Забытый отряд

[sigplus] Критическая ошибка: Папка галереи изображений TXTS/2016/07-04-18 как ожидается будет относительно пути базовой папки изображений, указанной в панели управления.

Моему отцу Григорию Сергеевичу Киселёву, которому в этом году исполнилось бы 110 лет, заслуженному геологу ЯАССР, посвящается.

***

Прибой всю ночь обстреливал скалы. Волны гулко взрывались и с шипением уползали в холодное море. Камчатский залив бушевал. Чуткий сон разрушился от очередного взрыва, и Григорий Сергеевич, не открывая глаз, представил себе и этот прибой, и равнодушные склизкие, тёмно-серые камни, о которые он разбивался. Вздохнув, он пошарил рукой в изголовье и, водрузив на внушительный нос очки с толстыми стеклами в круглой железной оправе, высунулся из кукуля. В палатке было сумрачно и сыро. Вытянув худую, жилистую руку, Григорий Сергеевич отстегнул клапан и сквозь тюлевое окошко глянул в небо. Оно по-прежнему висело низко, клубясь тяжёлыми тучами, казавшимися почти чёрными в слабом отсвете раннего восхода. Казалось, кто-то обил небо неаккуратными пластами грязной ваты, неопрятные хвосты которой шевелит ветер. Штормило третий день, и грохот прибоя стал привычным звуковым фоном, сквозь который пробивались высокие звуки обыденной жизни. У кострища кто-то, надсадно кашляя, позвякивал алюминиевой ложкой, хрустел свежий снег под ногами, протрещала и смолкла кедровка...

Григорий Сергеевич нащупал в изголовье плоскую коробочку карманных часов. Стрелки точнейшей «Омеги» показывали пятнадцать минут седьмого... Из нагретого спальника вылезать не хотелось. Привычно подумалось: «У них там двенадцатый час ночи». Тотчас живо представилась чернильная тьма южной ночи. Звон цикад, одуряющий запах магнолий, зелёные вспышки светлячков, негромкое шипение морского прибоя, ускользающее лицо жены. Он никак не может чётко его представить... И дети. Они наверняка уже спят. Вот белокурая головка Димки. Он сладко посапывает, приоткрыв рот с яркими губами. Таким он видел его в ночь перед отъездом четыре месяца назад. В этом году ему будет шесть... Дочерей, оказалось, представить сложнее – он не видел их уже два года. Старшая, тоненькая, большеглазая Ирина, чем-то похожая на мать, своенравная и независимая, и совсем не похожая на старшую сестру, послушная и щедрая Лялька-Наталка.

Невесело усмехнулся про себя: «Надо же, они только уснули, а я уже проснулся. Господи, когда же кончится эта кочевая жизнь!» Но тут же резко себя одёрнул: «Не раскисать! Изменить ничего нельзя, и твоя нынешняя задача – вывести отряд в жилое. Сейчас главное – дождаться катера. Ждать его можно уже начиная с этого дня. Но, судя по погоде, скорее всего, не придёт...»

Григорий Сергеевич резко сел в кукуле, пропитанный снежной влагой полог палатки полоснул по обнажённому плечу. Грёзы растаяли, он поёжился и стал быстро одеваться.

Палаточный городок Яснинской поисковой партии дремал. Снег ещё отливал ночной синевой, утро нехотя выбеливало его. С наветренной стороны стлался дымок костра. Дежурный Виктор Квач навешивал на таган большой артельный котёл с водой.

– Доброе, утро, начальник! – прохрипел он. Небритое худое лицо сморщилось в улыбке и, казалось, не выражало ничего, кроме почтения.– Как спалось?

– Доброе утро! – усмехнулся Григорий Сергеевич.– Как на берегу?

– А, всё так же! Я всю ночь костёр кочегарил. Только никто не пришёл к нам на огонёк. Нет катера. Да и кто рискнёт, мать его в душу, в такую штормягу! Продрог – аж душа вон! Может, сегодня будет? – Виктор вопросительно глянул в лицо начальника...

Григорий Сергеевич задумчиво глядел на слабые язычки пламени. Сырой плавник разгорался неохотно...

– Да нет, рано ещё. Будем ждать, – сказал помедлив.

В палатках зашебуршились. Услышав разговор у костра, рабочие начали неторопливо выползать из своих полотняных жилищ, побелённых снегом и изрядно потрёпанных за лето.

