Интерес к жизни |
Игорь ШИРОБОКОВ |
07 Ноября 2021 г. |
Можно часами завороженно смотреть на пламя костра и течение реки. Костер согревает, убаюкивает, его искры пытаются взметнуться к звездам, увлекая за собой и наши суетливые мысли. К звездам, к вечному, потом вниз, к прогорающим уголькам, к бренному. Неужто и наша жизнь прогорит вот так одиноким костерком, оставив после себя лишь круг холодного пепла, который вскоре зарастет травой? Вполне понятные мотивы – все мы живем в материальном мире, он ближе нам и доступнее. Совсем другое ощущение возникает, когда смотришь на течение реки. Прозрачные струи, причудливо переплетаясь, взбивают пену, завихряются в воронки, обрушиваясь с валунов, или застывают прозрачным стеклом на ровных плёсах.…Так и жизнь наша течет неровно и причудливо в реке времени – ничтожной каплей в русле других судеб и событий. И если мы лишь частичка этого вечного потока, то можно поверить, что и жизнь наша, каждого из нас, тоже не имеет начала и конца. Стремительный и шумный ручеек детства, наполняясь годами, выносит нас через пороги и водопады в широкое русло взрослой жизни, зрелости и старости, а потом течение замирает в большом море. Но греет солнце, и мы невесомым туманцем поднимаемся к облакам, чтобы через какое-то время упасть каплями дождя на землю и опять напитать ручеек детства, стремящийся к большой реке. Жизнь не кончается. Ученые говорят о памяти воды. То есть каждая молекула Н2О несет в себе информацию обо всех изменениях, которые с ней происходили. Как замерзала, как принимала удар ядовитых стоков, как билась о лопасти турбин… Примеряя это явление к человеку, можно предположить, что в таком случае и возраста, по большому счету, не существует, а есть лишь некоторые этапы в течении времени, которые всем необходимо пройти. И у каждого это происходит по-разному. Почему же тогда детство принято называть счастливым и беспечным, а старость немощной и одинокой? Бывает и наоборот. Вспомните, как нудно тянулось время в школе! Казалось, целая вечность пройдет, пока дождешься каникул! А между ними – ежедневная тягомотина уроков, нервотрепка экзаменов, постоянная борьба с непониманием тебя родителями и взрослыми, суровые испытания на право быть собой среди сверстников, мучительные страдания первых безответных влюбленностей – словом, сплошные испытания и преодоления. Отсюда можно вывести почти физическую формулу: чем больше событий и эмоциональных потрясений происходит в отрезке времени, тем больший объем этот отрезок времени занимает в нашей жизни. Знакомый летчик мне рассказывал о самом бесконечном фрагменте своей жизни, который длился… полторы минуты. Его самолет свалился в неуправляемый штопор, и секунды для пилота стали долгими часами выбора из сотен вариантов единственного, спасительного решения. Он уверял, что видел – как в замедленной киносъемке – каждый поворот пропеллеров, хотя в обычном состоянии можно разглядеть лишь прозрачный круг их вращения... А кто из переживших войну может сказать, что четыре года войны пролетели незаметно? Непомерно много горя и лишений пережито, непомерно много человеческих жизней потеряно в этой мучительно долгой войне. Но возьмем для контраста самые благополучные в нашей стране, «застойные» семидесятые годы – вот они, по-моему, пролетели незаметно! Жизнь шла размеренно и предсказуемо, казалось, что никаких перемен в обозримом будущем не ожидается, и мы всегда будем спорить о политике на кухнях, стоять в очередях и дожидаться заслуженной пенсии, на которую можно было вполне безбедно существовать. Не берусь оценивать, плохо это или хорошо. Так жили, такое было течение времени. А потом, во второй половине восьмидесятых, грянули перемены, и привычное русло сделало резкий поворот. Бушующий поток поднял муть со дна, выбросил на поверхность всяческую пену и грязь, сломал прежние ориентиры. Новая страна, новый строй, новые ценности… Недаром китайцы, проклиная врага, желают ему «жить во времена перемен». Как потом назовут первые десятилетия нового века? Пока трудно сказать. Ясно вот, что наш брат-пенсионер стал чрезвычайно пестрым по составу, жизненному опыту и убеждениям. К ветеранам войны и ударникам строек коммунизма, присоединились «хиппари», битломаны и диссиденты 60-70-х, первые кооператоры, яростные защитники демократии и их непримиримые оппоненты из девяностых, безработные и «акулы капитализма». И все обречены теперь плыть, хоть и не в одной лодке, но в одном русле времени. И никому не по силам выявить из этого потока отдельный социальный слой или поколение. Уже не скажешь: «мы – советский народ», «мы – пенсионеры». Время заставляет покидать спасительное «мы» и делать шаг из строя со своим одиноким «я». А когда обстоятельства потребуют, надо найти силы сплотиться, чтобы заявить: «мы требуем! мы имеем право!». Я вот предположил тут, что возраста не существует, а есть лишь определенные этапы времени, которые люди проходят по-разному. Вот наблюдаю 12-летнюю девочку, что часами сидит со старушками у подъезда и обсуждает «сарафанные» новости. Поза, интонации, тоскливость взгляда у девочки вполне старушечьи. Все остальное, за исключением телевизионных сериалов, ей не интересно и скучно. Что это: детство или преждевременная старость?
Помнится, Иван Евменович, проводник в геологической партии времен моей юности, что разменял тогда седьмой десяток лет, всегда с интересом слушал молодых геологов, а спал, даже в дождь, под открытым небом. «В палатке мне душно, – отнекивался дед. – И кости, знаешь, побаливают. А полежишь на земле – и она, землица, все хвори вытягивает…» Как-то ночью у нас убежали лошади. Может, медведь пугнул, не знаю. Так дед в одном исподнем, босиком, через бурелом и каменные осыпи пробежал больше десятка километров и завернул-таки коней. Вот вам и больные кости! И сырая земля вместо лекарства! Мне кажется, ключевое слово здесь – интерес. Интерес к жизни. Если он есть – живет человек. Пропал – и человека не стало. Европа стремительно стареет. Сейчас там едва ли не ажиотажный спрос на… 80-летних манекенщиц. Люди в возрасте начинают диктовать моду, на них ориентируется рынок товаров и услуг. Увы, нам далеко до Европы. До их зарплат и пенсий. Но кто у нас изменит отношение общества и государства к людям с жизненным опытом? Только сами, заставив уважать себя, заставив власть прислушиваться к мнению людей, немало сделавших для своей страны. Обратили внимание, какие сейчас песни транслируют по телевидению? Да, хорошие старые песни, которые звучали десятки лет назад. А перед кем заигрывают кандидаты в депутаты? Перед людьми в возрасте – самыми законопослушными и сознательными гражданами. Может, это первые ласточки, робкие приметы грядущих перемен?
|
|