«Ища огонь, уносишь луну» (Часть 3)

«Ленивы мы и не любопытны!» – с горечью признался я себе словами А. С. Пушкина, проснувшись на этот раз в Пекине. Стоило подняться в воздух, пролететь над отрогами Восточного Саяна, миновать пустыню Гоби с её марсианским ландшафтом, и ты уже в пространстве великой цивилизации возрастом в 5 000 лет. Родина чая, шёлка, бумаги, фарфора и даже пороха, который не по боевой нужде был открыт, а для императорских развлечений фейерверками, родина Ли Бо и Конфуция, а попросту – наш ближний сосед многие годы был не замечаем нами... Мы предпочитали жить старыми мифами о «горстке риса для китайца на весь день» пока цапались наши вожди, меняли их на новые мифы наших нуворишей о товарном изобилии в бросовых ценах, поглядывая между тем с жалостью на нищую непритязательность китайских гастарбайтеров, – всё слагалось в превратную, но очень лестную нашему подмороженному патриотизму картину... Поделом нам однажды достался голос пророка, что пропел на всю Россию: «Всё не так, ребята!»

Непутёвые заметки Александра Князева (начало, часть 2).

Страна победившего Фэн-Шуя

Я прилетел в Пекин по случайному совпадению с открытием сессии Всекитайского собрания народных представителей – это двухнедельное эпическое сидение трёх тысяч делегатов должно поделить коммунистическую власть на уже известные персоны.

«Завершится процесс передачи власти «пятому поколению» китайских руководителей (первое – Мао Цзэдун, второе – Дэн Сяопин, третье – Цзян Цзэминь, четвёртое – Ху Цзиньтао). Делегатам сессии предстоит избрать нового председателя КНР, которым должен стать Си Цзиньпин. На XVIII съезде КПК в ноябре прошлого года он сменил Ху Цзиньтао на посту генсека ЦК КПК, что, по логике установившихся в стране политических традиций, сделало его преемником и на высшем государственном посту».

Этим, наверное, и отличается китайская рулетка от остальных подобных игр – будущий победитель уже держит банк, уберегая его от посторонних взглядов...

Уже в аэропорту пристальное внимание к иностранцам: поменять сим-карту можно только по паспорту, отстояв полчаса в очереди, а перед посадкой в такси показать паспорт полицейскому и сообщить маршрут. В гостинице особисты просят показать содержимое багажа, предупредив, что город «на осадном положении». Как потом оказалось, в Пекин съезжаются миллионы «ходоков» из провинции, ищущих справедливости у власти. Их пытаются блокировать ещё на подъезде, снимая с поездов и не выпуская с вокзалов, а чудом просочившихся просто не допускают в гостиницы.

Уже в гостинице пробую подключить интернет: выпрыгивает окно с требованием ввести номер паспорта, что я и делаю, вспомнив сообщение «Businessweek», будто американские учёные установили, что переписка пользователей Skype в Китае подвергается цензуре. Причём отслеживается информация по ключевым словам, главное из которых «Тяньаньмень».

Эта огромная площадь в центре столицы, ограниченная мавзолеем Мао Цзедуна, правительственным комплексом и величественным Запретным городом, 20 лет назад стала символом коммунистической резни. С тех пор китайский файрвол блокирует в интернете сайты с цифрами 64 и 89 соответственно дате расправы 04.06.1989.

Сегодня я гуляю с фотокамерой по Тяньаньмень, где полицейских и солдат больше, чем прохожих, перекрёстки оцеплены, сумки и карманы обшариваются, народ вытеснен к Восточным Воротам, откуда Мао в 1949-м провозгласил коммунистический Китай. Тут и красуется его огромный портрет с непременным почётным караулом и ежеминутно марширующей его сменой.

«Вооружённые силы КНР должны находиться в полной боевой готовности для обеспечения победы в любой войне», – заявил генеральный секретарь ЦК Коммунистический партии страны Си Цзиньпин на сессии ВСНП.

Как говорил председатель Мао: «У каждого поколения должна быть своя война» и, как он завещал: «Готовиться к войне, готовиться к голоду, служить народу».

Как бы иначе мы ни желали, но в обыденном политическом обиходе Китая это остаётся актуальным – культ «великого кормчего» влился в потребительскую корысть повседневной жизни, составив гремучую смесь маоизма и буржуазных амбиций толпы.

Припоминаю Благовещенск сентября 1976 года, прогулки по берегу Амура с одним из ветеранов спецназа НКВД как раз в день смерти Мао. Мой собеседник обстоятельно рассказывал, как в 1948 году он получил задание высадиться в гоминьдановском Китае с отрядом в 40 бойцов, взять под «ответственную охрану» некоего человека без имени и пройти с ним до пограничной Кушки полторы тысячи километров. За два месяца пути отряд в тяжёлых боях потерял больше половины состава, но задание выполнил – в Кушке их встретил самолёт, уцелевшие получили на грудь ордена Боевого Красного Знамени, а в газете «Правда» в 1949 году был напечатан портрет того человека, теперь он был назван Секретарём ЦК КПК Мао Цзедуном. Вскоре Красная армия вытеснила войска Чан Кайши из континентального Китая, и началась новая история «Сталин и Мао – братья навек»... Сегодня пятое поколение руководителей продолжает верность традиции. Как вы думаете, кто из делегатов сессии ВСНП оказался нынче знаковой фигурой для китайской прессы?

