Рассказы. Людмила Колупаева

Людмила Анатольевна Колупаева родилась в 1949 г. в Приморском крае. Детство и отрочество прошли в Братске, где на строительстве ГЭС работали её родители. Окончив школу с золотой медалью, поступила в Иркутский политехнический институт. После окончания вуза с мужем и крохотным сыном приехала в Забайкалье, в город горняков, металлургов и химиков, которого ещё несколько лет не будет на карте – Краснокаменск. С 2005 г. живёт в Байкальске. С 2012 г. является членом ЛО «Прибой».

«Считаю книгу самым замечательным инструментом, который создали люди. Инструментом, с помощью которого автор может передать читателю весь спектр своих мыслей, чувств и эмоций. И, какое счастье, если читателю хватит терпения освоить этот инструмент и услышать-увидеть скрытую в нём музыку творчества…» – говорит она.

***

«Только раз бывает в жизни встреча…»

«Серая мышка», – подумал я, впервые увидев её на занятиях. Гладко зачёсанные волосы, собранные сзади «в дульку», открывали уши и высокий лоб. Большие, но какие-то потерянные глаза неопределённого коричнево-болотного цвета редко отрывались от блокнота, в который она всё время что-то писала. Надо сказать, что в приморском городке, на семинаре для руководителей отделов и лабораторий по охране окружающей среды (сокращенно ООС), собрали в тот год молодых, энергичных, неравнодушных к своему делу людей. Все практически в возрасте Христа, нацеленные на творческую работу. Активные обсуждения наболевших вопросов, обмен мнениями. Мы честно трудились полную неделю, постепенно знакомясь и узнавая друг друга. И вот, по завершению семинара – заслуженный подарок! Вся группа отправляется на «уикенд», как сейчас принято говорить, на дачу-профилакторий местного отделения центра по ООС.

Молодые и энергичные, лёгкие на подъём, загружаемся в старенький, дребезжащий всеми частями железного неуклюжего тела, довоенного выпуска автобус, и мне достаётся место рядом с «серой мышкой».

Устраиваю сумку с общим провиантом в проходе, протискиваюсь средь поклажи, наваленной там же, усаживаюсь и оборачиваюсь к соседке...

Пышный, теперь уже «хвост», в лучах закатного солнца искрится и отливает медью. Всегда грустные глаза сейчас сияют весельем и вблизи оказываются умопомрачительного зелёного цвета в золотую крапинку!

Мягкий овал лица, открытые плечи, лёгкий пушок на коже щёк – чисто персик, да и только!

Ничего себе, «мышка»… Растерявшись, молчу, как пацан, и глупо улыбаюсь.

Поехали! Дорога к месту нашей дислокации оказалась довольно длинной и пыльной. Местность, по которой со скоростью не больше пятидесяти «летел» наш старичок-автобус, оказалась практически пустынной. Вдоль дороги лишь несколько крохотных солёных озёр, похожих на большие лужи, в которых чопорно расхаживали розовые фламинго, изящно изогнув длинные тонкие шеи. Они суетливо перебирали нескладными (вернее, складными) ногами и что-то вылавливали в нагретой за жаркий день воде. Стаи прекрасных птиц удивительно гармонировали с тамарисковыми зарослями, сплошь покрытыми кипенно-розовыми свечками цветов. По дороге дружная компания перепела все песни, известные со студенческих времён. И голос моей соседки, к моему удивлению, не потерялся в рокоте мотора и хоре коллег. Наконец, совсем близко засверкало море. Автобус последний раз чихнул, рявкнул и остановился. Выгружались мы уже дружной, спетой в пути компанией. Разобрались с домиками, любезно предоставленными нам хозяевами, устроились и пошли осваивать новые места. Тёплый южный вечер быстро вступал в свои права: над поверхностью моря заклубился лёгкий белый туман, крупные и яркие звёзды вспыхивали одна за другой на бархате здешнего неба…

Настроение соответствовало обстановке. Усевшись на тёплом песочке рядом с кромкой моря, говорили без умолку, делились впечатлениями о работе, городе, природе. Затем кто-то рискнул искупаться и отчаянно боролся с отяжелевшими к ночи волнами Каспия. Плавали одни мужчины.

