НА КАЛЕНДАРЕ
ЧТО ЛЮДИ ЧИТАЮТ?
2024-10-23-01-39-28
Современники прозаика, драматурга и критика Юрия Тынянова говорили о нем как о мастере устного рассказа и актерской пародии. Литературовед и писатель творил в первой половине XX века, обращаясь в своих сочинениях к биографиям знаменитых авторов прошлых...
2024-10-30-02-03-53
Неподалеку раздался хриплый, с привыванием, лай. Старик глянул в ту сторону и увидел женщину, которая так быи прошла мимо прогулочным шагом, да собака неизвестной породы покусилась на белку. Длинный поводок вытягивалсяв струну, дергал ее то влево, то вправо. Короткошерстый белого окраса пес то совался...
2024-11-01-01-56-40
Виктор Антонович Родя, ветеран комсомола и БАМа рассказал, что для него значит время комсомола. Оказывается, оно было самым запоминающимся в жизни!
2024-10-22-05-40-03
Подобные отказы не проходят бесследно, за них наказывают. По-своему. Как могут, используя власть. Об этом случае Бондарчук рассказал в одном из интервью спустя годы: «Звонок от А. А. Гречко. Тогда-то и тогда-то к 17:20 ко мне в кабинет с фильмом. Собрал генералитет. Полный кабинет. Началась проработка....
2024-10-30-05-22-30
Разговор о Лаврентии Берии, родившемся 125 лет назад, в марте 1899-го, выходит за рамки прошедшего юбилея.

Тыл и фронт сержанта Крятченко

22 Июля 2013 г.

alt

13 июля 2008 года во втором Иркутске на автобусной остановке меня тепло приветствовал старичок — Николай Фёдорович Крятченко. Мы крепко пожали друг другу руки, обнялись. На глазах выступила влага, к горлу подкатил ком. Мы с ним однополчане — зимой 1944 года вместе были курсантами Кяхтинской снайперской школы в Бурятии, а затем воевали в составе 8-й гвардейской армии, которой командовал генерал армии В.И. Чуйков на 1-м Белорусском фронте.

altНиколай Фёдорович призывался в Заларинском районе, я — в Жигаловском. Ни у него, ни у меня однополчан-земляков в живых сейчас уже нет. Нам хотелось ради встречи пропустить по рюмочке спиртного, но-увы! Возраст на позволил...

…Николай Фёдорович родился 13 октября 1926 года в деревне Покровка Заларинского района Иркутской области, в крестьянской семье. У родителей — Фёдора Никоновича и Фёклы Максимовны, было семеро детей, Коля — старший. В 1930 году Крятченко вступили в местный колхоз. До пятого класса Коля учился в начальной школе в родной деревне, где тогда была только начальная школа, а пятый класс оканчивал в соседней деревне Тагне, в двадцати километрах от Покровки. Дальнейшую учебу ему пришлось оставить: надо было помогать родителям содержать многодетную семью.

…В первый же день войны, 22 июня 1941 года, Фёдор Никонович вместе с другими колхозниками призывного возраста был призван в армию, проходил службу в Забайкалье. По словам Николая Фёдоровича, когда мужчины ушли воевать, Покровка притихла, словно осиротела. В ней остались только женщины, старики и дети. В армию забрали всех здоровых лошадей, грузовые машины и новый трактор. Жить стало очень трудно. Четырнадцатилетнему Коле Крятченко вместе с женщинами-колхозницами выпала тяжёлая и ответственная работа: пахать, боронить, косить. Ни от чего не отказывался, тогда это не было принято. Рабочий день длился 14—15 часов, со временем не считались, от усталости часто валились с ног, на ходу засыпали.

На здании колхозной конторы появились лозунги: «Всё для фронта, всё для победы!», «Каждой копейкой, каждым рублём в тылу Победу куём!»

Несмотря на усталость и общее горе, вечерами в деревне слышались смех и песни: подростки веселились.

В колхозе дела стали идти всё хуже и хуже. Поля без надлежащего ухода начали зарастать сорняками, снижался урожай. Колхозники за трудодни почти ничего не получали. Всё, что только можно, отправлялось на фронт.

Как вспоминает Николай Фёдорович, его семью от голода спасали корова, куры и большой огород, где выращивали не только картофель и овощи, но и немного ржи. В заготовке на зиму сена, дров, ягод и грибов участвовали все дети.

