«Людям, любимой, искусству пишутся песни мои...»

К 65­-летию иркутского поэта Бориса Архипкина. Борис Михайлович Архипкин родился 7 февраля 1952 года в Иркутске. 46 лет прожил в старинном деревянном доме по улице Невского, 2, который отец Бориса перебрал по брёвнышку ещё до войны, когда родился старший брат поэта Валентин. Дом этот успел стать легендой. В нём бывали писатели, художники и режиссёры. Ему посвящены картины И.Г. Чулкина, Н. и Л. Статных, А.Г. Костовского. В памяти друзей остались эпизоды: вот на шаткой и ветхой лестнице поэт читает стихи, вот показывает свои акварели, ведёт к столику в запущенном поэтическом саду.

Поэтическая биография Бориса Архипкина начинается со второго класса. Однажды учительница литературы Галина Николаевна Малахова сказала: «Послушайте стихотворение, которое сочинила ваша одноклассница Люда Сотникова».

«А чем я хуже?» – подумал Борис. Всю ночь он сочинял стихотворение, начинавшееся со слов «Родная Родина». Так из соперничества с девочкой родился его первый поэтический порыв. И был вскоре им забыт.

Учился Борис на «отлично», с пятого класса стал посещать художественную школу, играл в хоккей и футбол. В художественной школе по итогам года он был премирован коробочкой акварели «Ленинград». Это было в 1964 г., но краски так и не были Борисом израсходованы, он пользовался ими в особых случаях.

В результате всех напряжённых занятий юный Борис так переутомился, что заболел. Скованный болезнью, он вспомнил, как однажды написал стихотворение. Стали рождаться новые строки. В факультетской клинике его соседом по палате оказался известный иркутский поэт Виктор Владимирович Кисилёв, к которому часто приходил Марк Давыдович Сергеев. Борис прочитал им стихотворение «Родная Родина», написанное во втором классе, и заслужил похвалу. Особенно поэтам понравилась его строка «Но если снова самолёт перелетит границу». Отметили они и умелое построение поэтической фразы.

Отстав от своих одноклассников на один год, Борис вернулся в школу со своими поэтическими переживаниями. До восьмого класса он учился на «отлично», пел и мечтал стать оперным певцом. Поэтом себя почувствовал с 8 класса – с 1968 года. Принёс стихи в редакцию «Советской молодёжи» и вскоре получил письмо, подписанное: «Литконсультант Глеб Пакулов». В этом письме шла речь о том, что говорить о публикации ещё рано, и предлагалось посещать по понедельникам Творческое объединение молодых – ТОМ. Что Борис и сделал. Примерно в это же время состоялось знакомство с художниками В. Шичковым, А. Шлыковым, Г. Кузьминым, поселившимися по соседству. Борис окунулся в стихию творчества.

Школу он окончил с тремя пятёрками: по поведению, пению и рисованию. Удалось поступить в сельхозинститут на специальность агроном-экономист, но только кандидатом. После первого семестра из-за троек был отчислен.

«Эх, сейчас бы жил! – восклицал повзрослевший поэт, – с экономическим-то образованием!»

Зато поэт стяжает славу. В 1970 г. Борис Архипкин обсуждался на конференции «Молодость. Творчество. Современность». Конференция была впечатляющая: приезжал Марк Соболь, из Красноярска был Роман Солнцев. Запомнилось Борису стихотворение Александра Плитченко: «Я Пикассо районного масштаба». Состоялась первая публикация – в «Советской молодёжи» – два стиха.

В 1973 году Борис стал работать с художником Вячеславом Шичковым, участвовал в монтаже подглазурной росписи Дома пионеров в Иркутске­2, в оформлении кафе в Лисихе. Там познакомился с Сергеем Кореневым, Александром Москвитиным. Мир изобразительного искусства участвовал в формировании его поэтики.

С 1974 г. Борис Михайлович работал рабочим на телевидении. Пришёл он туда по объявлению, которое по радио услышала его мама. «В первый раз я тогда послушал маму, – восклицал он, – и двадцать семь лет на одном месте!» Его юношеские стихи, как он говорил позднее, представляли бредь, фатализм. Он не успевал их записывать. Пригодных для печати среди них нет.

Кардинальное событие в жизни поэта — знакомство с семьёй Чернышовых, глава которой был кинорежиссёр, собкор газеты «Советская культура». Из этого знакомства выросло целое направление творчества. Цикл «Девочка на льду» – тема неразделённой любви к Чернышовой Галине.

Дорогая моя, мы с тобой не родня,

Ты моею, конечно, не будешь.

В этом городе ты разлюбила меня.

Ты кого в этом городе любишь?

Этой семье Борис посвятил картину «Квартира №14»: «Там столик, бутылочка, ложечка, дедушка Чернышов, Евгения Михайловна, сын Миша, Галя, внизу с папироской – Борис».

