НА КАЛЕНДАРЕ

Стороны света

Алексей КОМАРОВ   
11 Декабря 2020 г.

1112 8 1a

Мальчик появился на свет в 1950 году. Между Иркутском и Култуком тогда строили первый путь новой железной дороги. Стальные рельсы легли вдоль реки Олхи – посреди величайшего земного континента, то есть Азии, в самой её сердцевине. Много позже здесь назначат маленькую станцию Огоньки. Это название тоже имеет прямое отношение к свету. Хотя больше расскажет о полянах ярких сибирских цветов, оранжево полыхающих с начала до середины лета.

1112 8 1

Железную дорогу через перевал, она должна была прийти на смену знаменитой Кругобайкальской, строил его отец – Пётр Осипович Орсоев. Мама Мария Алексеевна, конечно, была рядом с мужем. Молодые родители безмерно радовались рождению сына.

…Примерно в то же самое время уже широко известный миру французский фотограф Анри Картье-Брессон, которого считают отцом фоторепортажа и фотожурналистики, сказал в одном из интервью: «Не переношу устраивать события и режиссировать. Это ужасно… Нельзя подделывать настоящее. Люблю правду и только правду показываю…»

Судьба распорядится так, что жизнь Валерия Орсоева будет тесно переплетена с убеждениями Картье-Брессона. Хотя лично они не знакомы. Но так на свете бывает.

Удивительные люди живут в удивительное время. Это – аксиома, поскольку не требует доказательств.

Если допустить, что в удивительное время живут неудивительные люди, за них станет обидно. Разве homo sapiens окончательно успели выродиться в потребителей? Вот вы, например, самостоятельно формируете свои вкусы, желания, ценности? Или нормы морали в вашем подсознании создала надоедливая реклама?

Если же удивительные люди живут в неудивительное время, то как они его терпят?

Неудивительные люди в неудивительном времени – просто не моя тема.

Я о близком и теперь уже недосягаемом прошлом. О настоящем, полном замечательных вещей и событий. И, может быть, о будущем.

Только надо принимать в расчёт то, что на этом свете человек сам способен строить своё время и влиять на него.

Чтобы заметить необыкновенность окружающего нас, восхищенно удивиться поразительной редкостностью происходящего, надо «остановиться, оглянуться», как написано в одной книжке про журналистов прошлого века. Вытянуть себя, воспользовавшись опытом Мюнхгаузена, из болота повседневной круговерти. Отдышаться, одуматься – в том смысле, что включить мозг. Вспомнить, что на циферблате истории всегда есть числа, от которых можно оттолкнуться, чтобы начать отсчёт.

Вот, например, год 1950-й, осознание.

…Я, наверное, слишком рано забегаю в будущее, чтобы понять значение прошлого. Но мы знаем, время неумолимо, и настанет минута, когда последние воины Великой Отечественной упокоятся с миром – ветераны и участники, дети и работники войны.

Только тогда первое послевоенное поколение законно обретёт в глазах потомков свою настоящую ценность.

Те, кто появился на свет через год-два, пять или даже десять лет после окончания кровавых сражений, тоже хлебнули полной мерой: от культа личности и его развенчания до нового культа – уже либеральных ценностей. Это во время их детства случилось: целина (советская, не шолоховская), первый в мире атомный ледокол «Ленин», Карибский кризис (когда весь СССР пел «Куба – любовь моя, остров зари багровой!»), первый спутник и Юрий Гагарин… Без преувеличения, это были грандиозные события мирового значения, создавшие совершенно уникальные условия для взросления и закаливания характеров подрастающего поколения.

Да что мелочиться! С семи лет я ждал, когда наступит это волшебное время, где от каждого – по способностям, каждому – по потребностям. Будучи учеником первого класса, я накрепко запомнил, что «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!». В 1961 году Никита Сергеевич Хрущёв обещал, что к 1980-му году в СССР в основном будет построено коммунистическое общество. Слышал своими ушами – выступления первых секретарей ЦК на съезде КПСС (XXII) передавали по Всесоюзному радио. Наивный! – до десятого класса каждый год считал, сколько лет осталось до светлого будущего. Да, доверие к обещаниям было навсегда подорвано, но осталась незыблемая вера в собственные силы!

Простите, читатель, мне этот экскурс в детство, но, согласитесь, удивительное было время!

Это была эпоха победителей, которые строили гидростанции на Ангаре, заводы и города – будущее страны.

На заре этой удивительной эры, в 1950 году, родился Валерий Петрович Орсоев.

Совершенно естественно, что весь подлинный пафос строителей социализма-коммунизма, убеждение, что человек – сам творец своей жизни, а дороги для молодых открыты, были впитаны им с детства в полный рост – от пяток до вихрастой макушки. По силе такая уверенность многократно превышает значение словечка «успешный», намозолившее нынче уши.

Не удержусь ещё от одной колкости в адрес современности. Не так давно по историческим меркам заявилось англоязычное выражение self-made men – «сделал себя сам». По смыслу выражение модное, но глубоко вторичное. Как это будет по-русски, я уже сказал: «Человек – сам творец своей жизни». И подавляющее большинство советских детей, родившихся в послевоенные годы, сами создавали себя, свою жизнь и страну. Валерий Орсоев не исключение.

Поэтому, думаю, учитель физкультуры за воплощением своей мечты закономерно пришел в газету «Советская молодежь» – в 70–80 годы прошлого века там работал вполне передовой отряд молодых журналистов и фотокорреспондентов. Пришёл, чтобы читатели смогли лучше разглядеть будущее через объектив его фотоаппарата, поделиться (как сегодня пишут в соцсетях) собственным мнением о происходящем вокруг: только факты и ничего более.

