторист, с которым я работал в паре, нес меня с полдороги домой на себе. Так я обессилел. Мы вспахивали ночью под зябь поля, с которых только что убрали хлеб. Тракторов в колхозе не хватало, и их использовали в две смены: днем - на жатве пшеницы и ржи, ночью - на вспашке. Менялись только трактористы.

Работал больше недели без выходных, бригадир обещал дать отгул. Но вечером неожиданно постучал в окно. Мать была уже дома.

- Зоя! - прокричал он ей, сидя верхом на коне. - Пойдешь завтра на полевой ток. На подработку зерна. А сына посылай на комбайн к Степану. У него помощника нет.

- Побойся бога, Микита, - взмолилась мать. - Сына утром мужики с поля на себе принесли. Он же еще слабый... Пусть хоть один день отдохнет.

Микита, рябой угрюмый мужик, долго молчал под окном, кряхтел.

- А что такое с малым? - спросил он наконец. - Чего это он не встает?Мать, накинув платок на плечи, бросилась на улицу уговаривать бригадира дать мне отдых.

- Эх, ма... Кого же я пошлю?! Пацаны все заняты. Нет, пусть ночь поспит, а утром чтоб был на работе.

На следующий день я уже стоял на копнителе зерноуборочного комбайна "Коммунар" и, нажимая на педаль механического рычага, периодически выбрасывал из него солому. Комбайны тоже не отличались удобством. Были даже не самоходными. По полям их вместе с прицепленными сзади копнителями таскали гусеничные трактора. Механический сброс соломы часто не срабатывал. Тогда я спрыгивал вниз, в бункер, и ногами отталкивал решетку, удерживающую накопившуюся солому. Вываливался на стерню вместе с ней, а потом босиком, догнав комбайн, снова взбирался по крутым ступенькам наверх.

Отвозил с полей на тока, а оттуда на элеватор тяжеленные, как свинец, мешки с пшеницей. Порой, в поединке "кто - кого", мешок побеждал, и я падал на землю. Делал еще много чего. Мне проставляли за это трудодни. Предвкушая большой заработанный куш, ждал осенью расчета зерном. Радостно говорил матери:

- Вот получу четыре мешка (я все заранее подсчитывал, зная урожайность), и заживем. Вырастим вторую свинью. Для себя, а не на продажу. Разведем побольше кур.

Однако моим мечтам-ожиданиям не суждено было сбыться: не то что четыре, ни одного мешка я от колхоза в том году так и не получил. (И в следующем - тоже). В правлении лишь развели руками: "Хлеба нет. Весь заставили сдать государству". Отказываться же от работы было рискованно: могли потом не дать лошадь, чтобы привезти дрова и сено, вспахать и заборонить огород. Могли вообще ничего не дать, в том числе и какой-нибудь нужной справки, если бы вдруг она потребовалась.

По существу, мы были на селе крепостными, холопами у своего собственного государства. Работали на него бесплатно. Особенно дети. Сегодня это ни для кого не секрет. Село в минувшие десятилетия эксплуатировалось на износ, по-варварски, как внутренняя колония.

Потому и бежали оттуда люди. Не видя никакой перспективы, уехали моя сестра, дядькина дочь и три его работящих сына, дети остальных родственников. Не захотел оставаться в "колонии" даже мой троюродный брат, человек очень любивший сельскую жизнь и технику. Ныне он в Иркутске известный бизнесмен, строит дома.

А в моей родной деревне коренного населения, потомков тех, кто её основал и строил на рубеже XIX-XX веков, приехав сюда по переселенческой программе из европейской части Российской империи, почти не осталось. Особенно из числа молодых. Потеряны связь поколений, преемственность, тяга к земле. Пустующие в начале 90-х годов дома заняли пришлые и зачастую случайные люди, дачники из Тулуна и других городов. Круг их интересов узкий: огороды, сбор грибов и ягод. Сотни гектаров некогда плодородной пашни заброшены, заросли бурьяном.

Когда я, окончив 10 классов, приехал в Иркутск и после небольших курсов устроился работать экономистом на фабрику по производству валенок, начальник отдела кадров записал в моей новенькой трудовой книжке: "Общего трудового стажа до поступления на фабрику нет". Предприятие было в самом центре города, на месте, где располагался до недавнего времени вещевой рынок "Шанхай", и зарплату мне положили невиданную - аж 75 руб. в месяц. Я был всему этому несказанно рад. Однако смутило утверждение кадровика, что "стажа нет".

- Как нет?! - оскорбился я. - В колхозе ведь работал наравне со взрослыми с 12 лет.

