Волшебные кольца Илизарова |
28 Марта 2014 г. |
Гробницу Тамерлана в Самарканде учёные вскрыли в апреле 1941 года. И бросилось им в глаза: одна нога у грозного повелителя была короче. Так подтвердились легенды и исторические свидетельства о хромоте Тамерлана, который в своё время собирал в Самарканд лекарей со всего мира, но они так и не смогли избавить его от недуга. Когда об этом зашёл разговор среди врачей Иркутского научно-исследовательского института травматологии и ортопедии, кто-то из них заметил: «Мы вылечили бы Тамерлана». Врачи-учёные одного из крупнейших в России НИИ научились в кратчайшие сроки сращивать переломы, исправлять патологии, бороться с костными осложнениями. Они продолжают поиск более эффективных методов лечения. Успешно используется опыт известного в стране новатора в этой области профессора Гавриила Абрамовича Илизарова. Мне удалось побывать в курганской клинике врача-кудесника: он поставил на ноги после автомобильной катастрофы нашего дважды Героя Советского Союза генерала армии Афанасия Павлентьевича Белобородова. Шансов оставить Белобородову ногу у врачей, даже кремлёвских, не было. Илизаров сделал, казалось, невозможное. Он научил олимпийского чемпиона Брумеля прыгать и прыгать после серьёзного перелома ноги. Я был страшно удивлён, когда в Кургане вышел из поезда – повсюду люди на костылях: на улицах, в городском автобусе, не говоря о самом лечебном центре Илизарова. Такое паломничество. В 1952 году Гавриил Абрамович изобрёл аппарат для сращивания костей. При обычных методах лечения сломанную руку или ногу «бинтуют» в гипс. Лечение продолжается долгие месяцы. Илизаров при помощи специального аппарата в три-четыре раза сократил сроки лечения. Позднее курганский врач изобрёл аппарат для удлинения конечностей. Многие наши земляки, с того времени, узнали на себе силу лечения после несчастных случаев. Как в том кино: «Шёл, подскользнулся, очнулся – гипс». Только уже в Иркутске лечили аппаратом Илизарова. Вспоминаю о посещении двух отделений в нашем НИИ – детском и взрослом. Дети – всегда дети. Здесь в пропавших лекарствами коридорах, по которым бесшумно ходят люди в белых халатах, казалось, должна храниться традиционная больничная тишина. Но из приоткрытых дверей вырывается детское щебетание, заливистый смех. В то время заведующей отделением была кандидат медицинских наук Елена Прокопьевна Рютина. Она пригласила меня в палату. Нас встретили глаза, полные любопытства. Елена Прокопьевна рассказывает о малышах, методах лечения, прошедших операциях, о том, что ещё предстоит сделать. С большой теплотой Елена Прокопьевна говорила и о своих коллегах – кандидате наук, старейшей научной сотруднице Валентине Николаевне Кувиной, об Александре Васильевиче Ганькине. Заведующая отделением не забыла и медсестру Анну Сачко, которая заменяет больным детям матерей. Сколько уж было случаев, когда выздоровевший ребёнок, крепко обхватив ручками Анну, не спешил к родителям. В этом отделении работают только по призванию. Об этом Елена Прокопьевна всегда напоминала студентам, врачам, приходящих у неё практику или специализацию. Поучиться у Рютиной приезжали врачи со всей Восточной Сибири и Дальнего Востока. Вот случай. Из Петропавловска-Камчатского привезли мальчика семи лет с различными переломами костей и позвоночника. Камчатские врачи спасли ему жизнь, но на ноги поднять не сумели. Из Иркутского НИИ юный камчадал вышел самостоятельно. И таких примеров много. К Елене Прокопьевне в гости из Магадана приезжала семья Кусковых, чтобы показать, как стал ходить их пятилетний сын. Его оперировала Рютина. Малышу передвигаться мешала врождённая патология ног. Врач, казалось, сделала невозможное. Ребёнка увезли домой после операции с методическими указаниями Елены Прокопьевны, как дальше проводить лечение. Нужно было видеть счастливые лица