"Сибирские летописи". Строгановская летопись по списку Спасскаго

О взятiи Сибирския земли, како благочестивому государю царю i великому князю Iвану Васильевичю всеа Руси подарова Богъ Сибирское государъство обладати ему государю и победити муртазелиева сына Кучюма салтана сибирскаго и сына его царевича Маметкула взяти жива, и како просвѣти Богъ [ту] сибирскую землю святым крещениемъ и святыми Божiими церквами i утверди в ней святительскiй престолъ архиепископию

Вниде в слухъ благочестивому государю царю і великому князю Івану Васильевичю всеа Русіи о частыхъ приходехъ бусорменскихъ войною на ево государъскую землю Пермъскую отъ Сибирскихъ людей, и како безбожніи своимъ приходомъ ево государевымъ Пермъския земли городомъ н посадомъ и селамъ многое пленение и запустѣние учиниша. I вложи Богъ благочестивому государю дарю во умъ роспросити своего государства вѣдущихъ людей про ту страну, и повелѣ государь предъ собою поставити Якова и Григорья Строгановыхъ и роспроси ихъ како бы оберегати Пермъская земля отъ нашествия Сибирскихъ людей и Кучюму бы салтану чѣмъ теснота ему учинити. Они же ему государю все подробну розсказаша, и слово ихъ ему государю бысть приятно, і ихъ пожаловалъ велѣлъ дати имъ на волю, какъ бы имъ отъ Сибирскихъ людей Пермьской землѣ оберегание учинити; і о томъ имъ велѣлъ о всемъ свои государевы грамотцы подавати о промыслу надъ Сибирскими людми і иныхъ ордъ [и] земель.

О поставлении Канкора городка на Пыскорскомъ мысу идѣже бѣ монастырь Всемилостиваго Спаса, зовомый Пыскоръ

Въ лѣто 7066 (1558) году, априля въ 4 день, благочестивый государь царь і великій князь Іванъ Васильевичь всеа Русіи пожаловалъ Григорья Аникиева сына Строганова ниже Beликия Перми за 80 і 8 верстъ внизъ по Камѣ рекѣ по правую сторону с усть Лысвы рѣчки, а по лѣвую сторону внизъ Пызновской курьи, по обѣ стороны по Камѣ до Чюсовые рѣки мѣста пустыя, і в тѣхъ мѣстехъ гдѣ изберетъ Григорей Строгановъ мѣсто крѣпко и усторожливо, і городокъ ему поставити, и крѣпости учинити і пушкарей и зачинщиковъ и пищалниковъ і воротниковъ велѣли есмя ему устроити собою для береженья Сибирскихъ и Нагайскихъ і иныхъ ордъ людей, і ему Григорью к себѣ волно называти не тяглыхъ и не писмяныхъ на тѣ мѣста людей. И на Канкоръ городокъ грамота государева дана за приписью дьяка Петра Данилова; приказали околничьи Федоръ Івановичъ Умной да Алексѣй ѣедоровичъ Адашевъ, да казначѣй ѣедоръ Івановичь Сукинъ да Хозяинъ Юрьевичь Тютинъ; а приказъ подписалъ дьякъ Третьякъ Карачаровъ.

О поставлении другаго городка на Орловском наволокѣ, зовомый Кергеданъ, а ныне зовется Орловъ

Въ лѣто 7072 (1564), мѣсяца генваря въ 2 день, государь царь і великій князь Іванъ Васильевичъ всеа Русіи пожаловалъ Григорья же Оникиева сына Строганова жаловал ною грамотою в тѣхъ же мѣстехъ, что прежъ сево ево пожаловалъ, что онъ изобралъ ниже прежнего Канкора городка дватцать верстъ мѣсто на Орловскомъ наволовѣ, и ему Григорыо собою же поставити стѣны сажень по тритцати, а с приступную сторону для низи в глины мѣсто каменемъ закласти, а пищалники и сторожи в томъ городкѣ ему собою жъ 15 уставити і держати в тѣхъ в обѣихъ городкѣхъ нарядъ скорострѣлной, пушечки и пищали і затинные и ручницы подѣлати [не]записнымъ мастеромъ, которыхъ в себѣ Григорей приговорить ізъ наймовъ, и у себя Григорью тотъ нарядъ держати. И грамота государева на тотъ городокъ дана; припись у грамоты болшого государева дьяка Юрья Башанина: царь і великій князь Іванъ Васильевичъ всеа Русіи; в другомъ мѣсте припись Сени Непеина: по приказу государя царя і великаго внязя Івана Васильевича всеа Русіи; въ третьемъ мѣсте припись Козмы Романцова: приказалъ царевымъ і великого князя словомъ казначей Никита Аѣонасьевичъ ѣунивовъ, по памяти с приписью дьяка Івана Булгакова.

О поставленiи Чюсовскихъ городков

Въ лѣто 7076 (1568) году марта въ 25 день государь царь і великій князь Іванъ Васильевичъ всеа Русіи пожаловалъ Якова Оникиева сына Строганова жаловалною грамотою отъ усть реки Чюсовые вверхъ по обѣ стороны и до вершины земли і рѣчки до вершинъ, і въ тѣхъ мѣстехъ отъ Камы по Чюсовой вверхъ восмьдесять верстъ на правой и лѣвой сторонѣ поставити городки для крѣпости и обереганья Сибирскихъ и Нагайскихъ людей і иныхъ ордъ, и городовой нарядъ скорострѣлной, пушечки и затинные пищали і ручные, і всякие крѣпости подѣлать и людей ему называть в тѣ городки волно пушкаревъ і затинщиковъ и пищалниковъ и сторожевъ і воротниковъ держати. И грамота государева дана за приписью дьяка Дружины Володимерова.

О поставленiи острошковъ Сылвянского и Яивинского, что поставлены на Сибирскихъ и Нагайскихъ людей пути

Въ лѣто 7078 (1570), по повелѣнію благочестиваго государя царя i великаго князя Івана Васильевича всеа Русіи поставилъ Яковъ Строгановъ для переходу Сибирскихъ и Нагайсвихъ людей, чтобъ имъ к государевымъ Пермъскимъ городомъ пути не было, и для утесненія Сылвенскихъ і Иренсвихъ Татаръ и Остяковъ и Чюсовскихъ и Яивинскихъ і Инвинскихъ и Косвинсвихъ Вогуличъ надъ Сылвою и надъ Яйвою рѣками острожки и нарядъ скорострѣлной и пушечки и затинные и пищали і ручные и людей пушкарей и затинщиковъ и пищалниковъ і воротниковъ в тѣхъ острошкахъ устроилъ.

О убьеніи Рускихъ торговыхъ людей і ватащиковъ отъ Черемисы и Башкирцовъ

Въ лѣто 7080 (1572) году, июля въ 15 день Божіимъ попущениемъ [прі]иде на реку Каму Черемиса и с собою подговориша Остяковъ и Башкирцовъ и Буинцовъ множество и околъ прежъ реченныхъ городковъ Канкора и Кергедана побита Рускихъ торговыхъ людей, 87 человѣкъ, и объ томъ благочестивый государь царь і великій князь Іванъ Васильевичъ всеа Русіи послалъ грамоту свою царскую, за приписыо дьяка Кирѣя Горина, къ Якову да к Григорью Строгановымъ, а увазалъ, чтобъ имъ за ево государевыми измѣнники за Черемисою и Остяки и за Башкирцы и за Буинцы изъ городковъ людей своихъ собравъ послати, и они Яковъ і Григорей, выбравъ въ городкѣхъ своихъ голову и давъ ему ратныхъ людей казаковъ [и] охочихъ людей своихъ, за ними посылали на ево государевы измѣнники, кои ему государю изменили; они же посланніи ихъ окаянныхъ овыхъ побиша, а иныхъ живыхъ взяша і всѣхъ к шерти ихъ приведоша, что имъ государю во всемъ прямить и быти подручнымъ и оброки государю давати і на супротивныхъ супостатъ государевыхъ стоять за нево государя безъ измѣны, и аманатовъ у нихъ поимавъ, в свои городки і въ Пермь к воеводамъ государевымъ послали.

