- ПУТЕВОДИТЕЛЬ:
- ЧТО ПРОИСХОДИТ?
- Новости: выбор тем
- НАШИ ПЕНСИИ И ПРАВА
- Пенсии и деньги: выбор тем
- Права и возможности: подробней
- Наша безопасность: темы
- ЗДОРОВЬЕ
- Здоровье: каталог болячек
- ДОМ, БЫТ И ДАЧА
- Дом, быт и дача: выбор полезных тем
- Еще полезные «не мелочи»
- НАШИ ВНУКИ
- Темы «внуковедения» — выбор
- СТИЛЬ ЖИЗНИ
- Психология и стиль: выбор тем
- ДЛЯ УМА И ДУШИ
- Чтение: темы
- Музыка из прошлого
- ...И еще для души!
- СОТРУДНИЧЕСТВО
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.
Верой и правдой |
| 04 Апреля 2016 г. |
|
На исходе 2015-го в интернете прошел конкурс «Батюшка года». Несмотря на светскую форму, задача ставилась благородная — показать лица современных пастырей. Тех, к кому идут и в печали, и в радости, в селе и в городе. Более сотни священников приняли заочное участие в соревновании — их фотографии и жизненные истории присылали прихожане. В итоге почетного народного звания удостоился митрофорный протоиерей Сергий Вишневский из села Флоровское Ярославской области. В первый день 2016-го ему исполнилось 90.
«Культура» решила отправить корреспондента в затерянное среди болот и лесов село где-то под Мышкином. Но пять последних километров до деревни дорогой не назовешь: не на джипе прорваться туда реально лишь в сухую летнюю погоду — выдал всезнающий интернет. Пока думали, как добраться, отец Сергий объявился сам. В первый день Великого поста. «Приходите, я сейчас в Москве»... «Только принял приход, вызывают в КГБ» культура: Вы что же, теперь зимуете в столице — тяжело в деревне? о. Сергий: Тяжело. Но уже собираюсь обратно. Хватит, почти два месяца здесь провел. В больнице лежал... Сейчас во Флоровском всего три дома. А когда-то у храма был очень большой приход — 64 деревни. В двенадцати домах нашего села жили только те, кто принадлежал церкви. Служили два священника, один дьякон, два псаломщика. Но в 1953-м ее закрыли. Она ветшала, разрушалась. Внутри все разворовали. А потом и люди в деревню переехали не самые благоприятные. Стали моими врагами... У матери с дочерью-матюжницей был ветхий домишко, стоил копейки, а они захотели его дорого продать. Подремонтировали, самовольно передвинули забор — на десять метров в нашу сторону. Пришлось судиться. Сколько лет уже тяжба длится. Пройдет суд — все доказательства в нашу пользу. А они опять что-то выдумывают. Хотя уже должны были приехать приставы и вернуть забор на прежнее место... Место святое. Все притягивается. И плохое тоже. культура: Для кого же Вы служите? о. Сергий: Весной и осенью дорогу развозит — добраться сложно. Но на большие праздники паства собирается из соседних деревень, городов. Главное — приезжают мои духовные чада из Москвы. Я ведь в столице 38 лет служил. В шести храмах. культура: Первый — в Сокольниках — наверное, чаще всего вспоминаете? 60-е, гонения на церковь... Непросто было? о. Сергий: Ужасно... Принял приход — через год-два вызывают в КГБ: «Сергей Николаич, вы очень авторитетный человек, любимый людьми. Предлагаем сотрудничество. Нет? Тогда разъединим вас с народом...» К счастью, Господь меня сохранил — ничего у них не вышло. Зато все уполномоченные с тех пор были уверены: язык я не распускаю, иностранцам вру нещадно. Вот спрашивают: — У вас что, запрещают молодежи в церковь ходить? — А люди вроде плохо живут, полуголодные... Дошло до того, что предпоследний уполномоченный стал моим другом, я подарил ему икону. Перед Рождеством, Пасхой и другими большими праздниками настоятелей обязательно вызывали и предупреждали, чтобы баки с водой закрывали на ключ — не дай Бог, провокация, чего-нибудь подольют... 15 лет я служил в этом храме. Брали меня туда нештатным священником на оклад в тысячу рублей. А у нас с матушкой Александрой Алексеевной уже трое детей народилось — так едва на хлеб хватало. Хорошо, дополнительную должность в храме дали на 250 рублей. Да еще в аспирантуру поступил — там стипендию 90 рублей платили... «Лет пять бы еще вымолить у Бога» культура: Говорят, Вы многих писателей окрестили в Москве? о. Сергий: Я несколько лет служил на Неждановой, туда многие ходили. Сергей Федорович Бондарчук неподалеку жил. Два раза я причащал в его квартире умиравших родственниц. Крестил Федю. А однажды Ирина Константиновна попросила