Гюнтер Грасс стучал по «жестяному барабану» |
15 Апреля 2015 г. |
В апреле 2012 года Гюнтер Грасс в очередной раз громко застучал по своему «жестяному барабану». Он явил миру ясную и понятную позицию человека, своими глазами видевшего в юном возрасте смертоносный смерч над Европой. Печальное известие пришло из германского города Любека – 13 апреля скончался лауреат Нобелевской премии по литературе Гюнтер Грасс. Его роман «Жестяной барабан» называют одним из великих произведений мировой литературы XX века. В 1959 году мало кому известный сочинитель «абсурдистских» пьес и сборника стихов под странноватым названием «Преимущества воздушных кур», каменотес, джазист, график и скульптор, учившийся в Художественной академии Дюссельдорфа, издал в возрасте тридцати двух лет роман «Жестяной барабан», ворвавшись тем самым стремительно и со скандалом на литературный олимп Германии. Сразу ставший объектом ожесточенных критических схваток, роман принес автору мировую славу, сделав его в некоторой степени «диктатором литературной моды». За ним последовала повесть «Кошки-мышки» (1962), а спустя год роман «Собачьи годы». Эти произведения составили «Данцигскую трилогию», связующим звеном которых стало место действия – родной писателю город Данциг. Больше всего поражает в «Жестяном барабане» фигура героя – юного Оскара Мацерата. Он, кажется, и родился на свет уже с невыносимым отвращением к окружающему миру и с осознанным решением никак и никогда не участвовать в делах и делишках этого мира. В три года усилием воли и в знак протеста против неприглядной жизни взрослых он перестает расти. И только подаренный матерью дешевенький детский барабан примиряет его с жизнью, позволяя найти в барабанной дроби свое призвание и прибежище. Оскар ни на миг не расстается с игрушкой, выстукивая палочками все, что видит и слышит вокруг, наблюдая мир со своеобразной дистанции, снизу «из-под трибун». У родившегося в 1927 году писателя вполне характерная для немцев его поколения биография: в 1944 году призван в армию, в 1945-м был ранен, потом попал в американский плен. Позднее он напишет: «Кроме умения убивать с помощью военной техники я выучился двум вещам: узнал, что такое страх, и понял, что остался в живых лишь по чистой случайности – два урока, которые не забыты до сих пор». При всем абсурдизме эпизодов войны в романе, они по-настоящему трагичны, выдают глубокую боль художника и органически присущее ему чувство ответственности за преступления нацистов. После «Данцигской трилогии» Грасс напишет еще много замечательных романов, пьес, стихов, публицистических статей и эссе. В романе «Под местным наркозом» (1969) он, в середине 60-х активно включившийся в политическую борьбу, обратится к теме молодежного движения, поняв и выразив главную его опасность – экстремизм и склонность к террору. В интервью 1970 года писатель сформулировал главную, доминирующую тему своего творчества – это тема вины нацизма, вины тех, кто его поддерживал, кто соучаствовал и сочувствовал. Будучи, возможно, наиболее внимательным и зорким, наиболее тонким и афористичным наблюдателем и комментатором немецкой истории, человеком, который любит свою страну и желает ей добра, Гюнтер Грасс выступал с множеством публицистических эссе, откликнувшись, в частности, на произошедшее объединение Германии. И здесь преобладающей нотой стали опасения и тревога: не вернутся ли к объединившимся немцам былое националистическое чванство и ощущение превосходства над остальными народами? Но все чаще писателя посещали сомнения в действенности своих слов. Одна из поздних статей Грасса так и называется: «Зачем я говорю? Кто еще меня слушает?». Три года назад, в апреле 2012 года, Гюнтер Грасс еще раз громко застучал по своему «жестяному барабану»: в мюнхенской газете Sueddeutsche Zeitung и в переводах – одновременно в американской The New York Times, итальянской La Repubblica и испанской El Pais – появилось его стихотворение в прозе под заголовком «О чем необходимо сказать». В нем живой классик во всеуслышанье заявил о своей тревоге за судьбу мира на планете, о взрывоопасной ситуации на Ближнем Востоке, вызванной, по его мнению, прежде всего израильскими планами нанесения превентивного удара по ядерным объектам Ирана, хотя на самом же деле «не доказано наличие у Ирана хотя бы одной атомной бомбы». А вот Израиль давно располагает мощным запасом ядерного оружия, причем неподконтрольным мировому сообществу. Грасс подверг критике и правительство Германии за то, что оно поставляет Израилю подводные лодки, способные нести «смертоносные боеголовки». Нобелевский лауреат призвал мировое сообщество отказаться от лицемерия двойных подходов и взять под «беспрепятственный и постоянный» контроль атомные программы как Тегерана, так и Тель-Авива. Он сказал и о том, что в случае нападения на Иран немецкий народ станет соучастником этого преступления. Такова политическая часть стихотворения. Остальное – заверения в любви к Израилю, покаянные признания «несмываемой печати вины» и превентивные возражения против обвинений в антисемитизме, которые, как уверял Грасс, на него обязательно обрушатся. Он объяснил в стихотворении свои мотивы: Почему ж я молчал до сих пор? Я считал, что мое происхождение, отмеченное неизгладимой печатью позора, не позволяет мне укорять Израиль – страну, к которой я отношусь по-дружески и чьим