После трудового дня женщины и девушки вязали рукавицы, шили кисеты и отправляли их на фронт. А оттуда приходили похоронки. То в одном доме, то в другом рыдали по погибшим на фронте кормильцам. Даже собаки выли, как волки, вторя женщинам.

На фронте одни солдаты погибали, другие получали увечья и калеками возвращались домой. На смену им призывались семнадцатилетние парни.

Дошла очередь и до Николая Крятченко. В середине ноября 1943 года из Заларинского райвоенкомата Иркутской области ему пришла повестка о призыве в армию.

В семье старшими из детей остались Александр, которому исполнилось 15 лет, и четырнадцатилетняя Тоня. Александр и Тоня стали опорой и надеждой Фёклы Максимовны

Повёз Крятченко до посёлка Залари колхозный конюх, старик Прохор Иванович. Провожала Николая вся деревня. Старики снимали шапки и крестились, женщины, вытирая на глазах слёзы.

С тоской Николай Крятченко, прижавшись к саням, во все глаза смотрел на свою родную деревню. Вот блеснули в последний раз стёкла в крайней избе, и Покровка скрылась.

Николай был направлен курсантом в Кяхтинскую снайперскую школу. От Иркутска до железнодорожной станции Наушки, что в Бурятии, он вместе с другими призывниками из Иркутской области добирался железной дорогой, а от неё до Кяхты — пешим ходом. На полпути призывникам пришлось провести ночь в бараке, в котором были устроены нары в три яруса. В щелях копошилось несчётное количество клопов. И хотя усталость валила с ног, мало кто из новобранцев спал в эту ночь: чесались, ворочались с боку на бок и только перед рассветом забылись коротким сном.

В казармах снайперской школы клопов не было и не могло быть из-за постоянного холода. Голландские печи топились только хворостом, который приносили из леса на себе поочередно курсанты. Хворост быстро сгорал и голландские печи плохо нагревали помещения. У дневальных вода в кружках превращалась в лёд. Для доставки хорошего топлива в школе не было транспорта.

Питались курсанты плохо, еле-еле волочили ноги. Все мечтали чем-нибудь наполнить голодный желудок. Особенно тяжело переносили скудное питание парни, которые дома вдоволь хлебали щи с мясом. Николаю было проще: у них в семье основной пищей была картошка во всех видах: варёная, жареная, печёная в мундире.

Учёба в снайперской школе была напряжённой. Курсанты отрабатывали стрельбу из винтовок с оптическими приборами, ходьбу строевым шагом, бег по пересечённой местности. Большое внимание уделялось штыковому бою. Ежедневно курсантов заставляли вонзать штыки в чучело, сделанное из прутьев. Надо полагать, командиры в тылу плохо представляли характер идущей войны: шёл 1944 год и не только немецкие солдаты, но и бойцы Советской армии в основном были уже вооружены автоматами.

В конце мая 1944 года курсантам выдали новое обмундирование, и они, одетые с иголочки, оживлённые, прошли строем, чеканя шаг как на параде, перед начальником школы майором Ткаченко. У него по щекам текли слёзы. Майор отлично представлял фронтовую судьбу этих парней. Большинство из них сложат головы на землях Польши и Германии.

...Эшелон с выпускниками Кяхтинской снайперской школы 4 июля прибыл в город Ковель, в 8-у армию 1-го Белорусского фронта. Крятченко был определён в 120-й стрелковый полк 39-й дивизии.

Вскоре Николай принял участие в форсировании Западного Буга. Речка эта не очень широкая, но с быстрым течением. Переправились бойцы 39-й дивизии на противоположный берег на лодках и без потерь. После Буга дивизия через некоторое время с ходу завязала бои в Люблине, за сутки 24 июля очистила город от немецких воинских частей. Было взято в плен много вражеских солдат. Крятченко за проявленную храбрость в уличных боях Люблина был награждён грамотой Верховного главнокомандующего И. Сталина. А через четверо суток в звании младшего сержанта он участвовал в форсировании Вислы.