зайти. И я впервые застал дома самого Бондарчука, но уже лежащим на диване. Исповедовал его, уехал... Потом звоню — жена говорит: «Сергей Федорович умер. Мы вас умоляем быть завтра на отпевании в Новодевичьем монастыре». Прихожу наутро — все готово, никого лишнего. «Отец Сергий, а вы почему здесь?» — спрашивает митрополит Ювеналий. «Я его исповедовал...» культура: В 90-е годы страна изменилась до неузнаваемости. А православная вера с приходом патриарха Алексия II, напротив, начала возрождаться. Люди потянулись к церкви. И в этот момент Вы все взяли да бросили... о. Сергий: Я «не взял да бросил». Последние шесть лет в Москве был настоятелем «Знамения» на Рижской. Но было уже тяжело. И я задумался о Флоровском. Во-первых, родная Ярославия. Во-вторых, там служил дед. Передал прошение Святейшему — ни слуху, ни духу. Снова подал. Меня вызвал секретарь патриарха отец Матфей Стаднюк: «Отец Сергий, чем же вам досадила Москва? Такой храм!..» культура: Из первой десятки. Никогда не закрывался. А Вы в 65 лет отправились в глушь, в разрушенную церковь. о. Сергий: Когда все начиналось, приезжали люди, трудились во славу Божию. Красили, делали росписи, иконостас. Матушка нашла художника, который написал иконы. Правда, разместили их совсем не так, как положено. Выходя на каждение, я вынужден приноравливаться. А переделать уже нет возможности. Почти весь внешний ремонт оплатила благодетельница, имеющая строительный бизнес в Тульской губернии. Но кризис коснулся и ее, теперь она может разве что на великие праздники цветы купить к иконам. Вообще у нас два храма — вверху и внизу. Зимой служили в нижнем, где топилась печка. Но теперь придется служить там всегда — лестница наверх очень крутая. А мне хотелось бы лет пять еще вымолить у Бога. До 75-летия Победы. «Борюсь со словом «люблю» в обычной жизни»
о. Сергий: Громко сказано. Мало того, что на фронте не был, так еще и в армии прослужил только семь месяцев. Когда призвали, всех отправили учиться на минометчиков, а меня — на кухню, помогать поварам. Долго не понимал, как вообще записали в красноармейцы. Детство было бедное, весил 36 кг... Не то что к строевой — в принципе был не годен... В 1944-м меня списали, выдали паек и документ для получения бесплатного билета. А я так обрадовался, что побежал не в кассу, а сразу на станцию. Высчитал, какой поезд идет в нашу сторону, запрыгнул в вагон — и на верхнюю полку. Поезд тронулся — заходят контролеры. Как ни маскировался, меня заметили. Поманили... «Это справка, а надо билет. На ближайшей остановке сойдете...» Шесть человек, сидевших рядом (царствие им небесное), возмутились: «Вы что! Смотрите, мальчишка! В шинели! А вы какие-то требования предъявляете!..» (плачет). Им стало стыдно. И они махнули рукой. А в 90-е вышел закон, по которому все, кто во время войны работал на заводе или служил не менее полугода, приравнивались к ветеранам. Тогда я понял, зачем Господь отправил меня в армию. культура: Ветеранское звание помогает? о. Сергий: Пенсия стала в два раза больше. Каждый год ее увеличивают — прописан я в Москве. Все трачу на храм. Домик у меня во Флоровском старенький, неважный. Однажды даже пожар ночью случился — проводка загорелась... Как ветеранам нам с матушкой дали еще квартиру в Мытищах. Сейчас там живет она с сиделкой и сын с семьей. культура: Александра Алексеевна не захотела остаться во Флоровском? о. Сергий: Она болеет. Мы же старые, понимать и помогать друг другу нелегко. Редко-редко позвонит, я скажу: «Забудь о деньгах, читай только Псалтырь и молись». Теперь и я долго в больнице был. Промысл Божий... Я вот начал со своих врагов... Когда осознал, как любить их, то стал молиться в первую очередь о заблудших. Возлюби Господа Бога сердцем, всем разумением, и ближнего своего, как самого себя. Ближний — значит всякий. Я борюсь со словом «люблю» в обычной жизни. Оно прилагается только к Богу и к людям. Яичница, селедка под шубой или костюм — это все может только нравиться. Или не нравиться. Слава Богу, отец мой, военком Гражданской войны, умер хоть и неверующим, но крещеным. А у меня ведь как получилось. Четыре сына, все — священники. У Сергея — два мальчика, мои внуки Максим и Владимир. Маленьким Володя часто жил у меня зимой. Однажды кто-то спросил: «Кем хочешь