Одиссея Вадима Лебедева |
01 Августа 2014 г. |
Жил в Иркутске полковник в отставке Вадим Иванович Лебедев. Его знали в школах города, воины Иркутского гарнизона, с которыми он часто встречался. Интересна судьба этого человека. За свою жизнь он прошёл большой боевой путь. За плечами вся гражданская война, разгром банд в Карелии, вся Великая отечественная, на фронтах которой он зарекомендовал храбрым и умным военачальником, 17 боевых орденов и медалей украсили грудь воина. Потом была работа в военных учебных заведениях. Он прошёл путь от рядового преподавателя до начальника артиллерийского училища. Тихвинская юность В небольшой провинциальный городок Тихвин весть о Февральской революции ворвалась вихрем. Император Николай Второй отрёкся от престола, закончила своё существование династия Романовых. Монтёр телефонной станции Вадим Лебедев узнал новость одним из первых. Телефонистки испуганно шептались: «Царя скинули!». Они ещё не понимали – радоваться или горевать по поводу этого события. Слово революция для многих было ново и загадочно. «Ну, барышни, началось!», – сказал Вадим, натягивая на голову картуз. Он вышел на городскую площадь. Люди стояли группами и оживлённо беседовали. Лебедев стал прислушиваться к разговору. «А войну с германцем кончат?», – спрашивал мужичонка в солдатской шинели, опираясь на костыли. «А кто его знает!», – отвечали ему... Возле булочной Вадим увидел своего заклятого врага Ваньку Чернышёва, сына хозяина лавки. Вокруг Ваньки стояли такие же прилизанные подростки в гимназисткой форме. Чернышёв поднял голову, и взгляды их встретились. Ванька сделал шаг, выйдя из группы, подбоченился и крикнул: «Голодранец, погоди, мы ещё намнём тебе бока, власть-то наша!» – Бивали и будем бить! – озорно ответил Вадим. Вечером из Петрограда к Лебедевым приехал дядя Костя. Он долго беседовал о чём-то с отцом. До Вадима долетали только обрывки разговора. Дядя говорил о Временном правительстве, Керенском и Ленине. Увидев, что юноша прислушивается, он улыбнулся и позвал к столу Вадима. – Крепкий у меня племяш, – сказал он. – Такие нам нужны, что ж ты, Иван, свои дела от сына скрываешь, ведь нашей кости парень. Пора ему знать о классовой борьбе. – Он у меня и так борется, с гимназистами. Недавно только синяки сошли, – усмехнулся отец, – мать говорит, что молод ещё политикой заниматься, хватит с неё одного революционера. – Мы с тобой в пятом году тоже молодые были. Я, племяш, в тоже время уже был депутатом первого Петербургского Совета, а после за решёткой в Крестах университет проходил. Не гимназистов бить надо, а за нашу рабочую власть бороться. Твой отец на баррикадах большевиком стал. В следующий раз приеду, потолкуем! Но долго не пришлось видеться Вадиму с дядей. Новое правительство оказалось неблагосклонно к большевикам. Неоднократно в доме Лебедевых проходили обыски. Встретился Вадим с дядей Костей только после Октябрьской революции, когда семья Лебедевых переехала в Петроград. Начатый разговор был продолжен. Через несколько дней краснофлотец Вадим Лебедев уходил на фронт защищать молодую Советскую республику от немецких войск Кайзера и генерала Краснова. В боях на гражданской Снаряд разорвался рядом с бронепоездом. Словно пулемётные очереди застучали осколки по броне. – Лебедев, к командиру! – крикнул ординарец. Федоренко оглядел паренька. Под его взглядом Вадим одёрнул бушлат, выпрямился. – Присаживайся, Лебедев, – подвинул он табурет. – Задание сложное и опасное, но выполнить его надо. Командир развернул карту и ткнул в неё пальцем. – Вот железнодорожный мост через Западную Двину. На той стороне противник. Разведка донесла, что в этом районе накапливаются силы для наступления. Позиции нам удержать будет трудно. У противника танки, бронепоезд. Мост нужно взорвать. С тобой пойдут Козлов и Нечаев. Федоренко не хотелось отправлять под пули безусого паренька, но и поручить столь ответственное задание он больше никому не мог – знал, что сын Ивана Лебедева не подведёт. – Отец твой человек смелый, преданный. Настал черёд показать свою храбрость и тебе, – видя волнение бойца, Федоренко дружески похлопал Вадима по плечу... Восток уже начал алеть и мрак постепенно растворялся в его свете. Ящики с динамитом были тяжёлые. Приходилось ползти, когда начиналось открытое место, волочить опасную ношу. Пот