О приходе Сибирского салтана Кучюмова сына царевича Маметкула на Чюсовую реку и о пленеiи Рускихъ людей

Въ лѣто 7081 (1533), июля въ 20 день, на память святаго пророка Ильи, изъ Сибирския земли с Тобола реки приходилъ Сибирского салтана царя Кучюма сынъ Маметкулъ собрався съ своими мурзами и улланами ратью на Чюсовую реву дороги провѣдывати, кудѣ бъ ему ити ратью въ Яковлевы и въ Григорьевы Строгановыхъ городки і в Пермь Великую; да в томъ приходе многихъ людей данныхъ Остяковъ побили, а жены ихъ и дѣти в полонъ повели и посланника государева Третьяка Чебукова и с нимъ служилыхъ Татаръ, кои с нимъ шли подъ Казань в Казанскую орду, всѣхъ побили, а овѣхъ в полонъ взяша. А до Чюсовскихъ городковъ не доходя за пять верстъ, что ему полоненики русские сказали, что в городкахъ люденъ ратнымъ скопъ, і васъ де они к себѣ ждутъ, и онъ убояся того назадъ воротился; а Яковъ и Григорий за сибирскою ратью безъ указу государева своихъ наемныхъ казавовъ [изъ городковъ] послать не посмѣли. А прежъ тово Сибирской же салтанъ ратью данныхъ Остяковъ Чагира съ товарыщи побили, а иныхъ в полонъ взяли, которые жили около Чюсовскихъ городковъ, и объ томъ Яковъ да Григорей писали благочестивому государю дарю і великому князю Івану Васильевичю всеа Русіи к Москвѣ, чтобъ государь ихъ пожаловалъ і велѣлъ за ними посылать безпенно и обиды имъ своя мстити, и за то ихъ государь Якова и Григорья пожаловалъ велѣлъ дати свою государеву грамоту, что имъ в Сибирской странѣ за Югорскимъ каменемъ на Тагчѣяхъ и на Тоболе рекѣ и на Иртише и на Обѣ и на иныхъ рекахъ гдѣ пригодитца для береженья и охочимъ людемъ на опочивъ крѣпости подѣлать и снарядъ огненой и пушкарей и пищалниковъ и сторожей отъ Сибирскихъ и отъ Нагайскихъ людей и тоъ иныхъ ордъ держати и около крѣпостей, у рыбныхъ ловель и у пашень дворы ставити по обѣ стороны Тоболы реки и по рекамъ и по озерамъ и до вершинъ и крѣпитись всякими крѣпостьми накрѣпко, а кои Остяки и Вогуличи и Югричи отъ Сибирского салтана отстанутъ, а учнутъ быти подъ его государевою рукою, а почнутъ государю дань давати, и тѣхъ людей з данью посылати къ Москвѣ и отдавати дань в государеву казну, а тѣхъ данныхъ Остяковъ и Вогуличъ и Югричъ и жены ихъ и дѣти отъ Сибирцовъ ратныхъ приходу беречи Якову да Григорью в своихъ крѣпостехъ. А на Сибирского салтана Якову жъ и Григорью, збирая охочихъ и своихъ людей и Остяковъ и Вогуличъ и Югричъ и Самоедь, с наемными казаками и с нарядомъ своимъ посылати воевати і в полонъ Сибирцовъ имати і в дань за государя приводити; а станутъ приходити в тѣ крѣпости къ Явову и въ Григорью торговые люди Бухарцы и Казацкие орды і иныхъ земель с какими товары, и имъ у нихъ торговати волно безпошлинно, и грамота государева на тѣ мѣста въ Сибирскую украину за Югорской камень на Тагчеи и на Тоболу и на Иртишъ и по Обѣ на крѣпостные мѣста дана лѣта 7082 (1574), маія въ 30 день, за приписью дьяка Петра Григорьева.

О призванiи волских атамановъ и казаковъ Ермака Тимоѳѣева с товарищи с великие реки Волги в Чюсовские городки на спомогание противъ невѣрныхъ

Въ лѣто 7087 (1579) году, априля въ 6 день, слышаху бо сия Семенъ и Максимъ и Никита Строгановы отъ достовѣрныхъ людей о буйстве и храбрости поволскихъ казаковъ и атамановъ Ермака Тимоѳѣева с товарыщи, како на Волге на перевозехъ Нагайцовъ побиваютъ и Ардобазарцовъ грабятъ и побиваютъ, и тіи людие, слышавъ то про ихъ буйство и храбрость, и людей своихъ с писаниемъ и з дары многими послаша к нимъ, дабы шли к нимъ в вотчины ихъ в Чюсовские городки и в острошки на спомоганіе  имъ.  Они жъ велни сему возрадовашася, яко посланніи пріидоша къ нимъ отъ честныхъ людей і зваху ихъ к себѣ на помощь. Тогда атаманы и казаки Ермакъ Тимоѳѣевъ с товарыщи Іванъ Колцо, Яковъ Михайловъ, Никита Панъ, Матѳѣй Мещерякъ, собрався со единомысленною и предоброю дружиною, число жъ ихъ 500 и 40 человѣкъ, вскорѣ шествие учиниша к нимъ.

О приходе волскихъ атамановъ и казаковъ Ермака Тнмоѳѣева с товарищи в Чюсовские городки

Того же году, июня в 28 день, на память святыхъ чюдотворецъ и безсребреникъ Кира і Иоанна, пріидоша с Волги атаманы и казаки Ермакъ Тимоѳѣевъ поволской с товарыщи в Чюсовские городки. Они же Семенъ и Максимъ и Никита Строгановы прияша ихъ с честию и даяху имъ дары многи, и брашны и питіи изообилно ихъ наслаждаху; атаманы жъ и казаки стояху противъ безбожныхъ Агарянъ буйственно и единомысленно з живущими ту людми в городкѣхъ и бьяхуся з безбожными Агаряны сурово и немилостиво и твердо стояху и на невѣрныхъ поощряхуся. Пожиста же они атаманы и казаки в городкахъ ихъ два лѣта и мѣсяца два.

О приходѣ Вогуличъ подъ Чюсовские городки и подъ Сылвянской острожокъ войною

Въ лѣто 7089 (1581), іюля въ 22 день, злокозненый же дьяволъ, иже искони ненавидяй добра человѣческому роду, поощри злаго и безбожнаго вогулского мурзу Бегбелия Агтакова с своимъ с вогулскимъ и остяцкимъ собраниемъ, а собранія его 680 человѣкъ, и пріидоша подъ Чюсовские городки и подъ Сылвянской острожекъ безвѣстно украдомъ и ту окрестъ живущихъ села и деревни поплениша и пожгоша і в полонъ многихъ людей мужей и женъ и детей поимаша; но преблагій Богъ не попусти окаянныхъ. Вскоре надъ ними безбожными русстіи вои побѣду учинили изъ городковъ своихъ и многихъ у городковъ поимаша и по тѣмъ вѣстямъ на переходехъ многихъ побиша, а иныхъ многихъ переимаша и мурзу ихъ Бегбелия Агтакова взяша жива. И они безбожніи, видя свое изнеможеніе, что Богъ подалъ надъ ними побѣду государю, объ томъ добили челомъ і вину свою принесли, что быть имъ подъ данью государя царя і великого князя Івана Васильевича всеа Русіи и на Русскую землю не приходити войною.

О посланiи волских атамановъ и казаковъ Ермака Тимоѳѣева с товарыщи и ратныхъ людей Строгановыхъ в Сибирь на Сибирского салтана

1581 Въ лѣто 7090 году сентября въ 1 день, на память преподобнаго отца нашего Симеона Столпника, послаша изъ городковъ своихъ Семенъ и Максимъ и Никита Строгановы в Сибирь на Сибирского салтана волскихъ атамановъ и 15 казаковъ Ермака Тимоѳѣева с товарыщи и с ними собравъ изъ городковъ своихъ ратныхъ людей, Литвы и Нѣмецъ и Татаръ и Русскихъ людей буйственыхъ и храбрыхъ [и] предобрыхъ воиновъ, триста человѣкъ; і ихъ с волскими атаманы и казаки отпустиша вмѣсте заедино, и того ихъ собрания учредиша осмьсотъ четыредесятъ человѣкъ буйственыхъ и храбрыхъ. И отпѣвше соборнѣ молебная пѣнія всемилостивому в Троицы славимому Богу и пречистой Его Богоматери и всѣмъ небеснымъ силамъ и святымъ угодникомъ Его и [удоволиша игь] мздою, и одѣяніи украсиша ихъ и оружиемъ огненымъ пушечки и скорострѣлными [и] пищалми семипядными и запаси многими і всѣми сими доволно сподобиша ихъ, і вожевъ, вѣдущихъ той сибирскій путь, и толмачевъ бусурменского языка имъ даша и отпустиша ихъ в Сибирскую землю с миромъ. Они же атаманы и казаки с приборными людми поидоша с радостию в Сибирскую землю на Сибирского салтана со учрежениемъ полковъ на очищеніе Сибирския земли очистити мѣсто и отогнати безбожнаго варвара. Атаманы жъ и казаки идоша по Чюсовой рекѣ вверхъ до усть Серебряные реки четыре дни і по Серебряной идоша два дни и доиде Сибирския дороги и ту городокъ земляной поставиша и назвавъ его Ермаковъ Ковуй городокъ, и съ того мѣста перевезеся 25 поприщъ за волокъ на рѣку, рекомую Жаравли, и по той рецѣ поидоша внизъ і вышедъ на Туру реку; ту бѣ и Сибирская страна.

