«А я сяду в кабриолет...»

(Окончание. Начало в № 30).

Лесные ведьмы

Круглый год Мостопоезд 131 перевозил отряд в районы, где особая нужда была. Так, в 1944 г. отправили девчат на Селенгу, в Улан-Удэ. Лес баграми из реки вытаскивали, раскладывали строго по размерам, сортировали. Когда машины подгоняли, ставили на них стояки, прокладки делали, клинья отбивали, чтоб, не дай бог, шевеления не было. Память у меня до сих пор осталась от этих клиньев. Так долбанул кто-то ломом, что палец чуть не отвалился. До сих пор смотри, какой кривой!

От нашего внешнего вида деревенских страх брал. Видок ещё тот был! Представляешь, все в грязных прожжённых телогрейках, в ватных штанах, вшивые, немытые, голодные. Детей боялись подпускать. Лесными ведьмами нас прозвали. Командир наш, Солнцев Василий Иванович, как-то пробовал договориться в одной деревеньке помыться нам в бане, но местные жители не согласились.

… Однажды повезло крепко. Участок строили около какого-то посёлка. В местную столовую пригнали несколько сотен овец. Забой шёл для фронта. А у нас в кои-то веки заминка вышла – шпалы не подвезли. Столовские попросили у нашего начальства помощи – с голов овечьих шерсть ободрать, а шкурки нам отдали. Я шестьдесят шкурок заработала. Вот похлебку тогда и сварили знатную.

Иногда нам очистки из столовых отдавали (хорошо, если бензином они не пахли) – листья капустные зелёные или от картошки отходы. Саранки копали, коли переедали – дело до рвоты доходило.

Бывало, на участке и воды не было. Тут Мишка татарчёнок выручал – привозил флягу. Помню, как мы его ждали – ложились на рельсы, ухом звуки ловили – едет – не едет? Тарахтит ли его тележка?

Что за зверь такой – мыло?

Однажды балласт разгружали с платформы, шпалы надо было отсыпать. И всю голову мне песком засыпали (волосы у меня длинные были, а расстаться с ними никак не могла). Побежала с котелком к речушке, благо что рядом с бараком петляла, с горем пополам отмыла.

– Катя, а мыло было? – спрашиваю.

– Какое мыло! Забыли мы, что за зверь такой – мыло! Тряпицей кое-как протерла волосы у костра. Чуть-чуть просушила и в барак, а через час подъём – вертушка подошла. С мокрой головой пришлось вылететь, но это не страшно. Хуже было, когда крюки, которыми платформы крепятся, отлетели и прямым попаданием мне по голове. С сотрясением мозга увезли в Иркутск. В больнице пролежала три месяца и снова в Мостопоезд, и снова на деляны.

– Почему у вас в военизированном отряде прибавок к военному пайку не было (всего-то 600 г хлеба и 300 г пшена). Ведь ещё в июле 1941 года вышло постановление НКПС «Об организации обучения женщин и подростков и вовлечении их на транспорте». Установлены были и нормы снабжения продовольственными товарами. На одного работающего железнодорожника дневная норма хлеба составляло 800 г, месячная норма сахара – 800 г.

– Послушай, а мы, наверное, не были настоящими железнодорожницами. А так, голь перекатная. Нас эти постановления не помню, чтоб коснулись. Мы про них и не знали. Ни газет, ни радио не было.

(Нормы продовольственные менялись. В мае 1942 года было введено дополнительное снабжение для перевыполнявших нормы выработки. Введено горячее питание. Состояло оно из 500 г мяса или рыбы, 50 г крупы, 10 г жира и ещё 100 г хлеба).

– Припоминаю, что ближе к концу войны нам стали выдавать сахара – 300 г и хлеба, правда, к пайку ещё прибавили 100 г и суп начали возить с капустным зелёным листом. Что за праздник сегодня, Иваныч?//подзаг.//

– Катя, а как вы узнали, что война закончилась?