другом я хочу остаться. Почему же я заговорил теперь, на старости лет, используя последние капли чернил, что Израиль, ядерная держава, угрожает и без того хрупкому миру на планете? Потому что говорить необходимо сейчас, ибо завтра может быть поздно. (Перевод Бориса Хлебникова) Так Гюнтер Грасс явил миру ясную и понятную позицию человека, своими глазами видевшего в юном возрасте смертоносный смерч над Европой и возненавидевшего с тех пор всякую войну. Стихотворение стилистически напоминает антивоенное письмо Эмиля Золя «Не могу молчать!» и знаменитые тезисы Мартина Лютера, прибитые им на двери Замковой церкви в Виттенберге. Однако текст вызвал в мировых СМИ и на политической сцене скандал, превзошедший все мрачные ожидания автора. В родной ему Германии нашлись журналисты из либеральных надзирателей, назвавшие стихотворение «агрессивным агитационным памфлетом», «полной чушью», «безответственным текстом, передергивающим факты». Предупреждение о бедствиях войны, грозящих в том числе и Израилю – а все эксперты сходятся в том, что атака на Иран обернется большими неприятностями для зачинщика, предупреждение, сделанное к тому же в самом благожелательном и корректном тоне, сочли возможным назвать «агрессивным выпадом» и «застарелой фобией». Самого престарелого писателя, автора антифашистского романа «Жестяной барабан» многократно и в самых нахальных выражениях назвали антисемитом, припомнили даже то, что на исходе Второй мировой войны он 17-летним парнем призывался в войска СС. «Он явно переоценивает собственную значимость», «окончательно съехал с катушек», «слеп на один глаз» – обрушились на голову Грасса потоки беспрецедентных поношений. «То, о чем необходимо сказать, лучше бы осталось невысказанным, – писала газета Frankfurter Rundschau. – Оценку литературных достоинств мы предоставим литературным критикам. Но, наверное, только психологи в состоянии объяснить, почему старик «последней каплей чернил» решил нарушить некое табу, которое он сам и прописал себе и своему поколению». Еще более резкие, на грани истерики, последовали отклики из Израиля, причем уже на официально-государственном уровне. К критике в адрес Грасса присоединился премьер-министр страны Биньямин Нетаньяху, заявивший, что «сравнение Израиля с режимом в Иране, который отрицает Холокост и угрожает уничтожить еврейское государство, говорит мало об Израиле, но многое о Грассе». Министр внутренних дел страны Эли Ишай объявил немецкого писателя, лауреата Нобелевской премии персоной нон грата в Израиле. «Произведения Грасса – это попытка разжечь ненависть к государству Израиль и израильскому народу и тем самым послужить продвижению той идеи, которой он служил, будучи в рядах СС», – цитирует главу МВД Ynet. Ишай порекомендовал Грассу распространять свои идеи в Иране, «где для этого найдется плодородная почва». Большинство оппонентов вместо содержательных ответов на тезисы стихотворения не постеснялись указать на службу 17-летнего Гюнтера в «Ваффен-СС». Действительно, в ноябре 1944 года Гюнтер попадал в танковую дивизию СС, был ранен, побывал в американском плену. Об этом он сам рассказал в книге «Луковицы памяти», подчеркнув, что не совершал военных преступлений и даже не успел сделать ни одного выстрела. Кстати, в армии Третьего рейха служило все поколение Гюнтера Грасса, в том числе немецкие политики, приезжавшие с визитами дружбы в Израиль. Изучать под микроскопом личность оппонента вместо ответов по существу поставленных им вопросов – характерная черта большинства либеральных, и не только еврейских, полемистов. Очевидно, по существу сказать нечего или не хочется. «Я решил больше не молчать, потому что я устал от лицемерия Запада, – ответил на нападки либералов престарелый писатель. – Я ни в коем случае не буду опровергать сказанное мною». Правда, он признал, что с его стороны было ошибкой говорить об Израиле в целом, а не конкретно об израильском правительстве. Отвергая обвинения в антисемитизме, он заметил, что боязнь антисемитизма стала причиной запрета на критику в адрес израильской политики, а такого запрета быть не должно. Своих критиков Грасс обвинил в том, что те не способны мыслить самостоятельно. Писатель повторил, что если руководство Израиля примет решение о превентивном ударе по Ирану, это может привести к третьей мировой войне. Кроме того, по его словам, наличие у Ирана атомной бомбы либо соответствующих ракет-носителей до сих пор не доказано. Конечно, и в Германии, и в других странах, в том числе и в Израиле, нашлись люди, которые прекрасно поняли и разделили тревогу писателя. В Берлине, Штутгарте и ряде других немецких городов прошли тогда демонстрации в его поддержку. Демонстранты кричали: «Спасибо тебе, Гюнтер Грасс, ты прав!». Людям надоело лицемерие, их допек моральный террор лицемеров, затыкающих рот всякому, несогласному с их «единственно правильной линией». В ветхозаветном Израиле, как знаем из Библии, пророков побивали камнями, впоследствии же их предсказания объявлялись истинными. Предупреждения старого немецкого мудреца Гюнтера Грасса – имею в виду не только его последние статьи, но и все его творчество, проникнутое ненавистью к насилию и войнам – еще долго будут будить совесть людей. Звуки жестяного барабана до сих пор терзают слух, но в теряющем ориентиры, засыпающем от расслабленности обществе без них не обойтись.
|
|