О приходе Сибирскихъ людей Пелымского князя подъ Пермъские городы и подъ Канкоръ и подъ Кергеданъ и подъ Чюсовские городки и подъ Сылвянской и Яивинской острожки.

В та же времена девятьдесятые годины (1581), i в число дневи на память преподобнаго отца нашего Симеона Столпника, злочестивый и безбожный князь Пелымскій ярости многи наполнися, но і паки звѣрострашиемъ объятъ бысть і умысли злохитрое коварство в сердцы своемъ и начать лесть с лукавствомъ сшивати, и бысть ему безбожному во своей погибели. Тогда онъ злочестивый собра воя своя, число жъ ихъ седмь сотъ человѣкъ, и подозва с собою буйственыхъ и храбрыхъ і силныхъ мурзъ и улановъ Сибирския жъ земли со множествомъ вои; он же злый по неволи взя с собою Сылвянскихъ і Косвинскихъ и Иренскихъ і Инвинскихъ и Обвинскихъ Татаръ и Остяковъ і Вогуличъ і Вотяковъ и Башкирцовъ множество, і пріиде съ вои своими яряся на Пермьскія городы, на Чердынь и тѣ мѣста поплѣниша и пожгоша, доиде же и въ стѣнамъ града сурово и люто зело приближишась ко граду, едва не взяту бывшу, но всемогій Богъ не попусти окаянныхъ; і вскорѣ отъ того мѣста пойдоша подъ Кай городокъ, и ту велию пакость учиниша, и оттоле окаянніи пріидоша подъ Камское Усолье и ту села и посады пожгоша и людей поплениша, і пріидоша подъ Канкоръ и подъ Кергеданъ городки, а оттолѣ поидоша подъ Чюсовские городки и подъ Сылвянской и Яйвинской острожки, и внезапу окаянніи нападоша на Чюсовские городки и около ту живущихъ крестьянъ множество посевоша и села ихъ и жилища пожгоша, и немилостивно православныхъ пленяху и полону многу взяту бывшу. Волскихъ же атамановъ и казаковъ не бѣ ту в городкѣхъ: прежде прихода его окаяннаго и безбожнаго Пелымскаго князя, тоя жъ годины, послаша ихъ Семенъ и Максимъ и Микита въ Сибирскую землю на Сибирского салтана, а оставшіи людие в городкѣхъ і в острожкѣхъ своихъ ото окаянннхъ и безбожныхъ Татаръ, отъ ихъ злаго притужанія едва смерти избыша не силою своею, но Божиею помощию, и оттоле многия скорби и притужания пріимаху ото окаянныхъ. Они же Семенъ и Максимъ и Микита с мужествеными своими и храбрыми людми призва себѣ в помощъ всемилостиваго в Троицы славимаго Бога и пречистую Его Богоматерь і всѣхъ угодниковъ Его, но и паче устремишася и мужественно и единомышленно стояху в великомъ ото окаянныхъ притужаніи і бьяхуся крѣпко и мужествено со окаянными и много множество отъ обою странъ падоша. Окаянніи же увѣдаху, что рустіи вои поидоша въ ихъ Сибирскую землю войною, и того устрашишася. И тако Божиею помощию окаянніи варвари побеждени быша и полонъ рускій у нихъ отъять бысть; они же безбожніи отоидоша посрамлени, аки пси, во своя мѣста. И объ томъ Пелымского князя приходе писалъ государю царю і великому князю Івану Васильевичю всеа Русіи изъ Чердыни воевода Василей  Пелепелицынъ, пали, и нашимъ людемъ многие грабежи и убытки чинились. I имъ было вины свои покрыти тѣмъ, что было нашу Пермъскую землю оберегати; и они здѣлали с вами вмѣсте потомужъ, какъ на Волге чинили і воровали: в которой день Перми к Чердыни приходили Вогуличи, а в тотъ же день отъ васъ из острошковъ Ермакъ с товарыщи пошли воевать Вогуличъ і Остяковъ и Татаръ, а Перми ни тѣмъ не пособили. I мы послали в Пермь Воина Аничкова, а велѣли тѣхъ казаковъ Ермака с товарыщи взявъ отвезти в Пермь і в Усолье Камское, и тутъ имъ стояти велѣли розделяся, а однолично бъ вамъ у себя казаковъ не держати а будетъ вамъ для приходу в острогѣ быти нелзя, і вы бъ у себя оставили немногихъ людей с которымъ атаманомъ, человѣкъ до ста, а досталныхъ всѣхъ выслать въ Чердынь однолично тотчасъ; а не вышлете из остроговъ своихъ волскихъ казаковъ, атамана Ермака Тимоѳѣева с товарыщи, а учнете ихъ держати у себя и Пермъскихъ мѣстъ не учнете оберегати, и такою вашею измѣною что надъ Пермъскими мѣсты учинится но отъ Вогуличъ и отъ Пелымцовъ и отъ Сибирского салтана людей и впередъ, намъ в томъ опала на васъ своя положити болшая, а атамановъ и казаковъ, которые слушали васъ и вамъ служили, а нашу землю выдали, велимъ перевѣшати; и вы бъ тѣхъ казаковъ однолично отпустили отъ себя в Пермь. Писанъ на Москвѣ, лѣта 7091 году ноября въ 16 день. И по семъ Семенъ и Максимъ и Никита быша в веліцей печали о томъ, что прежъ ево государево царево і великаго князя Івана Васильевича всеа Русіи повелѣніе ысть, по прежнимъ ево государевымъ грамотамъ велѣно городки ставить и людей воинскихъ прибирать на Сибирского салтана, а нынѣ ево жъ государевъ указъ, что не велѣно отпущати волскихъ атамановъ и казаковъ, а у нихъ в Сибирь отпущены казаки Ермакъ с товарыщи.

О приходе волских атаманом и казаков Ермака съ товарыщи на Тавду реку в Сибирской землѣ

Въ лѣто 7090 году сентября въ 9 день, на память Богоотецъ Iоакима і Анны, пріидоша воини в ту Сибирскую землю безстрастни и многие татарские городки и улусы повоевали внизъ по Турѣ  и доидоша до Тавды реки в мужствѣ , и на усть той реки поимаша Татаръ. Единъ бѣ оть нихъ, именемъ Таузакъ, царева двора, и повѣда имъ все по ряду про Сибирскихъ царей и князей и мурзъ и улановъ и про царя Кучюма. Они же увѣдавше отъ него о всемъ достовѣрно и отпустиша его, да скажетъ Кучюмови салтану пришествие ихъ и мужство и храбрость. И отъ него Таузака слышано бысть царю Кучюму пришествие русскихъ воиновъ і ихъ мужество и храбрость; и повѣдаша ему еще: Такови бо суть рустіи воини силніи: егда стрѣляютъ изъ луковъ своихъ тогда огнь пашетъ, и дымъ великъ исходитъ и громко голкнетъ, аки громъ на небеси, а стрѣлъ исходящихъ отъ нихъ не видати; уязвляютъ ранами и смертно побиваютъ, а ущетитца отъ нея никакими ратными збруями не возможно; куяки и бехтерцы  и пансыри и волчюги наши не держать, все пробиваютъ на вылетъ. Царь же Кучюмъ о семъ оскорбися и опечалися велми зело и паки в недоумѣніи мнозе бысть, и посылаетъ во всю [свою] державу по градомъ и по улусомъ, дабы к нему ѣхали во градъ на вспомогание противо рускихъ силныхъ [вои] ополчитись. В мале же времени собрашася к неему все множество воя его князи и мурзы и улланове, и Тотары и Остяки и Вогуличи и протчая языцы подъ его властию вси.