Пехота 8-й армии на западном берегу Вислы захватила два плацдарма — Магнушевский и Пулавский. Начались ожесточённые бои за расширение плацдармов. Пехотинцы 8-й армии сражались с фашистами первые дни без поддержки танков и артиллерии. Эта техника ещё находилась на восточном берегу Вислы. Строительство понтонного моста затягивалось. Немецкие бомбардировщики беспрерывно сбрасывали смертоносный груз на сапёров, которые строили понтонный мост, расстреливали их из крупнокалиберных пулемётов. Наша авиация в это время была занята на Сандомирском плацдарме — помогала войскам 1-го Украинского фронта закрепиться на Западном берегу Вислы. Когда наши самолёты перебросили на помощь войскам 8-й гвардейской армии, на Магнушевском и Пулавском плацдармах в воздухе стала господствовать советская авиация. Были возведены понтонные мосты, по которым потоком двинулись наши танки и тяжелая артиллерия. Но время было упущено: немцы успели создать новые рубежи обороны и задержать дальнейшее продвижение подразделений 8-й армии на запад. Фронт на этих плацдармах стабилизировался. Стали накапливаться силы для нового наступления 8-ой армии.

И новое наступление началось 14 января 1945 года. 39-я дивизия 8-й армии, в рядах которой сражался со своим отделением сержант Крятченко, прорвав немецкую оборону и обойдя Варшаву с запада, устремилась к польскому городу Познань на реке Варте. Но с ходу захватить этот хорошо укреплённый город не смогла. Оставив здесь несколько подразделений, с остальными командир дивизии направился к Зееловским высотам (это гряда высот в пятидесяти километрах от Берлина.) Войска 8-ой гвардейской армии на этих высотах вели ожесточённые бои с немецкими частями и несли большие потери. Лишь к исходу 17 апреля 1945 года, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, немецкая оборона на Зееловских высотах была прорвана, и 8-я армия устремилась на Берлин.

В боях на этих высотах был тяжело ранен сержант Крятченко. Несколько пуль впились в его правую ногу. Он, будучи в полном сознании, с помощью одного бойца перетянул бинтом правую ногу около паха и остановил кровь. В ожидании санитаров пролежал несколько часов. Только вечером санитары на повозке привезли его в санитарный батальон, где ему обработали раны и откуда его на машине увезли в Дрезден, в госпиталь. Вскоре его перевели в освобожденную от фашистов Познань. Там на больничной койке и встретил Николай долгожданную Победу.

Домой сержант приехал 6 июня 1946 года. По дороге в Тырете он случайно встретился с Фёдором Никоновичем. Отец был здесь по колхозным делам. Он демобилизовался годом раньше Николая. Отец и сын бросились друг к другу в объятия, на глазах выступили слёзы.

В родном доме была такая же тёплая встреча: объятия, поцелуи, слёзы. В избе Крятченко собрались почти все односельчане. Они трясли сержанту руки, обнимали, задавали вопросы. Тяжело ему было встречаться с вдовами погибших сельчан. Увидев покалеченного фронтовика, они с порога начинали голосить по своим погибшим мужьям. Утешить их Николай Фёдорович не мог, только сочувствовал.

…За ратные подвиги Н. Ф. Крятченко был награждён орденами Отечественной войны первой степени, Красной Звезды, Славы 3 степени; медалями «За отвагу», «За победу над Германией в Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За освобождение Белоруссии» и юбилейными, отмечен также тремя грамотами Верховного главнокомандующего И. Сталина.

Дома Николай Фёдорович сидел без дела недолго. Руки соскучились по труду, и он в колхозной в кузнице стал работать молотобойцем. В 1971 году переехал в Иркутск-2, где трудился на авиазаводе до ухода на пенсию в 1986 году.

В 1949 году Николай Фёдорович женился на скромной девушке Галине Кулик. У них один за другим появились на свет трое детей — дочери Зина и Маша, сын Борис. Сейчас дочери работают учителями начальных классов, сын — на Иркутском авиазаводе.

У Николая Фёдоровича и Галины Климовны пять внуков и семь правнуков.

Расставаясь со своим однополчанином, я спросил:

— Часто ли, Николай Фёдорович, навещаешь свою малую родину — деревню Покровку?

— Нет уже моей Покровки! До конца девяностых годов в деревне доживали только старики. Молодёжь разъехалась кто куда. Пустующие избы постепенно разбирались на дрова. А когда все дома исчезли, какое-то промышленное предприятие всю землю под бывшими усадьбами распахало для посадки картофеля. Сохранился только деревенский погост с покосившимися крестами. Исчезла ещё одна деревня в России. Печально!

  • Расскажите об этом своим друзьям!