Окно в природу

Останцы

Так вообще-то принято называть отдельно стоящие высокие скалы, излюбленные кабаргой для отстоя. Но есть и другое толкование. Как-то раз услышал от одного таежника и теперь сам пользуюсь этим словом – оно неплохо подходит для старых горелых пней, часто торчащих в тайге.

Пни оставлены не пилой и не топором.

Это немые свидетели давних пожаров, страшных и редко кем виданных. Так называемый верховой пал – лавина огня высотой с многоэтажный дом, она валом катится по тайге, подминая под себя все и вся. Огненный вал легко перескакивает дороги, ручьи и даже реки.

Редко кому удается спастись от страшной лавины. Тысячами гибнут обезумевшие от ужаса звери, птицы, малые зверушки, подземные обитатели, кусты и деревья любых пород – все обращается в пепел.

Ничто, кажется, не способно здесь уцелеть. Но это не так.

Там, где бушевал пожар, остаются торчать высокие головешки, твердо держащиеся за землю. Это все, что осталось от могучей сибирской лиственницы, чья твердокаменная древесина даже в печи горит дольше.

Головешки причудливы. На что они похожи? О-о, это тема для отдельного любопытного рассказа.

Останцы могут принимать любые формы, какие доступны воображению. Пробираясь по лесу в сумерках или ночью, человек даже не робкого десятка легко может вздрогнуть, когда увидит за кустами черное чудовище с поднятой для удара лапой.

Странные фигуры, словно судорогой скрюченные существа, могут и насмешить, и напугать. Вот из-за дерева выглядывает персонаж, похожий на закопченного тунгусского идола. А там стоит парочка чумазых трубочистов в легком подпитии. Саксофон, одиноко стоящий в ожидании исполнителя. Исполинский сапог, а за ним черный кот, затаившийся в кустах. Даже зубастая пасть крокодила зачем-то высунулась из земли. Черный пиратский флаг, разодранный штормами и лихими стычками, воткнут древком в землю, стоит сиротливо – загулявшие пираты забыли его на берегу.

Однажды встретил огромный пень, весь выгоревший внутри, но с «крышей», похожий на ресторанчик для леших.

«Омулевая бочка» – тут же нашлось название для него. Увидел узкую щель в боку, порадовался своей догадливости – вход! Протискиваюсь боком, осматриваюсь. Вполне ничего, сухо, сверху не капает. Только темновато. И пахнет чем-то несъедобным. Между прочим, ресторанчик уже занят – сверху недружелюбно смотрит его единственный посетитель, большущий паук.

А еще лучше нет топлива, чем останцы. Под их обугленной броней, куда не проникает никакая влага, прячется смолистая красноватая древесина. За века набрала сухость и крепость, стала как кость. Случается такая мокрота по осени, после затяжных дождей, что даже под кедром сухого сучка не сыщешь. Тут уж только останцы спасут, согреют.

Верховой пал прокатился сотни лет назад, уничтожил все. Но жизнь берет свое. Сначала на пепелище появится первая робкая зелень – мхи. Потом травы, кусты. Пройдут многие годы, пока зашумит здесь лес. Сначала невысокий, смешанный – березняк, осинник. Но под кустами в траве уже растут, набирают силу таежные великаны. Нужна еще сотня лет, тогда поднимутся в рост сосны и лиственницы, вытеснят мелочь и вот уже мощной стеной стоят, как стояли их далекие предки.

Но останцы по-прежнему здесь, как будто время их не замечает и не трогает. Менялись леса, менялись цари и президенты, вспыхивали бунты, войны, революции, и снова воцарялся мир. Только останцы стоят, как почерневшие от времени памятники.

Уважать старших – этому нас когда-то учили. Потом мы переносим уважение на старинные вещи, предметы, пережившие наших родителей, с почтением смотрим на древние деревья, видевшие Александра Пушкина и Льва Толстого… В старых сосновых борах можно встретить останцы, которым лет по триста. Или больше? Как давно, как далеко от нас, сегодня живущих… Подумаешь и… зауважаешь.

Паучки

Декабрь и январь – самые темные, самые трудные месяцы в северных лесах. Жизнь замирает и съеживается в оцепенении. Идешь по лесу и сам холодеешь от мысли – а вдруг погибло все живое! Ни следов, ни звуков никаких, ничто вокруг не дышит, остался один ты, глупый, заиндевевший лыжник, зачем-то покинувший теплый дом. Но и тебе недолго осталось, тоже упадешь сейчас, через минуту, зазвенишь, как ледышка…

Возможно, что поэтому так радуешься на переломе зимы, в потепление, когда видишь странствующих по снегу паучков. В первую же оттепель, в феврале, они непременно появляются из своих убежищ, выходят наверх сквозь снежную толщу и во множестве бродят туда-сюда, будто не зная, чем бы заняться после надоевшей зимы.

Паучки маленькие, чуть больше комара, но нельзя не заметить их на чистом загородном снегу. Они медлительны и будто с трудом переставляют свои тонюсенькие ножки. Кружат на месте, натыкаются друг на друга, во все стороны расползаются, словно оказались на другой планете и не могут ничего здесь понять. Зачем их сюда высадили?

Надо, наконец, уточнить. Это вовсе не паучки, просто рассказчик сам для себя их так назвал. Наука как-то по-другому зовет вестников весны. Но здесь это и неважно, речь идет о другом.

Понаблюдаешь минуту-другую и думаешь – куда они высыпали? Зачем? Возможно, что многие из них замерзнут на морозе, зима еще не кончилась. Но не все доступно нашему пониманию, и это тоже стоит принять. Отсюда вынесем главное, оно просто и ясно, как небо, как этот снег. Жизнь продолжается! И продолжаться будет вечно.