Худые, тёмные от беспощадного камчатского загара лица первым делом обращались к морю, рябому от пены. Зябко ёжась от морозца и сырости, люди шли к костру. Виктор начал суетливо подбрасывать сучья в смелеющий огонь...

Почувствовав на себе вопросительные взгляды, Григорий Сергеевич оторвал взгляд от пламени.

– А сделаем-ка мы сегодня баньку! Только вон ту палатку надо поближе к речке перетащить. Ты как смотришь на баньку, Алексей Васильевич?

– Хорошо смотрю, Григорий Сергеевич!– отозвался голос из двухместной низко натянутой палатки. – Я сейчас...

Через минуту из-под полога показалась рыжим веником борода прораба. – А ну, народ, пропусти к огоньку! Григорий Сергеевич, банька это, конечно, хорошо, а что вы о катере думаете?

– Как видишь, катера пока нет. Киселёв задумчиво посмотрел в спины уходящих ставить баньку рабочих. – Нет пока катера, вот ведь какое дело, – повторил он. – Но ты ведь и сам знаешь, как договаривались с экспедицией – с 25 сентября по 5 октября. А сегодня какой день? Ага, двадцать четвертое!.. Они же не могут знать, что мы раньше закончили, так что придётся подождать. А я ещё в маршрут сбегаю. Там на левом берегу любопытное обнажение вчера приметил. Надо бы посмотреть... Так что подождём, а заодно и себя немного приведём в порядок. А то вон как запаршивели!

Он кружкой зачерпнул из прокопчённого ведра ещё не согревшийся над тлеющим костром вчерашний горьковатый с плавающими льдинками чай, сунул в рот папиросу и про себя отметил с неудовольствием – «вторая!». Вслух же сказал: ладно, пойду, поработаю. Ты тут посмотри, надо будет – позовёшь...

– Конечно, конечно! – закивал рыжей бородой прораб. – Позову...

Основная часть полевых работ была окончена, а потому народ двигался неторопясь, хотя распоряжение о баньке всех взбодрило.

День прошёл в суете и мелких заботах. К вечеру вся партия в составе 19 человек собралась у большого артельного костра. Чисто вымытые в импровизированной бане, побритые, шумно прихлёбывали чай, неспешно беседовали, вспоминали минувшее лето, мечтали о жилом...

{gallery rows=4 cols=1 width=290}TXTS/2016/07-04-18{/gallery}

За полночь разбрелись по палаткам. Григорий Сергеевич откинул полог палатки и, сев по-турецки на закатанный коконом спальный мешок, зажёг свечу и положил на колено записную книжку:

...24.09.49 г. Суббота. Начинает беспокоить отсутствие транспорта. Где он находится и когда будет, неизвестно. Выбираться, видимо, будет трудно. Работаем на стану. Днём сегодня устроили баню. Все ходят чистые и бритые.

У меня со вчерашнего дня опять начала болеть десна, но сейчас пока терпимо.

Забот хоть отбавляй, но сделать ничего не могу. Ночь, море бушует. Мы сложили на берегу продукты. Сейчас ходили проверять. Море очень сильно фосфорицирует.

25.09.49 г. Воскресенье. Утром был сильный мороз. Я в своём летнем кукуле перед рассветом замёрз.

Два дня назад послал Федю Лавренчука на шестой рыбоучасток. Всего пятьдесят километров – должен был бы уже прийти. Не знаю, что и думать...

26.09.49 г. С утра шёл снег, но к обеду растаял. Ветер северо-западный. Море имеет седой вид. Сегодня послал ещё двух послов. Вечером собирал совет – как действовать в дальнейшем. Мнения самые различные, и всё неприемлемо, решил действовать по своему усмотрению. Ещё три-четыре дня, и наше положение будет критическим. Но думаю, что прорвёмся.

Этот сезон всё же я закончил благополучно. За всё лето ни разу не болел, не считая, что болели два дня ноги. Видимо, отпуск и курорт мне помогли хорошо. Снег пошёл с шести вечера и всё идёт и идёт.

***

Дни потянулись похожие один на другой. Катера не было. Тревожные думы о семье и тягостное ожидание транспорта скрашивали долгие маршруты и охота. Григорий Сергеевич скрупулёзно записывал в дневник главные события каждого дня...

