Подразделения особого риска |
Александр ВЕДРОВ, член Российского союза писателей |
10 Октября 2020 г. |
Как «атомные солдаты» обеспечивали «ядерный щит страны». Встреча 2020 года В сентябре этого года наша страна отметила семидесятилетие со дня основания Семипалатинского ядерного полигона. Так, в подмосковном парке «Патриот» Министерства обороны открыт павильон по теме испытаний ядерного оружия. Осенняя пора оказалась богатой на крупные ядерные события. 14 сентября 1954 года советские войска в Оренбургских степях (Тоцкий полигон) на военных учениях преодолевали зону эпицентра взрыва атомной бомбы, а 29 сентября 1957 года в засекреченном городе Челябинск-40 прогрохотал мощный взрыв на хранилище ядерных отходов. И всюду подготовка испытаний и ликвидация аварий на атомных объектах не обходились без подразделений особого риска (ПОР), укомплектованных сотнями тысяч «атомных солдат». Иркутские ветераны ПОР ежегодно, 29 августа (день испытания первой советской атомной бомбы в 1949 году) или 29 сентября (годовщина взрыва на челябинском ПО «Маяк»), собираются у мемориала «Вечный огонь». Этот год не стал исключением – 29 сентября состоялась очередная встреча с возложением цветов у мемориала. Всё меньше и меньше участников, которые и сами малоизвестны стране, – годы и полученные дозы радиации берут своё. Когда-то, еще в советские времена, Борис Николаевич Полянчиков, участник ликвидации челябинской аварии, проявив патриотическую инициативу, годами всеми правдами и неправдами собирал сведения об иркутских ликвидаторах по территории всей области и объединил их в Ассоциацию участников радиационных событий. На ликвидацию аварийных последствий ПО «Маяк» из нашей области было направлено около полутора тысяч человек, в основном с Ангарского атомного комбината (АЭХК) и управления ВСЭМ, на разрушенную Чернобыльскую атомную станцию (апрель 1986 года) отбыли до трех тысяч наших земляков. На атомных подводных и надводных кораблях устранялись последствия 511 радиационных аварий. Шесть моряков-подводников, участвовавших в их ликвидации, сегодня находятся среди иркутских ветеранов ПОР. Из общего количества ликвидаторов Иркутской области ныне живущих осталось не более восьмисот человек. Семипалатинский полигон, насчитывавший двадцать тысяч квадратных километров, располагался на берегу Иртыша в ста тридцати километрах от Семипалатинска. При нем построен город Курчатов и нарыто 186 туннелей и штолен, в которых проводились испытания оружия массового поражения. Здесь проведено около четырехсот пятидесяти подрывов. По воспоминаниям свидетеля одного из наземных ядерных взрывов, горизонт озарился на пятьсот километров, огненный шар поднимался над землей, вытягивая за собой огромный столб, превращающийся в «гриб», окутанный белым покрывалом. Раздался оглушительный грохот, и воздушная ударная волна косила все на своем пути. Даже за двадцать верст от центра взрыва невозможно было устоять в окопах. За подземными взрывами командный состав и специалисты наблюдали из свинцового домика, который подтягивали к штольне два танка. После взрыва «атомным солдатам» нередко приходилось вручную засыпать грунтом образовавшиеся в земле трещины и щели. «Атомные солдаты» не унывают Усольчанин Ю. В. Драгунов в августе 1954 года был призван на Семипалатинский полигон; он участник подготовительных работ к взрыву водородной бомбы. Первая из них была взорвана в августе 1953 года. Год спустя Драгунов в составе механизированного батальона был переведен на космодром Байконур, где вскрывали котлован под пуски ракет. Жили в землянках. Позже, в 1966–67 годах, в полку обслуживания космодрома Байконур служила команда иркутян в количестве нескольких десятков человек, но из числа тех демобилизованных никто не дожил и до пятидесяти лет. Парадокс состоял в том, что воздействие поражающих факторов ядерного оружия не фиксировалось, общая медицина от них была полностью отстранена. Подписки о неразглашении государственной тайны запрещали «атомным солдатам» делиться с врачами и близкими о специфике службы. На удаленном и пустынном острове Новая Земля, протянувшемся на девятьсот километров, полигон появился тоже в сентябре (1954 год), словно другого месяца для ядерных новинок в календаре не имелось. Площадь острова равна территории Бельгии и Голландии, вместе взятых, словом, было где разгуляться испытателям, они и провели здесь 132 ядерных подрыва под землей, водой и в атмосфере. Строительство полигона в жутких климатических условиях осуществлено в небывало короткие сроки, в течение года. Но и эффект получен небывалый. Наряду с семипалатинскими, малоземельские испытания внесли огромный вклад в программу оснащения Советской армии и флота ядерным оружием, в том числе – морскими торпедами с ядерными боеголовками. Мишенями их пусков были отслужившие боевые корабли. 