- Это не считается, - сказал кадровик. - По закону ты до 16 лет не имел права работать на государственном предприятии. А колхоз - предприятие государственное. У нас в СССР нельзя использовать детский труд... Это даже в Конституции записано, - добавил он важно.

Вот так: по закону, продекларированному на весь мир, нельзя, но если партии и государству очень хочется, то можно. Почему бы и нет? Труд-то дармовой, воистину коммунистический. А что касается трудовых книжек, то в колхозах до 70-х годов их вообще не выдавали. Никому. Даже взрослым. Что уж говорить о подростках. Их просто воспринимали как бесплатное приложение к своим родителям.

Какябылсамогонщиком

При полном отсутствии денег колхозники изобрели их эквивалент - самогон. Варили его во всех 120 домах. Иначе было не выжить. Свадьба ли, похороны, поминки, гости приехали издалека - что поставишь на стол? Водку в магазине, конечно, продавали. Чаще понемногу, в розлив, в небольших железных стаканчиках. Но из-за дороговизны (по понятиям деревенских) ее покупали редко. Только в крайних случаях. Да и где столько денег наберешься, если, скажем, на свадьбу уходило до 35 литров. Чтобы их купить, потребовалось бы выложить около 1300 руб. Цена коровы.

Таких денег даже у самых зажиточных селян отродясь не водилось. Что уж говорить про бедных.

С самогоноварением тогда боролись жестоко. Пойманным с поличным могли припаять и тюремный срок. Но на практике до этого не доходило. Власть довольствовалась малой кровью: обнаруженные барду или самогон выливали на землю, аппарат ломали. И дело тут было не в морали или гуманности к колхозникам, дескать, гробят змием свое драгоценное здоровье, а в простом экономическом расчете. Доходы от продажи алкогольной продукции, на которую государство установило монополию, были огромные. В общем объеме оборота продовольственных товаров (как по Иркутской области, так и по стране) ее удельный вес составлял 40-45%.Сельчане сопротивлялись, уйдя в глубокое подполье. Десять самогонных аппаратов (их делали совместно столяры, кузнецы и механизаторы-умельцы) берегли пуще глаза. Дождавшись своей очереди, перевозили от дома к дому скрытно, прикрыв сеном или соломой. Зимой гнали в банях, делая вид будто топят их для помывки, а летом - в лесу. Благо тайга стеной стояла сразу за огородами.

Но наш участковый был не лыком шит. Он жил в соседнем большом селе, вырос в этих краях и знал всю подноготную самогоноварения. Заходил в дома по "наводке" или учуяв с улицы своим сверхчувствительным носом "процесс" на расстоянии. Поймав с поличным и пригласив понятых из сельсовета, в глаза людям никогда не смотрел. Лишних вопросов не задавал. Наверное, ему была противна эта работа. Он ведь понимал: гонят самогон по нужде. От безденежья. От безысходности. Но как представитель власти он был обязан "пресекать". Деревенские его не любили. Называли презрительно "потрошитель".

Моя мать тоже регулярно гнала самогон. В подполье присыпанная для незаметности картошкой всегда стояла большая бутыль (в простонародье "четверть", поскольку в нее входила четвертая часть 12-литрового стандартного ведра) этой хмельной жидкости. Когда надо было вспахать огород, забить свинью или бычка, перекрыть досками сгнившую крышу, починить валенки, сшить чирки или ичиги, звала кого-нибудь из мужиков. Я по малолетству справиться с этим не мог.

Они приходили поработать, а потом выпить и закусить охотно: самогон у матери получался отменный - без сивушного запаха, не мутный, крепкий.

Летом 1954 г. первый раз в жизни, в возрасте 13 лет, я гнал самогон в лесу один. В ту ночь должна была отелиться корова, мать не могла оставить ее без присмотра. Наказала мне:

- Огонь под кубом с водой сильный не разводи. Иначе бочку с бардой взорвет... Брызгай самогон на огонь: как перестанет гореть - больше не гони.Кое-какой опыт самогоноварения у меня уже был, и поначалу все шло хорошо.Вода в бочонке со змеевиком-охладителем постоянно нагревалась, приходилось ее отливать ковшом и добавлять холодную из ведра. Бегал за ней к небольшому озерцу, на берегу которого мы и расположили наш спецаппарат. Над головой, опрокинувшись, висел лунный серпик. Но среди вековых сосен и елей все равно пряталась темнота. Огонь выхватывал из нее лишь небольшой зыбкий пятачок.Из глубины леса доносились непонятные звуки - то ли птичий стрекот, то ли хруст веток. Казалось, кто-то постоянно бродит вокруг. Иногда становилось страшновато. Но материно поручение надо было выполнять, и я держался стойко.

