Грохочет в памяти война... |
11 Августа 2011 г. |
Многим мальчишкам и девчонкам, чьи выпускные балы пришлись на суровые военные годы, получить аттестат об окончании средней школы не удалось. Некоторые, сославшись на утерю свидетельства о рождении, прибавляли себе год-полтора, и просились на фронт – бить врага! Их брали охотно, лишь бы ростом вышел. – В своём родном селе я отучился только четыре класса, – вспоминает ветеран Великой отечественной войны Василий Семёнович Серёдкин. – Родился я 14 января 1926 года в деревне Мучная Аларского района. Семья наша была крестьянской. Родители занимались сельским трудом. Нас, детей, было трое: я и две сестры. Мы имели свое маленькое хозяйство, держали скот: лошадей, коров, овец, птицу. Тем и жили. Среднюю школу в улусе Атхульта, которая была в 25 километрах от нашего села, я окончил уже в разгаре войны, в 1942-м, и работал, как и родители, в сельском хозяйстве. Бывало даже на быках тогда, в войну, пахать приходилось, потому как много лошадей на фронт позабрали. В ноябре 1942-го мобилизовали моего отца. На фронте он служил в кавалерии. Прошёл Курскую дугу, Белгород, Сталинград. Обморозился сильно. Демобилизовали его по ранению, и он вернулся домой, да недолго пожил. От ран в свои 44 года помер… В январе 1943-го призвали и 18-летнего Василия Серёдкина, паренька из далекой, позабытой Богом сибирской глубинки. Мобилизовали и направили на Восток, в город Улан-Удэ, а потом на военный аэродром на станцию Саянтуй в качестве радиста. Армейская служба для Василия Серёдкина стала путёвкой в жизнь: не имевший никаких профессиональных навыков работы с техникой и радиоприборами молодой смекалистый красноармеец быстро освоил теорию и, самое главное, практику. – Выжимали из нас всё! Тогда в нашей армии действовали старые уставы Вооружённых сил, наркомом Тимошенко ещё подписанные. С утра до вечера мы занимались строевой подготовкой, учились штыковому бою, изучали матчасть, посещали обязательные политзанятия. Иногда по 12 часов занимались. Дисциплина была строгая. Нам читали электротехнику, радиотехнику, работу станционно-эксплуатационной службы. Через полгода мы сдали экзамены. Нас проверяли на скорость приёма-передачи ключом. Я много и кропотливо занимался, а потому получил первый класс радиоспециалиста. Ну, а потом стал старшим радистом, и позже был назначен помощником командира взвода связи. На свой первый боевой пост Василий Серёдкин заступил в декабре 1943 года, и время службы в далёком Забайкалье полетело для Василия Семёновича, как и полагается, ежесуточными боевыми дежурствами. Вести с Западного фронта после победы под Сталинградом стали приходить уже более радостные. Бойцы ловили каждую весточку с полей далёкой войны, радовались каждому освобождённому городу. Главный лозунг был: «Враг будет разбит! Победа будет за нами!» Военный аэродром, на котором служил Василий Семёнович, охранял стратегически важный объект – железнодорожную станцию города Улан-Удэ. Вскоре Ставка Главнокомандующего стала перебрасывать силы на Восток, где нависла угроза военного конфликта с Японией. Только за первые три месяца 1945 года через этот крупный железнодорожный узел проследовало более 200 тысяч вагонов с техникой, живой силой и продовольствием. Строевые части Красной Армии, переброшенные с Западного фронта, приехали победителями. Это были опытные, обстрелянные бойцы, штурмовавшие Кёнигсберг, Варшаву, Прагу и Берлин! Из вновь прибывших обстрелянных, опытных бойцов Ставка Главного командования сформировала 1-й Дальневосточный, 2-й Дальневосточный и Забайкальские фронты, которые возглавили Р. Я. Малиновский, К. А. Мерецков и М. А. Пуркаев. В мотопехоте, танковых и других наземных войсках на командирские должности были назначены опытные офицеры, приехавшие с Западного фронта. Отчаянно рвались в бой и наши необстрелянные бойцы, до этого долго находившиеся в резерве. Глубокой ночью 9 августа 1945 года наши войска перешли границу в районе Большого Хингана и начали свой 700-километровый марш-бросок через пустыню Гоби. Война СССР и императорской Японии была молниеносной. Чуть меньше месяца понадобилось нашим войскам, чтобы Квантунская армия капитулировала. – Служил я на Забайкальском фронте – вспоминает ветеран – В июне нашу часть направили в Монголию. И мы почти три месяца стояли в полной боевой готовности. Там, на оккупированной монгольской земле, японцы выстроили свои крохотные домишки, и возле каждого был вырыт небольшой окопчик, очень похожий на норку сусликов. Были и более серьёзные укрепления — японцы надолго там думали обосноваться... После перехода 95-я отдельная рота связи авиационного базирования 12 воздушной армии Забайкальского фронта, в которой служил Василий Серёдкин, начала вести активные боевые действия против Квантунской армии, которая насчитывала 1 миллион 215 тысяч солдат и офицеров. Японцы воевали упорно, и в начальный пе-риод войны некоторое время в воздухе господствовали первоклассные боевые японские летчики. Воевали они дерзко и уверенно. 