30 октября 1961 года над Новой Землей взорвана водородная бомба (кузькина мать), превышающая по мощности хиросимскую бомбу в десять тысяч раз. Ударная волна царь-бомбы трижды обогнула Землю, ядерный гриб вознесся на 70 км, а небесный грохот докатился до острова Диксон. Бомба, непредсказуемо для расчетчиков, разрушила ряд городков и научных объектов испытательного полигона. Перестарались. Благо, что степень заражения от взрыва была минимальной, это позволило восстановить разрушенные хозяйства на прежнем месте. В 1969 году на Малую Землю из закрытого города Желтые Воды прибыл военнослужащий Н. А. Шайдюк. Ныне он иркутянин. Николай Шайдюк, младший сержант и руководитель полетов морской авиации, оставался один на небольшом пункте управления, когда в октябре 1969 года при подземном взрыве на поверхность вырвалась мощная струя радиоактивного газа. Пару кораблей в Баренцевом море сначала притопило, а потом подбросило на гребне морской волны. Все перемешалось на полигоне – меры по эвакуации и ликвидации последствий, когда возникшая аварийная обстановка не предусматривалась планами. Сержант уже считал себя заброшенным себе на усмотрение; как ему в полярную зимнюю ночь добираться до базы Рогачево за десятки километров? Но сработал военный закон спасения погибающих, и за Николаем прилетел вертолет. От того атомного прорыва пострадали 344 человека. Сегодня из сослуживцев взвода Шайдюка в живых осталось только двое. Ужасное было время, вспоминает он, за строгостью порядков маячил произвол, подписки о неразглашении были смертным приговором самому и семье. Даже после обещанной демобилизации, произведенной благодаря вмешательству прибывшего на базу контр-адмирала, Николая от места службы до места жительства сопровождал офицер внутренних войск. Тем же днем – регистрация в военкомате о прибытии. Строго, конечно, но на строгости держалось государство. На упомянутом выше Тоцком полигоне в сентябре 1954 года под руководством маршала Жукова проведены войсковые учения с применением ядерного оружия. Через эпицентр взрыва атомной бомбы были брошены в прорыв сухопутные части в составе сотен единиц техники и живой силы общей численностью сорок пять тысяч человек. Полковник Г. С. Ортюков, ранее адъютант командующего Уральским военным округом маршала Жукова и секретарь Военного совета УралВО, в мою студенческую бытность преподавал военное дело на закрытом физико-техническом факультете Уральского политехнического института. На разборе тех учений он заявил, что зона радиоактивного заражения моторизованными войсками преодолевается без всяких осложнений, и «не так страшен черт, как его малюют». И все-таки участников Тоцких учений по социальным льготам приравняли к ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС, значит, было за что. Тоцкие учения проводились не по злой воле сурового начальства, а из-за жестокой необходимости, поскольку заокеанские противники таких учений в 1954 году провели аж восемь. Зачем бы они были нужны? Еще как нужны, если по планам, утвержденным американским президентом, предполагалось на 1 января 1957 года сокрушить в ядерном смерче триста советских городов и бросить на захват пораженных территорий 164 дивизии НАТО. Вот они и обучались. Гриб атома В 1957 году радиоактивная смесь от взрыва отходов комбината «Маяк» растянулась полосой в пятьдесят километров, охватив территорию Челябинской, Свердловской и Тюменской областей. До двухсот тысяч человек подверглись облучению. В ходе ликвидации аварии были снесены двадцать три деревни, уничтожался скот. Усольчанин В. И. Колесов рассказывал, что при расстрелах скота стволы автоматов раскаливались докрасна. Бывало, что «атомные солдаты» и сами умирали во сне, когда кровь шла горлом. Поэтому всех предупреждали – спать только на боку, чтобы не захлебнуться в крови, лежа на спине. Колесову досталась тяжелая участь готовить груз 200, запаивая умерших сослуживцев в свинцовых гробах. Он рыдал над таким гробом, уложив в него друга детства, тоже призванного из Усолья-Сибирского. Олег Пеньков, тоже усольчанин, служил при ПО «Маяк» в роте сопровождения железнодорожных перевозок радиоактивных материалов. Когда в пути вышел из строя спец-вагон, охрана вручную перетаскивала контейнеры в другой вагон; на теле еще долго замерялась радиоактивность. После службы Олег работал на Усольском химкомбинате, преподавал в школе слесарное дело; ныне он активный участник литературного объединения города, издал четыре поэтических сборника. Можно с уверенностью утверждать, что создание ядерного щита СССР – это величайший подвиг советского народа, сравнимый только с победой в Великой Отечественной войне. Главный итог работы на атомных полигонах – создание ядерного щита Отечества, остановившего американские планы атомного разгрома СССР. Но только в 1990 году состоялась Учредительная конференция, на которой был создан Комитет ветеранов подразделений особого риска и принят Устав общественной организации. Сегодня выжившим ветеранам ПОР оказывается социальная поддержка со стороны государства.
|
|