Тоя Сибирския земли о царѣх и о князехъ, како и откуду начашася

Бысть в Сибирской странѣ на рецѣ Ишиме нѣкто Магметова закону царь, имянемъ Іванъ, родомъ Татаринъ; і воста на него его державы отъ простыхъ Татаръ имянемъ Чингисъ, и нашедъ на него аки разбойникъ, призвавъ подобныхъ себѣ и уби eгo, и самъ бысть царь. И нѣкто отъ слугъ царя Івана сына его, царевича Тайбугу, соблюде отъ Чингисова убійства. И по нѣколицехъ лѣтехъ увѣда Чингисъ про Тайбуга, яко сынъ есть царя Івана, его же уби и царствомъ его завладѣ; и почте его великою честию и прозва его князь Тайбуга і инѣмъ повелѣ его тако жъ звати. И по семъ Тайбуга начать проситися, дабы отпущенъ былъ. Онъ же собираетъ ему воинство и отпустиша его; той же пришедъ на реку, рекомую Иртишъ, идѣ же живяста Чюдь, и потомъ властию воею покори себѣ многихъ людей, живущихъ по рецѣ Иртишу и по Великой Обѣ, и оттолѣ возвратися; и бывъ у него не много время, и паки начатъ проситися; Чингисъ же отпусти его: амо же хощетъ, и тамо да пребывает. Онъ же пришедъ на реку Туру и поставиша градъ и назва его Чингій, а нынѣ на томъ мѣсте христіянскій градъ, рекомый Тюмень. По немъ же княжилъ в томъ граде сынъ его Ходжа. По Ходже же княжилъ  сынъ его Маръ, а гой Маръ женатъ былъ на сестрѣ Казанскаго царя Упака; а сей Упакъ уби зятя своего Мара и градомъ тѣмъ владѣлъ много лѣтъ. И по семъ Адеровъ сынъ Маметъ царя Упака убилъ. Маровы дѣти Адеръ да Яболакъ, а Адеровъ сынъ Маметъ. Той Маметъ царя Упака убилъ и поставилъ градъ надъ рекою Иртишемъ и назва Сибирь, и княжилъ в томъ граде. А по немъ княжилъ Яболаковъ сынъ Агашъ; а по немъ Маметовъ сынъ Казый; по немъ дѣти его Етигеръ да Бекбулатъ. И пріиде на нихъ из степи с поля царь Кучюмъ, Муртазелиевъ сынъ, со многими воинскими людми, и уби Етигера и Бекбулата, и оттоле прозвася Кучюмъ Сибирскій царь. А Бекбулатовъ сынъ Сейдекъ; того увезоша в Бухары в мале возрасте. А у царя Кучюма два сына: единъ бѣ именемъ Маметкулъ, а 2-й Аллій.

О посланiи царя Кучюма сына своего Маметкула на рускiе вои ратiю

Злочестивый же царь Кучюмъ посла сына своего Маметкула со множествомъ воинства своего и повелѣ имъ мужски ополчитися противу нашедшихъ русскаго воинства; самъ же Кучюмъ повелѣ себѣ учинити засѣку подле реку Иртишь, подъ Чювашіемъ, и засыпати землею, и многими крѣпостьми утвердиша; но краткимъ словомъ реку, яко есть достойно на утвержденіе. Маметкулъ же со множествомъ вои своихъ доиде до нѣкоего урочища, иже бо именуется Бабасанъ. Русстіи же вои, атаманы в казаки, видѣвше таковое поганыхъ собрание, того нимало устрашишася, возложиша упованіе на Бога; изъ остроговъ своихъ скоро исходять и на поганыхъ устремишася; поганіи же противу нашедшихъ крѣпце и немилостивно наступаху на конехъ, копейнымъ поражениемъ и острыми стрелами казаковъ уязвляютъ велми. Русстіи же людие начаша стреляти ис пищалей своихъ і ис пушечекъ скорострѣлныхъ і из дробовыхъ і из затинныхъ и шпанскихъ і из аркобузовъ, и сими побивающе поганыхъ безчисленое множество. I в то время бысть брань жестока с татарскими вои и паденіе ото обѣихъ странъ многое множество. Поганіи же видѣвше вои своихъ велие паденіе предъ рускими вои і вдашася бѣгству. Русстіи же казацы паки поидоша по рекѣ Тоболу и по[до]идоша подъ гору; поганіи же начата стрѣляти з горы, и с верху падоша стрѣлы на струги ихъ аки дождь. И та мѣста проидоша ничимъ неврежени отъ Татаръ.

О пришествiи рускаго воинства под Корачинъ улусъ думчего царева

Пріидоша казаки подъ Карачинъ улусъ и ту второе брань сотвориша с Карачею, думчимъ царевымъ; та же взяша улусъ его , в немъ же царевъ медъ и богатество царево взяша в струги своя. Поганіи же постигоша ихъ у рѣки Иртиша, овіи на конехъ, а иніи пѣши; атаманы же и казаки ту на брегу с ними брань составиша и мужски на поганыхъ наступають; і в то время бысть сраженіе велие обоимъ странамъ до смертнаго посѣченія; тогда видѣвше поганіи своихъ паденіе велие предъ рускими вои і вдашася невозвратному бѣгству. И на томъ бою русскаго воинства отъ Ермаковы дружины мало убьено бысть, точию кійждо уязвлени быша. Царь же Кучюмъ видевъ своихъ вои яко побѣждени быша, і изыде со многими своими людми и ста на высоцѣ мѣсте на горѣ, по реклому Чювашевѣ, а у засеки остася сынъ его Маметкулъ со многими людми. Казацы же поидоша по рецѣ Иртишу вверхъ.

О взятiи городка Атикъ мурзы

Пріидоша русское воинство подъ городокъ Атикъ мурзы і взяша его и сѣдоша в немъ. Уже нощи пришедши, тмѣ нашедши, видѣвше же казаки у засеки толикое поганыхъ собраніе, они же сего устрашишася и рекоша в себѣ: „Како можемъ стати противу толикаго собранія? И начата размышляти в себѣ, и учини кругь, совѣтъ благъ сотвориша о томъ и глаголаша другъ ко другу: „Отойти ли намъ мѣста сего, или стояти единодушно? “ Иніи начаша мыслити і глаголати: "Лутче бы намъ было, аще отъидемъ отъ нихъ в отходъ". А иніи же сопротивъ глаголаху жестостию твердо: „О, братія наша единомысленная, камо намъ бѣжати, уже осени достигши, и в рекахъ ледъ смерзается; не дадимся бѣгству и тоя худыя славы себѣ не получимъ, ни укоризны на себе не положимъ, но возложимъ упование на Бога: не отъ многихъ бо вои побѣда бываетъ, но свыше отъ Бога помощь дается; можетъ бо и беспомощнымъ Богъ помощи. Слышали есмы, братія, сами, коликo зла сотвориша безбожніи они и окаянніи Агаряне Сибирския земли, салтанъ Кучюмъ нашей русской Пермъстей земли, государевымъ городомъ запустѣніе и православнымъ християномъ посѣчение и плененіе веліе и Сгрогановыхъ острошкомъ колико зла учиниша; того ради всемогій Богъ мстить имъ окаяннымъ  за кровь ихъ крестьянскую. Воспомянемъ, братие, обещаніе свое, како мы честнымъ людемъ предъ Богомъ обѣты и слово свое даша, и увѣрившеся крестнымъ целованьемъ, елико всемогій Богъ намъ помощи подастъ, а отнюдь не побежати, хотя доединаго всѣмъ умрети, а вспять возвратитися не можемъ срама ради и преступленія ради слова своего, еже с клятвою обѣщахомся; аще намъ всемогій; в Троицы славимый Богъ поможетъ, то и по смерти нашей память наша, не оскудѣетъ в тѣхъ странахъ, и слава наша вѣчна будетъ. И по семъ атаманы и казаки утвердившеся вси единодушно и мужественно укрѣпившеся и увѣришася до единаго, і вси глаголаху едино: „Вкупѣ готови умрети за святыя Божия церкви, и за истинную православную вѣру пострадати, и благочестивому государю царю і великому князю Івану Васильевичю всеа Русіи послужимъ и постоимъ противу поганыхъ твердо до крови и до самыя  смерти, и того, братіе, не пременимъ обѣта своего и вси единодушно на томъ станемъ непоколебима“. I всѣмъ совѣтъ имъ бысть благъ. И уже нощи прошедши, свитающу дневи и солнцу просиявшу, просвѣтися облакъ свѣтлымъ блистаниемъ; Ермакъ же о дѣле своемъ зело печашеся и рече дружинѣ своей со слезами: "О друзи и братия, помолимся Богу и пречистой Его Богоматери і всімъ небеснымъ силамъ и угодникомъ Его, дабы сохранени были отъ нечестивыхъ и окаянныхъ враговъ нашествия". I изыдоша из городка на бой мѣсяца октября въ 23 день, на память святаго апостола Иякова, брата Господня. I вси вкупѣ яко единеми усты глаголаху: "С нами Богъ!" и паки: „Господи, помози намъ, рабомъ своимъ!" И начаша приступати к засеке мужственно и сурово зело, и бысть с погаными брань велия; поганіи жъ пустиша стрѣлы тмочисленные с верху засеки і из бойницъ и мнозехъ отъ Ермаковы дружины буйственыхъ овѣхъ уязвляютъ, а иныхъ смертно убиваютъ; поганіи же, видѣвше храбрыхъ мужей падение, и разломиша сами засеку свою в трехъ мѣстехъ і изыдоша на выласку, надѣяхуся казаковъ невозвратному бѣгству предати. I в то время на выласке составишася брань велия, крѣпко бьющеся, дондеже другъ друга за руки емлюще сечахуся; казацы же на поганыхъ вси единодушно устремишася и показавше храбрость свою и жесточь предъ нечестивыми и безбожными Агаряны. По малу же времени поганіи начата оскудѣвати в силе своей; Богъ же казацемъ на поганыхъ побѣду дая, казацы же поля приобрѣтаютъ и одолѣваютъ ихъ и безчисленно поганыхъ побиваютъ, и отъ засеки отбита, и знамена своя на засеву поставиша, и царевича Маметкула уязвиша, но вои его увезоша в малой лодійце за Иртииъ реку. Царь же Кучюмъ стояше на высоцѣ мѣсте, і видѣвъ своихъ Татаръ падение и сына своего Маметкула уязвление и бѣгство, скоро повелѣ мулламъ своимъ кликати свою скверную бусорменскую молитву.

