НА КАЛЕНДАРЕ

Опять две России?

Юрий ПРОНИН   
20 Октября 2024 г.

Нет, разумеется, страна с таким названием – одна. И государство – тоже. Речь о духовно-нравственном измерении, если хотите – о разном восприятии и окружающего мира, и самих себя. По-иностранному – о ментальности.

Опять две России?

Каждый человек неповторим, но одно дело, когда разноцветие, мозаика собирается вместе, в единый пазл. А другое – если элементы несовместимы. В любом случае у каждого есть свои нюансы, оттенки, полутона. Но в целом, по основным, краеугольным, базовым вопросам бытия – социально-политической, общественной, духовной и даже частной жизни – формируются, как правило, два полюса, два центра притяжения.

Могут возразить: если на одном полюсе 85–90 процентов, а на другом – 10–15, то какой же это раскол? Скорее, большинство – это и есть народ, а остальные – враги, отщепенцы или, в лучшем случае, заплутавшие странники. Не будем говорить о качестве каждого из полюсов-магнитов – среднем уровне образования, информированности, профессиональном аспекте, возрасте, степени искренности и т. п. В конце концов, у всех граждан официально одинаковые права (слово «официально», конечно же, не случайное). Но где права меньшинства хотя бы в пропорциональной доле?

В прошлом номере газеты один из иркутских старейшин-аксакалов Александр Табачник привел рекомендуемый, на его взгляд, список памятников тем, кто сыграл большую роль в истории города и области, но до сих пор не удостоен такой чести. Список убедительный, но далеко не полный. Его вполне могут расширить, например, первый секретарь Иркутского обкома КПСС Николай Васильевич Банников и генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев-Амурский. Первый был хозяином Прибайкалья 15 лет, второй – 14. Наверное, достоин если не памятника, то мемориальной доски Петр Николаевич Врангель – последний главком белых армий на территории России, в начале XX века служивший в канцелярии иркутского генерал-губернатора чиновником для особых поручений. В числе кандидатов на мемориальное оформление и Лаврентий Павлович Берия, руководивший строительством нефтехимического комбината в Ангарске.

Однако в «списке Табачника» (и, возможно, в дополнениях к нему) примечательно скорее не созвездие имен, не сама по себе очередная инициатива по сохранению исторической памяти, а непрерывность времени, связующая нить различных периодов истории нашего Отечества – досоветского, советского, постсоветского. И эта нить может стать дорогой к национальному примирению.

Увы, сейчас происходит иное – скорее, прямо противоположное. Именно таков вектор, мейнстрим событий последних лет на государственном уровне, да и в умах многих соотечественников. Угли гражданской войны продолжают тлеть, и причины здесь не столько внешние…

Один, два, три, а теперь уже куда большее число артистов, режиссеров, писателей, музыкантов, ученых, политиков попали фактически в разряд гонимых и запрещенных, хотя поначалу утверждалось, что «им ничего не будет, это только для информации общественности». Не стану называть широко известные имена-фамилии только потому, что придется буквально через слово прибавлять обязательные по закону слова «признан иностранным агентом… экстремистом… нежелательной организацией». Закон нарушать нехорошо, но и добавлять такое тоже не хочется. Пока что без этой маркировки (заметим – внесудебной) разве что Алла Пугачева и Юрий Шевчук. Всё же назвал тех, чье творчество мне тоже нравится… Вам не нравится? Значит, запретим?

История нередко повторяется – пусть и не один в один, но в главном, по сути. И замечательная песня «Я в весеннем лесу пил березовый сок…» относится не только к предыдущим поколениям. Был и «философский пароход» в 1922 году, сопровождаемый площадно-оскорбительными словами Ильича. И белая эмиграция, а затем массовые репрессии при Сталине, точечные при Хрущеве и Брежневе. И ярлыки на гонимых навешивали такие, что будь здоров. А потом оказывалось, что многие, а то и большинство из них вовсе не «предатели», «изменники», «шпионы» и «диверсанты», а просто люди, любящие нашу с вами Родину, нашу Россию не меньше (а то и больше!) остальных, но видящих пользу и вред для нее иначе, в ином.

«А потом оказывалось»… Потом… Но разве сейчас не ясно, что частично пораженный в правах (нельзя преподавать, нельзя баллотироваться в органы власти и прочее), скажем, иркутский историк-краевед сделал и делает для родной земли столько, что его гражданственность, энергия и профессионализм вызывают глубокое уважение и неподдельное восхищение?

Однако – и уже в который раз! – внешнее единство сопровождается в нашем Отечестве нарастанием внутренних, всамделишных противоречий. Так было в последние годы правления обоих Николаев, на излете сталинской и брежневской эпох. А ведь даже если склеить разбитую чашку, то следы разрушения всё равно остаются…

  • Расскажите об этом своим друзьям!