НА КАЛЕНДАРЕ

Фильм «Блокадный дневник»: из нагромождений кошмара и ужаса — рывок в небеса?..

По инф. lgz.ru   
25 Октября 2020 г.

Премьера фильма «Блокадный дневник» на Московском международном кинофестивале вызвала горячие споры. Мнения об этой ленте ходят полярные: такое надо снимать и наоборот. Тема ленинградской трагедии в основном, конечно, показывалась с героических позиций. Но была ведь и другая сторона медали – небывалые человеческие страдания, которые просто могли поставить на колени. И, наверное, как бы ни тяжело было в некоторых случаях принимать историю своей страны, мы должны знать о том, что происходило не однобоко.

Фильм «Блокадный дневник»: из нагромождений кошмара и ужаса рывок в небеса?..

  • Кадр из фильма

Право на кочку зрения

авт. Виктор Матизен

Неравнодушных к прошлому граждан продолжают беспокоить вопросы

На Московском международном кинофестивале главный приз жюри и приз зрительских симпатий получил «Блокадный дневник» Андрея Зайцева, снятый при финансовой поддержке государства и под присмотром Российского военно-исторического общества (РВИО), но вызвавший разноречивые отзывы и полемику между его апологетами и критиками.

В начале фильма сообщается, что картина основана на воспоминаниях Ольги Берггольц и других блокадников и что «все ситуации и персонажи реальны», однако первая сцена, которую не мог видеть ни один русский, поскольку в ней действуют только немцы, вымышлена или заимствована из других источников. Затем начинается «дорожное кино»: камера сопровождает молодую женщину, которая, похоронив мужа, отправляется через покрытый белейшим, несмотря на бомбёжки и пожары, снегом город к отцу. Убедительные в целом картины блокадной жизни (отдадим должное работе съёмочной группы) перебиваются погружениями в счастливое советское прошлое героини по имени Оля (которая, будучи малюткой, ела советское мороженое, хотя её прототип родился в 1912 году), но комментируются голосом Зайцева, зачитывающего отрывки, где нет ничего от индивидуальности и авторского стиля Берггольц. Все её суждения о происходящем и мучительные вопросы («Как же довели до того, что Ленинград осаждён...», «Не знаю, чего во мне больше – ненависти к немцам или раздражения к нашему правительству...», «Я убедилась, что правды о Ленинграде говорить нельзя») словно вырезаны рукой невидимого цензора из РВИО. Внутренний мир блокадницы сужен до простых попутных наблюдений, в которых нет ничего, чего не было раньше показано в многочисленных «блокадных» фильмах. Хотя кое-что всё-таки есть: сходство между блокадниками Зайцева и зомби из апокалиптических фантазий Джорджа Ромеро.

Между тем вопросы, волновавшие Музу ленинградской блокады, до сих пор не получили общепризнанных ответов и продолжают беспокоить неравнодушных к прошлому граждан, интересующихся, почему ленинградцы не могли перебраться через линию фронта через оставленные немцами по приказу фюрера проходы и как получилось, что свои власти не уберегли их от голодной смерти. Кто-то пишет, что жителей не выпускали заградотряды НКВД. Священник Николай Савченко, изучивший многочисленные данные о блокаде, утверждает, что «в городе было достаточно продовольствия, чтобы спасти от голодной смерти всех, но руководство Ленинграда во главе с А.А. Ждановым так распределило продукты, что привилегированное население получало на душу в пять с лишним раз больше остальных. Военный историк Марк Солонин считает, что полной блокады не было и для завоза продовольствия в город, потеря которого считалась вполне вероятной, «не было желания». А среди комментариев к их высказываниям и к трейлеру фильма часто встречается привычное «всёвыврёте», по умолчанию разделяемое РВИО и поднадзорными авторами «Блокадного дневника». Их собственный ответ на сомнения в стандартных объяснениях ленинградской трагедии, исключающих вину советских властей, по сути равносилен ставшему мемом ответу Владимира Путина на вопрос Ларри Кинга, что случилось с подводной лодкой «Курск». И ведь в самом деле утонула, а 900 000 жителей города действительно умерли.

Но удивительны не столько попытки обойти скользкие места, сколько то, что написали о фильме несколько уважаемых кинокритиков. Один поставил фильм Зайцева на уровень «Иди и смотри» Элема Климова, другой приравнял к лентам Алексея Германа, третий сообщил, что режиссёр и его соратники ничего не оставляют за скобками и отказываются от умолчаний и кавычек. Хотя понятно и это: рецензенты оказались настолько далеки и от ленинградского голодомора, и от предыдущего блокадного киноконтекста, что расчувствовались так, будто впервые увидели муки истощённых людей, и настолько отключили критический разум, что начали отстаивать право режиссёра на свою кочку зрения и связанные с ней умолчания. Что, конечно, свидетельствует об их (такой же, как у него) похвальной способности к эмпатии, но не о сознании профессионального долга.

images/stories/FOTOREPS/2019/lan/blokadnii-dnevnik-22.jpg

  • Андрей Зайцев

Ленинград. Чтобы помочь жить другим

авт. Александр Крндрашов

«Блокадный дневник» возвращает кинематограф к его предназначению

Массированной атаке фильм подвергся ещё до показа на 42-м ММКФ. Били с двух сторон. Увидев лишь трейлер, «охранители» честили создателей за то, что они оклеветали героических ленинградцев, показав их полностью потерявшими человеческий облик.