17.10.49 г. Катера нет. По всем моим подсчётам, на весь личный состав, при весьма строгом лимите, продуктов хватит не больше чем на два месяца, а там, если что случилось с катером, нас ожидает суровая камчатская зима с её пургой, и нам неминуемо грозит голод.

Я пригласил весь техперсонал на совещание. Решили немедленно отослать трёх человек на 6-й рыбучасток, чтобы узнать, вышел ли за нами катер.

Отослал коллектора, десятника и топографа, а сам с рабочими, прорабом, десятником и завхозом остался, ибо мой уход каждый мог потом истолковать как «начальство убегает, а остальных оставляет на произвол судьбы».

20.10.49 г. Пятница. Вестей от посланцев нет. Рассчитав количество продуктов, я решил забрать ещё пять человек (четверо ушли раньше) и, захватив с собой часть рабочих, чтобы они помогли нам вынести наиболее ценные образцы, шлихи и карты, мы двинулись в путь по берегу моря на 6-й рыбучасток – это 50 км, другого пути нет.

Вечером примерно на середине пути нас прихватил прилив и продержал в плену среди скал семь часов. Случайно прилив был небольшой, и мы остались живы, и в полный отлив с трудом еле выбрались из скал. Все мокрые, ночевали в снегу у костра. На следующий день добрели до рыбучастка. Устали сильно.

Из разговора с начальником рыбучастка, я выяснил, что путь будет весьма тяжёлый и длинный. Необходимо приобрести хорошую, тёплую одежду. Участками на пути нет дров. Как я повезу ребят в летней одежде?! Даже не могу сообразить. Вот что наделали чертовы экспедиционные руководители... Хорошо ещё, что жена и сын вовремя от меня избавились. Днём была пурга. Сейчас тихо.

24.10.49 г. Понедельник. Тихо идёт крупными хлопьями редкий снег. Вой собак мне уже надоел. Воют день и ночь...

Весь день чинили собачью нарту. На катер надежду потеряли. Настроение очень плохое, но вида не показываю. Днём болели ноги, а вечером обнаружил, что они распухли. По-видимому, это результат последнего 50-километрового перехода по снегу в резиновых сапогах.

Сейчас смотрю карту и поражаюсь, насколько далеко я нахожусь от семьи.

Предстоящий переход до базы экспедиции меня просто приводит в ужас. Добром этот переход явно не кончится!

25.10.49 г. Вторник. Мороз, ясно. Ветер и отлив угнали лёд на север. Народ вымотался вконец.

Вчера неожиданно и вообще случайно на рыбучасток пришёл катер с кунгасом. Поднялась суматоха. Все выскочили на берег, зажгли прожектор.

Приход катера надо принимать как счастье. Ибо он пришёл в необычное время года и нам сокращает путь не менее чем на три дня тяжёлого пути.

Хотели грузиться сразу же ночью, но отложили, так как команда катера будет отдыхать до утра.

По этому радостному случаю я на последние деньги купил бутылку спирта. Угостил хозяина дома и измученных, обледенелых моих рабочих.

Сейчас полтретьего ночи.

27.10.49 г. Четверг. Вчера отчалили от рыбучастка. Утро ясное. Я всю ночь спал в каюте. Часа в четыре катер остановился. Дальше не пускают льды. До сего времени стоим (девять часов утра) и надеемся, что нас снимет прилив. Но стоять ещё 12 часов. Льдины жмут со всех сторон. Качки нет, лишь за бортом слышен шорох и скрежет льда. Всё время приходится обходить большие поля льда.

Старшина уже думает, что надо бросать кунгас, может не хватить горючего. Льдами нас упёрло на юг, южнее места выхода из залива, хотя в дороге мы уже 14 часов. Сейчас стоим на якоре, так как губа обмелела (идёт отлив), и нельзя дальше идти. Мыс, куда нам плыть, уже виден, но отливное течение очень быстрое – до 12 км/час – и гонит с севера лёд.

В общем, этот год полон приключений, и все они опасны. Сейчас катер тащит льдами с шумом и скрежетом. Самочувствие неприятное. Другое дело сейчас в Гаграх. Но я очень и очень рад, что вся моя семья вместе, и они в тепле и безопасности.

Льды жмут и жмут. Я в душе сильно нервничаю, но внешне держусь спокойно. Чем это дело кончится?

