НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2025-06-19-06-51-14
На прошлой неделе исполнилось 50 лет народному артисту России, почетному гражданину Иркутской области и города Иркутска Денису Мацуеву. За свою карьеру знаменитый пианист успел покорить главные концертные залы мира, стать лауреатом множества престижных премий и наград, а также оказаться в центре...
2025-06-20-06-27-49
От редакции: В июле 1961 года началось наполнение Братского водохранилища. После его завершения уровень Ангары поднялся в иных местах более чем на 100 метров, и Братское водохранилище стало самым крупным в мире искусственным водоемом, который поглотил бесчисленное количество мелких и крупных...
2025-07-01-10-18-32
Константин Демидов – автор двух поэтических сборников: «Признание» (2003), «Есть у сердца Родина» (2021). Его стихи публиковались в сборниках поселка Большой Луг, Шелехова и...
2025-07-01-09-36-58
125 лет назад родился Антуан де Сент-Экзюпери.
2025-07-01-10-24-11
С этим нашим автором – Виктором Калинкиным наш читатель уже знаком (его рассказ «Сирота» был опубликован в апрельском номере «Перевала»). Виктор Николаевич родился в 1950 году в Забайкалье, окончил отделение журналистики ИГУ в 1978 году, работал в районных, городских и областных газетах. С 1982 по 2002...

Как хорошо быть пионером, но...

01 Ноября 2018 г.

maksimov vp

В конце июня нынешнего года у меня случился юбилей. Причём солидный. Семьдесят лет...

Один мой товарищ, ещё по нашим школьным годам, прислал мне даже эсэмэску:

Стал мудрым де-юре Максимов Володя,

Хоть мудрым де-факто он был по природе...

А если это так, то я как мудрый человек должен уже в столь почтенном возрасте подытоживать то, что сделано...

То есть заниматься обычными, рутинными, соответствующими сему возрасту, делами. Ибо для меня, как для человека верующего, неизбежная, увы, для всех нас смерть – это, конечно же, явление значительное и важное. Но отнюдь не столь трагическое. Ибо окончательной смерти (о чём писал в своих трудах, кстати, и Константин Циолковский, родоначальник космонавтики), по сути, нет. Не для того рождается на свет человек, чтобы потом бесследно исчезнуть. Слишком уж высокоорганизован и тонко устроен. А вот в вечность души нашей, напротив, я верю.

Ведь сказал же апостол Иоанн в своём Апокалипсисе: «Будет другая земля и другое небо...» И тело у нас будет другое.

Поверьте, я не призываю всех тут же уверовать в Бога. Это занятие сугубо личное, индивидуальное. И к вере каждый приходит сам, причём путями, ведомыми только ему самому да Богу. Я просто говорю о своём мироощущении и своём восприятии этого мира.

Что касается творчества, то тут тоже всё, вроде бы, совсем неплохо.

Я являюсь автором почти двадцати книг прозы и стихотворных сборников.

Последние книги – стихотворный сборник: «Ещё вернусь когда-нибудь...» и книга в серии «Сибириада»: «Живая душа» – вышли совсем недавно. И я, конечно же, этому рад... И именно поэтому я решил представить в своей рубрике кусочек из рассказа, совсем свеженького. Написанного нынешним летом, когда я много размышлял и о возрасте, и о любви, когда «седина в бороду, а бес в ребро...» и многом другом...

Рассказ, на мой взгляд, получился весьма ироничным, прежде всего, по отношению к самому автору. Его концовку я и хочу предложить вниманию наших читателей. Тем более что он вполне соответствует духу нашей газеты.

Итак: «...Вета молча, но как-то напряжённо слушала меня, и я, подбодрённый её неподдельным вниманием к моим словам, продолжил:

– Да и вообще, мне кажется, что человек, не провинившись перед самим собой, то есть не нарушив какие-то невидимые, незыблемые законы бытия, вообще ни перед кем провиниться не может. Так что, по большому-то счёту, надо всегда прежде всего просить прощения и у самого себя, и для себя. Что в какой-то мере соответствует исповеди. Так что, дорогая Вета, попроси прощения, если уж тебе так хочется, у самой себя. Ведь в конечном-то итоге ты себе самой, а не мне испортила жизнь. А мне ты жизнь как раз устроила, освободив пространство и сердце для другой женщины...

Я представил, как, должно быть, комично мы с Ветой выглядим сейчас со стороны.

Элегантная, высокая, стройная женщина, в красивом, длинном – до щиколоток – летнем платье и шляпе. И крепенький, невысокий мужичонка зачуханного вида, в старых, давно потерявших свой вид кирзовых сапогах, что-то с умным видом втолковывающий ей.

Однако мысль эта мелькнула у меня лишь на минуту, вызвав некую внутреннюю улыбку. И я продолжил свой монолог. Остановиться, что ли, уже не мог? Или тоже высказаться захотелось?

– К тому же у творческих людей, к коим я дерзко причисляю и себя, любые переживания, даже самые горькие, которые, не скрою, мне довелось пережить из-за тебя и о которых я писал в конце 2011 года: «уже хорошо то, что хуже не будет...», переплавляются в конце-то концов, как это ни странно, в чистое золото, а не в пепел. Недаром же апостол Павел говорил: страдание рождает смирение. Смирение рождает опыт. А опыт рождает надежду. Следовательно, я приобрёл от полученного семь лет назад горького урока и опыт, и надежду. Так что я тебя ещё и благодарить должен за всё с нами случившееся. Не только горькое, но и восхитительное, которое тоже ведь было, как ни крути.