застилал глаза. Во рту сухо. – Не заметили бы нас, – прошептал Козлов, ползущий рядом. – С бронепоезда прикроют, – ответил Лебедев. Несколько раз пришлось повторить путь. Короткая передышка и ещё один рейс за динамитом. Уже начали протягивать бикфордов шнур, как грохнул выстрел, и пуля с кошачьим визгом ударила в металлическую ферму моста. И в тот же миг тишину разорвал адский грохот. Несколько силуэтов бежало по мосту с противоположной стороны. Вадим выхватил наган. Щёлкнул выстрел. Один из бежавших споткнулся. В этот момент заговорил пулемёт с бронепоезда. Белые залегли. – Короткими перебежками за насыпь! – крикнул товарищам Лебедев. Через несколько минут задымился шнур. Секунда ожидания. Всё потонуло в грохоте, но мост остался цел. Он только немного осел. – Ну и порядок, – радостно сказал Козлов, – бронепоезд не пройдёт. – А танки? – крикнул с досады Вадим. – Нужно попытаться заложить взрывчатку снизу! – Убьют! – предупредил Нечаев. Вадим молча вскочил и побежал за пригорок, где стояла телега с ящиками, потом он снова полз к мосту среди фонтанчиков пыли от пуль, впивающихся в землю. Немного погодя за ним поползли товарищи. Когда после второго взрыва рухнула ферма, и обезображенный мост высветило поднявшееся из-за горизонта солнце, то Вадим от радости закричал: «Ура! Теперь беляки точно не пройдут!» А вечером комендант Двинской крепости вручил пареньку большую английскую сигару. – Было бы у меня ещё что-нибудь, обязательно наградил бы тебя, Лебедев! Прямо герой! – сказал он улыбаясь. И в солнечные дни – непогода Стучали колёса боевого состава по рельсам. Огненные вёрсты закалили паренька. Республика оживала, отряхивалась после гражданской войны. На Волхове шло строительство первой гидроэлектростанции, но время оставалось тревожным: вспыхивали контрреволюционные мятежи. После ликвидации одного из них бронепоезд номер 90 остановился на узловой станции Званка. – Что-то частенько стал ты, Вадик, в больничку ходить, – смеялись товарищи. – Уж не влюбился ли ненароком в докторшу? И верно, по душе была Лебедеву Марина. И через некоторое время увёз он её из Званки. Летели годы, как птицы, родился у Лебедевых сын, затем дочь. Вадим накрепко связал свою жизнь с армией. Так и ездили из города в город – жизнь военная, на колёсах. Дан приказ, собирай пожитки – и на новое место. Дружная семья была у Лебедева: Марина оказалась надёжным тылом и не роптала перед новыми переездами, хотя дети на руках маленькие. За два десятка лет ни разу муж и жена не поссорились, но надвинулась большая разлука. Идёт война народная... Воевать Лебедев стал с 1942 года в дивизии прорыва резерва Верховного главнокомандующего, которая находилась на самых ответственных рубежах. Она участвовала во взятии Орла. Именно тогда прозвучали залпы орудийного салюта, первого салюта Великой Отечественной войны. Салюта в честь освобождения Орла и Белгорода. Огнём пушек и «катюш» своего артподразделения громил Лебедев фашистов. Орден Отечественной войны первой степени Вадим Иванович получил за взятие города Орёл. Войну Лебедев закончил полковником и командиром дивизии. Иркутский причал Седины посеребрили Лебедева, годы взяли своё, провели по лицу борозды, состарили тело, но не подвластна времени душа. Про такого человека не скажешь, что ушёл на отдых, отпрянул от всех мирских дел. Дома Лебедеву не усидеть. Его мир не закрылся в четырёх стенах. Он встречался с молодёжью, и это придавало полковнику в отставке бодрость. Вот уже и сын Вадим Вадимович – подполковник в отставке. Выросли трое внучат. – Маришка, ты только почитай, что нам Вадим пишет! – звал он свою верную подругу, – Леночка выполнила норматив мастера спорта СССР. Вот так внучка! – О твоём юбилее он что-нибудь пишет? – спрашивала жена. – Приедут ли к нам? – Навряд ли, ребятишек как от учёбы оторвёшь? Уж мы с тобой как-нибудь в Минск съездим. А что, сядем на поезд и потихонечку... Марина Георгиевна только помашет ручкой и засмеётся: «Ты всё собираешься!» А Лебедев уже не слушал жену, с волнением читал строки, написанные родным почерком... P. S. Много чего пришлось пережить на своём веку Вадиму Ивановичу, но ярче всего почему-то вспоминалось то первое боевое задание на Западной Двине и взорванный железнодорожный мост. Может потому, что это задание могло тогда стать последним в его жизни.
Тэги: |
|