Сижу, читаю Чернышевского «Что делать?», а сам прислушиваюсь к скрежету и визгу льда. Интересно будет этот вечер вспомнить через некоторое время. Но удастся ли это?

28.10.49 г. Пятница. Морозная ночь. Сейчас 02:05. Катер зажат льдами и не может сдвинуться ни взад, ни вперёд.

Думаю о семье или читаю. Но читаю лишь для того, чтобы себя отвлечь и не думать о создавшемся положении.

03:20. Из плена вырвались, идём по чистой воде. Крен у катера такой, что кружки на столе еле стоят. Вдруг сильный удар – крен ещё больше увеличился. Всё полетело на пол...

И вот снова вырвались и идём по чистой воде между льдин. Вдали показался костёр, место нашего прибытия.

03:40. Врезались в береговые торосы около костра. Это Усть-Пенжино. Путь закончен. В результате сломан руль у кунгаса и в последний момент – руль у катера, а также сорвана крышка с трюма. Все целы и невредимы. Отсюда до базы ещё 750 км....

2.11.49 г. Холодный северо-восточный ветер. Сегодня ровно два года, как я не видел своих дорогих дочурок – Ируську и Наташеньку, и ровно 4 месяца – Шуру и сынка Диму.

Дорожная жизнь и грязь осточертели, да ещё вдобавок всё время подвергаешься опасности.

12.11.49 г. Праздники отпраздновали. До сих пор кое-кто приходит в себя.

Вечером началась метель, и сейчас все ревёт, гремит, стучит, как целый табун подкованных лошадей по деревянному полу. В хате холодно, снег пролетает даже через тончайшие щели в стенах. Сижу в кухлянке и ичигах. Пурга бушует второй день.

7.12.49 г. Тронулись в 4 часа на оленях в путь. Ночевали в палатке. Спал хорошо, не замёрз. Сейчас при свете из печки записываю. Все ещё спят. За день проехали 12 км. Вторая ночь в палатке. В общем, палатка дрянная – всё время холодно.

9.12.49 г. Пурга началась в 3 часа. Всего ехали три часа. Прошли мало. Сижу в палатке у коряков. Палатка брезентовая, но также холодно. Коряки чинят лыжи, в работе и руки, и зубы. Хозяйка – мамушка Татния (Таня) – лицо с татуировкой. На лбу круги и крестики, по щекам по две полосы и на носу – одна.

10.12.49 г. Ночью пурга порвала палатку и сломала патрубок у печки. Так что сидели, вернее, лежали в холоде под рёв ветра. Со снегом в пургу несёт песок с сопок.

Дорога очень плохая, сплошная кочка. Днём перевалили перевал в Шестаково. Здесь пошла дорога лучше. Сейчас записываю в палатке у коряков при свете печки. Починили печку и палатку, сейчас и у нас тепло.

Работать корякам приходится много: утром долго ловят оленей, днём каюрят, вечером – заготовка дров на ночь и починка сбруи. Ножами работают очень искусно. Женщины быстро шьют оленьей жилой, но применяют стальную иглу. Напёрсток сделан из кости барана, так же – ложки и приспособление чистить мех от снега, жизнь тяжёлая и суровая. Говорят мелодично и немного растягивая слова. Между собой не ссорятся.

11.12.49 г. Ночь проспали очень хорошо. Погода была тихая и тёплая. Выехали рано. Проехали не менее 25 км. Утром я пробовал маутом ловить оленей. Но с первого раза мне поймать оленя не удалось. В четыре часа стали станом около Шестаково. Ночевать пошли в посёлок. Остановились у коряка Туинзи. Приняли радушно. Свет – таганец с жиром лахтака, вместо фитиля – мох. Таганец светит достаточно слабо... Посёлок состоит в основном из хотонов.

22.12.49 г. Четверг. Погода пасмурная, несильно пуржит. Ждём транспорта. Ночевали у ламутов. Муж русский, жена ламутка. Имена у ребят русские: Боря, Люда, Анатолий. Ребятишки хорошие, смышлёные.

Выехали во втором часу. Весь день пришлось вести борьбу со снегом и с наледями. Местами олени попадали в воду по колено, а когда ехали по тундре – мешали высокие кочки и отсутствие снега. Первые дни ехали почти без снега по голой земле, а последние 4 дня – сплошной снегопад и с ветром. Так что теперь страдаем от обилия снега, да вдобавок, мне приходится ехать первым и всё время на легковых нартах в два оленя. Олени быстро выбиваются из сил...

