Дорогая наша жизнь. Дорогая – не в смысле ценная...

Кому, кроме нас самих, она ценна – наша жизнь? Не государству же, для которого население – это лишь некий рабочий ресурс, а не рабочий, это уже как бы и не ресурс, а балласт. А дорогая, потому что всё уж слишком дорого в нашей державе, особенно для нас, пенсионеров. (Как говорится, видит око, да кошелёк пуст.) И примеров тому не счесть.

Вот, например, недавние (казалось бы, с благими намерениями внедрённые) новшества, чтобы платить за ту же горячую воду и электроэнергию не управляющей компании ЖКХ, как было прежде, а напрямую производящей эти услуги организации.

Причём предполагалось, что платить человек, особенно малоимущий, коими, почти поголовно, за редким исключением, являются все пенсионеры нашей страны, станет меньше.

Однако, по меткому выражению Черномырдина, вышло именно так, как он и говорил: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Общая оплата за услуги резко возросла. И если у меня, скажем, она составляла прежде две с половиной тысячи рублей в месяц за однокомнатную квартиру, то теперь стала более трёх с половиной. Значит, от моей пенсии в 11 тысяч рублей после оплаты только «услуг» ЖКХ остаётся чуть больше 7,5 тысячи. Это, приблизительно, семь-восемь раз сходить на рынок. А жить-то и питаться надо, увы, постоянно, весь месяц. А цены на продукты питания, даже самые необходимые, вы и без меня знаете какие! А уж купить себе дорогостоящие лекарства или какую-то новую одёжку или башмаки – уже целая проблема. Ибо не на что просто. И в связи с этим вспоминается один анекдот о щедром дяденьке, который даёт своей подруге рубль и гордо говорит ей: «Бери и ни в чём себе не отказывай!» И всё это, конечно, было бы смешно, если б не было так грустно. А самое главное – несправедливо. Поскольку люди, отдавшие государству, работе, лучшие свои годы, в конечном итоге получили от государства кукиш на постном масле. Ведь большинство наших граждан живёт фактически за чертой бедности в такой богатейшей ресурсами стране, как Россия. А ведь земля, природные ресурсы по Конституции принадлежат государству, следовательно – народу. Правда, выходит только на бумаге. На самом же деле они принадлежат кучке прохиндеев, олигархов, а по-новому «социально ориентированных», как сказал о них премьер- министр Медведев, богатеев, сумевших эти ресурсы прибрать к своим рукам.

Что же касается «социальной направленности» наших доморощенных миллиардеров и всевозможных, зачастую государственных, корпораций, то я в этом сильно сомневаюсь. Например, я несколько раз обращался и в «Иркутсэнерго», и в «ГазпромСибирь» в надежде получить хоть какую-нибудь материальную помощь, очень незначительную. Причём не лично для себя, а для издания своих книг, которые были до того одобрены различными издательствами. Были признаны (уж извините за хвастовство) высокохудожественными, а потому и необходимыми, хотя бы и немногочисленному ныне читателю. Но ни разу, за одним исключением, помощи такой не получил. Раскошеливаются обычно или друзья, у которых есть какое-то своё дело, или (и это для меня просто фантастично) люди, не знающие меня, но знающие мои книги. И не мною было замечено, что чем больше у человека денег, тем он становится жаднее. Ибо делается рабом этих хрустящих бумажек. И подобные рабы богатства вряд ли смогут сказать о себе так, как говорил один из богатейших людей старой России из знаменитого купеческого рода Сибиряковых, жертвовавших миллионы на благотворительность, Иннокентий Михайлович Сибиряков (1849–1933): «Помогите, я страшно богат...»

Впрочем, давайте не будем о грустном. Поскольку мы, если и не припеваючи живём, то выживать, в любых условиях, пока уж совсем нам родное государство, как говорят водолазы, шланги вдоха не перекрыло, научились классно. Тем более что ещё Сервантес словами Дон Кихота говорил, что «самое худшее безумие видеть жизнь какой она есть. Вместо того чтобы видеть, какой она должна быть».

Так что перейдём к темам, более нейтральным, и даже радостным.

Например, у меня вышел второй, дополнительный, тираж моего автобиографического романа «Уходящее время», который, как и первое издание, быстро раскупается. Хотя цена книги совсем не маленькая – 500 рублей. Что позволяет мне чувствовать себя почти богатеем. Но радуют всё-таки не деньги, не тот «гонорар», который писатель теперь за свои труды получает столь причудливым образом – своими же книгами, а внимание и обширность читателей. Я уж, честно говоря, думал, что книг вообще теперь никто не читает и очень рад, что ошибся. А ещё радуют очень хорошие, искренние, сердечные отзывы людей, прочитавших книгу. Это для писателя всегда очень ценно и важно.