И начата призывати к себѣ на помощъ скверныя своя боги, і не бысть имъ ни мало помощи. I в то время князи Остяцкіи отоидоша с своими людми кождо восвояси.

Царь же Кучюмъ, видѣ свою погибель и царства своего и богатества лишение, рече ко всѣмъ своимъ з горкимъ плачемъ: „О, мурзы и улланове, побежимъ, не медлимъ; сами бо видимъ своего царства лишение; силніи наши изнемогоша, і храбріи воини вси побьени быша. О, горе мнѣ, что сотворю или камо бежу!  Покры срамота лице мое: кто мя победи и царства моего лиши? Простыхъ бо людей  послаша на мя Строгановы  изъ своихъ острошковъ свои мнѣ мстити обиды, атамановъ и казаковъ Ермака с товарищи, не со многими своими людми, и той насъ нашедъ победи и толика намъ зла сотвори: воинство мое избиша и и сына моего уязвиша, еле жива отъ нихъ увезоша, и мене самого посрами и отъ царьства моего отгна; обратися болѣзнь моя на главу мою, и неправда моя сниде на мя, азъ бо чюжая с радостию прияхъ, Русскую землю воевахъ, Пермь Великую и Строгановыхъ острошки, а нынѣ  всего своего лишенъ быхъ и самъ побѣжденъ быхъ; нѣсть бо тоя радости на земли иже не пременится на жалость.  И прибеже окаянный во градъ Сибирь и взя себѣ мало нѣчто отъ сокровищъ своихъ, і вдашася невозвратному бѣгству, а градъ Сибирь оставиша пусть; храбрый же  Ермакъ з дружиною пріидоша во градъ Сибирь, послѣди жъ рекомый Тоболескъ, мѣсяца октября в 26 день, на память святаго великомученика страстотерпца Дмитрия Селунскаго, и прославиша Бога, давшаго имъ побѣду на поганыхъ и окаянныхъ Агарянъ, радующеся  радостию великою. Богатества же отъ злата и сребра и паволоки златые и камение многоцѣнное и соболина и кунья и лисицъ драгихъ велми множество взяша и по себѣ разделяютъ. Дивно бо бѣ слышати и достойно во истинну прославити всесилного в Троицы славимаго Бога, давшаго побѣду на поганыя супостаты, и побѣдиша гордаго царя Кучюма не многими бо силними воини рускими, елико бо царь Кучюмъ собра воинъ своихъ, якоже изрещи единому казаку противитися з десятми, или в дватцатми, іли с тридесятми погаными, и зело восплакася окаянный о множествѣ вон своихъ погибшихъ, но Богъ гордымъ противится, а смиреннымъ христіяномъ даетъ благодать свою.

На четвертый день пріидоша во градъ къ Ермаку з дружиною Остяцкій князь, именемъ Бояръ, со многими Остяки и привезоша с собою многия дары и запасы; и по семъ учали приходити многия Татарове з женами и з детми и учали жити в прежнихъ своихъ юртахъ.

О убьенiи казаковъ на рыбной ловлѣ подъ Яболакомъ

Тоѣ же зимы (1582), декабря въ 5 день, волскимъ казакомъ Ермакове дружинѣ, без опасенія идущимъ к рыбной ловлѣ к нѣкоему урочищу, иже зоветца Яболакъ, казаци же быша в стану своемъ; царевичь же Маметкулъ пришедъ внезапу и побиша ихъ без остатку. Слышано же бысть во градѣ томъ убьение ихъ. Ермак же о семъ оскорбися много зело и на гнѣвъ подвижася; возъярися сердцемъ велми и повелѣ дружинѣ своей препоясатися оружиемъ и шедъ на брань, і вслѣдъ погнаша поганыхъ, и постигоша ихъ подъ Яболакомъ; и тако воини повелѣніе Ермакове ісполняютъ и мужески на поганыхъ нападаютъ, и брань спускаютъ, и ото обою страну другъ на друга сурово и немилостиво наскачютъ, и отъ смертныхъ пораженій падаютъ трупия мертвыхъ ото обою странъ. Уже бо нощнѣй тмѣ нашедши, и брань преста, а поганіи побегоша; Ермак же з дружиною своею возвратишася во градъ.

Како Кучюмова сына царевича Маметкула взяша жива

Тоѣ же весны (1582), по водополию, пришедъ во градъ Татаринъ, именемъ Сеибохта, а сказалъ, что царевичь Маметкулъ стоить на рецѣ Вогае, и нѣцыи отъ Ермаковы дружины поидоша на Вогай, и дошедше мѣста того, и нападоша нощию на станъ царевичевъ 83 и много поганыхъ побита и царевича Маметкула жива яша84 і во градъ к себѣ приведоша его. Царь же Кучюмъ много стоя на рецѣ Ишимѣ, ожидая сына своего Маметкула; не по мнозе времени пріидоша к нему вѣстницы и повѣда[ху] ему вся по ряду, і яко сына Маметкула казаки полониша. Царь же Кучюмъ о семь немало болѣзнуетъ, скорбию велиею одержимъ зело ради сына своего Маметкула.

О приходе князю Сейдеку Бекбулатову на царя Кучюма

И по малѣ времяни пріидоша к нему иніи вѣстницы, исповѣдаша ему, яко идетъ на него князь Сейдекъ Бекбулатовъ сынъ со многими воинскими людми; царь же Кучюмъ, слышавъ то, велми устрашися зело, и по семъ его думчей Барача [с] своими людми отойде отъ него; царь же Кучюмъ плакася горко и рече в себѣ: "Его же Богъ не милуетъ, тому и честь на бесчестие приходить, того и любиміи друзи оставляютъ. Барача же пришедъ в Лымскую землю и нача жити на болшемъ озере, выше реки Тары, близь реки Осмы.

О буйствѣ и храбрости Ермакове и о взятiи Казыма града и о убьенiи Никиты пана, волскаго атамана, съ его дружиною

Того жълѣта, храбръствующу Ермаку з дружиною своею, и обнажиша мечи свои на нечестивыя и толико в крѣпости меча своего многия городки и улусы татарския  по рекѣ Иртышу и по Великой Обѣ Казымъ градъ остяцкой взяша со княземъ ихъ; і в томъ хоженіи поганіи убиша подъ городки своими на приступе атамана Никиту Пана съ его дружиною. Ермакъ же с вои своими возвратишася во градъ Сибирь, и о томъ из Сибири атаманы и 5 казаки Ермакъ Тимоѳѣевъ с товарищи к честнымъ людемъ к Семену и к Максиму и к Никите въ ихъ городки писаша: егда Господь в Троицы славимый Богъ изволи убо одолѣти имъ Кучюма салтана и градъ его столный взяти в Сибирской его землѣ, и сына его царевича Маметкула жива Ю взяша. И тогда Семенъ и Максимъ и Микита Строгановы из острошковъ своихъ по ихъ атамановъ и казаковъ отпискамъ писаша к Москвѣ благочестивому государю царю і великому князю Івану Васильевичю всеа Русіи о взятіи и одолѣніи Сибирския земли и ятіи царевича Маметкула. Послѣди же того и сами не во мнозѣ времени приѣхавше к Москвѣ и государя о всемъ о томъ известиша вся по ряду, како из острошковъ своихъ казаковъ волскихъ с своими людми отпустиша в Сибирскую землю войною на Сибирского царя Кучюма і о взятіи Кучюмова сына царевича Маметкула и града его столного Сибири и о отгнаніи царя Кучюма и о усмиреніи Сибирския земли все ему государю повѣдаша. I государь царь і великій князь Іванъ Васильевичъ всеа Русіи за ихъ службу и радѣнье пожаловалъ городы Солью Болшею, еже есть на Волге, и  Солью Малою, і грамоту свою царскую на тѣ мѣста Семену Строганову пожаловалъ за красною печатью за приписью дьяка Андрѣя Щолкалова, по чему ему тѣми городами владѣти, а Максима и Никиту Строгановых же пожаловалъ в городкѣхъ і в острошкѣхъ ихъ торговати имъ и у нихь всякимъ людемъ беспошлинно.