Корякские нарты сделаны без единого гвоздя: всё на ремешках и поломка их очень редка, а починка проста.

Последние часы ехали в пургу и стали станом наугад. Плохо, что у нас нет свечей, жжём лярд и нерпичий жир.

У меня все дни мёрзли коленки и переносица от очков. Я себе сделал из рукавов шубы наколенник (и это меня здорово выручает) и на очки приспособил шкурку пыжика. В пути на оленях уже 16 дней.

Сегодня самый короткий день, но решено становиться в 6 часов.

31.12.49 г. Суббота. Вчера выехали рано и стали станом поздно, но проехали мало, так как всё время была плохая дорога, а с часу дня началась пурга. Всё вымокло, до остановки не доехали 6 км. Сегодня сидим в палатке и пургуем – в такую пургу ехать нельзя. Есть хлеб, чай, сахар и мясо. С этими продуктами будем встречать Новый год. Обидно, но ничего не поделаешь. Так встречать Новый год мне придётся первый раз... Запись веду на весу и при свете печки.

Хорошо, что сегодня не поехали. За стенкой палатки творится что-то несусветное – свистит ветер со снегом, снег мокрый. Я на секунду выскочил из палатки – сразу рубаха промокла. Ничего не видно в 50–100 метрах. В палатке тепло, но темно. Фёдор разрубил себе нечаянно ногу, рана небольшая и неопасная. Я залил её йодом, торбаз и чиж зашила корячка Тынитин.

Сейчас 12 часов ночи. С Новым годом!

Я лежу в кукуле, и за палаткой свирепствует пурга. Хорошо, что нам тепло и мы сыты, но жаль, что оторваны от друзей и родных. Сейчас, чтобы с нами ни случилось, – никто не сможет помочь.

1.01.50 г. Девять часов утра. В Гаграх 12 часов 31.12. С Новым годом, моя дорогая семья! Желаю всем здоровья, согласия и всего наилучшего!

Сейчас пурга значительно уменьшилась, но ещё метёт, и всё же мы едем дальше.

Новый, 50-й год нас встретил очень недружелюбно. Днём нас в пути застала очень сильная пурга. В 20 метрах ничего не видно. Чуть не растерялись все наши оленьи связки. Проводник, каюр первой связки, где еду я, испугался и, привязав оленей, пошёл навстречу разыскивать остальных. Я остался один и тоже несколько испугался, что каюр заблудится, а я дороги на Гижигу не знаю. Все мы вымокли, палатку ставили при пурге, также заготовляли дрова... Еле разожгли печку.

По чьей-то дурости такая куча неприятностей и лишений! У рабочих начинает рваться обувь. Это очень плохо.

Мне уже всё осточертело, в пути третий месяц и на оленях 25 дней...

2.01.50 г. Выехали рано, погода весь день была прекрасной – небольшой мороз и наст держит оленей...

Природа с восхода солнца и до заката нас очаровывала нежнейшими цветами и оттенками, как бы компенсировала вчерашний ужасный день.

Сегодня проехали много – 50–55 км, что необычно для нас. Днём раз пили чай – перед этим охотились на оленей, но напрасно: удрали – совсем дикие. Днём видели много куропаток, но задерживаться не стали. Всё время ехали на юго-запад, справа были высокие сопки – слева вдалеке на горизонте лишь вершины. Станом стали в 19 часов. Сейчас прекрасная лунная ночь.

...Гижига встретила пустой, насквозь промёрзшей квартирой. Брошенные на пол вещи намертво приковал мороз. В щели надуло снега, промёрзшие углы курчавились инеем. Семья была невообразимо далеко, и это брошенное жилище навевало смертную тоску. Но надо жить дальше, выручать оставшихся рабочих, писать рапорты, докладные и отчёты...

***

«Рапорт

Начальнику экспедиции инженер-капитану тов. Титову

от нач-ка партии Киселёва Г. С.

Вверенная мне Яснинская геологоразведочная партия план закончила 25–27 сентября 1949 года, и к этому времени весь наличный состав в количестве 19 человек находился в устье р. Весёлой, на берегу моря, в надежде, что в период с 28.09 – 5.10 за нами придёт катер экспедиции, ибо в более поздний срок плавание по Пенжинской губе сопряжено с большим риском и опасностью.