– До сих пор помню этот день. К нам на деляну мотовозка давно не приезжала. Так бывало, если она ломалась. А мы в этот день далеко в лес углубились, пилили листвяк. Чуть ниже по склончику дорога шла. По ней на телегах инструмент или хлеб иногда подвозили в таких аварийных случаях. И вдруг видим, что блестит что-то на дороге. Едет кто-то. Топоры, пилы побросали и бегом вниз по склону. Что за чудо? Смотрим – катят лошади две телеги, по верху брезент накинут. А вся сбруя на лошадях блестит. Это конюхи то ли песком, то ли золой её так выдраили.

Окружили обоз: – Что за праздник нонче, Иваныч? Что разнарядил свои «паровозы»? А он кричит:

– Девки, кончай работу! Войне конец! Подарки вам привезли. Аж по одной буханке хлеба на двоих.

Мы разом все в рёв. Плакали долго и вдруг запели. Откуда-то и песни вспомнились первый раз за все эти годы. Хлеб, конечно, за милу душу смолотили – за пять минут. На деляну больше не вышли. Вот таким счастливым день окончания войны нам выпал. И хотя командир отделения, Солнцев Василий Иванович, у нас не появился в этот день, утром мы все, как одна, в 6:00 уже были на деляне.

Мостопоезд 131 МПС

Закончилась война! Как ждали этого праздника девчата! Как выжили они в таких чудовищных условиях, которые не под силу иному стожильному мужику?

Бригаду расформировали. И по домам, в родные деревни, кинулись повзрослевшие девчонки отмываться, личную жизнь обустраивать. Пора пришла семьи заводить.

Жестокая правда! Екатерине Горбуновой – бессменному бригадиру военизированного строительного отряда путейцев – некуда было приткнуться. Не было у неё никаких родственников (в 1946 году пришло письмо из Бирюлек. Наверное, из поссовета кто-то обеспокоился и дал знать девчонке, что бабушка её умерла и никого из родных в деревне у неё не осталось).

Ни дома, ни улицы не было у Катерины. Зато адрес остался: Военизированный Мостопоезд 131 МПС. И не гнал её никто из теплушки. Здесь она осталась ещё надолго. Работа продолжалась, её был нескончаемый край.

Однажды только смилостивилась судьба к Катерине, повернулась к ней светлым ликом. Видать, наградила её за все тяжёлые годы (как оказалось, это лишь отдушина была).

В 1946 году на участок назначили прорабом Дмитрия Орлова. Несколько месяцев присматривался парень к бойкой девчонке с роскошной русой косой, но подступить боялся. Спуску Катерина никому не давала, язык – бритва. Не решался сделать парень предложение: – Отошьёт. Как пить дать, отошьёт! – мучился Дмитрий.

И всё-таки решился. Когда бригада вот-вот с делянки должна была вернуться, Дмитрий схулиганил. Без ведома хозяйки собрал её немудрящие пожитки, котелок, кружку и в свой вагончик перенёс. Встретил девушку за бараком, за руку взял, решился и сделал предложение. Метнулась было Катерина, да руки у Дмитрия крепкими оказались и словам – «люба ты мне» поверила.

В согласии, в любви прожили Орловы 28 лет, двух детей родили. Новый участок строили вместе – обводную дорогу, которая начиналось от бывшей деревни Титово (ныне станция Академическая) и заканчивалась у Слюдянки, т. е. у места «слияния» со старой Кругобайкальской железной дорогой. Прежняя старая ветка мешала ложу уже выстроенного Иркутского водохранилища, поэтому и возникла необходимость в строительстве новой, которая должна была пройти от станции Кая вдоль долины реки Олхи.

На целинные земли

…Мостопоезд вновь набирает скорость. Мчится в новом направлении – Алтай, Барнаул. Орловы – Дмитрий и Екатерина в своём вагончике (дали им на две семьи) едут на новые места. На целинные земли. В Казахстане бригада строит железные дороги, соединяя раскинувшиеся по бескрайней степи посёлки.