Стилистика живописных работ Б. Архипкина особая (он работал с акварелью, гуашью, но это, скорее, живопись, чем графика). Он многое взял у Алексея Жибинова, Филонова, 1920­30­х годов искусства. Напрямую развил направление Жибинова этого периода. Люди, предметы, сцены теснятся на поверхности плотно, наплывают друг на друга – много голов, глаз, напряжение цвета и линии.

Несколько лет Борис Михайлович писал поэму, посвящённую Г. Чернышовой, «Деревья в городе». Поэма всё ещё ждёт своей публикации.

В ТОМе Б. Архипкин подружился на долгие годы с поэтом Василием Козловым. Он вспоминал из тех лет шуточное стихотворение последнего:

Я предлагаю Пушкина расплавить,

Он без того известен всей стране,

И коллективный памятник поставить

На месте том Архипкину и мне.

В то же самое время познакомился он с Варламовым, Сокольниковым, Лией Болдырёвой. Их коллективный сборник «Бригада» Б. Архипкин помнил наизусть. Память у него была колоссальная. Вряд ли был другой поэт в Иркутске, который знал наизусть столько стихотворений других авторов. В «Бригаде» 1984 года он впервые участвовал сам со сборником «Стихотворения на льду».

Работая на ТВ, он мечтал получить художественное образование и несколько раз во время отпусков ездил в Палех. Надо сказать, палехская утончённость стиля с мельчайшей детальной обработкой поверхности изображения близка манере Архипкина: «Кисточки у них толщиной с иголочку!» – восхищался он. Село Палех поразило необыкновенной чистотой и ухоженностью – и фабрикой за колючей проволокой, где работали с расплавленным золотом «200 мастеров». Борис устроился в гостиницу, и консьержка принесла ему брошь с пастушкой (в то время «Палеха» в свободной продаже не было). Борис купил её в подарок Г. Чернышовой.

Поступить ему не удалось – в училище там брали только местных, детей художников, чтобы сохранялась в чистоте, не искажалась традиция.

До перестройки Борис Михайлович каждый отпуск путешествовал. Навещал Шичковых в Ленинграде, Галину Чернышову в Старом Осколе. Эти поездки многое давали его творчеству.

Я стихотворение привёз из Иркутска –

В стихах отражается Старый Оскол.

В 1993 г. вышла его книжка «Тон», в 1998 г. Бориса Архипкина приняли в Союз писателей России, в 2001 г. «Иркутский писатель» издал его последнюю книгу – «Яблоко из двух».

Архипкина-поэта не спутаешь ни с кем и узнаешь тотчас. Он пользуется всей современной словесной «конкретикой», ему свойственна определённая доза декларативности (узнаётся дух 1920­30 гг.) и вписанный в ореол православия мыслительный ряд. Каждое слово проверено им на звучание, на созвучие. Житель города, Б. Архипкин был неомодернист по натуре. Если классицизм был явлен прежде всего в архитектуре и проявился в современной ему поэзии поэтов пушкинского круга, то по этой аналогии с архитектурным стилем поэзия Архипкина близка зародившемуся в 1960­е годы необрутализму (сочетание стекла-бетона с природными материалами – деревом и камнем – и современной динамичностью). Непроявленность темы, уход от предметности и возвращение к ней обусловлены в поэзии Архипкина тем, что она представляет сложный сплав архисовременного и старого, лиричного и остросоциального.

Произнеси моё имя,

Почётное имя,

Высокое имя,

Бессменное имя,

Бессмертное имя,

Жестокое имя –

ПОЭТ!

«Самую печальную радость – быть поэтом» (Ф.Г. Лорка) Б.М. Архипкин испытывал на «все сто». Его поэзия – особенное явление в иркутской литературе.

***

ИРКУТСКУ

Как сердцу предназначено быть левым,

Так мне такая выпала судьба.

Иркутские дома великолепны,

То грани, то рельефы, то резьба.

Он вольно свои улицы раскинул

Повдоль и поперечно Ангаре.

Река, а волны катятся морские –

Прохладно даже солнышку смотреть.

А солнце специально в воду смотрит,

Любуясь отражением своим,

Байкал себя продлил

Иркутским морем,

Контракт взаимовыгодный продлим?

Как стебель появляется из корня,

Так звук родится в недрах тишины.

Спасибо, что ты есть, великий город,

На карте и в истории страны!

* * *

Видите, однообразие пошлое

В городе процветает.

Будущее, настоящее, прошлое –

Троица пресвятая.

Господи Боже! Куда же мы катимся?

Кажется, прикатились.

Не раскрываясь, в себе замыкаемся –

Импульсы прекратились.

Век завершится –

читай Нострадамуса –

Эрою Водолея.

Рифма простая предельно:

«Страдают все»

Кто же преодолеет?

• Расскажите об этом своим друзьям!