Не угадаете: Мао Синьюй, полковник, член ВК НПКСК, внук Мао Цзедуна. Агентство Chinanews с восторгом выложило фотографии его прибытия на сессию.

Но куда краше политическая преемственность, когда 2952 депутата Всекитайского собрания народных представителей 15 марта проголосовали за Си Цзиньпина, против выступил лишь один, трое воздержались. Депутаты также утвердили Си на должность главы Центрального военного совета КНР. Новый лидер сосредоточил в своих руках все высшие государственные, партийные и военные посты.

«Запрещено открыто выступать или публиковать мнения, идущие вразрез с решениями ЦК КПК», – сказал Си Цзиньпин и призвал к борьбе с коррупцией, а также излишествами и расточительством. А любой призыв сверху мгновенно застревает в сознании китайца как воля к действию и срабатывает на самом обыденном уровне – официанты в пекинских ресторанах в тот же день стали укладывать недоеденную утку в контейнеры и вручать их посетителям при прощании... Искореним излишества и расточительность!

«Мы глубоко понимаем существенное различие между системой китайских народных конгрессов и системой государственной власти западных капиталистических стран», – сказал новый председатель Всекитайского собрания народных представителей Чжан Дэцзян. Кстати, и здесь не без заветов Мао. Чжан Дэцзян во время «культурной революции» находился в «красной гвардии», а попросту говоря, был хунвэйбином. Затем проводил работу с крестьянами в качестве представителя «образованной молодёжи». Изучал экономику в университете Северной Кореи. Слывёт с тех пор большим учёным, подтверждая преемственность идей Мао: « Интеллигент должен быть сразу красным и обученным». Иначе ты не интеллигент, ты – изгой!

Это и случилось с великим китайским художником Ай Вэйвэем, состоявшемся в артистическом мире Нью-Йорка, вернувшимся в Китай для работы над дизайном олимпийского стадиона. Работу он выполнил блестяще – стадион «Птичье гнездо» теперь гордость Пекина, но увидев жёсткие притеснения простолюдинов, не допущенных в олимпийский город, он заявил протест и отказался от участия в церемонии открытия. Вскоре весь Китай был потрясён разрушительным землетрясением с тысячами погибших в провинции Сычуань. Большинство школ, построенных недавно и, как оказалось, с технологическим браком, при землетрясении сложились и заживо погребли тысячи детей. Правительство Китая блокировало информацию о трагедии и оставило жителей провинции наедине с бедой. Только Ай Вэйвэй, собрав волонтёров, отправился в оцепленный войсками Сычуань, чтоб утешить страдальцев, потерявших детей, ведь такая потеря для китайца – вечная скорбь. Масштаб трагедии, увиденной им, не умещался в воображении...

• Хотите читать нас в социальных сетях? Пожалуйста: Одноклассники, ВКонтакте. А еще есть Яндекс-Дзен.

Власти же сработали по своему обыкновению цинично и жестоко: полицейские ворвались в его гостиничный номер ночью и нещадно избили. А одного из его волонтёров просто посадили на пять лет за «попытку свержения строя». Для Ай Вэйвэя не обошлось без последствий – нейрохирургическое вмешательство в Германии спасло ему жизнь. Там он и выставил свою знаменитую инсталляцию So Sorry, собрав на фасаде картинной галереи в Мюнхене девять тысяч красных и синих школьных рюкзачков в память о погибших детях Сычуани.

Тем временем молодой Китай ежедневно читает его в Twitter, где художник немногословен и афористичен. «Самый изящный вид спорта – метание камней в диктатуру». Или: «Я не хочу участвовать во всеобщем отрицании реальности!»

Утверждая реальность как таковую, он создаёт новый проект «Семена Солнца», рассыпая плотным слоем 100 миллионов семечек подсолнуха на полу лондонской галереи. Семена сделаны в Китае из фарфора и вручную расписаны! Реальность восхищает!

Вернувшись в Шанхай, Ай Вэйвэй застаёт у стен своей мастерской бульдозеры и полицию. На его глазах всё превращается в груды мусора, а самого художника на несколько месяцев прячут в затвор, потом освобождают под домашний арест, приговорив к штрафу в 2,4 млн долларов за налоговые нарушения... Вот это уже по-нашему!

Простые китайцы собирают эти деньги за неделю, освобождая Ай Вэйвэя, и он уезжает из страны. Остаётся прежним и новым, остаётся гениальным изгоем!

Прежним остаётся и Китай, страной великой восьмитысячелетней цивилизации, обществом ритуальной политики, страной экономического чуда и полицейским государством. Такой вот Фэн-Шуй!

Пройдя Тяньаньмень с фотокамерой в руках, я не стану «отрицать реальность», – она очевидна в лицах людей, что попались мне навстречу.

• Начало
• Часть 2

• Расскажите об этом своим друзьям!