Когда брызги самогона гореть на огне перестали, я сел на пень озадаченный: гнать - не гнать дальше? Двух "четвертей" еще не набралось. Вроде как маловато получилось. Подумал: "Может, брызгаю на пламя не так?" Решил немножко спиртного попробовать, определить крепость на вкус. Обычно "первач" крепостью 70 градусов горит хорошо. Вспыхивает змий и при 30 градусах. Но если ниже, то не горит, и гнать его уже не стоит. Пробовал - пробовал, но так ничего и не понял. До той поры я самогон вовсе не пил.

... Проснулся от визга дерущихся собак. Открыл глаза: две деревенские дворняжки прыгают на самогонный аппарат и слизывают с труб остатки теста-замазки. Было утро. Уже взошло солнце. Но над озерцом еще стелился густой молочный туман. Огонь не горел. Все давно остыло. Одна из двух "четвертей", наполненная ночью самогоном, валялась на земле. Собаки ее задели и повалили. Содержимое вытекло. А я сидел на траве, привалившись к пеньку. Видимо, пробуя самогон, с непривычки даже от малой дозы захмелел и уснул.

Когда пришла мать, почти что плакал от горя. Она тоже расстроилась, но бодро сказала:

- Ничего, сынок... Ничего... Всяко бывает. Малой ты еще. Не надо было тебя одного оставлять.

- А как корова? - взбодрился я.

- Корова отелилась. Теленочек такой хороший, крепкий.

Остаток барды мы скормили корове. От этой неожиданной и питательной добавки она стала давать больше молока. Но я его не пил - молоко попахивало самогоном. А может быть мне казалось...

Ихдетствозабралавойна

Екатерина Гребенщикова, старшеклассница, г. Иркутск

Согласно официальной статистке, во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945, годов погибло 27 миллионов человек. Сколько из них было детей, я не знаю, но уверена, что много. Дети гибли на фронте и в тылу, попадали в концентрационные лагеря, теряли близких при эвакуации, воевали наравне со взрослыми. Даже если война пощадила тебя, и родители остались живы, детство, пришедшееся на военные годы, оставляло в душе след, похожий на рану. Многие события тех лет мы знаем только из книг. Дети войны - это наши бабушки и дедушки, те, кто смог пережить кромешный ад бомбежек, голод, который не оставлял даже во сне, холод и неустроенность военного быта, ужас ожидания почтальона - а вдруг там похоронка, и, наконец, самое радостное и незабываемое - День победы. Мы часто встречаем этих людей на улице, в транспорте, они среди наших родных и знакомых, но мы не так много знаем о них, а ведь это уже очень пожилые люди.

Пройдет еще немного времени, и свидетелей тех дней останется очень мало. Как жили дети во время войны, как учились, во что играли? Чем, по их мнению, отличаются наши поколения? Об этом я решила спросить свою бабушку.

- Когда началась война, мне было 8 лет, и я пошла в первый класс. Мы жили тогда в Иркутске. Занятия в школах не прекращались, правда, уроки проводились по-разному: иногда учителя давали материал на дом, иногда устраивали консультации, но учились все. Несмотря на трудности, которые переживало общество, очень сильна была тяга к знаниям. Читали очень много, ведь ни Интернета, ни телевидения тогда не было, и единственным источником получения знаний были книги. Их передавали друг другу, обменивались, обсуждали. Время было тяжелое, жили все скромно, поэтому школьная форма часто была самой парадной одеждой, ее берегли. Самое тяжелое, что помнится до сих пор, - это голод, постоянно хотелось есть. А есть особо было нечего: основные ингредиенты супа - это соль и вода, от них сильно опухали и краснели щеки. Хлеба было мало, и отношение к нему было очень уважительное, чтобы кусок валялся, как сейчас, такого не было.

Игрушки были в основном самодельными, но мы их все равно любили, а чтобы прокатиться на лыжах, мы их бечевкой привязывали к валенкам. Так и катались. Общее впечатление, наверное, не у меня одной, что люди хоть и жили беднее, но взаимовыручки и понимания было больше.

Бабушка не любит вспоминать о войне. О времени, когда невыносимо трудно было всем: и старым и малым, и солдатам и их близким. Сейчас, действительно, все по-другому. Поменялись ценности, другими стали взгляды на жизнь. Говорят, показатель морального здоровья общества - это отношение к старикам и детям. Никогда в нашей стране не было такого количества беспризорных и брошенных детей при живых родителях, и столько обездоленных стариков, влачащих существование на мизерную пенсию. Они прожили непростую жизнь, начало которой пришлось на трудные военные годы, и думается, что эти люди достойны лучшей участи.