Да нет! Среди «бесстрашных» – очаровательная головка с мокрым «хвостом».

Вот тебе и «мышь серая»… Оказалось, она обожает воду и хорошо плавает! Но, поскольку, нас предупредили, что небольшие тюлени, зачастую подплывающие близко к берегу, весьма небезопасны, а укус их острых зубов может наделать много неприятностей, пришлось мужчинам догнать девицу и вернуть к берегу. И снова смех, песни, задушевные беседы.

Как-то незаметно для себя, мы с «мышкой» оказались одни на опустевшем пляже, освещённом только звёздами, сверкающими высоко в азиатском небе. Они отражались в притихшей в ночи морской воде.

Так бывает, что к незнакомым людям, встретившимся где-то в поезде или дороге, проникаешься особым доверием и готов поделиться самыми сокровенными мыслями. Так случилось и с нами. Мы бродили с ней по песку, загребая его босыми ногами. Тихо шептались о чём-то морские волны, не мешая нашей беседе. Говорят: «Счастье – это когда тебя понимают».

И мы были счастливы…

Летняя ночь коротка. Вот уже и небо на востоке потеряло бархатистость, и глазастые звёзды исчезли в своих хоромах. А мы всё говорили и говорили. Наконец, устав бродить, устроились на качелях, и моя спутница тихонько запела: «Мисяць на неби, зироньки сяють…». Украинская песня, песня моей родины, любимая песня моей мамы. Подпевал я и чувствовал, что рядом грустит и страдает родная душа…

Расстались, отправляясь спать, когда уже совсем рассвело. На завтрак она не появилась, и я, захватив её порцию, отправился на поиски моей ночной спутницы. На втором этаже девчоночьего дачного домика, на полу, по-детски подложив под щёку ладошку, она крепко спала на матрасе без подушки. «Солнце встало, а Вас, принцесса, нигде нет!» – пошутил я, ставя перед «засоней» поднос с булочкой и кружкой молока. Широко открывшиеся глаза с золотыми искорками выразили изумление: «Доброе утро, – прошелестел её голос, – мне никто и никогда не приносил завтрак в постель». Глаза стали грустными, а она, увидев, что комната пуста, забеспокоилась: «Который час? Где все?»… И начался ещё один день чудес – день-праздник!

Выйдя из домика, мы обнаружили, что с моря на берег несётся плотное белое облако. Даже южное солнце, обычно уже с утра нещадно палящее, напрасно пыталось пробить в нём хотя бы крохотную брешь! Бежим ему навстречу и оказываемся в прохладном царстве мельчайших капель, оставляющих на теле, волосах, одежде жемчужинки воды. Влага столь густо оседала на всём, что мы очутились в серебряной паутине из водяных капелек. Облако пронеслось и растаяло. А мы стояли очарованные и… совершенно мокрые.

Потом были встречи с крохотными любопытными тюленями, ловившими рыбу в прибрежных заводях, с семейством ёжиков, храбро перебегавших тропинку, видимо, в поисках тени, а может, пищи. Озерцо, притаившееся в зарослях уже знакомого тамариска, вновь явило нам фламинго – удивительных птиц с розовым оперением и чёрными пятнами под распахнутыми крыльями.

Неизвестные в наших краях цветы поднимались из песчаных дюн, удивляя своими массивными стеблями и обилием влаги в венчиках соцветий.

Оказалось – это заячья капуста. Какая, простите, проза!

След змеи на прибрежном песке привёл к воде, но мы всё равно бесстрашно пустились в «кругосветку», заплыв достаточно далеко, и там устроили «шум и гам», хохоча от распиравшего нас счастья…

Но – всё хорошее имеет свойство когда-то заканчиваться.