Ещё заранее по моему распоряжению было установлено на берегу моря ночное дежурство около костра на всю ночь для приёма катера в любое ночное время. Одновременно был послан специальный человек на 6-й рыбучасток – с заданием пробраться на Усть-Пенжино и узнать, когда катер должен за нами приплыть.

Подошло 10 октября. Нашего посланца нет, и нет и за нами катера. Весь наличный состав партии начинает беспокоиться, что мы с каждым днём всё больше и больше рискуем быть отрезанными от всего мира и с ограниченными остатками продуктов, и начали искренно и с основанием беспокоиться о своей судьбе. Я же всех успокаивал и уверял, что не может быть, чтобы руководство нас оставило на произвол судьбы – этого быть не должно.

...До 26.10 жили на 6-м участке, рассчитывая, что с помощью чужих людей мы по санному пути проберёмся до Усть-Пенжино (это 200 – 250 км, а до базы 750 км), а оттуда дадим Вам знать о создавшейся обстановке.

26.10 на 6-й рыбучасток абсолютно случайно зашёл катер, и мы договорились, что он нас довезёт до Усть-Пенжино. Вечером погрузились на катер и с приливом поплыли. Обычно здесь путь – 1,5–2 часа, но мы плыли 45 часов. Нас затёрло льдами. Катер обмёрз, кунгас, бывший у нас на буксире, потерял руль, и все мы думали, что нам конец и мы погибнем, но кое-как выбрались из ледового плена и 28-го в три часа ночи выбросились на прибрежные торосы.

Все эти мучения для сотрудников партии не вызваны необходимостью, а являются виною руководителей, которые вовремя не смогли снять сотрудников партии в нормальный период навигации и доставить на базу экспедиции.

Подобное положение с транспортом в экспедиции наблюдается уже в течение двух лет. Я считаю это ненормальным, вредящим делу и тормозящими вообще всю работу.

Считаю своим долгом высказать свое убеждение, что экспедиция должна коренным образом изменить такое отношение к заброске и снятию осенью партий и проявлять больше заботы о людях, и не рисковать кадрами, ибо выбрались мы случайно. Помимо всего прочего, переезд работников партии окружным путём в значительной мере удорожает стоимость работ. Помимо испытанных серьёзных невзгод до Усть-Пенжино нам пришлось в период конца ноября – декабря-месяца пробираться от Усть-Пенжино до Гижиги (500 км) в пургу и стужу без тёплой одежды, необходимой для этого периода года.

А самое главное, в том, что часть весьма ценных образцов, все рудные пробы и пробы каменного угля остались в районе работ и не могут быть использованы в период сдачи отчёта, благодаря чему экономика района может получить неправильное суждение, чем работа моей партии может быть сведена на нет.

В довершение всего должен добавить, что из-за доставки сотрудников зимой работа обошлась значительно дороже.

Помимо того, как Вам известно, оставшимся людям оказана помощь лишь в январе – транспорт с продуктами и тёплой одеждой с Усть-Пенжино ушёл 3 января 1950 г...

Начальник Яснинской партии Пенжинской экспедиции ГРУ ДС Киселёв Г. С.

Необходимый комментарий: эти три потрёпанные жёлто-серые записные книжки, полевые дневники отца и пожелтевший листок проекта приведённого рапорта сейчас лежат передо мной как красноречивые свидетели этого трагического перехода. В них нет многих подробностей – по законам того жёстокого времени он не имел права писать в личных дневниках ничего, что могло бы указывать на характер и цели работы.

Я намерено сохранил стиль этих записок. Только выбрал отрывки, на мой взгляд, самые яркие, что бы уложиться в рамки газетной публикации.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Жанна Агузарова спела в переходе московского метро
  
  Певица Жанна Агузарова спела отрывок из своей новой песни в подземном переходе в Москве. Соответствующими кадрами она поделилась на своей странице в соцсети.
• Лидер группы «Калинов мост» лишился денег после разговора с мошенниками
  
  60-летний Дмитрий Ревякин, лидер рок-группы «Калинов мост», стал жертвой мошенников. После разговора с аферистами он лишился более ста тысяч рублей.
• Пассажир поезда 10 раз ударил ножом участника «спецоперации» из Красноярского края
  