О посланi казаковъ государю к Москвѣ  с отписками бити  челом государю царю и объявляти свою службу

Тогда же они, атаманы и казаки волстіи Ермакъ Тимоѳѣевъ з дружиною своею, из Сибири писаше к Москвѣ государю царю і великому княрю Івану Васильевичи) всеа Русіи о взятіи града столного Сибири и 1 отгнаніи ю царя Кучюма и о ятіи  царевича Маметкула и о усмиреніи Сибир'кия земли. И слышавъ государь милость Божию, что Богъ ему государю покорилъ Сибирскую землю и царевича Маметкула взята жива, и тѣхъ казаковъ пожаловалъ, кои к нему государю приѣхали с тою вѣстию великимъ своимъ жалованьемъ денгами и сукнами и камками, а кои в Сибири атаманы и казаки, и тѣмъ государь пожаловалъ велѣлъ послать имъ свое государево полное болшое жалованье, і воеводъ велѣлъ отпустить с людми служилыми в сибирския городы, которые ему государю Богь поручилъ, а царевича Маметкула указалъ государь к Москвѣ послати.

О посланiи с Москвы государевыхъ воеводъ в Сибирь князь Семена Болховского да Iвана Глухова

I во второе лѣто по взятіи Сибирския земли послалъ государь царь і великiй князь Іванъ Васильевичъ всеа Русіи с Москвы воеводъ князь Семена Волховского да Івана Глухова со множествомъ воинскими людми в Сибирь; атаманы жъ и казаки срѣтоша ихъ с великою честию; государевы жъ воеврды по государъской росписи государево имъ жалованье объявиша, и пришедъ в городъ в Сибирь і имъ даша; они жъ атаманы и казаки государевыхъ воеводъ оддариша драгими соболми и лисицами і всякою мяхкою рухледью, елико кто что мохаху, и радости наполнишася 15 і веселяхуся благодаряще Бога, видя к себѣ государьское жалованье, что к нимъ пожаловалъ государь послалъ  за ихъ атаманскую и казачью службу.

Како в Сибири бысть гладъ людемъ

Тоѣ же зимы, егда пріидоша московстіи вои в Сибирь х  казакомъ, и кои запасы с собою привезоша, и тіи изъядоша; а казацы хе запасъ пасяху, смѣтеся по своимъ людемъ, а тово не вѣдуще московские силы людей пришествия к себѣ; и того ради бысть оскудѣние велие всякимъ запасомъ, и мнози отъ гладу изомроша московстіи вои [и] казацы; і воевода князь Семенъ Болховскій тожъ умре и положенъ бысть в то время в Сибири. И по семь убо зимная година проиде, мразу и студени облегчѣвшу отъ солнечныя теплоты и настомъ наставшимъ і звѣриной ловлѣ лошьей, оленьей приспѣвши, и тѣмъ людемъ питающимся и гладу облегчевающу. И егда веснѣ приспѣвши и отъ теплости воздуха снѣгу растаявшу і всяка тварь ботѣюще, и древесамъ и травамъ прорастающимъ, и отверзение водамъ бысть, тогда убо всяко животно веселящеся, и птицамъ, прелетающимъ в та мѣста плодовъ своихъ ради, і въ рекахъ рыбамъ плоду ради ходящимъ, и рыбной ловле и птичьей бывшу много множество, и тою ловитвою питашеся, и гладу людемъ не бысть. А кои языцы окрестъ живуще того мѣста, Татаровя и Остяки и Вогуличи, привожаху имъ запасы отъ звѣрей и отъ птицъ и рыбъ и отъ скотъ велми множество, кои подъ его государевою рукою бысгь далніи и ближніи и отъ товаровъ драгихъ [и] отъ всякия мяхкия я рухледи. Тогда московстіи людие и казацы Божиею милостию всякими брашны изообилны быша н богатства себѣ приобрѣтаютъ множества отъ торгу мяхкия рухледи. И пребывающе в радости и в веселіи благодаряще всемогущаго Бога, что даровалъ Богъ государю такую благодатную землю.

О посланiи царевича Маметкула Кучюмова [сына] к Москвѣ

По повелѣнию государя царя і великого князя Івана Васильевича всеа Русіи воевода Іванъ Глуховъ и сибирския атаманы и казаки послаша ко благочестивому государю царю i великому князю Івану Васильевичю всеа Русіи во царствующій градъ Москву царевича сибирского Кучюмова сына Маметкула со многими его людми, і второе отъ царя с Москвы в Сибирь атаманомъ и казакомъ бысть великое жалованье.

О убьенiи атамановъ Iвана Колца i Якова Михайлова з дружиною

Того же лѣта пріидоша во градъ к Ермаку з дружиною отъ Карачи  послы просити людей оборонити ихъ отъ Нагайской орды  и шерстоваша на томъ, что ни которого зла казакомъ не учинити и не мыслити, Ермак же з дружиною повѣриша ихъ безвѣрному шерстованью, а они, зліи Агаряне, совещаша совѣтъ не благодарный на хрисиянъ. Казацы же оскудѣша умы своими и не помянуша реченнаго пророкомъ: не всякому духу вѣруйте, но испытайте духи, не всякъ бо духъ отъ Бога есть, есть бо духъ Божій и духъ льстечь; и льсти и лукавства ихъ окаянныхъ не уразумѣша и нрава ихъ не вѣдуще, что сверхъ ихъ шерти емлютъ у нихъ аманатовъ ихъ ради злаго пронырства и непостоянства лукаваго Карачина; и не возмогоша домыслитися и отпустиша в нему атамана Івана Колца да с нимъ 40 человѣкъ, и тіи сами предашася в руки окаянныхъ и нечестивымъ врагомъ, безбожнымъ Агаряномъ, и тамо вси сіи избиени быша отъ нечестиваго Карачи. Слышано жъ бысть во граде атаманомъ и казакомъ, что атаманъ Іванъ Колцо з дружиною своею побьени быша, и рыдаху горко по нихъ вся братия плачюще из глубины сердца. Вниде сия во уши поганыхъ Агарянъ, которіи живяху близь града того, яко атамань Іванъ Колцо з дружиною побьени быша; тогда атаманъ Яковъ Михайловъ хотя надъ окаянными промыслъ учинити, поиде подъ нихъ в подсмотръ; они жъ окаянніи яша его и убиша, и тако сіи добpiи и храбріи воини атаманы скончашася.

О приходе подъ городъ Карачинъ и о побѣде и о убьенiи сыновъ его

Того же году во время свягаго і великого поста, егда наставше мѣсяцъ мартъ, в то же время настоящия тоя годины пріиде Карача со многими своими людми в силе и в мощи своей; облегоша весь градъ обозами; сам же Карача сталъ нѣ в коемъ мѣсте, зовомъ Саусканъ 7, отъ града яко поприща за три. Казацы же пребывающе во осаде не малое время; зима уже мимо иде, прилѣтие жъ пріиде,  веснѣ приспѣвши, потомъ же и лѣту дошедшу, земля прошибающе злакъ свой і возрастающе сѣмена своя, и птицамъ воспѣвающимъ, но вкратцѣ реку: вся суть обновляема. Карача же ни мало отступи, но стоя во обступленіи града, хотя ихъ уморити гладомъ, и аки нѣкая ехидна дыхая на казавовъ, уклонишась в злоокаянную свою мысль, хотя ихъ похитити; и простре руви своя окаянный на убьеніе казаковъ и собрание ихъ хотя себѣ взяти. И стоя подъ градомъ многое время, и егда мѣсяцъ іюнь наста, и приспѣвшу дни 12 поврата зимнего, і в то время, во едину нощь, с казацы же атаманъ Матѳей Мещерякъ изыдоша изъ града отаи, гласу жъ ни звуку никако же ни отъ единаго не бысть; и пришедъ к станомъ Карачинымъ и умыслиша напасти на нихъ и хотя отомстити наносимыя имъ отъ него тяжкия обиды; и поидоша на нечестиваго и лживаго супастата и тамо ему жестоко и немило стивно отомщение покушахуся воздати. Во градѣ же остася Ермакъ не со многими людми; пріидоша жъ прочіи казацы подъ Карачю в Саусканъ и мужески и храбро на станы ихъ пападоша, поганымъ же спящимъ безо всякого опасения, и милостию Божиею и пречистые Богородицы помощию казацы же поганыхъ посекоша много множество и дошедше близь Карачина стану и дву сыновъ его убиша. Погании жъ бѣгаютъ отъ казаковъ сѣмо и овамо; самъ же Карача, и с нимъ не мнози, за озера убегоша, і иніи жъ побежаша, идѣ жъ поганіи стояша во оступленіи града; и уже нощи пришедши, свитающу дневи, поганіи же слышавше се отъ града вси скорятъ в Саусканъ, надѣяхуся казаковъ смер ти предати; и доидоша до нихъ и нача[ша] составляти брань. Казацы же ни мало того устрашишася, но и паче укрепляшеся; поганіи жъ на нихъ жестоко приступающе; казацы же отъ нихъ защищахуся в Саусканѣ и тако бысть брань до полудни, и преста бранное ополчение. Поганiи жъ отступиша отъ нихъ; казацы же возвратишася во градъ свой, радующеся і веселящеся и хвалу воздающе всемогущему Богу. Видѣвше же Карача, яко казаковъ одолѣти не возможе, и отойде во свояси съ срамомъ.