6 и 9 августа 1945 года, США сбросили атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки. Человечество содрогнулось от ужаса, но война продолжалась со всеми её тяготами и лишениями... – Да что тут вспоминать? Трудно было! Начало августа, жара за сорок, воды нет. Солнцем многих попекло, солнечными ударами сильно побило, но дошли, и дали мы японцам как следует! В нашей части служило много девушек-радисток, которых после победы над Германией, в августе 45-го, демобилизовали, а нас, уже после окончания войны, в середине сентября, перебросили на Сахалин, и мы там продолжали служить. Фронтовики не любят вспоминать боевые действия. Василий Семёнович охотнее всего вспоминает забавные фронтовые эпизоды «трофейного порядка», но о боях вспоминает сухо: – Воевали они, – кивает в сторону Востока, – японцы, хорошо! 2 сентября 1945 года у Василия Серёдкина было привычное боевое дежурство. В полночь, когда оно уже заканчивалось, по рации передали о завершении Второй мировой войны – связисты в числе первых узнают новости: специфика работы у нас такая! В казарме, после сдачи поста, мы выпили на радостях немного спирта. Посидели, поговорили полчасика и спать, потому что завтра снова на дежурство. Обрадовались, конечно, сильно! Все были счастливы. Мечтали о том, как хорошо скоро будем жить. Думали, всё, кончилась война, скоро все по домам… Но Василия Семёновича направляют служить на Сахалин – добивать японских диверсантов. И ещё долгие восемь лет, уже в мирное время, Василий Семёнович будет защищать Родину, охраняя её восточные рубежи. Здесь, на островах Курильской гряды, в районе Японского моря и северного Китая, Квантунская армия сосредоточила, а после разгрома оставила, много своих авиабаз, танковых частей, артиллерии, военных судов. В послевоенное время в Красной Армии не хватало многих специалистов и войсковые части просто не расформировывали. В свободное от боевых дежурств время, красноармейцы строили новую казарму. Старую японскую казарму, построенную ими недалеко от города Леонидово, который японцы переименовали в Накасёку, разгромили наши бомбардировщики при освобождении острова. Кроме 12-й воздушной армии, здесь на Сахалине, в районе Паранайска, ныне Южно-Сахалинска, разместились танковая и артиллерийская дивизии. – В 48-м, помню, летом диверсанты тайгу подожгли, сильный пожар был, еле удалось потушить, когда дышать уже было нечем! Да, война для всех была разная. Напряжение там, на Востоке, в те годы было громадное. Жилось тогда нам не сладко, снабжение слабое было. Порой хлеба не хватало. Слепота даже от слабости появлялась, но ничего, всё пережили. Паровозы помню, которые по восемь штук по ленд-лизу пароходами из Америки океаном приходили. Приходилось Василию Семёновичу бывать и под налётами вражеской авиации, под бомбежками и обстрелами, но Бог миловал радиста, и в августе 1951 года, после восьми лет срочной службы, его демобилизовали. – На гражданке я сначала работал на Иркутском авиазаводе. Обслуживал ТУ-14, Это тяжёлые бомбардировщики-торпедоносцы наземного базирования. Нашим 6-м бомбардировочным авиационным корпусом командовал тогда генерал-лейтенант Скок. Я работал радистом в лётно-испытательной службе. Испытывали мы торпедоносцы даже на Байкале, но в то время это была военная тайна. В 1950-м вступил в партию. Меня здесь же, на Авиационном заводе принимали. В 1957 году познакомился со своей супругой Анной Алексеевной. Живем уже 53 года. Дети, внуки есть у нас. В начале шестидесятых годов я окончательно перешёл на гражданскую работу. В 1972 году мы переехали в Шелехов, и с тех пор здесь так и живем. Я устроился мастером по ремонту оборудования на Иркутский алюминиевый завод и 18 лет отработал на нём. Сейчас вот на пенсии, – показывает на обстановку своей квартиры ветеран. Как я ни всматривался в простенькую, а вернее, откровенно бедную, крохотную квартирку Василия Семёновича, особых признаков заботы государства так и не увидел. Из примет XXI века: всего лишь цветной телевизор, пара дешёвых мобильных телефонов да микроволновка в закутке кухни… – Если бы не дача, – вздыхает супруга Василия Семёновича Анна Алексеевна, – не знаю, как бы и выживали! Я всю жизнь портнихой по мастерским работала, теперь не вижу. Совсем глаза испортились, а операция 20 тысяч стоит. А где их взять? Да и на дачу теперь тяжело ездить уж стало. В Олхе у нас участок да хибарка старая сколочена. Картошку садим, зелень всякую, а ходить до электрички далеко, да и трудно уже…
Тэги: |
|