Победа ковалась в тылу

Валя Иванова, школа № 73

Живет в предместье Радищево на улице Нестерова простая русская женщина Аграфена Федоровна БАРХАТОВА. Она -- ветеран тыла, ей уже немало лет -- 86. Здоровье ее оставляет желать лучшего, но до сих пор плещется радость в ее глазах при встрече с людьми.

Когда началась война, Аграфене Федоровне исполнился 21 год. Всех здоровых, дееспособных мужчин из колхоза "Путь коммунизма" сразу призвали на фронт. И тогда молоденькая, худенькая девушка пошла работать на трактор-универсал, а потом и на комбайне убирать хлеб, рожь и пшеницу. Уже в мирное время 22 года послужила матросом в речном порту. Но самой тяжелой работой Аграфена Федоровна считает работу на тракторе, когда надо было следить за его рабочим состоянием, самой перебирать и смазывать все детали, заводить его вручную.

"Время было такое... Каждый считал своим долгом хоть на малый шаг приблизить победу. Приходилось выходить на работу и днем, и ночью и в дождь, и в зной" - делится впечатлениями Аграфена Федоровна. Хлеб тогда сеяли вручную, таскали тяжелые мешки, поэтому здоровье ее сейчас основательно подорвано. Передвигаться самостоятельно Аграфена Федоровна не может. Однако не забывают ее труд, вложенный в победу России, внуки и правнучки. Их у этой славной женщины пятеро.За свои многочисленные заслуги перед государством Аграфена Федоровна имеет 4 медали.

В заключении хочется поздравить всех учителей и учеников школы № 73 с Великим Днем Победы и пожелать всем крепкого сибирского здоровья!

Простаяисторияолюбвииомулевойпутине

Ольга Долмат

Из всех моих друзей, родных и знакомых только двое родились в январе, в Рождество. Одна из них - Лидия Ильинична Минеева. Существует поверье, что ребенок, появившийся на свет в рождественскую ночь, отмечен Божьей печатью. Это правда. Это подтвердят все, кто знает Лидию Ильиничну, кто живет с ней рядом в селе Карлук, кто знал ее молоденькой девочкой в далекие предвоенные и военные годы, когда жила она на берегу Байкала в Нижнеангарске.

Густые темные волосы, необыкновенной синевы глаза, ослепительно белые зубы, крепкая фигурка, ситцевые, но скроенные по моде платьица - вот так выглядела тогда Лидочка Миронова. Год ее рождения-1925, а одноклассник Толя Минеев был старше Лиды на два года. Они начали дружить еще в школе. Строили планы на будущее, мечтали о дальнейшей учебе. Но началась Великая Отечественная война. Вместе со всем народом под нее подставили свои плечи Лида и Толя. У него было очень плохое зрение, но он, вслед за отцом, пошел на фронт добровольцем. Их девятый класс стал ковать Победу в тылу. Стране нужна была рыба, правительство приняло специальное постановление "О развитии рыбодобычи в водоемах Сибири и Дальнего Востока". Молодежь заменила отцов на путине. Взрослым был один бригадир. Ворчливый старичок, болея душой за дело, не давал ребятам поспать. Им казалось, что они еще и подушки-то не коснулись, а уже слышалось: "Опять царапаетесь! Солнце уже взошло. По местам, да поскорее!" Как не хотелось покидать палатку, заходить в ледяную воду! "Подъездок" - лодка уплывала далеко от берега, ставилась сеть, потом надо было сообща тянуть ее уже с рыбой. Рыбы было много, она выпрыгивала из "мотни", ее черпали и увозили в корзинах на "холодильник" - специальный дом, который был набит льдом. С тех пор, больше 60 лет, болят у Лидии Ильиничны ноги, война подорвала здоровье. Но молодость брала свое: и пели, и плясали, и дома помочь успевали. Благо на рабочую карточку аж 800 граммов хлеба выдавали, и рыбы было - ешь не хочу! И на рожнах, и уха, и рыбные пироги, и жареная на сковороде...

Толина хитрость все-таки не прошла. Очки разбились, он оказался совершенно беспомощным, его комиссовали. Отец Анатолия - Минеев Илья дошел до Берлина и расписался на Рейхстаге, сыну же пришлось трудиться грузчиком на пристани. В 10-й класс они не пошли - надо было помогать матерям и стране.