О убьенiи храбраго атамана Ермака с рускими вои

Того жъ лѣта, мѣсяца августа въ 5 день, на предпразднество Преображения Господня, на память святаго мученика Евсигния, пріидоша вѣстницы отъ Бухарцовъ торговыхъ людей атаманомъ и казакомъ къ Ермаку з дружиною и сказаша, что ихъ царь Кучюмъ не пропуститъ. И Ермак же не со многими людми поиде на встрѣчю [по рѣкѣ] Иртишу, и пришедъ на Вагай, Бухарцовъ не обрѣте, и доидоша до мѣста, зовомаго Атбашъ, и оттоле возвратишася; уже  бо дни прешедшу и нощнѣй тмѣ нашедши, казацы жъ зело утрудишася отъ многаго пути, и дошедше до перекопа и обночевашеся ту. Царь же Кучюмъ подсмотри ихъ и розосла многихъ Татаръ и повелѣ твердо стрещи. Тое жъ нощи бысть дождь великъ; поганіи жъ, аки ехидна  нѣкая душуще на Ермака з дружиною, и мечи свои готовляху на отомщение, уповаху наслѣдити, конецъ желаемаго своего дѣла восхотѣша учинити. Время жъ бѣ наста яко в полунощи; Ермак же з дружиною спаху в станѣхъ в пологахъ ; поганін жъ, яко неистово дышуще, готовляшеся на пролитие крови и разумѣша, яко время есть уже хотѣние свое исполнити, и скоро оружие свое извлекоша и на стань ихъ нападаютъ и обнаженными мечи погубляютъ ихъ; и тако ту вси избиени быша, единъ токмо утече; а велеумный и храбрый риторъ Ермакъ убьенъ бысть. Послѣди жъ нѣцы глаголютъ отъ языкъ о томъ, яко воспрянувъ ту храбрый вашъ воинъ Ермакъ отъ сна своего і видѣ дружину свою отъ насъ побиваемыхъ, и никоея надежди мошно имѣти ому животу своему, и побеже в стругъ и не може дояти своихъ си, понеже бо вдали  растояние, и тутъ ввержеся в реку и утопе; но посланиемъ Божіимъ пріиде ю на воиновъ храбрыхъ и крѣпцыхъ казацевъ внезапу смерть, и тако животъ свой скончаша. Слышано жъ бысть во граде атаману Матѳѣю Мещеряку з дружиною, яко началный атаманъ велеумный Ермакъ з дружиною побьени быша, они жъ во граде плакахуся по нихъ горко.

О походе казаковъ на Русь

И не по мнозехъ днехъ атаманъ Матѳѣй Мещерякъ со оставшими казаки поидоша на Русь, а градъ оставша Сибирь пусть.

О приходе царевича Аллия Кучюма во градъ

Егда же они казаки изъ града изыдоша, тогда царевичъ Алiй, Кучюмовъ сынъ, видевъ казаковъ изшедшихъ изъ града и пришедъ с своими людми во градъ; по семъ  и отецъ его царь Кучюмъ пріиде ту во градъ свой столный Сибирь, радовашеся.

О приходе Сейдековѣ

Вниде же сия во уши князю Сейдеку, Бекбулатову сыну, яко вожъ и наставникъ казачей атаманъ Ермакъ убьенъ бысть, а прочіи казаки изъ града поидоша, і сему Татарове радовахуся і веселяхуся велми зело, понеже боязнь велию отъ нихъ имѣяху. Потомъ князь Сейдекъ Бекбулатовъ небоязнено пріиде ко граду Сибири и царя Кучюма победи и градомъ Сибирью облада.

О второмъ приходе с Москвы воеводъ Iвана Мансурова и о возвращенiи волскихъ казаковъ атамана Матѳея Мещеряка с товарыщи и с протчими оставшимися воинскими людми, иже прежде бывшихъ в Сибирской земле войною

Во второе лѣто по Ермаковѣ убьеніи, в лѣто 7094 году (1585),  после Семенова дни Лѣтопроводца, посла государь из царствующаго града Москвы воеводу Івана Мансурова со многими воинскими людми; и той пришедъ на Туру реку, и ту встрѣтоша волскаго атамана Матѳѣя Мещеряка з дружиною, и радовахуся и веселишася казацы о пришествіи воеводъ в Сибирскую землю, и оттолѣ возвратишася вси вкупѣ единодушно на безбожныхъ Агарянъ; и поидоста внизъ по Турѣ и по Иртишу и до Тоболу, идѣ жъ нынѣ богоспасаемый русскій градъ Тоболескъ. Поганіи же собрашася во уреченномъ мѣсте у реки Иртиша на брегу; воевода жъ, видевъ таковое погавыхъ собраніе, и устрашишася велми и не присташа ко брегу, и паки поидоша внизъ по Иртишу и доиде великия реви Оби, бѣ бо тогда ужь осень и наста година зимняя, і воздухъ небесный пременися на студенъ, и бысть снѣгове, и ледъ по рецѣ смерзается. Воевода жъ онъ видѣ пременение воздуха, яко наста зима, и ту озимѣвше и поставиша городокъ над ревою Обью на усть Иртиша и сѣдше в немъ со всѣми людми своими. С ними же бѣ і волстіи казацы Матѳѣй Мещерякъ з дружиною.

О пришествiи Остяковъ подъ городокъ

По нѣколицехъ же днехъ пріидоша подъ городокъ Остяковъ множество и начата приступати со всѣхъ странъ; людие изъ городка того противу нашедшихъ противляхуся со стѣнъ городка; нашедши же нощнѣй тмѣ, поганіи отступи та. На утріи жъ поганіи паки пріидоша к городку и принесоша кумира своего, его же чтяху; и поставила его близь городка под древомъ в низкомъ мѣсте и начата пред нимъ жрети, чая себѣ нечестивіи помощника християнъ одолѣти и мечю ихъ предати. Той же кумиръ поганымъ нарочитъ и славенъ, и мнози поганіи приносятъ ему дары из далнихъ городовъ велми множество по вся дни. I в то время изъ городка казаки стрѣлиша ис пушки и древо  оно, под ним же поганіи кумиру творяху жертву, разбиша на многия части и кумира ихъ сокрушиша. И сего поганіи Агаряне устрашишася, не вѣдуще сего, и мняху, яко из лука стрѣлиша нѣхто, и рекоша сами себѣ: „Силни убо русстіи вои стреляти, таковое великое древо 15 разбиша и боги наша сокрушиша". И отъ того времяни к городку приходити Остяки не сташа.

О третiемъ приходе с Москвы воеводъ Данила Чюлкова

И по нѣколице времяни благочестивый государь царь і великій князь Ѳеодоръ Івановичъ всеа Русіи прислалъ с Москвы в Сибирь воеводу Данила Чюлкова со многими воинскими людии и со огненымъ  нарядомъ, и пришедъ в Сибирскую землю. Слышано жъ бысть бусорменскимъ языцемъ в Сибири приходъ его; Татарове же сего убояшася рускихъ вой мног пришествія и збегоша отъ града своего, идѣжъ прежъ сего бысть в Сибири татарскій ихъ городъ столный усть Тобола і Иртиша, иже именуемый Сибирь, оставиша его пуста. Рустіи жъ вои пріидоша и седоша в немъ і утвердивше градъ крѣпко, ідѣжъ бѣ нынѣ именуемый богоспасаемый градъ Тоболескъ.

О приходе князя Сейдека Бекбулатова с сибирскими людми войною подъ городъ Тоболескъ

Умысли сей окаянный бусорменъскій князь Сейдекъ с Сибирскими людми собрати воинства множество себѣ и пришедъ войною подъ городъ Тоболескъ, хотя его взяти и людей в немъ побита, да не будутъ в нашу землю селитися Рустіи людие; и государевымъ воеводамъ сказася, что пріиде для торгу, а людей своихъ воинскихъ поставилъ в укрыте, и торговаша с Русскими людми день, и на утрія пріиде подъ городъ тайно приступомъ со всѣми своими людми и обляже градъ и нача к нему приступати. Московстіи же людіе и волстіи казацы, видевъ ихъ безстудство и жестокой приступъ ко граду, и послабиша имъ приближитися к стѣнамъ града и начата по нихъ со града стрѣляти и многихъ побиша; а иніи из града к нимъ на выласку вышедше и многихъ побиваше бусорменъ и живыхъ яша и самого князя Сейдека на томъ бою ухватиша ранена. Они жъ окаянніи бѣгству яшася і в станы своя бѣжаша. Рустіи же вои и до становъ ихъ за ними гнаша секуще; они жъ оставиша станы своя і все свое богатество в станѣхъ своихъ и сами едва утекоша. И на семъ бою волскій атаманъ Матѳѣй Мещерякъ убьенъ бысть, и оттоле на всѣхъ Сибирския земли бусорменехъ бысть страхъ велій, и всѣ Татаровя ближніи и далніи не смѣяше к государе вымъ городомъ войною приходити.

