НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Операция «Ураган»

22 Июля 2011 г.

alt

 

В конце войны гитлеровское командование разработало чудовищный план уничтожения старинных славянских городов. Беда нависла над Краковом, Прагой и Белградом. Оперативные разведотряды нашей армии предотвратили преступления. Отряды носили названия самых могучих и быстрых ветров. О майоре Вихре (Е. С. Березняке) мы знаем из произведения Юлиана Семёнова и одноимённого телесериала. Автор строго распорядился судьбой героя – майор Вихрь гибнет. В то время, когда создавался образ невымышленного разведчика, чтобы произведение увидело свет, Юлиану Семёнову оставался единственный выход перед цензурой – убить Вихря.

Е. С. Березняк долгие годы жил во Львове. Работал учителем в школе, одно время после войны был соседом по площадке с нашим земляком П. С. Савельевым – капитаном Ураганом (Павловым), который также не числился в живых: на памятнике погибших за освобождение Чехословакии в Добржише выбито его имя. О Савельеве старались молчать долгие годы. Сам Отто Скорцени противостоял «Ветрам».

Много лет жил Пётр Степанович в Иркутске. Разведчику Савельеву-Павлову время позволило поделиться мыслями с нашим поколением. Изменилась Восточная Европа, территория бывшего Советского Союза, для него не неожиданность – нужно только вернуться в военное время…

Штрафника Петра Савельева боевые товарищи разыскали в госпитале: кровь пролита – вина искуплена, доверие вновь обретено. До штрафбата у молодого контрразведчика было немало заслуг по разоблачению и поимке агентов абвера.

В этой скрытой войне Савельев заслужил ордена и медали, именное оружие – всего лишили за одну ошибку. Сейчас ему предстояло выполнить особо важное задание в тылу врага на территории европейского государства, но где – пока неизвестно.

Пройдя спецподготовку, он понял, что его ждёт работа в Чехословакии, и всё стало ясно, когда ему пришлось подбирать отряд бойцов из чехов и партизан-фёдоровцев. Спецотряд капитана Павлова (таким стал псевдоним Савельева) должен был заменить пропавшую без вести группу «Ураган».

Задание всему отряду было обычным для военной разведки – следить за передвижениями частей и подразделений группировки фельдмаршала Шернера, Павлову раздобыть план взрыва Праги, но самое главное, о чём не должен был знать никто, – ориентация цехов на будущую жизнь, их выбор. В полномочиях Павлова не ограничивали – действовать по ситуации: в сообщении из Праги предупредили, что там Отто Скорцени со своими головорезами. На первый раз с выброской не повезло: самолёт засекли и пришлось вернуться. Второй раз линию фронта пересекали с бомбардировщиками, и к месту десантирования добрались без помех. Прыгали на костры, но сильный ветер разбросал парашютистов. Павлов приземлился неудачно, завис на дереве, когда обрезал стропы – ударился о землю спиной. Неповезло и радисту, его нашли без сознания, он повредил позвоночник настолько, что его парализовало. Ситуация складывалась критически: отряд лишился связи – разбита была рация. До первой базы радиста пришлось нести на носилках, сделанных на скорую руку. Отряд продвигался к лесничеству «Белый камень» – первой явке…

Рассказ ведёт собственный корреспондент «Известий» в Чехословакии А. Кривопалов. «До дома Франтишека Шпрысла от Праги километров тридцать. Здесь, в густых добржинских лесах и находится место его работы – 650 гектаров заповедника. Когда-то хозяином добржишских угодий были потомки титулованного разбойника времён тридцатилетней войны – графа Коплорадо-Мансфельда. Потомок этого богатого семейства, к которому в 1938 году поступил на службу Франтишек Шпрысл, увлекался охотой. В самой чащобе он распорядился построить деревянный дом. Там было небольшое помещение для лесника. Случилось так, что во время войны охотничий домик стал использоваться отнюдь не для развлечений Мансфельда и его немецких друзей.

В добжишских лесах скрывались от гестапо десятки людей, которым удалось избежать лагерей смерти. Многим помог тогда Франтишек. В конце марта 1945 года в охотничий домик пришли «гости», о которых Шпрысла раньше информировали товарищи из подпольной организации. Для них-то в надёжном тайнике он берёг несколько мешков муки и копчёное мясо. Это было глубокой ночью. Гостей привёл Стефан Блага, один из руководителей подполья: «Принимай, Франта, советских парашютистов!»

Из воспоминаний Франтишека Шпрысла:

«Темнота стояла кромешная. Не переставая, валил густой мокрый снег. Люди от усталости буквально валились с ног. Они сбились с пути и отшагали лишних километров двадцать. Все насквозь мокрые, голодные. Мы с женой Стефанией знали, что нам грозит за приём таких гостей. Не сразу Павлов, командир группы, начал мне доверять, но я на него не обиделся – иначе разведчик поступить не мог. Позднее, когда группа «Ураган» объединила несколько партизанских отрядов, я стал связным штаба и главным «снабженцем» партизан. Задача, что ни есть – боевая».

Из воспоминаний Стефана Блага:

«Франта буквально из-под земли мог достать провиант. Риск был большой: деньги-то у нас были, но как людям сказать, для кого нужны продукты? У гитлеровцев повсюду имелись свои агенты, осведомители. «Ураган» гремел по всей округе. Партизаны проводили диверсии, следили за передвижением фашистских войск, в первую очередь эсэсовских подразделений, поддерживали постоянную радиосвязь с центром. Разведчики Павлова быстро перенесли свои операции и на Прагу. Им повезло – через одного завербованного гестаповца они получали ценные сведения».