Критики из противоположного лагеря упрекали сценариста и режиссёра Андрея Зайцева в том, что он, опираясь на известные книги Ольги Берггольц и Даниила Гранина, не учитывал той «правды», которую несут «известные историки» (типа перевербованного майора ГРУ Суворова-Резуна): в трагедии Ленинграда виноват не Гитлер, а кровавые сталинские палачи. Они объедали ленинградцев и не давали им выйти из блокады через благородно оставленные фюрером проходы. Мы много писали о фильмах, которые поклонники Резуна поднимают на щит, известно, какая «правда» им нужна. «Праздник», «Дылда», в 2007 году на Первом канале был показан российско-британский сериал «Ленинград», в котором самоотверженная английская журналистка вопреки воле сатрапов спасала несчастных ленинградцев. Было опасение, что и «Блокадный дневник» из того же спекулятивного ряда.

Слава Богу, нет. Тех, у кого в 42-м родные погибли в Ленинграде, кто смотрел часами кадры хроники той страшной зимы, работал в архивах, читал свидетельства о каннибализме и о других ужасах блокады, удивить трудно. Но фильм удивил.

Во-первых, абсолютно неожиданным прологом. Безмятежная зимняя сказка, белое морозное утро, к молодому немецкому офицеру-артиллеристу приехала возлюбленная, её заботливо укутывают в русский тулуп, в честь приезда доверяют «дёрнуть за верёвочку» дальнобойной пушки. Раздаётся выстрел, все довольны, смеются, влюблённые очень похожи на сегодняшних молодых людей, они счастливы, а снаряд летит, летит и... прилетает в Ленинград, в дом моего деда, может быть.

Город белый, обледенелый, полумёртвый, но не сдавшийся, ободранная квартира, где живёт Ольга (Ольга Озоллапиня). После месяцев отчаянной борьбы с голодом-холодом она приняла решение о личной капитуляции – незачем больше жить. Её соседка (Василина Маковцева), мать троих детей, не сдаётся, она прекратила кормить одного, грудного, чтобы сохранить жизнь двум оставшимся. Страшно подумать, что будет с тельцем малыша, плачущего в соседней комнате.

Ольга обязала себя сделать последнее: вытащить из дома окоченевший труп мужа, а потом дойти до отца – он врач, живёт, если живёт ещё, на окраине города. Она должна попросить у него прощения, проститься. Это единственное, что её ещё связывает с жизнью, – воспоминания детства с папой оживают в её сумеречном, чёрно-белом сознании цветными картинками. Нет, не единственное, что-то живое, человеческое в ней и в других питерских доходягах иногда вдруг проступает. Люди из очереди за хлебом возвращают украденные у старика-снабженца буханки, которые он вёз в детдом; потом грубые, злые люди из похоронной команды, погрузившие Ольгу, заснувшую и замёрзшую, в труповозку, заметили, что она живая, и разбудили, вытащили из кузова и даже подвезли поближе к отцовскому жилищу. Потом солдат помог ей, обессиленной, встать, чтобы дойти... Помог и отец – Сергей Дрейден играет не просто отца, а спасителя: он, тоже еле живой, врачует души. Отцу принесли семена, он мечтает весной посадить розу. Он живёт, чтобы помочь жить другим.

images/stories/FOTOREPS/2019/lan/blokadnii-dnevnik-22.jpg

  • Кадр из фильма

И Ольга как будто воскресла, она пойдёт через полумёртвый город назад, домой. Надеешься, что она успеет спасти младенца, которого перестала кормить соседка...

Из нагромождений кошмара и ужаса рывок в небеса – как это удалось создателям фильма? «Катарсис» в переводе с греческого значит «очищение» – его вроде отменили, но он есть, и слёзы льются, они смывают всё лишнее, очищают – осознаёшь, что на самом деле важно. Как нынешние наши проблемы и склоки ничтожны и безобразны, как неправильно мы живём!

Ради таких потрясений и существует кинематограф.

В первый раз за последние годы я досмотрел фильм до самых последних титров, до последнего слова финальной песни, которую за кадром пел Утёсов, слово это – «Ленинград».

Мы должны знать историю своей страны, и знакомиться с ней через кинематограф тоже. И сохранять память о событиях честно и по-настоящему – не ретушируя, не открещиваясь, а принимая, извлекая опыт и делая выводы.

На нашем сайте читайте также:

По инф. lgz.ru

  • Расскажите об этом своим друзьям!