Закончился и подруживший нас семинар, порадовавший хорошими знакомствами, подаривший массу прекрасных минут общения. Мы прощались, с грустью понимая, что, скорее всего, больше никогда не увидимся, и что вряд ли судьба подарит нам ещё один шанс – подобную встречу. А в голове крутилось: «Какая же она “серая мышь”? Всё понимающие, грустные зелёные глаза в золотую крапинку и милое личико, обрамлённое пышными тёмно-каштановыми волосами…»

Прошло много лет, стёрлись из памяти имена и лица коллег, с которыми свела меня судьба на берегу тёплого Каспия.

Выросли дети. Мы с супругой часто отдыхаем в приморских городах, но… Никогда больше не сияли так ярко звёзды на бархатном южном небе, не очаровывали изумительно изящные редкие цветы, не остужало кожу безумное водяное облако, посланное морем. Никогда больше не испытывал я такого чистого чувства понимания и… полного счастья.

«Только раз бывает в жизни встреча». Как это верно!

***

Зеркало

В этом доме оно было «старожилом». Откуда взялось?

Никто не помнил, как и когда над умывальником в небольшой кухне оказалось старое зеркало в потёртой раме.

И лишь оно знало-помнило, что давным-давно первым отражением, появившимся на его чистой сияющей поверхности, было лицо прекрасной юной женщины. Женщины, держащей в руке гребень и пытающейся уложить в причёску необыкновенно красивые, с медным отливом, волнистые волосы. Позади неё в открытом окне плыли пушистые лёгкие облака, небо было глубоким и густо-синим…

Надо сказать, что зеркало висело против окна и постоянно наблюдало, как меняется в нём картина. Иногда днём сгущались тучи, сверкали молнии, тяжелели от капель дождя листья деревьев. Ночью в нём отражались мерцающие звезды. Так шли дни, годы…

Однажды за окном возникли клубы дыма, и всполохи огня осветили мечущиеся человеческие фигуры. Что-то страшное происходило там, снаружи. Зеркало затрясло, оно потеряло из виду окно, потом что-то тёмное закрыло от него мир…

Оно долго было слепым и несчастным. Зеркало не знало, сколько прошло времени, пока, наконец, на его поверхности не отразился солнечный свет и чумазые детские лица с радостно-удивлёнными глазами – его нашли!

Зеркало отмыли и почистили раму, только отражение в нём стало расплывчатым – амальгама, нанесённая на старинное стекло, сделалась мутной и слегка потрескалась. Но это было неважно, потому что зеркало вновь видело окружающий его мир!

Его куда-то переносили, и в его восприятии мир всё время менялся, как менялись и лица, разглядывавшие в зеркале своё отражение. Так продолжалось очень долго…

Наконец его вновь поместили напротив окна. Яркое солнышко послало ему свой луч, и в замутнённом пространстве появилось новое лицо. Лицо было совсем юное, со слегка вздёрнутым носиком и широко открытыми тёмными глазами. Что-то знакомое почудилось зеркалу в облике новой хозяйки. Волосы? Волосы у девчонки были пушистые, тёмные, с медным отливом, как у той, первой красавицы. Зеркало посветлело и отправило новой знакомой воздушный поцелуй…

Это зеркало из моего детства было настолько состарено временем, что отражение в нём виделось подёрнутым лёгкой дымкой. Тонкая сеточка трещин на поверхности делала изображение загадочно-прекрасным, и смотреться в него, хотя бы иногда, было моим самым любимым развлечением. Мне казалось, что, если присмотреться, в нём, как в реке, что-то начинало меняться: расцветали невиданные цветы, появлялись чудные пейзажи, а то вдруг глубь зеркала темнела, и по ней начинали метаться какие-то тени. Мне так хотелось остановить их, успокоить, расспросить, кто они и откуда, куда спешат…

Но зеркало умело хранить свои тайны.

• Расскажите об этом своим друзьям!