родителей этого быстроногого малыша и радость в глазах врача! Одним из первых в нашей стране новаторские методы Илизарова применили сотрудники Иркутского НИИ. Гавриил Абрамович побывал в Иркутске, демонстрировал свой аппарат, а после оставил его в дар институту. Врач Дмитрий Георгиевич Шапурма вскоре стал сращивать переломы в нижней трети голени. Успех, конечно, пришёл не сразу. Скептики, как всегда, поговаривали, что всё это зря, обвиняли врача в «слесарном подходе» к хирургии. Кольца из металла, гайки, винты, спицы – всё это вызывало сомнение. В то время институт занимался в основном лечением и изучением повреждений и заболеваний позвоночника, а на вооружении против переломов были гвозди. ...С 10 сентября 1948 года институтом стала руководить доктор медицинских наук профессор ортопед-травматолог Зоя Васильевна Базилевская. Она проработала директором по 1967 год. Огромный вклад в науку профессора Базилевской неоценим. Сегодня на здании НИИ мемориальная доска в память об этом человеке. Институт в Иркутске открылся 6 марта 1945 года, и функции его всецело до 1948 года направлялись только на долечивание инвалидов Отечественной войны, в то время директором был общий хирург И. Л. Шварцберг. С приходом Базилевской работа института резко изменилась: начали организовывать травматологические отделения, пункты и кабинеты, готовили кадры врачей, медицинских сестёр, техников, широко стали оказывать необходимую консультативно-лечебную и ортопедо-травматологическую помощь. Институт размещался в двух небольших зданиях, где кровати стояли вплотную друг к другу в одной импровизированной палате. «Курский вокзал» – называли её больные. Был один трагический момент, когда потолок «Курского вокзала» от производимых на крыше строительных работ начал раскалываться на две половины и медленно опускаться на лежащих под ним больных. Чрезвычайная находчивость бывших фронтовиков спасла положение: были быстро поставлены подпорки под обе половины потолка, и, к счастью, всё обошлось благополучно. Положение оказалось настолько сложным, что, по существу, институт совершенно не мог работать. Для сохранения кадров травматологическое отделение полностью во главе с заведующим И. Л. Шварцбергом временно переехало в город Черемхово. Часть сотрудников ортопедических клиник во главе с хирургом С. Г. Филатовым переехали в Уровский район Читинской области, где развернули ортопедическую помощь больным, страдающим уровским заболеванием (эндемический зоб Сибири). Оба здания института реконструировали, а фактически выстроили трёхэтажное здание с подвальным этажом, которое стоит по настоящее время. Все сотрудники НИИ принимали участие в строительстве. Нужно отдать должное профессору Базилевской, которая сумела зажечь и сохранить коллектив. Несмотря на тяжёлую обстановку, шла специальная подготовка кадров: читались лекции по ортопедии и травматологии, проводились консультации больных. Сама Зоя Васильевна вела курс и практические занятия со студентами Иркутского мединститута. Молодые врачи А. П. Кузьмин и Б. С. Лубенец пришли в НИИ младшими научными сотрудниками. Базилевская сделала большой вклад в лечение повреждений позвоночника и спинного мозга. Она неоднократно выступала на симпозиумах по вопросам травматологии и ортопедии не только в Советском Союзе, но и в Америке, Польше, Монголии. Научные работы Зои Васильевны в основном направляли деятельность НИИ. Наш научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии является межрегиональным центром Восточной Сибири и Дальнего Востока. С 1953 года при институте появилось техническое бюро. Со временем иркутский институт стал центром рационализации и изобретательства по вопросам ортопедии и травматологии. Здесь вместе с врачами стали изготавливать аппараты Илизарова. *** В институте появился врач Базы Чуглур, который уже занимался