Лесной аквариум

Рядом с болотцем, где беру клюкву по осени, есть ручей. Воды мало, по щиколотку, но на котелок хватит, а больше и не надо.

И вот снова осень, снова по клюкву пора. Собираю, дело к обеду. А было немножко в другом месте. С котелком протискиваюсь сквозь чапыжник и глазам не верю – тот ли ручеек? Да, тот, какой же еще… А сомнения шевельнулись потому, что в захудалом ручейке настоящий омуток оказался. Омуток, разумеется, невелик. Хороший прыгун без разбега перемахнет. Но неожиданно глубокий – если встать на дно, то «с ручками будет», как мерили в ребячестве.

Еще удивительней видеть здесь рыбу. Не какие-то пескарики, гольяны – нет, настоящий хариус! И много. В первую минуту показалось, что рыбе даже тесно в этой яме, невесть откуда взявшейся. Такое скопление, что местами дна не видать. Кстати, дно чистое, песок и камешки. Только по краю виден ил, растут редкие водоросли. В середке омутка, если присмотреться, можно заметить, как пульсируют песчинки в крохотных родничках. Скорее всего, омуток и родился благодаря родникам.

Фантастика, ставшая явью, долго не давала покоя. Откуда рыба? Не могла же она взяться из ничего, «по щучьему веленью»?

Не пожалев однажды времени, прошагал весь ручей от истока до конца, но ни разу не встретил ни похожего омутка, ни рыбы. Только пару раз, ближе к устью, на глаза попались гольяны, кошачья радость. Хариусу просто негде быть – везде слишком мелко.

Утки икру занесли? Плохо верится, не встречал их здесь никогда. Или хариус зашел по большой воде и остался в яме, как в закрытом аквариуме.

Пришел на лыжах в январе. Хотелось посмотреть, не ушла ли рыба на зиму вместе с большими дождями. Нет, не ушла. Даже в мороз здесь осталась пропарина, отчего нависшие над ямой кусты покрыты белыми, удивительной красоты, кружевами. Рыба сбилась в плотный косяк и стоит у самого дна. Чем они питаются в это голодное время? Еще одна загадка.

Заглянул сюда и в марте. Да не с пустыми руками, а с леской и крючком. Корыстный интерес за рамки приличий не выходит – только на уху.

Операция тщательно продумана, одобрена на семейном совете. В спичечном коробке томится десяток отборных короедов – все упитанные, белые, с коричневой головкой. Неужто хариус не соблазнится на такую аппетитную наживку? Быть такого не может.

Действительность показывает, что все может быть. Короед погружается в воду, висит над пятнистыми спинками, вкусный на вид – сам бы съел, как рыбаки говорят, но хариус имеет другие соображения и держит их в секрете. Не берет, хоть застрелись. Опускаю крючок в другом месте, меняю глубину, подвожу к самой морде – только рот разинуть… Не разевает. Лишь шевельнет плавниками, отодвинется от наживки и стоит в оцепенении. Оказалось, что даже хорошо продуманные операции могут провалиться с треском.

Ладно, останется нетронутым лесной аквариум.

Разумеется, при желании можно просто вычерпать всю рыбу из ямы. Сегодня с этим проблем нет. Но и желания тоже нет. Проблема в другом.

Природное чудо, так красиво и так доверчиво подаренное судьбой, может навсегда исчезнуть. Чудо, возможно, единственное в своем роде. Мне, по крайней мере, ничего подобного не встречалось за всю таежную жизнь.

Рассказывать об этой находке приходится только лучшим друзьям и близким людям. По вполне понятным причинам. Жизнью доказано – чем больше известны людям лесные чудеса, охраняемые лишь удаленностью и комарами, тем скорее быть беде. Почему мы такие? Вопрос ко всем сразу. И он, увы, пока не ставится, лишь изредка произносится.

Как сейчас помню день, когда нашел тот чудесный аквариум. И пусть подольше сохранится, проживет удивительная быль, похожая на сказку. Дремучий бородатый ельник на Кедровом ручье и спрятанный там омуток, что сразу за клюквенным болотом.

Яблоки

Если верить календарю, то сегодня еще только 21 сентября. Но верить приходится глазам – они видят явное неуважение к установленным нормам и правилам. Снегу столько сегодня нападало, что вот-вот ботинком зачерпнешь. Арктический холод прорвался к нам ночью, решив напомнить, что Восточная Сибирь не Западная Европа.

После выходных дней мы с группой возвращаемся из похода и с трудом узнаем знакомые места. Идем будто бы по расчищенной тропе, но то и дело приходится обходить, перешагивать поваленные бурей деревья. Тропа усеяна обрывками коры, хвоей, шишками и обломками веток.

Но не все так плохо. Скоро тропа уходит из старых сосняков и вбегает в осиновую рощу, где светлей и кажется просторней. И уж точно веселей. Ветер здесь тоже покуражился, но деревья пощадил, не покалечил. Он лишь раздел рощу донага, ни лоскутка не оставил, а листья раскидал по снегу. Так густо раскидал, что идущие впереди остановились в нерешительности. Остановила красота, какой нигде не встретишь, – как можно ногами?

– Ой, яблоки! Смотрите, сколько яблок! – крикнула одна из девушек.

И было похоже на правду. Большие круглые листья смотрятся на чистом снегу как яблоки на скатерти. Красные, желтые, оранжевые, с прожилками и полосками, румяные и недозрелые зеленые – какие хочешь. Как по команде, все заулыбались: славное утро, славное угощение и славное настроение.

• Расскажите об этом своим друзьям!