Но почему судьба так сурова к Кате? Почему? Знать бы?

Неизлечимый недуг «скрутил» Дмитрия, вырвал его из семьи. Медицина не помогла. Осталась она с двумя детьми. Это было время, когда она ни о чём и думать не могла. И только спустя какое то время пришла здравая мысль – изменить надо кардинально свою жизнь. Сколько же можно по теплушкам обитаться? Сколько? Отдала железной дороге, одной организации – Мостопоезду 131 МПС, 22 года – с 1942 по 1964 гг.

***

Уехала Екатерина Иннокентьевна в Кутулик, устроилась в детский сад дворником. Хотя можно было и не работать, стажа рабочего у нее было уже 40 лет. Квартиру сняла в доме у местной жительницы. Всё её утраивало, но несчастный случай опять всё перевернул. Пожар! Дом загорелся. Огонь всё спалил – все пожитки, все документы. От стресса сын, семнадцатилетний Сашенька (эпилепсию у него врачи признали), умер. В пятнадцать лет дочка Галочка менингитом заболела. Не спасла медицина. И это стало для неё самым страшным, непоправимым.

В сердце тоска горючая поселилась и унять её никакими силами невозможно. Как избавиться? В слезах ли утопить? Заговорами придушить? Сил ни на что не хватало. Руки опустила. Безысходная, как горе горькое тоска её захлестнула, обволокла, душила. А тут ещё и второй глаз, правый, слепнуть стал.

Покой ей только снился

В 1997 году социальные службы дали направление Е. И. Орловой в Саянский дом- интернат, а затем по её просьбе – в Иркутский.

Четырнадцать лет тому назад интернат на улице Ярославского, 260 стал для Кати родным домом.

В коллектив она вошла легко, будто всю жизнь в нём и провела. Запела… В ансамбле доморощенном «Ивушка» с превеликим удовольствием приняли новую солистку с проникновенным, приятным голосом. Побывала с концертными выступлениями в некоторых городах области.

Тихая, размеренная жизнь Катю не устраивала. Вот уж несколько лет она член совета ветеранов, двенадцать лет избирали её старостой одного из отделений интерната. Сейчас дежурит в кухне, чистит овощи, в огороде присматривает за грядками с овощами.

О прошлом этой героической женщины напоминают юбилейные медали, вручённые правительством РФ в честь 50-, 60- и 65-летия Победы в Великой Отечественной войне. Особо гордится Екатерина Иннокентьевна медалью «За доблестный труд в ВОВ 1941– 1945 гг» и медалью «За освоение целинных земель».

В 1995 г. 3 ноября ветерану ВОВ Орловой Е. И. за самоотверженный труд и безупречную воинскую службу в тылу в годы Великой Отечественной Войны вручено бессрочное удостоверение на льготы и преимущества, действительное на всей территории Российской Федерации.

И наконец, с 2002 года, когда Министерство путей сообщения составило списки ветеранов железной дороги со стажем работы не менее пяти лет (у Орловой 22 года стажа в Мостопоезде 131), Екатерине Иннокентьевне ежемесячно стали вручать материальную помощь. Железная дорога помогла восстановить зрение, был поставлен хрусталик в правый глаз.

«А я сяду в кабриолет…»

– А мне бы сейчас сесть в самую обычную, не скоростную электричку, примоститься на деревянной лавке у окошечка, – размечталась Катя, – и проехать от станции Академическая (отсюда начиналось строительство последней ветки) и дальше до Слюдянки.

Увидеть хочу отвалы песчаника на Синюшиной горе, промчаться мимо известняковых Олхинских склонов, нависающих над рекой. И пускай электричка еле-еле ползёт, а я в окна всматриваться буду, может, узнаю те склоны и сопки, которые взрывали, где лес пилили, балласт отсыпали, шпалы укладывали.