  26-летний мужчина напал на попутчика с ножом в поезде «Москва-Владивосток».
• Россиянам хотят предложить знакомиться для создания семьи на госуслугах
  
  Депутат Госдумы Виталий Милонов предложил добавить на портале «Госуслуги» раздел, где каждый сможет найти свою вторую половинку.
• Ушел из жизни пилот, совершивший кругосветку без посадок
  
  Американский лётчик Дик Рутан скончался в 85 лет. Он вместе с другим пилотом Джиной Йегером первым в истории авиации совешил кругосветное путешествие без дозаправок.
• Умер актер из «Титаника» и «Властелина колец»
  
  Британский актер Бернард Хилл умер в возрасте 79 лет.
• «Роберт Де Ниро» написал пенсионерке и предложил общение с ним за деньги
  
  «Роберт Де Ниро» звонит пенсионерам в Англии и предлагает за определенные вложения личное общение с собой.
• Редкие издания книг Пушкина пропадают из библиотек в Европе
  
  В Европе активизировались случаи краж редких изданий произведений Пушкина из библиотек. Согласно данным Европола, за полтора года исчезло более 170 книг на общую сумму $2,6 миллиона.
• Врачи спасают бойца, который во время обстрела на СВО защитил собой сослуживца
  
  При штурме Мариуполя Анатолий Смирнов закрыл собой сослуживца. Анатолий выжил, но сильно пострадал. Ему 31 год, он перенес уже 30 операций и сейчас лечится в Новосибирске.
• Дух Сталина собрались вызвать в Сибири
  
  На Алтае собрались вызывать на спиритическом сеансе дух Иосифа Сталина. Провести все планируют в ночь музеев с 18 на 19 мая.
• ФСБ раскрыла данные о роли СССР в битве с немецкими войсками при Арденнах
  
  Отто Гюнше – бывший личный адъютант Гитлера. ФСБ раскрыла его показания о помощи Советского Союза англо-американским войскам в битве при Арденнах.
• Садоводам объяснили, как в мае спасти насаждения от снега
  
  Погода с каждым годом становятся все непредсказуемее. И снег в мае уже никого не шокирует. Подумаешь, посидеть в этот день дома, потеплее одеться и все. Правда, дачники все же могут испытать потрясение. Ведь многие любители шести соток уже сделали или совершают посадки. Как же спасти растения от снега?
• Деми Мур готовится к «эмоциональному прощанию» с Брюсом Уиллисом
  
  Стало известно, что американская актриса Деми Мур начала готовиться к «эмоциональному прощанию» с бывшим мужем, артистом Брюсом Уиллисом, страдающим деменцией. Об этом сообщает InTouch Weekly.
• Стас Михайлов рассказал о внебрачных детях и «астральной жене»
  
  Стас Михайлов довольно долго шёл к признанию и в конце концов добился статуса суперзвезды. Но как известно, у всего есть свои плюсы и минусы.
• Дочь Михаила Задорнова посвятила стихотворение своим недоброжелателям
  
  В отличие от своего знаменитого отца, Елена Задорнова довольно редко появляется на публике. Практически все новости о жизни Елены и её семьи поклонники узнают из её блога.
• Лера Кудрявцева рассказала, как отец через порку отучил её врать
  
  Телеведущая Лера Кудрявцева призналась в Telegram-канале, что однажды отец выпорол её за вранье. Это случилось, когда будущая звезда скрыла от родителя, что получила в школе двойку.
• Певица Шер рассказала, почему выбирает для отношений мужчин моложе себя
  
  77-летняя американская певица Шер объяснила, почему выбирает молодых мужчин для отношений. Ее слова приводит VanityFair.
• Концерт барда Сергея Никитина отменили в Москве
  
  В столичном Центре авторской песни сообщили об отмене концерта барда Сергея Никитина. Зрителям предложили вернуть купленные билеты.
• Николай Носков госпитализирован в Москве
  
  Накануне стало известно, что певец Николай Носков, всё ещё проходящий реабилитацию после инсульта, попал в одну из больниц в Москве. Экстренная госпитализация не связана с его основным заболеванием.
• Бизнесмена арестовали по делу о некачественных бронежилетах для ВС РФ
  
  Басманный суд Москвы направил генерального директора группы компаний «Пикет» Андрея Есипова в СИЗО по обвинению в совершении мошенничества в особо крупном размере.