ЗДРАВСТВУЙТЕ!

НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
90-
«Эта песня хороша – начинай сначала!» – пожалуй, это и о теме 1990-х годов: набившей оскомину, однако так и не раскрытой до конца.
2024-04-25-13-26-41
Президент Владимир Путин сказал, что «в СССР выпускали одни галоши». Такое высказывание задело многих: не одними галошами был богат Советский союз, чего стоила бытовая...
2024-04-25-11-55-09
1 мая исполнится 100 лет со дня рождения Виктора Астафьева
2024-05-02-02-55-14
Зоя Богуславская – знаменитая российская писательница, эссеист, искусствовед и литературный критик, автор многочисленных российских и зарубежных культурных проектов, заслуженный работник культуры...
2024-05-02-04-58-12
Эту историю поведал Эдуард Копица, мой знакомый, живший в северном Усть-Илимске. Водитель грузовиков и автобусов, простой и светлый человек, он очень любил природу и многое знал о ней. Увы, ушедший туда, откуда не...

Лёгкой жизни не проси у Бога...

Изменить размер шрифта

alt

 

Недавно в одной из якутских газет прочла я статью «Прощай, Эге-Хая!» – и захлестнули воспоминания... 40 лет жизни я отдала Верхоянской земле и этому посёлку с непривычным для русского уха названием – Эге-Хая, там прошла моя молодость, там пришла первая любовь, первый поцелуй. И захотелось поделиться своими воспоминаниями, рассказать правду о себе.

Я выросла среди якутов в пос. Белькачи. Нелёгкая судьба выпала на мою долю: сороковые годы лишили всего. Когда началась война, я попала в детдом. В памяти остался тяжкий недетский труд, похоронка на отца.

Я всегда горько плачу, когда вспоминаю те годы. Но, видимо, северная закалка помогала и помогает выжить сейчас. Но, наверное, самое главное, что помогало нам в жизни – это привитое с детства трудолюбие и любовь к родной земле.

18 февраля 1947 года меня из детского дома направили на работу в государственную типографию. Это был тяжкий труд для маленькой хрупкой девочки. Сейчас, когда я вижу почтальона, согнувшегося под тяжестью почтовой сумки, я вспоминаю, сколько мне пришлось переносить тяжёлых книг и пачек бумаги в переплётном цехе этой типографии!

Особенно было трудно в 1947 году, когда отменили карточки и провели реформу. Помню длинный забор и вдоль него огромную очередь за хлебом. В заборе было маленькое окошечко, из которого продавался хлеб. Достояться до этого окошечка мне, маленькой девочке-подростку, было совсем не просто. Однажды когда уже почти подошла моя очередь, на меня с крыши киоска спрыгнул здоровенный мужик. Я чуть не погибла. Ведь во мне и сейчас 150 сантиметров, а тогда было ещё меньше, да и худая была я.

Однажды я прочла в газете, что Якутский городской комитет комсомола призывает молодёжь принять участие в освоении Севера. И через неделю, 7 июня 1954 года, я сошла с трапа самолёта на Верхоянскую землю. На мне было единственное платье и новенькое пальто, купленное на деньги, выданные в Якутском горкоме комсомола. Так началась моя нелёгкая судьба в посёлке Эге-Хая.

Сегодня, когда едва закончилась война в Чечне, я со страхом вспоминаю, что пришлось пережить жителям п. Эге-Хая в пятидесятые годы от чеченцев, которые свирепствовали в посёлке: они убивали жителей, зверски насиловали мужчин и женщин. У них были длинные блестящие кинжалы.

Мне пришлось тоже пережить встречу с чеченскими бандитами. Это было 28 августа 1954 года. За мной зашёл Илюша Халитов, чтобы проводить с работы домой. По дороге он мне предложил зайти к нашей работнице Ольге Ивановне, которую обокрали. В то время я и не знала, что мой Илюша был заместителем начальника коменданта по спецпереселенцам. Я была в него безумно влюблена, он был первой моей любовью и была готова броситься за ним хоть на край света.

Когда мы вошли в дом, четыре бандита с кинжалами крикнув: «На колени!» – окружили нас. Теряя сознание, я увидела, как один из них приставил Илюше в бок кинжал. Очнулась я уже на улице. Спасло нас то, что мой Илья был работником МГБ, и один из чеченцев узнал в Илюше своего начальника. А потом Илюша нёс меня на руках до дома, потому что ноги мои отнялись. Так я получила первое своё крещение в Заполярье.

Я работала на руднике Эге-Хая сортировщицей, среди заключенных. Шахта была вся обнесена колючей проволокой, и мы входили в зону заключенных по пропускам. Условия работы были ужасными, на сквозняке и в сильно запылённой эстакаде.

Представьте себе: огромный транспортёр до верху нагруженный рудой «ползёт» вверх, и я должна успеть сбросить с этого транспортёра всю пустую породу в бункер. Я, бывало, одна за смену отсортировывала по 38 самосвалов пустой породы. В 1954 году нас работало там всего две женщины: Шура Малежникова и я. В 1955 году стало работать гораздо легче, так как на сортировку пришло много женщин, в смене стало по четыре работницы, и мы могли по переменке ходить греться в инструменталку.

В 1955 году у меня родилась девочка. Декретный и послеродовой отпуск давали всего один месяц, и мне, так как не было мест в яслях, приходилось носить свою крошечную девочку на работу в зону. В инструменталке мне заключенные сделали из четырёх палок люльку, обтянули брезентом и подвесили на верёвке к потолку, в неё я укладывала дочку и бежала на эстакаду сортировать руду. Присматривали за дочкой заключённые, и когда девочка просыпалась и начинала плакать, мне кричали: «Маленькая мама, иди — дочка проснулась!» Меня по имени в шахте не звали, а все звали «маленькая мама» за мой рост.

Однажды, когда я с дочкой в очередной раз шла на сортировку, мне встретился маркшейдер Пименов, узнав, что я ношу дитё на работу, он взял на руки живой свёрточек, а меня за рукав отвёл в управление... На следующий день мою дочку приняли в ясли.

Не знаю почему, может, тяжёлый труд стал смыслом жизни, но я трудилась, не жалея себя, и была вознаграждена за это. Самым радостным событием тех лет в моей жизни стал 1958 год, когда меня наградили высокой правительственной наградой — грамотой Президиума Верховного совета ЯАССР. В том же году я была избрана депутатом райсовета...

Десять лет бурлила моя молодость, пока вдруг не оборвалась в самом расцвете моей трудовой деятельности: в 1964 году меня завалило в шахте, и я получила увечье и была обречена на пожизненную инвалидность...

Мне сейчас уже за восемьдесят, а так хочется ещё пожить! Да, Верхоянский район, посёлок Эге-Хая – это моя судьба и жизнь. И как она закончится, не хочется и думать. А ведь мы заслужили хорошую старость!

Горько смотреть, как медленно угасает жизнь в моём любимом посёлке, где прошла вся моя молодость. Потом много всего было в моей жизни, и все-таки я верю, что 40 лет там прожиты были не зря.

Перечитав написанное, я подумала, что, перефразировав слова известного стихотворения, могла бы сказать о себе: лёгкой жизни я просила у Бога, лёгкой старости надо б просить...

  • Расскажите об этом своим друзьям!