быть?», он ответил: «Патриархом». Максим, напротив, не собирался продолжать традицию. Правда, и в армию не хотел идти — скрывался. Но поехал в гости в Адыгею, задержался... Там у местного батюшки десять детей, и одна девочка подошла Максиму. Его женили. Епископ посвятил Максима в священники, и сейчас он служит в Ростовской области. культура: У Вас ведь священники в роду с XVII века? о. Сергий: Я не шарил по архивам. Но предполагаю, что отцовская линия — польская. Возможно, в 1612 году, участвуя в войне против России, когда поляки уже были в Кремле, кто-то из предков либо влюбился и женился на русской, либо оказался ранен и остался здесь, а потом принял православие. Все это легко восстановить в Варшавском военном архиве. Однако мне это уже не важно. Да и к Польше симпатии нет. «Я старый, но не старец» культура: Это правда, что первый раз Вы молились во время бомбежки? о. Сергий: Да, мне было 17 лет. Очень тогда испугался... культура: А откуда молитву знали? От деда? о. Сергий: От Бога. С дедом я мало общался. Мы жили в Введенском, а он служил в Богородском. Мама была в положении, но повезла меня, маленького, крестить к деду. Тайно,чтобы никто не узнал, — сделала вид, что едет на праздник... Дед год провел в тюрьме — до войны всех активных священников сажали. Потом его выпустили, и он перевелся сначала в Пошехонье, а затем во Флоровское. Теперь вот и я здесь. В свое время купил семь гектаров земли и недавно подарил их Рыбинскому женскому монастырю — для подворья. Уже строим домик. А храм у нас есть. К сожалению, одному служить литургию мне не только трудно, но и опасно, руки дрожат. Помогают иеромонах Герасим из Углича, житель соседней деревни. Ко мне многие на крестины приезжают, особенно летом. Из окрестных сел, городов, даже из Москвы. Я служу не спеша. Как положено. Все объясняю, рассказываю. Отец благочинный сначала вроде обижался. Но что я могу сделать, если людям здесь нравится? Служил молебен и в день рождения, 1 января. Приехали два владыки. Вручили орден преподобного Серафима Саровского первой степени. У меня три советские награды, главная — «За Победу над Германией», и, кажется, уже семь церковных орденов. Сейчас дали на ленте — такой вручают только царям, вельможам, патриархам. И героям из батюшек (смеется).
культура: Так Вы и есть герой! Какой храм восстановили! Старейший священник, продолжаете служить. Недаром Вас выбрали «Батюшкой года». о. Сергий: Это несерьезно. Забавы молодежи. Интернет — последнее, от чего меня Господь удержал. Я никогда не курил. Кроме матушки, женщин не знал. И после окончания академии не купил маленький «Москвич». Выучил все правила, прочитал книжку, как стать шофером. Все сдал. А мне права не дают. «У вас дальтонизм», — говорят. Как будто, чтобы водить машину, нужно различать двадцать оттенков зеленого. Словом, Господь уберег... культура: Интернетом не пользуетесь, но телевизор-то смотрите? о. Сергий: С большим ограничением. Крайне редко — «Спас», «Союз», «Слово пастыря». Постом совсем не смотрю. Телевизор — средство отучать от церкви, от молитвы. Воровство времени. культура: Вас ведь уже старцем называют... о. Сергий: Хм... У бежавшего из Киева протоиерея и писателя Андрея Ткачева есть рассказ, в котором он проповедует: надо говорить только то, что сам видишь. Я старый, но не старец. Старый усердный священник. У меня нет дара прозорливости. Значит, пока не нужен. Господь ведет меня. И болезнью, может, готовит к смерти. Вот в бору под Угличем живет игумен Рафаил, знаменитый художник. Все считают, что он старец, и правильно. Когда его жена заболела, приняла монашество и скончалась, он тоже стал монахом. культура: К старцам часто обращаются, чтобы узнать будущее. А надо ли? о. Сергий: Старцам дано. И они могут сказать — если крайне нужно. Я же хочу еще просто послужить. Хоть сидя, хоть лежа... Всегда беру много записок, молюсь в келье. Иной раз спохвачусь: вдруг не сто раз прочитал о здравии, а только пятьдесят... Но вот что заметил. Когда люди о чем-то спрашивают, я не говорю, что не знаю, а стараюсь напутствовать. Многие потом возвращаются: «Спасибо, батюшка, что научили...» Наверное, это знак. Еще не старец, но, может, за год до смерти — стану?..
Тэги: |
культура: Вам ведь и Родину довелось защищать.