Названий сколько у станций и полустанков появилась! Мне они ничего не говорят. Их не было в те времена. Скалы дикие хочется увидеть в «Орлёнке». И дальше, дальше! Миновать Адриановскую и, наконец, остановиться. Здесь был вбит последний костыль в рельсы.

Вот тут я сойду на платформу станции Слюдянка. Увижу, наконец, беломраморный вокзал, говорят, что он единственный такой в России. Пройду несколько метров налево, а там – Байкал! Озеро, которое я никогда не видела.

P. S. 7 августа в профессиональный День железнодорожника от всей души и вполне заслуженно поздравляем Екатерину Иннокентьевну Орлову с праздником.

• Расскажите об этом своим друзьям!

• Таким был Ножиков
  
  15 июня исполнится 15 лет как завершил свою дорогу жизни первый всенародно избранный губернатор Иркутской области Юрий Ножиков (1934–2010). О том, каким он был, вспоминает президент Фонда сохранения памяти и развития наследия Ю. А. Ножикова, заслуженный юрист РФ Юрий Курин, в прошлом – один из заместителей Юрия Ножикова в областной администрации, председатель государственно-правового комитета. Под руководством губернатора Юрий Геннадьевич принимал самое активное участие в успешном отстаивании в Конституционном суде РФ независимости «Иркутскэнерго» от РАО «ЕЭС России» в 1993 году, подготовке и принятии Устава (по существу, региональной конституции) Иркутской области в 1994–1995 годах.
• Самостоянье человека – залог величия его
  
  Отзыв о книге Галины Макагон «На изломе» о знаменитом роде Замащиковых из Заларинского района.
• На изломе
  
  В минувшую пятницу в поселке Залари произошло, без всякого преувеличения, большое историческое событие – в районном Доме культуры «Родник» состоялась презентация книги с одноименным названием, вынесенным в заголовок этого материала, неутомимого и последовательного исследователя истории Сибири, сотрудника краеведческого музея поселка Залари Галины Николаевны Макагон.
• Мы бережно храним их имена
  
  От редакции: Как и обещали, очередной выпуск «Перевала» мы посвящаем Усольскому городскому литературному объединению имени Юрия Аксаментова. В этом году объединению исполнится уже 67 лет. Сегодня вы познакомитесь с информацией об этом ЛИТО его руководителя Инны Коноплевой, с рассказом Александра Балко и стихами поэтов-юбиляров из этого творческого объединения города Усолья-Сибирского.
• «Сиськи-масиськи»: от перегрева к охлаждению
  
  Как разговаривает с нами, простыми смертными, верховная – прежде всего, федеральная – власть? Очень много комплиментов, высоких оценок в наш адрес: мол, главное богатство страны – люди.
• Железнодорожники в тылу и на фронте
  
  Несмотря на то, что Восточно-Сибирская железная дорога была магистралью тыла, ее коллективу пришлось непосредственно заниматься перевозками воинских частей и соединений. В тяжелейшем для Москвы и всей страны октябре 1941года сибирские железнодорожники получили задание ГКО скрытно и как можно быстрее перебросить под Москву часть войск из Дальневосточного и Забайкальского военных округов.
• «Нынче ветрено и волны с перехлестом…»
  
  На прошлой неделе исполнилось 85 лет со дня рождения Иосифа Бродского.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  В праздничном номере нашей газеты, посвященном Дню Победы, мы уже рассказывали об участнике Великой Отечественной войны Равиле Серазетдиновиче Замалетдинове, который бил врага на Западном фронте с фашистской Германией, участвовал в боях на Восточном фронте с милитаристской Японией. Сегодня – продолжение рассказа о том, как он, уже на трудовом своем фронте, за многие годы работы геологом прошел большой путь, одерживая и здесь победы при открытии новых месторождений и минералов Восточной Сибири.
• «Тихий Дон» навсегда
  