Кстати! Знаете, что писал дежурный журналист на контрольном экземпляре газеты, прежде чем начинали грохотать ротационные машины, печатая весь его тираж? Простые неизменные слова: «В свет!»

В том, что студент физкультурного факультета педагогического вуза вырос в преподавателя физкультуры ИГУ и мастера спорта по конькам – ничего особенного. А превращение фотолюбителя в специального фотокорреспондента самой популярной в СССР газеты «Советский спорт» – как путешествие в незнаемое. Практически, «выход в высший свет» советской фотожурналистики.

Мне не странно, что дороге спортивного тренера Валера предпочёл иной профессиональный путь, начавшийся в газете «Советская молодежь». Его главный жизненный принцип – всё зависит от тебя самого. А рождённые в 50-х годах 20 века не только мечтали, но и превращали сказку в быль. Разве не сказка, что можно зафиксировать, «остановить мгновение», перенести его на фотобумагу и тогда все смогут увидеть то, что заметил ты один!

Понятно, что его первые газетные фотографии были посвящены спорту. И не похожи на сделанные на тех же соревнованиях другими. Потому что, пусти десять фотографов на одно событие – и получишь примерно девять почти одинаковых снимков. Лишь один (в лучшем случае) будет выбиваться из общего ряда – десятый.

– Как-то мы, три-четыре фотографа, снимали школьную эстафету на стадионе. Довольно скучное занятие. Две команды выстраиваются, участники бегут до флажка, огибают... Чья команда быстрее, та и выиграла. Но там был преподаватель, который жил в этой эстафете: он так подбадривал учеников своей команды, с такой мимикой и азартом болел за них! Я смотрю: вот единственное, что стоит снимать. Я на него истратил кадров десять! Коллеги это вообще не снимали. А он – в центре, всем виден! Эмоциональный, переживающий. Такой живчик! Потом у меня этот кадр на Олимпиаде 1992 года в Барселоне в культурной программе экспонировался. Самое главное, что меня удивило тогда и потом много раз озадачивало: когда я снимаю и вижу, ради чего стоит это делать, другие почему-то не видят, – говорит Орсоев.

Замечу, что речь о фотографии в прошлом веке. Когда одна кассета вмещала только 36 кадров фотоплёнки, а не 32 гигабайта памяти. Отснять десять кадров на один портрет в то время называлось расточительством. Но это же означало, что фотолетописец поймал в объектив настоящее!

Сегодня тех, кто когда-то работал с плёнкой – сначала чёрно-белой, потом цветной – ничтожно мало по сравнению с количеством снимающих «на цифру». Но именно плёнка учила особому взгляду в видоискатель. Без глубокого знания фотографического процесса нельзя было рассчитывать на отличные снимки. Проявка, промывка, фиксаж – технология этих операций влияла на отпечаток так же, как диафрагма и экспозиция. Хотя главное было всё-таки в другом.

– В черно-белой фотографии нужно использовать по максимуму градацию от черного до белого. Там масса серых тональностей, гораздо больше пятидесяти оттенков. Я, когда ещё работал в газете, понял, что многие не вникали в сам процесс съёмки и печати. Проэкспонировать бумагу под увеличителем то количество времени, которое нужно. Не перебрать! Каждая ошибка ухудшает изображение. Дать столько света на фотобумагу, чтобы она, сколько бы ни лежала в проявителе, не серела. Если она набрала своё, появятся и контраст, и сочность, – вспоминал Орсоев, перечисляя тех, у кого учился: Малиновский, Короткоручко, Белоколодов, Брюханенко – известные в Иркутске фотожурналисты (и список ими не ограничивается).

Картье-Брессон был признанным мастером уличной фотографии и родителем термина «решающий момент» (англ.: the decisive moment). «Фотография не похожа на живопись, – сказал он в интервью Washington Post в 1957 году. – В фотографии есть доля творческой доли секунды. Ваш глаз должен видеть композицию или выражение, которые предлагает вам сама жизнь, и вам нужно интуитивно знать, когда нажимать кнопку. Это момент, когда фотограф проявляет творчество».

Из правил Орсоева: в стандартных условиях надо встать на то место, откуда не всем видно, но тебе будет заметно всё – если ты готов это рассмотреть. Место и готовность разглядывать, любопытство к каждому происходящему моменту обязательны. Плюс мгновенная реакция, как в спорте. «Запомни, – учил меня Валера, – как только ты говоришь этому мгновению: «Стой! Не уходи!» – ты уже опоздал».

В «Советской молодёжи» фотографы всегда были нарасхват. Поэтому пишущие журналисты стали звать Орсоева и на другие репортажные съемки: в цеха предприятий, на поля колхозов и совхозов. Я любил с ним ездить в командировки. Он работал быстро, но не поспешно. Всегда был немногословным, но внимательным к мелочам. И никогда не уходил с места съемки, если не был уверен в том, что результат будет.

Кстати, в моей памяти именно Орсоев стал в «Молодёжке» первым пропагандистом нового представления фотоиллюстраций на газетной полосе: блоками – так были оформлены многие его спортивные репортажи. Вместе с Виктором Белевичем они доказали, что три-четыре фотографии, скомпанованные в квадрат или прямоугольник, лучше передают общую атмосферу события, чем одна. Новаторский прием затем тиражировали другие фотографы и… другие газеты.

Школьная эстофета

Школьная эстофета

Спортивная семья. Байкальск

Спортивная семья. Байкальск

Папа поможет

Папа поможет

Сур-Харбан Двойной прицел

Сур-Харбан Двойной прицел

Фото Виктора БЕЛЕВИЧА (вверху) и Валерия ОРСОЕВА

  • Расскажите об этом своим друзьям!