илизаровским методом, вёл переписку с Гавриилом Абрамовичем. Чуглур лечил травмы лучевой кости предплечья и грубых дефектов смещения кости. Здесь он хотел применить усовершенствованный аппарат Илизарова. Врачи изменили конструкцию стяжного винта и спинодержателей, увеличили диапазон регулировок, что позволило направлять деформацию кисти с углом в 90 градусов. Нужно иметь огромную веру в свою работу, чтобы доказать правоту метода. Безусловно, ни Шапурма, ни Чуглур не отрицали «гипсовых повязок», металлических гвоздей, внедрившихся в хирургию: всякому методу, как говорится, своё время. Но удлинить конечность, исправить перенёсшую неоднократные операции кость возможно только одним методом, которым и занимались молодые врачи. «У кости поистине неограниченные возможности. Она способна восстанавливаться, как волос, как ноготь, только нужно уметь создать ей для этого условия», – доказывал коллегам Чуглур. Однажды в Иркутск доставили на вертолёте пострадавшего охотника. Разъярённый медведь ударом лапы разбил ему руку. Хирург Чуглур отошёл от операционного стола со словами: «Месяцев через пять пойдёшь в тайгу на охоту». За четыре месяца вылечили пострадавшего, который мог стать бессрочным инвалидом. *** После знакомства мы со временем подружились с Бады Монгушевичем Чуглуром: я узнавал от него много интересного. Мой очерк о нём через АПН опубликовали несколько зарубежных журналов, и вскоре он поехал работать в Анголу. Время в африканской стране было напряжённое. Банды УНИТА из соседней страны мешали спокойно жить Анголе. О работе и жизни в Анголе мне рассказала недавно вернувшаяся из Африки преподаватель лингвистического университета, в то время института иностранных языков имени Хо Ши Мина, Наталья Зоркина. – Я видела гибель людей, на моих глазах юаровские воздушные пираты (тогда в ЮАР господствовал расистский режим) обрушили напалмовые бомбы на мебельную фабрику в городе Лубанга. Я работала у энергетиков переводчицей в одной из южных провинций страны, неподалёку от границы с многострадальной Намибией. Такие налёты были нередкими, даже я стала различать марки стервятников: «Миражи» и «Фантомы». В то время в одном из госпиталей спасал жизни ангольцам и беженцам из Намибии мой земляк врач Бады Чуглур. Преклоняюсь перед мужеством этого человека, который во время воздушных налётов не покидал операционной, а ведь однажды одна из бомб угодила в госпиталь. Бандитов не остановил даже красный крест, выложенный на крыше. В память о тех чёрных днях я храню осколок бомбы, который нашла неподалёку от подстанции, где работала. Врач Бады Чуглур после Анголы вернулся в институт травматологии и ортопедии. При первой встрече он вспомнил африканский континент, читал поздравления своих пациентов из Анголы, где спас сотни человеческих жизней. Я попросил его рассказать о случае, когда в госпиталь попала бомба. Бады сделал удивлённое лицо, мол откуда ты знаешь? Пришлось объяснить, что в городе Лубанга находилась ещё одна соотечественница, да ещё и из Иркутска, которая и рассказала о той бомбёжке. – Я находился в операционной, когда начался воздушный налёт, – начал вспоминать Чуглур, – на столе лежал тяжело раненый и нельзя было прерывать операцию. Взрыва я не слышал, потому что сам потерял сознание, а когда очнулся – увидел страшную картину: операционные медсёстры и анестезиолог погибли, операционный стол перевёрнут и раненый, конечно, тоже мёртв. Меня только контузило. ...Тысячи больных благодарны сотрудникам НИИ. «Волшебные» кольца по сей день творят чудеса, «осёдланная» аппаратом кость преображается, «своими силами» побеждает болезнь. Сегодня Бады Монгушевич Чуглур министр здравоохранения Тувы. От автора: В материале использована научная работа профессора Петра Александровича Маценко «История становления и развития хирургии в Иркутской области»
Тэги: |
|