  120 лет назад родился Михаил Шолохов.
• Как воевали наши деды
  
  Великая Отечественная не обошла ни одну семью. Если не на фронте, то у станков и в поле ковали Победу миллионы советских людей. Так и в нашей семье Кушкиных: отца не призвали в армию потому, что он работал на секретном тогда иркутском авиазаводе и имел бронь, а его папа и младший брат сражались в рядах Красной армии. Так выпало, что их мимолетная встреча произошла нежданно, но о ней они узнали лишь после... войны, когда на всю страну прогремел художественный фильм «Встреча на Эльбе».
• «Дорога долгая была»
  
  Из старинного сибирского села Хомутово, что под Иркутском, в годы Великой Отечественной ушли на фронт 600 жителей. Почти каждый третий не вернулся. А вот его судьба сберегла.
• Его судьба – театр
  
  15 мая исполнилось 125 лет со дня рождения Николая Охлопкова.
• Жизнь, блокада, Ленинград: к 115-летию со дня рождения Ольги Берггольц
  
  До Великой Отечественной войны Ольга писала детские книжки, которые называли милыми, славными, приятными, но не более. А потом стала поэтом, олицетворявшим стойкость Ленинграда.
• И снова май, девятое число...
  
  В последнее время заметил одну, на первый взгляд странную, закономерность: чем дальше от Великой Отечественной войны, тем больше к ней интерес. И не только историков (как «работающих на политику», так и свободных от этих догм) или старшего поколения, у которого война оставила неизгладимый след в судьбе.
• И победителей судят. (Рассказ)
  
  Торжественное собрание, посвященное Дню Победы в Великой Отечественной войне, подходило к концу. Традиционный доклад секретаря парторганизации М. Суханова, праздничный приказ начальника РЭС Н. В. Варламова с вручением грамот, премий и благодарностей – все как по накатанной дорожке, по отработанному годами сценарию, без лишних вопросов катилось к завершению, впереди ждал праздничный стол.
• Три фронта Равиля Замалетдинова
  
  Давно подмечено: схожие люди (по судьбе ли, возрасту, участию в каких-то общезначимых событиях) и сходятся быстрее. Так бывало с фронтовиками. Так зачастую повторяется и с нами – детьми фронтовиков. Едва познакомившись с Рашидом Равильевичем, сыном героя этого материала, мы, сами не замечая того, перешли на «ты», нашли общую тему для разговора и вот сидим за столом и вспоминаем наших отцов – их жизнь, труд, фронтовые годы. Рашид показывает мне фото из семейной хроники, рассказывает, кем были его давние предки и как сложилась их судьба, судьба их потомков, демонстрирует выдержки из книги об отце, делится воспоминаниями о нем.
• В коричневых тонах. 14 признаков фашизма по Умберто Эко
  
  Знаменитый итальянский писатель и ученый Умберто Эко, автор нескольких всемирно известных романов, более чем 20 лет назад опубликовал эссе, в котором описал типичные черты фашизма. Эта работа не претендует на истину в последней инстанции о «коричневой» идеологии, зато позволяет в очередной раз задуматься каждому из нас.
• Дед Осип. (Рассказ)
  
  Все-таки удивительны выкрутасы памяти. Утром выпал снег. Обметал от него машину, и вид этого хрустящего пуха, похожего на ворохи свежей стружки, вдруг вызвал в памяти такие глубокие воспоминания детства, что не приходили в голову многие десятилетия и, казалось бы, были забыты уже навсегда. Они навеяли образ человека, благодаря которому я усвоил навыки столярного дела и познал первые уроки другой, совсем не книжной или киношной жизни.
• Чародей военных песен Арсений Долматовский
  
  5 мая исполнится 110 лет со дня рождения Евгения Долматовского.
• Узник фашистских концлагерей Виктор Иванович Гуров: «Мне до сих пор помнится запах лагерной хлорки»
  
  В то далекое время мы жили в рабочем поселке Думиничи Калужской области, километрах в тридцати от Сухинич. После разгрома немцев под Москвой фронт остановился в районе Сухинич. Положение фронта было неустойчивым, и он несколько раз прокатывался по нашему поселку, то освобождая нас, то оставляя врагу.