О устроенiи градомъ и острогомъ в Сибиркой земли

По повелѣнию государя царя і великаго князя Івана Васильевича всеа Русіи и по немъ сына его государя царя і великаго князя Ѳедора Івановича всеа Русіи начася в Сибирской земли городы и остроги поставлятися и распространятися в Сибирской странѣ крестьянская православная вѣра, и церкви Божия воздвигнушася, и проповѣдь евангельскаго учения обтече во вся конца Сибирския земли, и псаломскій громъ огласи. На мнозехъ мѣстехъ повелѣниемъ их государей поставишася грады и остроги христіянския, і в нихъ церкви Божия воздвигнушася, и монастыри составишася в славословие Отцу и Сыну и Святому Духу. I видѣвше невѣрніи таковую благодать въ ихъ странѣ просиявшу и государъскую высокую руку надъ собою возвысившуся, и подъ его государеву руку мнози покоришася и оставльше свою богомерзъскую вѣру; и мнози невѣрнiи приходяще в крещение и крестящеся, живуще в православной вѣрѣ; и всюду убо Божия благодать распространяшеся и богатно излияся в Сибирской странѣ земли.

О ясашном зборѣ

По взятіи жъ и по очищеніи всея Сибирския земли и по умиреніи бусоръменского языка Сибирскихъ Татаръ и Остяковъ и Богуличъ честныхъ людей Семена и Максима и Никиты Строгановыхъ промысломъ и подмогою и храбръствомъ и мужествомъ добрыхъ и доброродныхъ воинъ, атамановъ в казаковъ Ермака Тимоѳѣева Поволского с товарыщи, и еще к сему приложиша тіи честніи людие, кои бусормене живуще близь ихъ городковъ и острожковъ по Камѣ и по Чюсовой и по Усвѣ и по Сылвѣ и по Яйви и по Обве и по Инве и по Косвѣ и по инымъ рекамъ, и тѣхъ всѣхъ бусорменъ приведоша к шерти, что имъ государю царю і великому князю Івану Васильевичю всеа Русіи служит безъ измѣны і во всемъ ему государю прямити и добра хотити, и ясаки с себя имъ давати. И оттоле начата Семенъ и Максимъ и Никита изъ городковъ і из острошвовъ своихъ того ясашнаго ради збору по ревамъ в тотарские [і в остяцкие] і в вогулские улусы людей своихъ посылати і ясакъ с нихъ бусорменъ собирати и в Москвѣ с людми своими в Ноугородскую четь посылати. И потомъ, повелѣниемъ государевымъ государя царя і великаго князя Ѳедора Івановича всеа Русіи, и с тѣхъ бусорменъ ясашные зборы начашася збиратися по городомъ отъ воеводъ, гдѣ тѣ языцы живяху в разныхъ мѣстехъ, в Чердынь и на Уфу и на Верхотурье и по инымъ городомъ сибирскимъ, гдѣ тѣ языцы  окрестъ живуще близь городовъ.

Изложена же бысть сия повѣсть о поставленіи городовъ и остроговъ въ Сибирскихъ земляхъ і о отпущеніи в Сибирь атамановъ и казаковъ Ермава Тимоѳѣева с товарыщи и о похожденіи ихъ казачьемъ в Сибирскихъ странахъ и о побѣде царя Кучюма и о взятіи сына его царевича Маметкула и о владѣнін Снбирской земли государевыхъ людей Русскихъ. Сия словеса о семь преходятъ в конецъ сей повести; всякъ бо чтый да разумѣетъ и дѣло толикия вещи не забываетъ; на восноминаніе сие писание написахъ, да незабвенно будетъ толикия вещи трудъ.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• «…Я знаю о своем невероятном совершенстве»: памяти Владимира Набокова
  
  Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (10 апреля по старому стилю) 1899 года, однако отмечал свой день рождения 23-го числа. Такая путаница произошла из-за расхождения между датами старого и нового стиля – в начале XX века разница была не 12, а 13 дней.
• «Помогите!». Рассказ Андрея Хромовских
  
  Пассажирка стрекочет неумолчно, словно кузнечик на лугу:
• «Он, наверное, и сам кот»: Юрий Куклачев
  
  Юрий Дмитриевич Куклачёв – советский и российский артист цирка, клоун, дрессировщик кошек. Создатель и бессменный художественный руководитель Театра кошек в Москве с 1990 года. Народный артист РСФСР (1986), лауреат премии Ленинского комсомола (1980).
• Эпоха Жилкиной
  
  Елена Викторовна Жилкина родилась в селе Лиственичное (пос. Листвянка) в 1902 г. Окончила Иркутский государственный университет, работала учителем в с. Хилок Читинской области, затем в Иркутске.
• «Открывала, окрыляла, поддерживала»: памяти Натальи Крымовой
  
  Продолжаем публикации к Международному дню театра, который отмечался 27 марта с 1961 года.
• Казалось бы, мелочь – всего один день
  
  Раз в четырехлетие в феврале прибавляется 29-е число, а с високосным годом связано множество примет – как правило, запретных, предостерегающих: нельзя, не рекомендуется, лучше перенести на другой год.
• Так что же мы строим? Будущее невозможно без осмысления настоящего
  
  В ушедшем году все мы отметили юбилейную дату: 30-ю годовщину образования государства Российская Федерация. Было создано государство с новым общественно-политическим строем, название которому «капитализм». Что это за строй?
• Первый фантаст России Александр Беляев
  
  16 марта исполнилось 140 лет со дня рождения русского писателя-фантаста Александра Беляева (1884–1942).
• «Необычный актёрский дар…»: вспомним Виктора Павлова
  
  Выдающийся актер России, сыгравший и в театре, и в кино много замечательных и запоминающихся образов Виктор Павлов. Его нет с нами уже 18 лет. Зрителю он запомнился ролью студента, пришедшего сдавать экзамен со скрытой рацией в фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».
• Последняя звезда серебряного века Александр Вертинский
  
  Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве. Он был вторым ребенком Николая Вертинского и Евгении Скалацкой. Его отец работал частным поверенным и журналистом. В семье был еще один ребенок – сестра Надежда, которая была старше брата на пять лет. Дети рано лишились родителей. Когда младшему Александру было три года, умерла мать, а спустя два года погиб от скоротечной чахотки отец. Брата и сестру взяли на воспитание сестры матери в разные семьи.
• Николай Бердяев: предвидевший судьбы мира
  
  Выдающийся философ своего времени Николай Александрович Бердяев мечтал о духовном преображении «падшего» мира. Он тонко чувствовал «пульс времени», многое видел и предвидел. «Революционер духа», творец, одержимый идеей улучшить мир, оратор, способный зажечь любую аудиторию, был ярким порождением творческой атмосферы «серебряного века».
• Единственная…
  
  О ней написано тысячи статей, стихов, поэм. Для каждого она своя, неповторимая – любимая женщина, жена, мать… Именно о такой мечтает каждый мужчина. И дело не во внешней красоте.
• Живописец русских сказок Виктор Васнецов
  
  Виктор Васнецов – прославленный русский художник, архитектор. Основоположник «неорусского стиля», в основе которого лежат романтические тенденции, исторический жанр, фольклор и символизм.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 3)
  
  Продолжаем публикацию книги Василия Козлова «Изба на отшибе. Култукские истории».
• Где начинаются реки (фрагменты книги «Сказание о медведе»)
  
  Василию Владимировичу в феврале исполнилось 95 лет. Уже первые рассказы и повести этого влюблённого в природу человека, опубликованные в 70-­е годы, были высоко оценены и читателями, и литературной критикой.
• Ночь слагает сонеты...
  
  Постоянные читатели газеты знакомы с творчеством Ирины Лебедевой и, наверное, многие запомнили это имя. Ей не чужда тонкая ирония, но, в основном, можно отметить гармоничное сочетание любовной и философской лирики, порой по принципу «два в одном».
• Композитор из детства Евгений Крылатов
  
  Трудно найти человека, рожденного в СССР, кто не знал бы композитора Евгения Крылатова. Его песни звучали на радио и с экранов телевизоров, их распевали на школьных концертах и творческих вечерах.
• Изба на отшибе. Култукские истории (часть 2)
  
  Было странно, что он не повысил голос, не выматерился, спокойно докурил сигарету, щелчком отправил её в сторону костра и полез в зимовьё.
• Из полыньи да в пламя…
  
  120 лет назад в Иркутске обвенчались Александр Колчак и Софья Омирова.
• Лесной волшебник Виталий Бианки
  
  На произведениях Виталия Валентиновича выросло не одно поколение людей, способных чувствовать красоту мира природы, наблюдать за жизнью животных и получать от этого удовольствие.