А тут ещё из воронежского журнала «Подъём» (из того самого, где Иван Алексеевич Бунин печатал свои первые рассказы, будучи землемером в тех чернозёмных краях России) пришло сначала сообщение от редактора журнала: «Владимир, прочитал ваш рассказ «Морозный поцелуй», который показался мне лиричным и отражающим давнее время довольно точно. Всего вам самого хорошего. С уважением, Вячеслав Лютый». Причём Лютый – это не псевдоним, а фамилия знаменитого у нас в стране критика, для которого нет авторитетов неприкасаемых. И который всегда пишет свои критические статьи честно. А вскоре из того же журнала пришёл и договор на оплату гонорара. От чего мы все, я имею в виду пишущую братию, давно уж отвыкли. Да не абы какой, а в три с половиной тысячи за 1,3 авторских листа. Не такой, конечно, как в советские времена, когда писатель мог жить на свои гонорары от книг безбедно годами, но всё равно приличный по нынешним меркам.

Однако и здесь не обошлось без горчинки. Ибо к выплате автору полагалось, чуть больше двух тысяч. Остальное – налоги: отчисления в пенсионный фонд (672 руб.), подоходный (338 руб.), что-то ещё... Так что и здесь государство от наших крох отщипнуло себе немалую толику.

А я в связи с этим в который раз задаюсь вопросом, отчего это оно – государство наше, никак не решиться вернуть, например, наворованные и ловко прихватизированные, построенные всей страной, всем народом, фабрики и заводы, перешедшие в частные руки? Отчего оно не введёт для богатеев, разжившихся на народном добре, для начала хотя бы прогрессивный налог. Раз ты богаче половины населения страны, то и плати государству больше. Тогда, может быть, и крохи с нас, малоимущих, а попросту нищих, если называть вещи своими именами, ибо только на пенсию, и в этом убедился, наверное, не только я, прожить в принципе невозможно. Выжить – да. А нормально жить – нет.

Или отчего это оно же, государство, не придумает выплачивать какие-то субсидии за полезные ископаемые населению, проживающему на той территории, где эти полезные ископаемые: нефть, газ, золото, лес, та же вода Байкала, добываются и обогащают отдельных, более хитрых, более предприимчивых, более изворотливых людей, знающих, как ужом проползти по различным коридорам власти. Ведь делается же так в некоторых странах. В коих пенсионеры и без того живут намного лучше наших.

И ещё нескольких насущных проблем, касающихся нашей повседневности, я хочу хотя бы мимоходом коснуться.

Первая и, пожалуй, самая насущная – это, несомненно, здравоохранение.

И если оценивать его услуги для подавляющего большинства наших сограждан, как говорят по гамбургскому счёту, то оно у нас в области, да и, пожалуй, во всей стране, стоит на низком уровне. И что самое удивительное, так было, насколько я помню, в нашем регионе всегда. Очереди на приём к врачу, даже по заранее выданному тебе на определённое время талону, когда в коридоре, ожидая приёма, ты просиживаешь 30–40 минут драгоценного времени, уходящего впустую, и которое тебе никто никогда не вернёт. К узкому же специалисту надо вообще записываться чуть ли не за полмесяца. И это реалии, а не фантастика наших дней.

Я, например, каждый год в марте в нашем гериатрическом центре на Ленина прохожу ежегодную диспансеризацию со сдачей анализов, кардиограммой, флюорографией. И всегда перед этим испытываю тоскливое чувство от того, сколько времени будет потрачено зря.

Вот и нынче, в последний день зимы я пошёл в поликлинику, чтобы записаться к узкому специалисту. И записался аж на 15 марта. А мне к нему надо будет показаться как минимум два раза. Потому что в первый визит он назначит какие-то анализы, а потом с их результатами надо будет снова прийти к нему. А ведь надо посетить ещё и окулиста, и терапевта, к которому вообще отчего-то записывают только по пятницам.

И как вспомнишь и подсчитаешь, сколько же времени за всю жизнь потрачено бессмысленно, бесполезно – в различных очередях: железнодорожных кассах, кассах Аэрофлота, магазинах, когда надо было отоваривать, скажем, талоны на суповые наборы, а попросту кости, именуемые этими самыми наборами, то просто выть от тоски хочется. И самое удивительно, что с годами, при всей нынешней автоматизации и компьютеризации, мало что меняется кардинально.

Я недавно трижды приходил на ближайшую ко мне почту на ул. Свердлова, чтобы отправить друзьям в Москву и Питер свои книжки, а в журнал «Подъём» – договор. И каждый раз там были очереди по 10–13 человек, а оператор работала одна, хотя там предусмотрено трое. Причём на её столе красовалось объявление: «Уважаемые посетители почтового отделения 664011, если очередь превышает пять человек, звоните по бесплатному телефону...» и был указан номер. А когда я спросил заведующую этим самым отделением, почему работает только один оператор (вторая девушка бандероли и заказные письма не принимала, занятая какими-то другими делами) из трёх (кресел было три), она мне с горечью ответила: «А где я вам операторов возьму!» И только с третьего раза, когда очередь не превышала восемь человек, я сумел отправить бандероли и заказные письма. Но сорок минут моего драгоценного времени у меня всё же было украдено. И как тут не вспомнить Сенеку и его письма к Луцилию: «Эх, Луцилий, ничего у нас нет своего, кроме времени. И то у нас всяк, кто хочет, его крадёт...»

Сдаётся, что ничего не изменилось у нас с того времени...

• Расскажите об этом своим друзьям!