– Да, – задумчиво, проговорила Вета, – многое тогда было просто чудесно. На излёте того давнего и почти уже забытого лета... – И, немного помолчав, добавила, будто спрашивая у меня разрешения. – Ну, я пойду?

– Иди, конечно, – ответил я. Не испытывая теперь ничего, кроме сожаления о чём-то хорошем, но давно уже растворившемся во времени, как капля мёда растворяется бесследно в стакане прозрачной воды, не нарушая её прозрачности. Более того, мысленно я пожелал этой, всё ещё красивой женщине всяческих благ. В том числе и в личной жизни. Поскольку теперь уже безо всякой бравады чувствовал, что действительно не люблю её, освободившись от тех давних чар...

А потом в бане, на полке, когда стрелка термометра уже подползала к восьмидесяти градусам, млея на досках от щедрого жара, мне на ум пришли первые строки ещё не родившегося стихотворения.

Быстро выскочив из парной, чтобы записать их, я через моечное отделение прошёл в прохладный предбанник. Нашёл в корзине со щепками для растопки печи кусок серого картона и плотницким карандашом записал первые строки просившегося наружу стихотворения.

Причём от переносимых на бумагу строк я испытывал какую-то невероятную лёгкость и свободу.

А строки эти, впоследствии дополненные, стали в конечном итоге таковыми:

Как хорошо быть не влюблённым!

Свободным, будто окрылённым!

Смотреть на дам, как сквозь лорнет,

Не зная больше прежних бед –

Любви, такой порой наивной,

И горе – если не взаимной.

На пытку, в общем-то, похожей.

Как глупо это всё, о Боже.

Прости меня и пожалей.

Избави до последних дней

Меня от страсти и участья –

Влюбляться, будто в первый раз,

В кокеток ветреных подчас

И сожалеть потом об этом,

Сказав себе: «Я что – с приветом?!»

Но было так. И не однажды.

Хоть и изрёк философ: «Дважды

В одну нам реку не войти...»

Ещё раз, Господи, прости

Меня за прошлые напасти.

Какое это, право, счастье –

Быть не влюблённым, не в оковах.

Не забывая об основах

Семейных ценностей, мой друг.

А коль придёт намёк: «а вдруг?..»

Решительно всё пресекать –

Кто б ни тащил тебя в кровать.

И помнить о жене, о внуках...

Не мальчик уж в таких науках,

Как прежде, чтоб преуспевать.

Давно пора и меру знать...

Да, хорошо быть пионэром.

Но лучше, всё ж, пенсионэром.

Смешно уж козликом скакать.

Вот всё, что я хотел сказать...

В этом стихотворении (конечно же, далёком от совершенства) нет уже никакой скрытой боли. Оно искренно. Ибо всё давно отболело.

Зато есть в нём всегда такая спасительная для любого человека самоирония. Которой всем нам порою в трудных жизненных ситуациях так не хватает. Особенно в наши юные лета. Когда предпочтение отдаётся не здравому смыслу, а всепоглощающей любви, а по сути – страсти, обряженной в любовные одежды и принимаемой чаще всего за настоящую любовь. Всё же остальное и все остальные, советующие образумиться и не принимать всерьёз подобный пожар чувств, подвергаются в ответ со стороны молодого, нового поколения жесточайшей, прямо-таки ярой критике.

Помнится, что я и сам в молодые лета прочитал в одном из рассказов Константина Паустовского его размышления о зрелом возрасте, где он высказал сентенцию, что самое лучшее время жизни – это, пожалуй, старость...

Как же я на него за эту фразу тогда разозлился!

«Как это – старость?» – мысленно возмущался я. А как же вершина человеческих отношений, чувств – любовь, которая бывает только в молодости? (Тогда я ещё и не предполагал, что любовь бывает в любом возрасте.)

И вот, дожив до весьма преклонного возраста, я больше согласен с Паустовским, чем с самим собой в молодости. С некоторыми, правда, добавлениями:

Если это старость не постыдная – нищая.

Если она не обременена болезнями и ты поэтому не в тягость своим близким.

Если ты не утратил возможности ясно, логически мыслить и относиться ко многим вещам в нашей жизни с иронией.

Если разуму твоему удалось победить твои страсти. Не обязательно любовные. Ибо страсти бывают разные. Скажем, страсть обжорства, пьянства или чего-то другого, когда ты становишься рабом своих страстей, а не их хозяином. Ибо настоящая свобода – это свобода от чего-то, а не для чего-то. (Поскольку свобода – для чего-то – это, чаще всего, вседозволенность, анархия...) А раз ты свободен, ты волен делать то, что тебе хочется. Стараясь не нарушать при этом систему табу – морали, нравственности, долженствующую присутствовать в цивилизованном обществе. Тогда тебе в любом обществе и в любом возрасте будет жить комфортно и здорово. Ибо совесть твоя будет спокойна.

А это очень важно – Совесть. То есть весть от кого-то более разумного, чем ты сам...

А в заключение не удержусь и повторю ещё раз:

Да, хорошо быть пионером.

Но лучше, всё ж, пенсионером...

  • Расскажите об этом своим друзьям!