Лида пошла работать телефонисткой на коммутатор. Ее немного подучили, и начались рабочие будни... Телефонных номеров тогда по Нижнеангарску было 40-50. Работали по сменам. Имеющие детей, работали днем. Лиде же доставались ночные смены. Она вспоминает, как по ночам принимала передовицы из Улан-Удэ в местную газету "Байкалец". Редакция газеты находилась рядышком, через дорогу. Об отдыхе в годы войны как-то забыли. То надо было изучать противоздушную оборону, то дрова заготавливать, то картошку копать, то собирать на фронт посылки с теплыми вещами и другими гостинцами для бойцов, то организовывать сбор средств на постройку самолетов и танков, то помогать размещать эвакуированных, собирать для них самое необходимое. А сколько лекарственных трав было заготовлено в годы войны нижнеангарцами! На все хватало молодых сил. Лида и Анатолий были самыми активными участниками художественной самодеятельности, играли в спектаклях, Анатолий к тому же не расставался с баяном. Разве можно было победить такой народ!

В 1943 году в Лидино дежурство пришли на переговоры эвакуированные специалисты- инженеры с Очаковского рыбоконсервного комбината. Они приметили толковую телефонистку и стали уговаривать ее поступить на завод в лабораторию.

Очень нужны были люди предприятию, перевезенному с Черного моря.

Под него отдали школу-семилетку, перестроив ее, установив котел, пустив поточные линии. Все оборудование, станки, люди прибывали по железной дороге сначала до Иркутска, потом до Порта Байкал. Дальше все грузилось на пароход "Ангара", самоходные баржи "Клара Цеткин", "Роза Люксембург" и доставлялось в Нижнеангарск. Сейчас это трудно представить, какую махину работы смогли вынести люди, сколько тяжестей перенести. И, в основном, женскими руками, потому что команды на судах состояли почти из одних женщин и девушек.

В 1944-м Лидочка и Анатолий сыграли свадьбу. Они вместе работали на рыбозаводе. Анатолий, имея за плечами лишь 10 классов вечерней школы, внедрял, одно за другим, рационализаторские предложения. Он придумал и сконструировал подвесную дорогу, чтобы не таскать вручную корзины с рыбой на разделку. Его даже ружьем наградили за отличную работу. За что бы ни брался Анатолий Минеев, все у него получалось. Он перенял от отца ювелирное дело, чинил часы, фотографировал, ездил на самодельном тракторе и машине, рисовал маслом картины, выжигал по дереву, вырезал шахматные фигуры, писал стихи. Под стать мужу была и Лидия. Прекрасная хозяйка, мастерица на все руки, она и на заводе ходила в передовиках. Завод работал на полную мощь. За один рейс пароход "Ангара" брал по 130 бочек одной омулевой икры, ими загружали сразу 2 вагона. А сколько тонн рыбных консервов было изготовлено на заводе в годы войны! Консервы шли на фронт, в освобожденные районы страны и, конечно, на экспорт.

Вот так и добывали Победу супруги Минеевы вместе со всем народом. Вместе ее и праздновали. Не бывало больше никогда такого праздника в Нижнеангарске. Вскладчину накрыли столы, поставили на них все, что было, пели, плакали, поднимали тосты за Победу и плясали, плясали до изнеможения.

Один за другим рождались дети: Илья, Виктор, Ольга, Лена. Рыбозавод переехал в Баргузин. Запасы омуля на севере Байкала за годы войны были истощены. А потом пришлось сняться с родных мест и переехать под Иркутск, в Карлук.

Супруги Минеевы стали ударно трудиться на птицефабрике: Анатолий Ильич - механиком, Лидия Ильинична- слесарем. Оба - ветераны труда, награждены грамотами и медалями. Уже несколько лет рядом с Лидией Ильиничной нет ее мужа. Но окружают маму и бабушку любящие дети и внуки.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».
• Композитор из детства Евгений Крылатов
  
  Трудно найти человека, рожденного в СССР, кто не знал бы композитора Евгения Крылатова. Его песни звучали на радио и с экранов телевизоров, их распевали на школьных концертах и творческих вечерах.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 2)
  
  Было странно, что он не повысил голос, не выматерился, спокойно докурил сигарету, щелчком отправил её в сторону костра и полез в зимовьё.
• Из полыньи да в пламя…
  
  120 лет назад в Иркутске обвенчались Александр Колчак и Софья Омирова.
• Лесной волшебник Виталий Бианки
  
  На произведениях Виталия Валентиновича выросло не одно поколение людей, способных чувствовать красоту мира природы, наблюдать за жизнью животных и получать от этого удовольствие.
• Записки андрагога. Из дневника «Союза неугомонных»
  
  С 2009 года в Иркутске действует добровольческий образовательный проект «Высшая народная школа (ВНШ) для людей пенсионного возраста», девиз которой «Не доживать, а жить!» В этом году школке исполняется 15 лет…