Главным свидетелем тех событий остаётся прежняя красавица Прага – памятник истории. Могло не остаться прекрасных соборов, Староместской площади, парков – ничего. Спецотряд «Ураган» выполнил задание, но кроме схемы минирования Праги в «Центр» пришло сообщение о точной дате начала восстания, об обстановке и просьбе чешских патриотов о вооружённой помощи. Вот текст радиограммы, отправленной в «Центр» 30 апреля: «В Праге, в окрестных сёлах готовится восстание, не хватает оружия». Радиостанция «Урагана» работала прямо из Праги, её развернули в одном из домов на окраине города. Танки Рыбалко примчались вовремя, иначе восстание было бы подавлено. На помощь тем, кто находился на баррикадах, пришли из добржишских лесов и народные мстители. Это после радиограммы 5 мая: «Прага в крови, нужны танки».

Он действовал по ситуации и в силу своих полномочий: приходилось решать совместные вопросы со всеми антифашистскими подпольями, в том числе и с представителями правительства, находящегося Лондоне. Об этой деятельности не знали и члены спецотряда.

Из воспоминаний Петра Степановича Савельева:

«Памятна ночь встречи с Франтишеком Шпрыслом. Мне нужен был врач для оказания помощи радисту. Он мучился и всю дорогу до «Белого Камня» приходилось держать его на наркотиках. Кругом немцы, а он стонет! Даже Стефан Блага с трудом довёл нас до явки. Конечно после провала первой группы, я относился ко всем подозрительно и был начеку. У самого болела спина, хотя «болела» – не то слово. Франтишек из деревни Вазовице привёз мне врача, и я не знал, что делать: этим человеком оказался личный доктор барона Врангеля – Копецкий. После нашей долгой беседы я понял, что встретился с настоящим патриотом России, узнал от него о ностальгии белой эмиграции по Родине, о плаче по русским берёзам. Встреча с Копецким помогла мне в дальнейшем, он связал меня с другими эмигрантами, и я бывал у них на встречах в Праге, которые начинались с гимна «Боже, царя храни». Они вели подпольную борьбу с фашистами в меру своих возможностей, но доктор Копецкий оказал неоценимую услугу: я вышел на миллионера Шенка. Этот страшный человек был связан с несколькими разведками и, как я выяснил, с гестапо. Шенк настолько внедрился в антифашистский фронт, что ему верили больше, чем некоторым лидерам всего подполья. Вот здесь я использовал свои полномочия, узнав через человека, который погиб, о деятельности Шенка за все годы. Мы не вмешивались в политическую борьбу между партиями Чехословакии, я просто решил передать подлеца с фактами предательства в руки людей, которые вправе его судить. Хотя, видимо, нить первого «Урагана» оборвалась на нём. Шенк сам навёл меня на мысль – ограбить склады Шернера. Операция была очень сложной – склады с оружием и одеждой охраняли эсесовцы. Я поручил своему командиру разведки Мише Боговенко найти концы, и он нашёл их – вышел на некую Ликсшбушу Витаскову – официантку из зала обслуживания. Назначили свидание – «операцию». Подъезжаем с Шенком, вдруг навстречу выбегает из зала Ликсшбуша и кричит: «Бегите! Бегите! Предательство!» Я успел её вдёрнуть в машину, позади уже автоматные очереди, свист пуль. Погоня. Нас прикрывают. Шенк бледный, Витаскова в обмороке. Отъехали на безопасное расстояние, в зону действия «Урагана». Предлагаю Шенку выйти из машины. Боится. Объясняю, что с ним ничего не сделаю: мы из другой страны и не вмешиваемся в ваши внутренние дела. Пусть с тобой земляки разбираются. Шенка забрал Блага, и я его больше не видел. Витаскова умерла позже при родах, об этом я узнал, когда последний раз был в Чехии, разыскал её сына и вручил ему свои именные часы. Предлагал Копецкому вернуться на Родину, видно было его желание, да он не скрывал, но доктор побоялся. Может, в то время правильно и сделал. Сейчас он уже умер».

Из воспоминаний Франтишека Шпрысла:

«Боевой у нас был командир, равный в обращении, сдержанный. Приземлился он неудачно, позвоночник повредил, но превозмогая боль, прошагал до самого конца войны. В отряде и не знали об этом. Однажды разнёсся слух, что капитан Павлов погиб, его распространили, чтобы сбить с толку гестаповских ищеек. Так и появилась позднее на обелиске его фамилия. Где-то году в шестидесятом мне позвонили из Добржиша и сказали, чтобы ехал в город, меня ждёт какой-то советский инженер. Прямо на городской площади мы встретились». А. Кривопалов

«Среди старых документов, которые бережно хранят в семье Шпрысла вместе с орденами, удостоверениями, есть один, очень трогательный. Видно, в спешке на небольшом смятом листке бумаги карандашом выведено, что «партизану Франтишеку Шпрыслу, прекрасному сыну чешского народа, советскими парашютистами подарен конь». Документ скрепляла круглая, но явно самодельная печать. Друзья хоть как-то хотели помочь своему товарищу, оставшемуся без средств к существованию. Власовцы сожгли дом Шпрысла, кто-то предал его. Новый двухэтажный каменный дом Шпрысла построил своими руками».

Удивительно красиво в этих местах. Отсюда, с пригорка, открывается вид на всю округу – вздыбленные зелёные волны лесов, а среди них яркие красные пятна – деревушки под черепичными крышами. Совсем далеко, у самого горизонта, находился охотничий домик – бывший партизанский штаб.

P. S. Пётр Степанович Савельев за операцию «Ураган» был награждён воинским международным знаком. Был почётным гражданином чешских городов, в том числе и Праги.

  • Расскажите об этом своим друзьям!